Лена

Из сборника новелл "Стихира"                                                                                                                   
                                                                                 ЧАСТЬ 1
                                    
                                                                                 «ЛЕНА» 
   
    Елена порядком устала. Только от чего? Чего особенного она делала...? Не больше того,  что и все  другие. Ну, Валя, например, её лучшая подруга. Так же, как и она, работает, приходит домой поздно вечером, готовит еду. Так у неё ещё и мужа нет. А это хорошо или плохо?  Это с какой стороны посмотреть. Нужен ли он, вообще, после 45. С одной стороны, конечно, нужен. Все- таки,  деньги приносит, что- то, время от времени,  по дому делает. Всё-ж, живая душа, не так одиноко по вечерам. Вот есть у Лены муж, но как же он далёк от неё. Двадцать лет вместе, а поговорить не о чём. У него своё - целый день на колёсах,  возит своего начальника. Домой придёт, выпьет рюмку и на диван, футбол смотреть. А она одна на кухне, локти кусает. Поговорить так хочется. Душу излить, ведь так наболело, а он всё «потом», да «потом». Его ничего не интересует. Что она? Как она? Как день прожила, какие у неё отношения на работе? Как дочка живёт со своим парнем? Уж очень  подозрительно, муж  усталым стал приходить. Как его расшевелить, как вывести на откровенный разговор. Каким образом до него достучаться? И объяснить, что она ещё женщина, которой требуется хоть какое мужское внимание, хочется и любви, и ласки.

    Она - творческий работник. Какой год в музыкальной школе преподаёт. Сколько учеников в жизнь вывела. Вот и стихи начала писать. Никогда не писала, да и вообще не было у неё этой литературной наклонности. А тут бац, как глас с неба. Слова так и полились, сами в ровные столбики складываться стали. И почувствовала она в этом успокоение. Увлеклась. Страничку свою в интернете открыла, благо,  дочь помогла и всячески поддержала. Видит, как мать мается.

    - Ну, что, дорогая, смотрю, ты уже на сайт знакомств захаживаешь? Не рано ли, при живом-то муже? - выпустил из себя желчь Евгений, проходя мимо.
 
    - Это литературный  сайт! – воскликнула обиженная Лена. - И вообще, я  с некоторых пор стихи пишу. Ты разве не знаешь?

    - Извини, не успел заметить, когда это ты у нас  поэтессой стала. Вроде бы из «музыкалки» не вылезаешь, а тут ещё и поэзия. Ну, ты, блин,  даёшь, дорогуша…. Почитала бы мне что-нибудь?! Хотя, нет, нет. Я забыл совсем, у меня футбол сейчас. Прости, в следующий раз. А я то, сдуру, подумал, мужиками интересуешься, а это поэты, оказывается. Ну, ну…, -  и он зашаркал шлёпанцами  по ворсистому ковру.

    Да это были поэты, но разве они не являлись, в тоже время, мужчинами.  Хотя они и  были в меньшинстве, в сравнении, с огромной «армией» женщин, в основном, покинутых, одиноких или вышедших на пенсию. Молодых было мало. У них нет времени на такие пустяки, как поэзия. Они всё ещё в любви и изливают свою душу непосредственно тому единственному, кто рядом с ними. До кого можно ещё дотронуться, обнять, поцеловать, любить и быть любимыми. Тут не до стихов. Всё время на «эсэмески» уходит. Это уже потом, когда иссякнет стихия страсти, тогда потянет человека к самовыражению, как сейчас  Елену.

    А что она видела за свою жизнь с Евгением. Это только поначалу, первых года два, и того не будет, вроде в любовь поиграли, а потом всё, как у всех. Съездили на юг, Катьке, дочери, лет пять уже было. А так каждое лето на дачу – огурцы  сажать, которые никогда не вырастали, а так и погибали, напоминая собой скрюченных червячков.  Всё что-то делали,  трудились, а зачем? Если и жизни то нет, а тоска одна. А когда уже за 40 повернуло, вот тут и опомнилась, да поздно уже руками разводить. Нет, жизнь не кончилась, а вот молодости уже не было точно. Так и пошла, отсчитывать серые будни, не зная, к какому углу приткнуться. Хорошо, хоть Катерина не подводила, была серьёзной ответственной девушкой, хотя подростковый возраст диктовал своё. Лена хорошо помнила, как дочь не пришла ночевать. Тогда она всю ночь глаз не сомкнула. Но это был один раз. Катя, как увидела утром мать всю заплаканную, с лицом, перекошенным от ночных переживаний, сразу  поняла, что натворила. Больше такого не повторялось. А когда Лёшка появился, так и вообще, легко стало – и встретит, и проводит. С ним, как за каменной  стеной. Вот и живут вместе, по сей день, хоть и не расписанные.

    А сейчас, стихи. Они заполнили пустоту в душе. Почувствовала себя востребованной. Да, не поэт она, конечно. И никогда не собиралась быть им. А вот удрать от «старухи хандры», а по-другому, просто не впасть в отчаяние и депрессию, это они помогают. Бывало, проснётся под утро, темно ещё. Приоткроет один глаз, а сама в полудрёме. А стихи-то сами строчкой так и бегут. Вскочит, сядет за стол рабочий и быстрей писать, благо бумага и ручка всегда под рукой. А ей главное, первые две строки ухватить, а потом само собой всё выходит. Какое же наслаждение «публиковать» их, когда уже написаны будут. Не успеешь  только «выложить», как уже первые читатели «пришли». И это приятно. На душе такая благость стоит. А уж если кто комментарий напишет, снизойдет, так это вообще восторг ни с чем  несравнимый.

