Зайчики

     Было обычное утро, обычного рейса. Да нет, скорее всего, рейс, конечно, был необычным. Мы отработали 5 месяцев на Кубе – на «острове Свободы», а теперь возвращались домой. Усталые от каждодневной жары, загорелые донельзя, но где-то, внутри себя, очень довольные, что не болтались попусту в океане, а в какой–то мере были постоянно «прицеплены» к земле.
   
     В общем, было обычное рабочее утро, очередного тропического дня. Жара….  Нет, сейчас еще прохладно. Всего–то 25 градусов, а вот, к полудню под сорок стукнет и в такое время работать в машинном отделении, но это, наверное, как в аду находится еще в земной жизни. И когда четвертый механик предложил  мне поработать  на палубе – помогать ему, сваривать коллектор, я с радостью согласился.
    
    Наш танкер, на котором я в то время работал, набрав полные трюмы балласта, шел домой. Он соскучился по Родине, по своему Новороссийску. Соскучились и мы. На   доске возле вахтенного моториста отмечали дни, сколько нам осталось до Советского Союза, нашей, на то время, Родины. А если быть точнее, там было написано – «До любимой женщины». Но это другой разговор и в другом рассказе, но оставалось не много, всего – то полмесяца, а это совсем ничего после полугодичного присутствие нас у чужих берегов.
    
     Я знал, что сегодня «блаженствую» -  целый день предстоит провести на палубе. Это праздник для моториста, которому предназначена участь каждый Божий день «кипеть в котле» машинного отделения. Работать на палубе,  это значит – дышать свежим воздухом и подставлять лучам тропического солнца свое молодое тело и любоваться просторами океана. Когда я узнал, что будем сваривать, то, немного, сник. И был очень удивлен, что не выдали защитную робу и маску. Я как был в шортах и шлепанцах, так и пошел.
   
    - Сергей, твоя задача держать эти металлические детали, а я буду сваривать. – сказал мне четвертый механик, когда мы пришли на место.

Решив, что работа не из трудных, я с радостью схватился за «железяки». Трудность заключалась в одном – вовремя закрыть глаза, чтобы не нахватать «зайчиков». Если ты это делаешь чуть раньше, то деталь соскакивает со своего исконного места и тогда, начинай все с начала. Солнце уже поднималось к полудню, а мы все сваривали и сваривали. «Четвертый» был сварщиком «средней руки». Ну, в общем, не ахти, какой. Но рьяно взялся за дело, видно решил «вспомнить  молодость», а мне, отдувайся. Но когда, отскочившая окалина, попала мне под сандаль, я взвыл от боли. Замотал ногой, что есть мочи, но раскаленный кусочек металла ни как  ни хотел выскакивать оттуда, а когда я, наконец, добрался до него, было уже поздно – он  остыл  у меня на коже ступни. Так и по сей день, на  правой ноге, сверху, зияет маленькая раковинка, напоминая мне о былом.
    
     После обеда, механик, видно сжалившись надо мной, отпустил окунуться в бассейн. Какое это было наслаждение, опуститься в прохладную морскую воду и блаженно раскачиваясь на волнах, полежать на спине, глядя в синее бездонное небо. И опять почувствовать себя счастливым. Причастным к каким-то необычным делам, от которых  так далеки твои сверстники, которые сидят сейчас на бульварах и пьют пиво, но в лучшем случае зажмут в подъезде пискливую девчонку, да и только, а здесь бескрайность, и воды и неба. Вот если бы еще не сваривать. Но я хорошо знал, если бы не сваривал, то лежал бы где – ни будь под насосом в машинном отделении в сорокоградусной жаре и крутил бы гайки, а тут, все-таки воздух. Да еще какой – морской, тропический, пропитанный насквозь солью, а с берега, изредка, но прилетал ветерок с запахом манго и бананов. Прелесть, да и только. Но надо было сваривать. И мы варили, а я, по-прежнему, не успевал вовремя закрывать глаза.
    
      Все началось вечером, после ужина. Утомившись за день, я не пошел в кают-компанию, смотреть кино. Там, в пятый раз к ряду, крутили знаменитые «Джентльмены удачи». Я обожал этот фильм. Особенно мне нравился эпизод жизни главных героев на даче под Москвой. Была зима, был Новый год, и от этого становилось так блаженно на душе, и на какое–то время, казалось, что не так жарко. И ты вместе с ними бегаешь по скрипучему снегу. Воздух свежий, прохладный и упоительно пахнет хвоей и шашлыком с костра. Но фильм заканчивался, и все возвращалось на круги своя. И я решил, на этот раз, идти спать, нежели, травить душу в очередной раз.
      
      Но моему желанию не суждено было случиться в эту ночь.  Я принял душ. Усталый, но, при этом, вполне довольный, лег в постель. Сомкнул веки, но, вдруг, почувствовал, что в глаз попала ресница, вот невидаль!? Я стал тереть его, не помогало. Встал. Решил промыть, но не тут-то было, вторая, третья… О, ужас, я почувствовал такую боль в глазах, как  будто все ресницы, вывернулись, и со всей силой вонзились мне в глазные яблоки. Такого я не чувствовал никогда в жизни.
    
      Как часто бывает – мы боимся того, чего не знаем, да, и не понимаем тоже. Вот и я – никогда в жизни не испытывал подобной боли. Что делать, куда идти, кого просить о помощи? Я встал, оделся и вышел на палубу. Боль не утихала не на минуту. Она стала такой сильной и всепоглощающей, что я перестал обращать внимание на нее. Скорее всего, это была самозащита организма. А еще вернее, я прибывал в некотором шоке. И именно это помогало мне выжить в той трудной ситуации.
    
      - Да, ты братец, «зайчиков» нахватался. Ничего в этом особого нет. Больно, да, но не смертельно. - увещевал меня знакомый моторист, которого я встретил на палубе и успел рассказать ему всю свою историю. – Небоись, через это рано или поздно все проходят. Главное, что не смертельно, но болеть будет долго и нудно. Надо терпеть…
   
       И я терпел. Всю ночь не смыкал глаз. Вернее, они были у меня закрыты, потому–что приходилось постоянно щуриться, но я не спал, так, как при такой боли заснуть не представлялось никакой возможности. Боль утихла только к вечеру следующего дня.
    
      Я не думал тогда, что случай, который произошел со мной – наказание свыше. В то время я  был далек от этого. А вот о том, что «четвертый» не выполнил меры техники безопасности, будучи сам в одной майке и шортах, меня удивляло, но   ненадолго, а дня через два я уже не вспоминал об этом…

2013 г.