Признание

…Я корчусь на узком подоконнике между этажами, сжимая горячие виски такими же горячими мокрыми ладонями  и с  ужасом осознаю, что тело постепенно отказывается подчиняться мне. Страшное, неопределяемое Нечто уже раснеслось по нему с током  крови и сильнодействующий изысканный яд достиг моего воспаленного мозга.  И он теперь отмирает по частям. Я посылаю ему команды – стараюсь перебирать пальцами рук и ног, щелкать языком, шевелить губами, но бесполезно, движения хаотичны, невозможно сбежать от накатывающей волны отчаянья и я смотрю сквозь грязное стекло окна на мутное серое небо уже не вытирая слезы. Черные остовы деревьев как ожившие мертвецы протягивают ко мне свои руки-ветки, словно хотят стиснуть меня в своих жутких объятьях, остервенело цепляясь за жизнь. Их крючья – пальцы пробираются ко мне, проходя сквозь стекло, и касаются моей шеи, тогда тошнота подступает к горлу и зимнее неприветливое небо расплывается передо мной…Я уже не вижу пепельно-седые перья рваных облаков и мокрых ворон на крыше соседнего дома… Вместо всего этого напротив меня внимательные серые глаза, ощупывающие мою душу так словно их взгляд хочет проникнуть глубже, чем я готова разрешить…
…Он сидит передо мной бледный и взъерошенный, напряженно и одновременно восторженно всматриваясь в меня, будто одурманенный чем-то непреодолимым, чему нет имени, существующим вне зависимости от нас и наших желаний. Безумие явственно читающееся в его расширенных зрачках скорее завораживает, чем пугает меня. Мир за окном снова непознан и девственно чист, как когда-то в детстве, и я вольна заполнить его всем, что постепенно нахожу в глазах напротив. Болью. Восторгом. Растерянностью. Волнением, Предчувствием чего-то . Чего  наверняка не могу сказать, но явно значительного и неотвратимого. Он берет мою руку в свою, и словно разряд тока проходит по моему телу. Губы разжимаются  и я почти произношу слова, которые произносить ни в коем случае нельзя, мы с ним одинаково знаем это, будучи произнесенными они замкнут невидимую цепь тогда вместо приятно разливающегося тепла, его и меня обожжет боль. Я отчетливо представляю зарево этой боли в его серых глазах и усилием воли заставляю себя молчать. Его рот искривляет улыбка, при этом глаза продолжают смотреть тоскливо и чуть растерянно.  Словно он еще сомневается в реальности происходящего, но его пальцы не перестают гладить мое запястье нежно и ритмично  «Почему у всех поэтов мучительно красивые руки?..» - не к месту всплывает в моей нелепой голове фраза из  девичьих дневников. Насмешливый голос внутри меня начинает ехидничать«А много ли ты видела этих рук, дорогая? Ах, много на фотографиях? Смотри же смотри внимательно теперь, они перед тобой живые, теплые, касаются тебя, запоминай же эти тонкие изящные пальцы с обгрызанными ногтями…» И я запоминаю, запоминаю нервно и непоследовательно, до синеватых прожилок, до мелких царапинок… Легкие и вроде бы необязательные прикосновения  пробуждают мечты.
…Молочный рассвет приносит прохладу после душной жаркой ночи , и мы наконец успокаиваемся на смятых  влажных простынях. Он  засыпает почти сразу, положив голову мне на грудь,  мокрый и разгоряченный, а я поглаживая жесткий ежик рыжих волос, безуспешно пытаюсь справиться с  подступившим к горлу сладко-горьким комком из слез и нежности. Всхлипывая давлюсь им и только теснее прижимаюсь к спящему. Больше всего хочется забыться навсегда в его объятьях. Но такая смерть была бы слишком легкой, и вряд ли я заслуживаю ее. Поэтому просто уговариваю себя закрыть глаза, погружаясь в мир, где нет времени, света и причиняющей боль памяти, только его ровное дыхание и колючесть горячей щеки на моей груди.  Реальность  сливается с дурманом давних еще плохо оформленных грез.  Когда волнуют  больше  сами мысли  и ты предаешься  мечтаниям о мечтах , совсем не думая об их воплощении, а реальность зыбка и преходяща. Теперь же меня прежней  искренней и мечтающей уже нет. Все лучшее, что было во мне отдано ему… А то немногое что осталось выходит слезами…Они катятся по моим щекам, невыносимо соленые , слезы то ли счастья, то ли сожаления …а может и разочарования…Не в нем, он вряд ли в чем-то  виноват передо мной.  Если я и разочарована, то нелепой данностью этого мира, где  нежность запертая в ограниченном пространстве тел, не способна согреть озябшую душу другого…Соитие тел не спасает и не лечит…Напротив будоражит и сводит с ума Я опустошена и распята желанием, страстью, восторгом. Неизбежное тяжелое похмелье накрывает меня…
