Снег, работа, глупости

 
   Глава из романа-эпистола "Осенние листья"

   Читать предыдущую главу
http://www.proza.ru/2013/11/03/1087
    19. 11. 2003.               Из Вас.
   Ваша Босс(иха) по описаниям мне нравится - энергичная и кажется в самом деле толковая. Если так как оно сейчас видится - то Вам очень повезло. Системная женщина. Редкость. Такая должна довести до кондиции и - до финала, то есть до книги. Ей и книги в руки (или там карты? но нам они зачем.) Дай Бог!!!
   А что значит "сначала Гёте"? У нее какие-то еще планы? Вы не договариваете, уж так торопитесь. Придется еще поворчать. Вот на вопросы не отвечаете - так было издание Гете на двух языках или не было? Впрочем, это не важно. А что важно? Важно прочтение "Бури" как... Ой, нет, это из Котта.
(Захотелось подразнить Вас.)
  А она, мне кажется, готовится издать по высшему счету - не просто сборник, а памятник. Если так - она молодец. Хоть бы так и было - это же только мечтать можно. Со всеми вариантами и комментариями. Думаю, она и с прозаическими кусками разберется в лучшем виде. (Но если что понадобится от меня - готов.)
И вот вам Ваш рассказик - я не удержался. Добавил только одно слово, да и то не уверен, что это необходимо. А так - правка минимальная. И вот таких можно наделать тьму из ваших писем. Пусть Гала делает Гёте, а Галя - Галю.
 - Ворчливый подруга Д.

   20.11.Я слегка перегружена. Что делать?
Рассказик получился ничего себе. Пусть он будет началом историй.
Я сегодня слегка обалдевшая от работы. Утром была корреспондентка из газеты нашего города. Привезла интервью, которое я переделала, а потом она довершила.
  Весь вечер сидела за Гёте. Собрала по списку стихи с указанием страницы, тома, и начала стиха на немецком (пока еще процентов на 70). Не уверена, что это надо. Но зато стихи уже звучат в голове.
Теперь, что же она думает делать еще? Она думает, что мы можем, если дело получится удачным, издавать том за томом. «Заходерзости», которые можно разделить на разделы. Есть «Листки». Есть фронтовые. Детские.  Переводы Чапека, Грабовского, Бжехвы. Я пока боюсь так далеко заглядывать. Интересные статьи и интервью.
Надо понаблюдать друг за другом. Будет ли у нас контакт. Ведь мы виделись всего  три раза. Именно поэтому я и не поделилась с Вами, так как совсем не готова к окончательному ответу.
Для отдыха села в кресло и оказался фильм "Дама с собачкой". Я его могу смотреть с периодичностью в год, и каждый раз снова и снова волнуюсь. Так прекрасны Баталов и Савина. Нет, что ни говорите, не возражайте, нет ничего важнее и так захватывающе - тревожно, чем любовь. Это я сделала новое открытие сегодня.
(Там замечательный оператор - брат деда моего Андрея - Семен Деревянский).
И ничуть Вы не ворчливый, а вдумчивый.

