Рассказ о маленькой сломанной серьге. часть 5

начало   http://www.proza.ru/2014/06/06/1784
- Ты чего застыла-то? – заметив мой ступор, спросила Антонина.

- Тонечка, мне кажется, что это фотография моей двоюродной Бабушки… - прошипела я.

- А ты чего шепчешь?

- Не знаю… У меня голос сел…

- Да ты посмотри, посмотри внимательно… Эти старые фотографии, все жутко похожи. Может тебе показалось?
 
- Нет, Тонечка, не показалось… У нас дома две  фотографии – такая же и еще одна, где Шурочка анфас…

- Вот это да… Такого у меня еще не было! – удивилась Антонина.

- Тонечка, а человек, который приедет за фотографиями, уже их видел? Давай не отдадим ему это фото! Ну, пожалуйста, пожалуйста… - взмолилась я.

- Нет, не видел… Я позвонила и сказала, что есть старые фотографии… Они ж мне не по «профилю»! А продать могу любому… Давай так – эту я тебе так отдам, а остальные, если Димка задержится или вообще не приедет – продам! Ну, что б в накладе не оказаться… Зашибает он сильно, вот и страхуюсь, что б деньги не потерять. Он уж ко мне долгонько едет… Согласна?

- Согласна! Но я тогда всю коробку заберу! – вдруг обнаглела я.

- Ну, накинешь еще чуть-чуть и забирай все!  Погуляй пока…

Я гулять не могла - меня распирало от волнения и восторга!

Схватив фотографию и потрепанную игрушку, которую мне не жадничая отдала Антонина, я помчалась к Василию.

- Ты чего такая взъерошенная? Может тебе кофейку? – удивился Васька.

- Лучше коньячку! И побольше! – выпалила я.

- Не, ну нормально так… - пробормотал Васька и полез в сумку за коньяком.

Быстренько плеснув мне в серебряную стопочку один глоток и пододвигая мне баночку с тоненько порезанным лимончиком, Васька ждал откровений и дождался-таки:

- Васька, это моя двоюродная Бабушка! – выпалила я, трясущейся рукой протягивая фотографию.

Василий взял фото и внимательно начал разглядывать:

- Не удивлен! Чего я тут не насмотрелся за все это время! А ты точно знаешь, что это ваши фотографии? Не перепутала?

- Точно! Я эту фотку с детства знаю. У нас такое же фото еще есть, только снята там моя двоюродная Бабулечка  анфас. А еще есть фотография, где три сестры сняты вместе в профиль, но точно не помню… Я, же маленькая была, когда с Бабушкой фотографии смотрела, а потом, знаешь, всем не до того, всем некогда, а жаль.

Коньяк сделал свое дело, и я во всех подробностях рассказала Васеньке о серьге.

- Блин! Прости, чуть круче не высказался! Так ты что хочешь сказать, что эта сломанная серьга с настоящим брюликом и все эти письма, фотографии и этот обшарпанный медведь – это все принадлежит твоей двоюродной Бабульке? – Васька накатил себе полную стопку, опрокинул ее в себя и занюхал кружком лимона.

- Ну, получается, что так…

Васька налил уже в две стопки коньяк, и мы выпили его как воду, задумчиво зажевав лимоном.

- Так… А почему ты говоришь, что эта умершая старушка была одинокой? Ты что, ничего не знала о своей двоюродной Бабке? Почему только здесь и сейчас все нашлось-то? – задумался мой друг.

- Так их было восемь сестер! А потом… Вот ты все знаешь о своих двоюродных бабушках и дедушках? О родных бабушках и дедушках сейчас мало кто знает, а уж о двоюродных… А революция?  Это тебе не кот начихал! Такой бардак был! Столько народу потерялось! А потом еще Гражданская война, а потом еще одна война! Мы до сих пор не знаем ничего о дяде Коле – мамином родном брате, а ты говоришь о двоюродной ба-буш-ке! – возмущалась я.

Самое интересное, что чем больше мы пили коньяк, тем больше задумывались.

Я понимала только одно – придется ехать к родственницам. Ужасно мне этого не хотелось!

Что я помнила о Бабушкиных сестрах? Что их было восемь! После смерти их мамы, какой-то сердобольный доброхот написал в газету, что осталось восемь сироток, и совершенно случайно это было прочитано Императрицей и все восемь девочек были взяты под ее опеку! Они все были устроены в Смольный и всем выплачивались какие-то деньги. После учебы все были хорошо устроены и все вышли замуж. Из тех, кого лично знала я, была Даля – старшая сестра, и еще одна сестра Таля, которой я писала письма в Смоленск под Бабулину диктовку. Младшая Шурочка, которая и была на фото, по рассказам  Бабушки, умерла от тифа вместе с дочкой и была похоронена неизвестно где. Только вот, что странно - у Шурочки были две дочки и муж, который якобы писал из Парижа, но отвечать ему боялись, и письма перестали приходить еще до войны.
Все эти воспоминания, как пчелы роились в моей голове, и коньяк явно не помогал моим воспоминаниям.

- Так! Тебе пора идти! – встрепенулся Василий.

- Не пойду! Сейчас приду, а коробку уже забрали! А я расстроюсь и буду ругать себя, что не выхватила ее и не убежала! И вообще… У меня кружится голова… Вась, меня тошнит!  - мне было плохо.

- Господи, сколько мы выпили? Терпеть не могу коньяк! – воскликнула я.

- Боже, Наташка, ты налакалась! С чего тебя так развезло? Мы же по чуть-чуть… – ахнул Васька.

- А я голодная была! Я худею и поэтому не ем! – я была возмущена.

- Ты посидеть можешь?  Вот просто тихонько посидеть? – Васька внимательно всматривался в меня.

- Могу! А почему тихонечко? – мне стало страшно интересно.

- Да потому что если ты сейчас встанешь, то опрокинешь мне тут все! И я тебя убью! – доверчиво пообещал он мне.

- Не надо меня убивать! Я буду сидеть тихо-тихо… - поклялась я.

И Васька исчез!
продолжение    http://www.proza.ru/2014/06/19/48