Пять дней в Крыму

1.

     Синее небо, солнце в глаза, ровно урчат турбины.
     Вежливая стюардесса из салона бизнес-класса  вторично предлагает Александру спиртное. Он снова вежливо отказывается, чем, сильно ее удивляет. И даже обижает, как ему кажется.
     Стюардессе скучно - ее салон практически пустой.
     Три места в среднем ряду занимает Александр, справа - так же один на трех сиденьях расположился среди вороха глянцевых журналов не молодой, легко узнаваемый и всеми обожаемый рок-музыкант, да в первом ряду рядом с пилотской весело оттягиваются халявным спиртным два крепких румяных молодца в  дорогих костюмах и одинаковых белоснежных рубашках, затянутых у горла виповскими галстуками.
     Ребята эти, несмотря на их неприлично громкий смех и развязное, подогретое алкоголем, поведение вызывали, как ни странно, у Александра симпатию. Они были крепко скроены, симпатичны, позитивны, и, судя по всему, успешны.
     В середине полета один из них поднялся и нетвердой походкой подошел к музыканту. Собрав в охапку лежащие рядом с тем журналы  спросил удивленно:
     - Ты что, все это читаешь?
     Не дождавшись ответа он отбросил их небрежно. Именно отбросил, а не положил, на сиденье соседнего ряда и грузно плюхнулся на освободившееся место. Затем обнял  обалдевшую от подобной наглости звезду  и спросил задушевно:
     - Как дела?
     Александр с большим уважением относился к творчеству этого человека, ему нравились его песни, нарочито эпатированная манера их исполнения, жизненная позиция. Кроме блестящей музыкальной карьеры  удалось отличиться тому   и в кино, где он, как правило, снимался в ролях нахальных и жестоких криминальных или околокриминальных персонажей. Поэтому увидеть его растерявшимся в подобной ситуации было неожиданно.
     А в это время  приятель подошедшего, приложив видимые усилия, оторвался наконец от своего кресла и  с мобильным телефоном в руке тоже направился в их сторону. Стоически пройдя желанные пару метров, он без предупреждения приступил к съемке, мерцая вспышкой.
     Затем они молча, не сговариваясь, поменялись местами и фотосессия продолжилась.
     - Ну, все, ребята, - еле слышно, спокойно, но твердо  произнес музыкант – пора расходиться. Устал я очень, а вечером у меня концерт. Хочу отдохнуть.
     - Конечно, конечно – скоро и  миролюбиво ответили те – что мы, не понимаем что ли?
     И неожиданно успокоившись,  они  затихли на своих местах до конца полета, отсматривая и чуть слышно комментируя снятые кадры.

2.

     Александр летел в Крым.
     К Тане.
     Которая, и он был в этом уверен,  уже ждала его  в симферопольском аэропорту.
     Александр летал к ней часто этим летом – раз в две недели. Сначала по пятницам.       Чтобы окунуться на пять – шесть часов в теплое, ласковое, нежное, любимое и любящее нечто, называемое в народе счастьем.
     Прилетал в двенадцать, хватал в аэропорту в охапку Татьяну и в  узнаваемом  такси с почти ставшим уже родным местным  таксистом Сережей мчались они в отель.
     И  улетал он обратно в тот же день восьмичасовым вечерним.
     Причина столь поспешного отъезда была проста – Танин муж ничего не знал о них, о их связи, а пятница была обычным рабочим днем. И по заведенному годами порядку возвращалась Татьяна с работы поздно. И Сашина жена не знала еще ничего. И все до поры сходило им с рук.
     В связи с этими частыми перелетами Александр познакомился и подружился даже с дамами из агентства «Аэрофлота» на Пятницкой улице, где  он постоянно покупал билеты. Дамы эти знали его историю. Поэтому дружно жалели его. И так же дружно завидовали.
     А еще  сильно сочувствовали они ему, так как случилась эта любовь, по их мнению, некстати - в самый сезон. И билеты в Крым стоили  в это время дороже, чем билеты за океан.
     Потом, когда Таня призналась мужу во всем, стал Александр прилетать к ней на выходные. И все тот же Серега возил их по разным не знакомым Саше уголкам Крыма, где останавливались они в небольших ново-украинских  или ново-татарских частных отелях. Как правило,  уютных и сытных.  И всегда   закрытых от посторонних глаз.
     И на это время из маленького ручейка превращалось их счастье в полноводный поток:
     - Когда ласкать уже невмочь, а оторваться трудно…
     В этот раз выбрали Ялту с отелем «Ореанда».