   20.11.           Из Вас.
   Вы просто удивительная женщина! Пишете о том, что "можно понадергать из писем таких историй" - словно только что об этом узнали! Значит, до сих пор Вы пропускали мимо, ускользали, прямо умалчивая, но не веря в эту идею! ну и ну! Может, теперь поверите...
Ну, так Вы как Лев Толстой - он землю попашет, а Вы - кирпичики потаскаете - и за перо. Шучу я, надо сказать, горько, п ч Вы, конечно, молодец, но... много всяких но возникает, когда я думаю об этом, но озвучивать нет смысла. И все же - при всей любви к физическому труду (и пользе его) - не могли ли бы Вы частично хотя бы переложить его на плечи тех же наемных работников?! Ну надо же пожалеть себя. Известно же, что труд, в основном, полезен для обезьяны - он, говорят, превращает ее в человека. Но следует остановиться на той точке, когда он человека уже превращает в... лошадку.
  Значит, снег. Прекрасно. Крестьянин, торжествуя. Это было так прекрасно в детстве. Лыжи, коньки. С горы на санках. "Я люблю вас, Наденька..." А теперь я как, суховрукт. (Замечательная опечатка.) Не гниет, не портится, но несъедобен.
  У Вас не Гала, а какой-то клад. Еще и с загробной жизнью в дружбе. И как Вы спали ночью после? Все ж таки страшновато. Или ужас Вас усыпляет? Верный признак здоровой психики.
Но любопытно. Любопытно, как люди это себе представляют. Читал я на эту тему когда-то знаменитого... забыл (Роуз, что ли. Или это шекспировед - они у меня всех из башки вытеснили), забавно - но неубедительно. Да это и не обязательно. Но, признаться, узнать ПРАВДУ не спешу. Гм.
  О каком Кабакове речь? Я знаю только одного - художника Илью. Но он давно в Париже (кажись). А других я не знаю. А, кажется, писатель есть какой-то средненький.
   Типичный взгляд женщины на мужчин: отказывать им во всем человеческом. Еще как трепетно! Вот мой Володя затерзал меня своими муками и сомнениями на эту тему. Но за меня не волнуйтесь - я живу в полной гармонии: ни сил, ни чувств. Сижу на высоком трехсотлетнем дереве (уже триста лет сижу) и смотрю то одним оком, то другим на землю внизу, где бегают людишки. И время от времени не слишком громко каркаю.
  А Вы - Галочка, пташка небесная. Вот Вы кто. - Ваш Каррр-сон, который живет на дереве.
   21.11. Нет, ТАМ не жизнь.
   Да, мы, вероятно, оба удивительные, я тоже писала, что надо что-то делать с этим добром, но сомневалась, ждала случая, чтобы натолкнуться на идею. Возможно, эта идея пришла Вам?
   Насчет кирпичиков за меня не волнуйтесь, я  не беру больше одного, в крайнем случае, двух-трех… Пускать же в дом посторонних… или поклонников тоже, а то… захотят плату за труды.
   Да, Вы совсем не поддаетесь на мои провокационные намеки насчет душевной молодости и прочего. Да, что же это я, феномен, что ли? Что, мне больше всех надо? Однако Пьер, вот, читает любовные рассказы (любит Бунина), значит, волнуют его женщины? А ведь он к тому же еще и женат. Куда ему одному столько женщин? У него есть даже подруга, которой 92 года.
  Теперь о потустороннем фильме. Федя смотрел, он вообще все видел. Говорит, что это красивый американский фильм,  по роману.  Идея такая, что ТАМ можно жить в собственном воображении. Что вообразишь, то и возникнет.  Герой вспомнил о своей собаке, и она появилась. Так же появились и другие его любимые, кроме жены, которая попала в ад. Она с горя, что потеряла мужа, покончила с собой, а значит, и не могла оказаться рядом с ним, и он самоотверженно переселился к ней. Но вот что я подумала, ведь там совсем нечего делать, разве только навоображать компьютер, но что дальше? Чушь,  нет, это не жизнь, точно. Да и соблазнять некого.
   А Кабаков - это именно писатель. Когда-то у него было время большого успеха. Он об этом вспоминал. Мне он понравился своей искренностью. Не темнил, не ускользал от разговора. Вот, примерно так, вероятно, я бы вела себя. Поэтому, мне он показался тем человеком, с которым можно водиться. Внешне – легкий, контактный.
  Трепетно. Это правильно. Надо трепыхаться. Ведь совсем не обязательно сохранять старые, вернее молодые навыки и желания. Но остаются такие прекрасные мгновенья, как легкие беседы, мимолетные или нежные прикосновения, воображение. Да мало ли чего. Не каменеть в своем огорчении от возраста, а использовать то, что жизнь посылает. Нет, я взялась не за свое дело, или я должна все говорить, как думаю, но это очень затруднительно, особенно не видя собеседника, или замкнуться на эту тему, что правильно.
   Конец Вашего письма великолепен. Смешно, до настоящих слез.
"Но за меня не волнуйтесь - я живу в полной гармонии: ни сил, ни чувств". А я волнуюсь. Я волнуюсь за себя. Это объяснить нельзя. Но все равно все  правильно и даже хорошо. И у Вас и у меня. Я даже рада за Вас. Мне бы постичь эту Вашу гармонию. Вот только очень трудно жить в такой гармонии.
        Надо бы все это зачеркнуть, но уж пусть будет этот сумбур вместо музыки. А ведь совершенно, как стеклышко, ни одной капли за последние  три дня. Так о чем же это я? Снова пристала к мужчине с глупостями. А с другой стороны, если бы я писала Вам только о  делах? Вот бы была скукотища!
   Мне хорошо! Я сирота! Да если к этому добавить, что еще и вдова!
   22.11.                          Из Вас.
   Загулял!
   Концерт был наполовину так себе (первое отделение), наполовину - прекрасный - 4 симфония Малера! 55 минут пролетели. В Малере никакое «сиди» не поможет - там такие нюансы, которые в записи обычно пропадают. Нет, просто блеск. Но все это довольно утомительно, п ч дорога занимает пример как у вас в Москву (при нормальном движении) - часа полтора. 
   Рад, что Вы наконец убедились, что "рассказик получился ничего себе", скромность украшает человека. И женщину тоже.
  А вот фраза насчет корреспондентки может звучать и так: "интервью, которое я переделала, а потом она... снова испортила". Нет? Хорошо бы.
  А, значит было Собрание сочинений Гёте, тут никаких сомнений. Наверное, переводов БВ было там не слишком много, потому и дома его нет. А большинство переводов - представляю хорошо, каковы они. (Когда мне попадались, я читал и удивлялся - неужели он такой тяжелый и скучный? Впервые увидел, что - нет - только прочитав переводы БВ. Их ведь и в том сборничке «Лирика» было не слишком много.
   Ее планы - просто великолепны,  какая молодец. Здорово бы все это осуществить. Это же такая редкость - чтоб нашелся такой неравнодушный человек, который не сливки хочет снимать, а потрудиться и откопать то, что не лежит на поверхности - но на самом деле очень ценно. Она просто должна была выйти на Вас! Даже удивительно, что давно не вышла на вас.
… все. Сдох. До завтра. Сегодня у нас 30 градусов! А?
   Ваш Д.