…«Я не хочу, чтобы ты плакала…»  Он сильно сжимает мою руку, и я с трудом выбираюсь из-под обломков вдребезги разбившегося  хрустального  мира  иллюзий и смотрю на сидящего напротив мужчину сквозь  слезы и пелену недавних еще ярких  и  опьяняющих грез. Восторг в его серых глаз неожиданно сменяется растерянностью и смущением, словно он случайно, сам того не желая проник в мои мысли . Неуместные и слишком смелые. «Прочти же мне что-нибудь»,- очень тихо просит он. «Я не актриса», - также тихо отвечаю я «Прочти, письмо молодой влюбленной женщины зрелому мужчине, к примеру…» «Она не свободна, и не может быть с ним, просто письмо…»,- он шепчет  почти страстно и не соответсвие смысла слов интонациям уже не имеет для меня ни малейшего значения. «Просто письмо…»,-зрачки бездонных серых глаз расширяются от предощущения кайфа.. И я начинаю говорить, смотря ему в глаза, вначале неуверенно, но с каждым словом скованность тает и мой голос все больше набирает силу… «Я каждую ночь хочу сказать Вам так много и говорю, но только мысленно... Это странное ощущение понимать что, кто-то является частью тебя, и частью значительной, а я ведь знаю Вас чуть больше месяца всего...Как не убеждай себя, что я придумала себе все, ничего не меняется, с каждым днем из всей этой мешанины переживаний, все явственней выкристаллизовывается чувство к Вам. Оно уже живет самостоятельной жизнью и не хочет подчиняться каким-либо фундаментальным законам. Его можно определить как угодно - любовью, влюбленностью, нежностью или чем-то еще - это ровным счетом ничего не меняет.
Как мучительно думать, что близость с вами открыла бы мне ранее неведомые грани бытия и понимать, что этого не будет НИКОГДА. Мечты о Вас останутся только мечтами.
…Разговаривать до рассвета о философии и поэзии(Блок, Цветаева, Пастернак, Гумилев – сколько строчек всегда жило и клокотало во мне, смешивалось с моими собственными, я жила и чувствовала, но это было давно. Потом оно умерло, казалось, навсегда потом ожило, но было смутно, неопределяемо и как-то ни к чему, а теперь же проявилось более чем отчетливо и остро , но только благодаря Вам)…
…Гладить жесткий ежик  Ваших рыжих волос,класть руки Вам на плечи и кружиться под музыку неотрывно смотря в Ваши удивительные глаза...
…Касаться колючей щеки руками и губами, шептать Ваше имя, уже не стесняясь и не боясь потерять контроль над собой , а после рассматривать Вас спящего, задыхаясь от Нежности…
...Спасибо Вам за то, что подарили мне эти мечты и простите меня за них. В Вас много горечи и тоски, покаяния, доведенного до страсти, я ощущаю это слишком явственно и мне кажется я видела Вас настоящего...» Его глаза светлеют, и он подается назад...Я замолкаю и опускаю голову… «У тебя приятный голос»,   после довольно продолжительной паузы произносит он и добавляет «Хорошо, прочитано искренне и прочувствованно». Я сжимаюсь  от его слов, а он продолжает  невозмутимо и ласково «Хочешь играть со мной…У тебя бы получилось…» …Мой внутренний голос продолжает паясничать «Отвращение,..Пощечина…Занавес…Ну что же ты ждешь, вперед, смелее»…Я снова поднимаю на него глаза, мой взгляд скользит по его седым вискам и щетине, тонким губам и рыжеватым длинным ресницам и наконец фокусируется на коричневатых пятнах на вороте  голубой рубашки . Я тщетно отыскиваю в себе отвращение или хотя бы неприязнь, но не находя, досадуя и злясь на себя  встаю и произношу медленно  и  с усилием «Простите, я не актриса…Спасибо Вам…»
…Унылая тощая зима благосклонно принимает меня в свои неуютные объятья, звуки большого города , тормошат и  мешают погрузиться в состояние желанного  забытья. Я иду вначале по широкому проспекту аляповато  расцвеченному неоновым светом, потом  улицам с неровными тротуарами, подскальзываясь и спотыкаясь почти на каждой выбоине… «Просто письмо… Хорошо прочитано… Искренне…» , - пересмешничает голос  внутри меня, вездесущий и невыносимый. Его невозможно заставить замолчать. Я забегаю в один из одинаковых безликих дворов , ныряю в тесный и вонючий подъезд…Пролеты между этажами кажутся бесконечными…Каждое сказанное ему  слово  пульсирует во мне, когда я запрыгиваю на грязный подоконник …
«Это просто  придуманное мною письмо… прочувствованная роль и ничего незначащие прикосновения  чужих теплых рук…"- наконец выдыхаю я, словно выплевывая принятый по ошибке яд .Крючья-пальцы обнаженных деревьев перестают давить на мое горло и обиженно отступают , я снова могу дышать…и  радуясь возможности вновь совершать простые движения,  с удовольствием отодвигаю ржавый шпингалет, распахивая окно…Внутренний голос сконфуженно и растерянно молчит…