3.

     Загорелось табло с просьбой пристегнуть ремни. Самолет пошел на снижение и Александр, злясь на себя, подумал вдруг, что так и не взял у знаменитости автограф для Тани.
     Он стал лихорадочно листать журналы, лежащие в изобилии в салоне. И наткнулся в одном из них на статью о Крыме с красочными иллюстрациями и свободным верхним полем, вполне пригодным для автографа.
     Извинившись он попросил  музыканта расписаться на уже открытой странице. И тот под Сашину диктовку написал:
     - Татьяне Соколовой – Ковалевой на память от… , подпись.
     Александр диктовал Коваленко, а не Ковалевой, но поправлять ничего не стал. Что ж, что, как говорится,  написано пером.
     Самолет плавно коснулся колесами бетонной полосы.
     Отзвучали уже благодарные аплодисменты пассажиров.
     И пограничный, а потом и таможенный контроль были позади.
     А впереди была Таня – счастливая, красивая, родная…

4.

     Александр стеснялся бурного проявления Таниных эмоций при встрече в аэропорту и всегда старался свести их минимуму.
     Он полагал, что в зоне прилета могут оказаться  ее знакомые, которые обязательно расскажут об увиденном ее мужу или сыну.
     Он боялся что-нибудь испортить в ее жизни в этом городе, в котором, как ему казалось, все ее знали.
     А Татьяна всегда воспринимала это его поведение болезненно, ежеминутно  предполагая, что он ее разлюбил.
     Вот и в этот раз, быстро чмокнув ее в щеку и схватив за руку, он решительно стал выводить Таню на улицу. К стоянке такси, где Сергей уже ждал их и уже отворил багажник и двери.
     И только в машине он,  стесняясь тактично отвернувшегося Сергея, давал волю своим чувствам. Ему нравилось в такие моменты нырять в запахи Таниного тела и ее волос, нравились ее мокрые мягкие губы, нравилось во время пути незаметно гладить ее по коленкам – острым и стыдливо напряженным.
     - Куда в этот раз? – спросил Сергей
     - В Ялту, отель «Ореанда» - сказал Александр.
     - Но сначала – сказала Таня – на работу за моими вещами. Да и есть еще у меня там дела минут на пять.
     И снова синее небо, и солнце в глаза, и мотор ровно урчит. И шуршит под колесами асфальт.  И Таня рядом. И тепло в груди. И блаженство. И предчувствие счастья.
     Танины пять минут затягиваются на целый час. Все это время они болтают ни о чем с Сергеем и накатывает иногда тревога. И мысли всякие лезут в голову. Про мужа, который нагрянул сейчас неожиданно и запер Таню в ее кабинете.  Про сына, запретившего матери этот вояж в Ялту с чужим мужиком.  И другие – не менее тревожные.
     Но вот появилась она из-за угла – длинноногая, легкая,  счастливая.
     И снова пьянящие запахи ее волос и тела, и острые коленки под рукой. И щебетанье, щебетанье, щебетанье ее…

5.