   22.11. 
Я вчера сделала полезные дела - переобула машину на зимнюю обувь. Получила  фото, которые отдавала на увеличение. Приятно видеть  снимки в ином масштабе. Заехала на почту, чтобы отправить письмо г-ну Хаттнеру. Да, устаревший способ переписки, весьма далек от привычного имейла. Дома заглянула в почтовый ящик и снова письмо, снова Пьер. Вечером звонок от него и разговор, который длился около часа. Я узнала многое из истории Франции. В прошлый раз он описывал Прованс, теперь Оранж. Я скоро буду специалистом по Франции и французам. (Оказалось, что он, как я и думала, - француз. Но  думаю, что в основе своей - еврей, иначе, что бы его потянуло ко мне?) Легкий и обаятельный в общении, как еврей, а раскрепощенный - как француз.
   Надеюсь, Ваши друзья неплохо провели свой отдых. Как чувствует себя озеро Кинерет?
   23.11.                        Из Вас.
Сегодня мне показался Ваш голос каким-то тревожным. Очередной душевный спад? М б Вы слишком на себя нагрузили и нервничаете? Но мне кажется, что все идет прекрасно. С Гёте у Вас толковый очень грамотный и профессиональный помощник, все у Вас под контролем, боюсь предсказывать, но постепенно Вы будете проникаться к ней все большим доверием. И дайте ей делать побольше САМОЙ - не перегружайте себя тем, от чего у Вас голова кружится (я Вас понимаю!), а ей - в охотку. Я ведь на Гёте тоже подзастрял, наверное, еще и потому, что это не моя стихия - погружаться в архивы, я тоже начинаю тонуть в массе. И дело тут не в компьютерной технике - она только помогает, а в принципе, в характере "сидения".
А вот от второй Вашей книги я никогда не ускользал - но там Вам совсем нетрудно самой выудить из писем эпизоды, а дальше я с удовольствием помогу собрать и прочистить, если понадобится. С Вами это легко, п ч Вы хорошо чувствуете весь процесс и у нас понимание. Контакт.
Только надо, наверное, все делать в охотку, не загонять себя. Тем более, что у Вас и помимо литературы хватает забот. Выставка одна чего стоит. Столько фото подготовить! Это работка. А когда она? Надеюсь, не в январе…
   Насчет поклонников я не знаю, но вот "пускать в дом посторонних мужчин", которые потаскали бы кирпичики - к этой мысли Вам надо бы привыкать потихоньку. Хотя бы то, что не "в доме", а все же во дворе (кирпичи, снег и прочее). Простите, что я вмешиваюсь в Ваши "внутренние дела", но мне тревожно, что у вас такие некрасовские неженские нагрузки.
   Да уж, насчет Той жизни не позавидуешь им. Я испугался сначала, что Вы всерьез описываете эту... сюжету. (Проглотил плохое слово) Но потом успокоился - все же вкус Вам не изменил. Не поддались на эту фигню с воображением. Хорошо решили - вообразить компьютер. К нему же можно еще и корреспондента навоображать и не одного (одну).
На сегодня прощаюсь, сиротинушка Вы наша. (Но если так подумать - разве не все мы сиротки у Господа нашего?) 