    Как она нашла его, к кому «прилипла»? Не было дня, чтобы она не заходила на его страничку.  Он не подводил, старался, каждый день «показывал» новые стихи. Лена писала восторженные отзывы, всячески восхваляя автора. Она чувствовала, что ему нравились её «приходы» на сайт, особенно, кода он называл её «Утренняя роса» - «НИК». «Спасибо», «с уважением», «наилучших пожеланий», «Да хранит вас Бог»!  Да мало ли, как он ещё отзывался на её заметки. Это ей льстило, согревало душу, когда такого от мужа дождешься? Жизнь пройдёт и то навряд ли.

   А нашла она его просто – «листала» странички, особо не задерживая своё внимание ни на стихах, ни на их авторах, а тут, сразу, увидела его и поняла – это Он.… Будто  что-то ёкнуло в груди, сразу «запала».  Вроде ничего особого, ан, нет, знает Лена толк в мужчинах. Сказать, что его образ на фотографии, чем-то особым отличался от остальных, чисто визуально, может, и нет, но какой-то свет исходил от его лица. И это Лена сразу почувствовала. И стала писать ему напрямую, на почту, правда, сначала разрешения его спросила, получив положительный ответ, завалила его посланиями. Там и о стихах, о его делах. И о здоровье его пеклась, чтобы он не перетруждался, а берёг себя. Да, не жена она ему, ну, и что?  Женщина так устроена, что должна   переживать за кого-то, о ком-то заботиться постоянно. Юрий Смолов – псевдоним, но какой приятный, как звучит обтекаемо. Она и в это сочетание слов влюбилась.  И пускай ему под 60 уже, а поэзия молодая,  ясная, дерзкая порой,  скучать не приходилось. Да, он женат, а кто не женат к шестидесяти, дети, и внуки, наверное. Он для неё, как старший товарищ будет. Наставник, что ли.

    На послания её распространённые отвечает скупо, односложно – «спасибо», «благодарен за тёплые слова», «не стоит, право». Это, что за «не стоит»? Откуда слова такие дореволюционные, когда кругом мат и хамство. Это, конечно, Лену тоже подкупало. «Плыла» она, в придуманном, собою, мире. Только куда вынесет её это течение, она не представляла.

    - Мать, ты со своим компьютером совсем  «поехала», – наседала  дочь, приехавшая на день погостить к матери. – Знала бы, что так пойдёт, не стала тебе помогать «страничку» делать. Я смотрю, у тебя такое запущеннее – кругом пыль, грязь. Ты когда последний раз пыль-то протирала? А в холодильнике пустота, только одни пельмени, да и то несвежие. К тебе приезжаешь - поесть  вкусненького, а тут шаром покати. Давай я в магазин сбегаю, куплю чего-нибудь….

    Лена спокойно ждала, когда закончится этот монолог. К постоянным упрекам дочери, она уже давно привыкла. Слишком самостоятельная стала, как переехала к Алёше, жениху своему, а до этого - знать не знала, как яичницу приготовить. Ну, что ж, это её право мать упрекать, но самой Лене сейчас слова дочери были  далеко безразличны, потому, что находилась она в своём мире, только ей одной доступном. И никто об этом  знать не может, тем более посягнуть на это. Вот и светится она вся, пока дочь надрывается, слюной брызгает. Знает она, что Катька желчь свою  таким образом  выплёскивает. Видно накопилось её много за жизнь совместную с Алексеем, а ему слова не скажи, так оборвёт, повторять не захочется. Держит он её на «привязи». Из дома ногой без него ни шагу. Шаг влево, шаг вправо…. Любит так своеобразно, а расписываться не зовёт, вот и мечется она, как загнанная лань, средь волчьей стаи.

    Любит её Лена, сколько раз домой звала. Предлагала проучить его, Лешку-то.  Пусть один посидит, смотришь, и  обломается. Не едет Катя, кичится, с матерью общего языка не находит. Всё в споры вступает. Всё ей не то. Свободы хочет, а где она свобода то?  У Алексея, надо понимать, и вовсе «концлагерь» будет. Как мать Лены, бабушка Катина говаривала: «Свобода, Леночка, моя это только на кладбище, там все свободны будем»…

    - Лен, ты что-то совсем свой супружеский долг перестала выполнять. Или тебе особое приглашение требуется, - как-то,  лёжа на диване с бутылкой пива, начал распаляться муж. – Или я тебе не муж уже, а так, мебель какая. Сдвинула в угол, не мешается, и хорошо. Нет, жена моя, смотреть на твой «поэтический экстаз» я больше не намерен. Выбирай или я, или компьютер? Ты уже поближе к нему, на диван перебралась, как будто тебе нашей двуспальной кровати не хватает. А может быть, я не мил стал? Так ты скажи только, ты думаешь, мне уйти некуда? Ой, подожди, наши, «Крылышки» атакуют. Ну, удар, ГОЛ!!! Ты прости меня, тут такое, потом договорим»….

    Лена шла по набережной. Слева безбрежным пространством вдаль уходила Волга, справа разноцветными огнями светился город.

                                                      Город, огни потуши.
                                                      Здесь я одна, ни души
                                                      Черпаю море забвенья,
                                                      Треснула чаша терпенья…

    Она монотонно повторяла эти строчки, в голову больше  ничего не шло. «Нужно бы запомнить эти, дома допишу остальные». Терпение её действительно заканчивалось. Так прозябать дальше, она не могла. Надо было что-то делать, но что? И, вдруг, её осенило – надо проситься в командировку в Москву. А там будь, что будет…

(Конец первой части)