     Отель не произвел на Александра ожидаемого впечатления.
     Избалованный пятизвездными отелями Европы, Азии и Африки показалась ему сначала «Ореанда» заштатным третьеразрядным отелем заштатного же городишки.
     Это случилось, наверное, потому, что ждал он чуда, а в холле  отеля было темновато после ослепительного солнца снаружи. И регистрации пришлось ждать долго. И ключей. А потом  долго искать самим свой номер.
     Но вскоре все чудеснейшим образом сложилось.
     Отель был похож на крепость, где можно было спрятаться от посторонних глаз. Со своей кухней, своим бассейном. И номер с видом на набережную оказался уютным. И персонал приветлив. И постояльцы, встречаемые тут и там вежливо раскланивались с ними.
     В тот день они долго гуляли по ночной Ялте. По шумной, искрящейся разными красками многоголосой набережной, по аллеям и улочкам, которые Таня, оказывается, прекрасно знала.
     После  полуночи забрели они в боулинг рядом с отелем, где и зависли надолго. И только в третьем часу, устав основательно, вернулись  в свой номер.
     Чтобы встретить рассвет, крепко обнявшись.

6.

     - Никогда не была в Херсонесе –  удивила и удивилась как-то Таня.
     – Тридцать пять лет в Крыму живу, а ни разу не была. Странно, да?
     - Я тоже  не был – ответил Александр – а что там?
     - Там Владимир Русь крестил – ответила Таня – и древние греки жили.
     Александр спустился в холл и вызвал  такси.
     И через полчаса мчались они по извилистым крымским дорогам в сторону Херсонеса. Туда, где Владимир крестил Русь. И где жили древние греки.
     Весь путь они весело болтали с таксистом, успев рассказать ему свою историю, и добрались до места незаметно.
     Таксист сказал, что будет ждать их столько, сколько нужно, чтобы отвезти  обратно. И добавил,  что не возьмет за ожидание ни копейки.
     Они бегом купили билеты, чтобы успеть  «сесть на хвост» растворяющейся вдали экскурсионной группе.
     Руины Херсонеса впечатляли. Александр и представить себе не мог, что под боком у славного Севастополя может оказаться такое. Он вспомнил, какое впечатление произвел на него раскопанный  древне-римский город Джераш, увиденный им во время командировки в Иорданию. Бродя тогда по городу он представлял себе, как по его улочкам прогуливались две тысячи лет назад римляне, как на прекрасно сохранившемся  стадионе города бились гладиаторы во славу Рима. Поразила, помнится, колоннада – водовод, по которой в город приходила вода. И окончательно добили туалеты в домах, очень напоминавшие туалеты в наших квартирах.
     Это первое острое впечатление от древних руин не смогли перебить потом ни Рим, ни Афины, ни родосский Пафос. Херсонес удивил, но исключением тоже не стал.
     Александр очнулся от милого Таниного воркования над ухом.
     Море  было спокойно, многочисленные дорические колонны упирались в синее небо, на котором не было ни облачка.  Массивные мраморные ступени вели вверх – туда, где вдалеке на горизонте возвышался величественно купол храма.
     Во Владимирском соборе, возведенном согласно летописи предками нашими «посреди града, где собираются корсунцы на торг», разрушенном впоследствии большой войной и вновь восстановленном в начале двухтысячных,  поставили свечи.
     Александр попытался представить себе  это место  тысячу лет назад.  И сам обряд крещения представить попытался. Ничего не получилось.
     Но осадок остался. И был он  и сладок и приятен.
     И снова дорога домой – в Ялту. И веселое щебетание Тани. И покой, и умиротворение, и острые ее коленки.

7.