   24.11  Вы чуткий к моему голосу.
   Не получив  в срок письма, почему-то не слишком огорчилась, а ведь надо бы! Как это - нет письма? Вот меня и насторожило собственное отношение к этому явлению. Мне нравится волноваться. Нравится чувство тревоги за Вас. И вообще - нравится нравиться. И я решила убедиться, что если услышу голос, то все восстановится. Убедительно?
Да, мой хороший друг, у меня выставка именно в январе.
  Завтра у нас свидание с Галой. Вот сделаю эту книгу, выпущу, тогда уж так загуляю!!! После этого у меня уже не будет таких обязательств перед прошлым. Пока мне кажется, что Гёте - это главное на данном этапе. Как прав был Заходер, оставив все это на меня. Как он почувствовал, да просто узнал меня. Никогда бы не подумала о себе, что я способна идти так упорно к цели. Мне казалось, что я всего лишь инструмент в руках другого. Знаете, я сейчас наполнена стихами, которые раньше почти не задерживали моего внимания, просто я их слушала. А теперь они возникают во мне сами собой. Даже во сне.
   У меня сегодня гостила  сватья, Татьяна Михайловна (она журналист).  Таня сказал, что все ее знакомые ждут, не дождутся, спрашивают про книгу. Одна я спокойна. Как хорошо, что спокойна, хоть в этой части.
   Мы с Вами хорошо поработали, правильно Вы сказали - есть контакт. Я всегда буду вспоминать  время работы с Вами как одно из лучших воспоминаний этих последних лет.  Может,  еще сделаем что-нибудь.
   Ваша Сиротинушка.

  24.11.
  Ужасная погода - утром снегопад, а потом дождь с ветром. Каким чудом доехала Гала по гололеду, да еще и сумела разумно поставить машину возле реки. Послушалась моего совета, не стала подниматься в горку. Она довольна моей работой, сразу вывела все на бумагу   (и теперь уже дома,  отсканирует  Гёте с его собрания сочинений,тома которого, увезла с собой).  Выпили кофе с сырами, потом пообедали. Сегодня я свободна от Гёте. Вы правы, она на себя взяла многое. У нее уже  пачки распечаток.  Она знает, как с этим работать,  дело движется. Она говорит, что у нее в работе не менее двадцати книжек, но она все отложила и занята только этим. Нет, точно, ее мистика не бесплодна. Пусть она будет. Она уверяет, что общается с БЗ, а я говорю, что начала даже ревновать ее. Проводила, проследила, чтобы выехала без осложнений.
  Теперь, в каком же виде Гала явилась? По глубокому снегу от реки до меня шла в белых  сабо, нагруженная тремя сумками, в которых  распечатки, компьютер, сканер.
   Да, есть женщины...
   Теперь понятно, почему эти легкомысленные французы так жаждут общества русских женщин? Умные, красивые, женственные, трудолюбивые, да еще и самоотверженные. И кирпичи, и машины, и компьютеры - все им по силам. И уже возраст этих женщин, словно бы и неважен, даже получается, что это только добавляет им глубины. Ну вот, пока на этом мои соображения закончу.
   25.11.              Из Вас.
Друзья мои очень довольны поездкой. Кинерет - красивое место. Да еще им демонстрировали вечером пустой корабль с огнями,  который как призрак подплывал к террасе, на которой их кормили ужином.
  То что Вы написали о Гёте - просто поэма. Склоняю голову и сдаюсь. Собственно, я все это понимал прекрасно, но пытался Вас несколько притормозить (совершенно несознательно!) - с тем, чтобы чуть-чуть защитить Вас от вас же самой, то есть в Вашу пользу. Вам ведь надо нагонять... Но и там это - Вы. В этом вся штука, и - в итоге, все правильно, да у вас иначе и быть не могло! И здорово, что Вы уже не боитесь, а чувствуете силу. Все доведете, все будет!
   Мне остается только пожалеть, что я в этом не участвую. Но - нельзя объять необъятное, вероятно.
  А потом и Вас сделаем! 
  А Захаров-то припаздывает - а?
  Успеха во всем.- Ваш  Д.

   26.11.
   Даже и не знаю, что ответить насчет срока приезда. Вредность, несомненно, присутствует, но не из-за нее. Я бы могла кинуться сразу после выставки. Значит после середины января, но лучше, в начале февраля. Когда уже солнце появится. Меня тронуло Ваше настойчивое желание добиться от меня ответа. Ах, если бы за ним было чуть больше чувства!
   После снегопада - оттепель. Развезло, туман. Воздух - не продохнешь. Вспомнив  пошлейший роман, что дочитала,  где  немолодая особа предусмотрительно захватила с собой в Тель-Авив две легкомысленные штучки  для постели, я тоже решила завести, хотя бы одну, ведь я тоже собираюсь туда. И еще вспомнила, что Пьер рассказывал, что в Европе пошла мода на нижнее белье, и они тратят на него до трети своего бюджета. (Я думаю, что это в связи с понижением рождаемости в Европе).  Съездила и купила. Боже, как же легкомысленна Ваша подруга!
  Нет, я должна чинно сложить ручки на переднике и рассказывать Вам, как трудно нынче жить. О чем бы таком умном поговорить? Но ведь не о нижнем же белье!
  Не дразнитесь насчет Захарова. Все своевременно. Вот ведь я, как чуяла, хотела именно в это ожидание приехать к Вам. Как раз бы уже и побывала, и уже все было бы позади. И только бы мучилась от расставания. А так, наоборот, потихоньку отвыкаю от Вашего образа, заслоняя его разными знакомыми  (Пьером, его  письмами и телефонными разговорами). Тем более, что Вы мне желаете успеха во всем.

   26.11. Из Вас.
  Надеюсь, Все в порядке? Вы здоровы?

   27.11. Маленькое, но письмо. 0.20
Милый Дав.  (Такое обращение обнаружила в старых письмах). Не сразу поняла загадочную телеграмму на сон грядущий. Поняла, что Вы остались без письма, хотя  пишу, иногда даже по два письма в день. Я, здорова, ничего не случилось, и письмо  отправила своевременно.
И это реакция на мое вчерашнее письмо с такими художествами, как покупка некой "штучки" для поездки в гости? Так и знайте,  поеду с ней  в другие гости, и Вы никогда не узнаете, что  это такое.
Вша (ничего себе, описочка). Уже стала вшой, а не вашей.
Нет, не согласна. Ваша Гал.

   27.11.           Из Вас.
Начало Вашего письма, слава богу, быстро устарело. Очень здорово, что Вы сегодня позвонили - во-первых, я убедился, что все в порядке. А потом - все стало ясно со сроками.  Чтоб все было хорошо. Но не переутомляйтесь. (Берите пример с меня, лентяя.)
А у нас начался сезон клубники! завидно? Ничего, он длинный - почти до апреля.  - Ваш Д.

   28.11.    Ох-ох-о…
   Вот и я, вдруг обнаружила, что мне не о чем Вам написать. Мои фантазии  и легкомысленные отклонения от нормы, вероятно, слегка веселят Вас, но совершенно не адекватны Вашему состоянию. Надо увернуть слегка фитилек у моей лампы, поберечь керосин.
Вы помните керосиновые лампы времен очаковских и покоренья Крыма? Закопченное стекло, которое надо протирать, стараясь не раздавить его.
  От представления настоящей клубники, аж  челюсти свело, так захотелось. Вот прилечу - Вы приготовите с ней ваше коронное блюдо к завтраку. А апельсины уже будут? Чтобы сок? 
Вы дразнитесь с Захаровым, а от Вас тоже до сих пор приглашение не прибыло. Как только получу, так  начну действовать.