     Утром, не остыв еще от херсонесских впечатлений, заторопились они в Новый Свет.
     Перед поездкой Александр долго ломал голову над тем, где же там остановиться, но придумать ничего так и не смог.
     - Ладно – решил он – на месте будет видно.
     Утром Сергей довез их до Зеленой бухты.
     Еще на подъезде к ней Александр увидел вдалеке на воде множество водных велосипедов. С огромными тентами от солнца и площадками для вещей.
     А вот и отель – радостно подумал он.
     На берегу он без проблем арендовал такой велосипед, на который были погружены полотенца, вода, сласти. И довольная таким решением Татьяна.
     Раздевшись до плавок, выгребли они осторожно сквозь бесчисленные головы на оперативный простор и долго еще двигались вдоль берега, выбирая место для причала. Но появляющиеся то там, то тут кусочки суши были обильно заселены. И только крутые скалы были безлюдны.
     Тогда они загнали свой велосипед между двух огромных валунов, приютившихся у основания высокой горы. И убедившись, что нет никого вокруг и сняв с себя последнюю одежду, дружно прыгнули в воду.
     Вода была теплой и нежной. Освежающей и убаюкивающей. Они плыли неспешно рядом и только белая Танина попа в контрасте с ее загорелой спиной с еле заметной полоской от лифчика отвлекала иногда и заставляла сердце биться еще крепче  .
     Танюха плавала великолепно. Как рыба, как морж, как тюлень. И, казалось, что не вытащи ее сейчас из воды, так и останется она здесь навеки. И Саша улыбнулся, представив, как Танина мама в детстве уговаривала Таню покинуть водоем.
     В десятке метров от них что-то стало падать вдруг  сверху в воду, оставляя за собой снопы брызг и круги на воде. Это были птицы – довольно крупные и неизвестной для Саши породы. Полтора десятков этих созданий один за другим ушли под воду и пропали. Их долго не было и только тогда, когда вода успела успокоиться и исчезли круги на воде, стали они в той же последовательности  выныривать на поверхность.
     Это было забавно. Удивило, что птицы  не боятся людей и плавают совсем рядом.
     А вскоре оказалось, что и одиночество их  обманчиво.
     Сначала недалеко вынырнул аквалангист в полном снаряжении, с подводным ружьем в руках. По тому, как он выбирался из воды,  было видно, что он сильно   устал. И, как показалось,  даже ни разу не вглянул в их сторону.
     А затем на скале появилось множество людей. Эти люди наверху были  похожи на муравьев - такие же маленькие - организованная группа с гидом впереди.  Только тут Александр заметил, что высоко и прямо над их головами к скале прикреплена металлическая лестница. Поравнявшись с Таней, Сашей и их велосипедом  засверкали вдруг муравьи эти вспышками своих фотоаппаратов, чем очень сильно Таню и Сашу развеселили.
     День прошел быстро и солнце уже стало опускаться за горизонт.
     Неторопливо одевшись,выгребли они так же неспешно на большую воду и направились вдоль берега к заветной бухте.
     Поравнявшись с Гротом Шаляпина,  Александр, переполненный чувствами, заорал неожиданно во все горло про красотку, которой предлагали покататься.
     И увидел, как зарделась от радости Таня.  И  стало тепло на душе.
     Сдав велосипед и расплатившись с довольным заработком юношей в шортах, поднялись они на горку и только тут поняли, что проголодались.
     Ужинали  в прибрежном ресторанчике. Практически в полной темноте. Не при свечах даже, а при еле теплящихся факелках в стеклянных плошках, разбросанных по столам. Все принесенное было вкусным - и мясо, и овощи и красное вино. Ели на ощупь. И оказалось, что это совсем не просто.
     И снова ночь, и такси в Ялту.
     Прощай, Парадиз!
     Здравствуйте отель, ставший на короткое время обманчивым уютным домом,  пропахший давним неистребимым табачным запахом  номер и огромная кровать у открытого окна.
     Здравствуй сладкий рассвет в объятьях.
     Дня последнего.

8.

     Незаметен короткий в пять дней отпуск.
     И нужно возвращаться в Москву.
     И прощаться без слов в симферопольском аэропорту.
     А потом нетерпеливо считать  дни.
     И мчаться без оглядки к знакомым аэрофлотовским билетершам на Пятницкую.
     И однажды не добежать.