   29.11.
   Вы только почитайте, что мне пишет один необыкновенный заморский господин.
"А теперь уж - осмелюсь сказать - и я могу считать себя вашим другом, который любит, почитает Вас и много думает о Вас, правда на таком расстоянии...                                           
  Это всего лишь случайный фрагмент из  писем. Видите, еще не перевелись нежные слова и мужчины, умеющие писать их. Мое сердце растаяло вновь.
У Вас конкурент...

   30.11                 2003
Давид, прекрасный мой друг, Вы прислали замечательное письмо, оно сразу примирило меня со всеми огорчениями, которые  испытываю, даже не могу определить - почему. Видимо я  излишне горячо отношусь к Вам, меня это и саму пугает (уверена, что и Вас). Вы способны, сами пишите, пропускать мимо, словно этого и нет, то, что я не могу скрывать. Именно по причине интра -  и экстровертности. (Вы хорошо  объяснили.)  Я как-то упускала это из вида, а ведь это важно. Я все время, сдерживаю себя, и тогда  совсем себя зажимаю, и в результате чувствую, что "и мне не о чем писать", потому что мне тогда не хватает красок или, как я выразилась, "приходится увертывать свой фитилек". (Это объяснение той фразы насчет лампы.)  И еще  одно объяснение. Углубившсь в наши письма, я вошла в ту реку, в которую не ступают дважды. Если бы Вы перечитали период осени первого года нашей переписки, Вы бы поняли. Видите ли, там Вы такой замечательно ласковый. И вовсе не "игнорируете". Я вижу, что это Вам свойственно - удивительная нежность и исключительно мужской шарм. А потом это стало уходить, причем еще до того, как мы увиделись, словно Вы приняли решение, остановиться, или поняли, что заходите слишком далеко. Но уж тут я ничего не могу ни возразить, ни посметь вникнуть - это сугубо Ваше ощущение. Только Вам оно понятно.
А "неадекватность", мне кажется, тоже вытекает из этого же. Действительно, только моя излишняя откровенность причина всего. Но ведь тогда бы это была не я. Тоже самое, и с Вами. Да. Вот мы такие. У нас очень много общего, но может быть только благодаря "разности", о которой Вы только что написали, и которая для меня стала открытием, нам так славно общаться. (Вы очень образно объяснили, а я сама не додумалась). Может быть, на самом деле именно Ваша сдержанность и увлекает меня. (Чем меньше женщину…) Что делать, если я не могу забыть прелесть Ваших писем, особенно вновь перечитывая их.  Значит больше  не положено. Только Вам известна причина,  мне же хочется обманываться или ждать. Да нет, не только это важно. Мне нравятся Ваши письма. Я себе не мыслю жизни без них. 
И не гневите судьбу.  За все Ваши последние энные годы я не могу ничего сказать, но ведь последние три года, благодаря нашему общению, я, например, получила такой подарок судьбы, что за одно это можно ее благословлять. Я думаю, что и Вы тоже так думаете, чтобы дальше с нами не произошло. Что было - то было. И это счастье.
Ваше описание унылой прогулки великолепно. Вот это этюд!

   Серые люди, серое море, серые парусники. Была занятная ниточка перелетных птиц, которые направлялись явно в сторону Африки - длиннющая и живописная, но так высоко в небе она пролетела, извиваясь, рассыпаясь и снова собираясь в извивающуюся дугу - что она скорее походила на мираж. Как следы от осенних мух на стекле, только в движении.

   Похоже на стихотворение.
И  схожее детство. Все помню совершенно так же, только с уклоном воспоминаний девичьих. Помню, как высекали на трут искру, именно так, как и Вы написали. Как этот жгут, после использования, втягивали обратно в медную трубочку, чтобы не осыпался пепел. Эти копчушки, как их называли.
Вы,  хороший Давик, пока почитайте это письмо, а на остальное я отвечу завтра, непременно. Боюсь, иначе я могу зачеркнуть все, что написала, если прочту и одумаюсь. А так – отправлю, и будь что будет. Я  не в силах изменить себя и изменить себе.
Читать следующую главу http://www.proza.ru/2013/11/22/1217