Портрет Высоцкого и соседки по даче
- Эту картинку не зря купила, - думала Вера.
Именно эта картина с грибами особенно нравилась Вере. Она ее долго выбирала среди голландских пейзажей, с поникшими ивами, и натюрмортов, состоящих из особых ярких сортов яблок и груш. На этом развале картин с животным и не продавали, только самые нейтральные сюжеты, для всех красиво. Потом ей попалась эта небольшая картинка с корзинкой грибов. И корзинка была особенная, словно сделанная из бересты, и грибы были и в корзинке, и несколько на полотняной скатерти, на которой и была изображена корзинка. И красовалась маленькая такая подпись художника.
Вот теперь и висела эта картина чуть ниже портрета Высоцкого. Вера, поглядывая на картинку с натуральными грибами, делала стол для своих соседок, которых уже давно называла «дачными родственниками». Как-то незаметно прошли двадцать лет вместе, вот и привыкли, и дети привыкли, что существуют такие соседи, и, действительно, были как родственники.
- Опять спускаться нужно по лестнице, - повторяла раз за разом себе Вера.
На круглый стол она поставила небольшие стеклянные салатницы, в которых уже были нарезанные помидоры, фаршированные баклажаны, и крошечные, поджаренные с чесночком кабачки. Потом поставила тарелки с веточками сирени, поставила на высоких ножках бокалы. На большую тарелку положила бутерброды с красной икрой. В новый дом приглашала, и это не было еще новоселье, а так маленькая репетиция в женском составе.
- Цветок не помешает, - сказала Вера, - и поставила на стол тонкий стакан с несколькими ромашками, круглыми, садовыми, на крепких зеленых стебельках.
Подруги появись в тот момент, когда было готово и горячее блюдо, и не жаркий день, ни заботы, не помешали всем вместе встретиться в этот день. Все были довольны, и к чаю уже начались разговоры, которые продолжались, как правило, несколько часов, и это было самым лучшим, что можно было предложить за столом.
- Теперь у нас мороженое с ягодами собственного урожая. Вот и красная смородина, и малины еще немного есть, и черная смородина, - сообщила Вера.
- Все-таки хорошо все делает Игорь, - сказала Светлана. Она была самой старшей, но больше всех молодящейся. И не унывающей женщиной.
- Хорошо, но долго, - заметила Наташа. У самой Наташи работы на участке шли каждое лето, и дом становился с каждым новым изменением золотым.
- Откажись вы от него. Так и ждете своего Игоря по нескольку месяцев, - заметила Ольга.
- Не могу. Мне удобно ни о чем не думать, когда они работают. Не нужно следить, как сделали. Все делают, как себе. Придраться не к чему. А ждать? Что ж и подождем.
Строительная тема оказалась законченной. Потом обсудили детей, потом невесток, потом зятьев, потом мужей. И цены, и наряды. Вот только себя в таких обсуждениях не трогали. И это было важно. Критика в отсутствии критикуемого, самая лучшая критика. А когда он рядом, то в этом случае не должно быть ни критики, ни самокритики.
- Послушай, Вера, а зачем ты сюда повестила портрет Высоцкого? Этот портрет вроде у тебя на первом этаже висел?
Все посмотрели на портрет поэта. И Вера посмотрела, она знала, что вот уже месяц, наверное, она и не вспоминала об этом портрете поэта, да и он ее тоже, по всей видимости, забыл. Но сейчас Вера увидела, что около губ поэта какая-то такая незнакомая складочка появилась, и смотрел он так снисходительно на женскую компанию, что расположилась у самого портрета.
- Нет, советую портрет перевесить в другое место, - сказала Светлана Ивановна. И так развернула свой стул, чтобы не смотреть на портрет.
- Посмотри, как у тебя здесь стало приятно отдыхать. И вот здесь цветочки на рисунке. И грибочки в лукошке. И на занавесках букетики перевязаны ленточками. Приятно, - добавила Наташа.
- Вот мы в этом году так расширили веранду, и занавески повесили розовые, чудесно. Нужно. Нужно убрать этот портрет. Нет, стихи и песни Высоцкого я люблю, и в походах его песни пели, но смотреть на такого не хочется, - говорила Наташа, не глядя на портрет.
- Вера, ты сейчас портрет сними, а потом как захочешь, так и повесишь, - сказала примирительно Ольга.
Ольга всегда засиживалась меньше, чем остальные, но приходила, однако, одной из первых в гости. В своем доме у нее было много забот. И каждый свой приезд она обычно всех принимала, готовить умела, и готовила все от души, сытно и много. Вот и сегодня вечером она всех ждала к себе, и было видно, что собирается уходить.
- Ладно, ладно, сейчас сниму. Отнесу в другую комнату. И как вы заметили этот портрет Высоцкого?
- Заметили? Да, он на меня смотрел, - сказала Светлана Ивановна.
- Нет, он просто с меня не сводил глаз, - сообщила Наташа.
- Это он так грустно на меня смотрел, - заметила Ольга.
- Я вообще ничего не почувствовала, - сказала Вера.
- А мой муж в Германии служил в городке под Берлином, там говорят и отец Высоцкого тоже служил несколько лет. И сын его там учился, - заметила Светлана Ивановна.
- Встречались?
- Нет, мы там были, когда Высоцких уже там не было. Тогда уже было другое время.
Разговор потихоньку затихал, и тогда, не ожидая еще просьб, Вера сняла портрет Высоцкого и отнесла его в другую комнату, тоже новенькую и большую. Здесь же и было окно, на котором раньше, когда здесь шла стройка, портрет и висел здесь целых три дня при строителях, а потом ещё месяц, пока строителей не было. А после месячного перерыва, когда Игорь вернулся к работе, он тоже снял портрет и поставил его в маленький коридорчик, что получился между крышей и стеной комнаты. Там портрет и простоял до окончания строительства. Игорь больше не задумывался, на портрет Высоцкого не смотрел, а спокойно работал, делая перерывы на курение и кофе.
Когда Вера вернулась, то все уже засобирались по домам. Вера всех проводила, потом собрала со стола то, что на нём осталось. Вошла в другую большую комнату, взяла портрет Высоцкого и повесила на то место, что и выбрала до прихода подруг.
Чуть заметная улыбка замерла в уголках глаз на портрете Высоцкого. Но эта улыбка была внутри и совсем не задевала Веру. И она поставила стул ближе к окну и стала смотреть сверху на часть сада и на березы, что прошлым летом были подрезаны, но, наверстали упущенное, пустив мохнатые высокие ветки, что, наверное, поднялись выше, чем моги бы вырасти за год без всякой их подрезки.
Потом Вера повернулась к портрету, и еще раз посмотрела, как он висит среди картин, что были на стене. И поняла, что, действительно, здесь не самое лучшее место для портрета. И цветочки на картинах, и грибочки в корзинке были здесь лишними. И этот яркий свет от окна, и столик круглый, и выбитая цветочками белая скатерть, и вдруг замыкались на темном пятне портрета.
- Придется искать опять место для портрета Высоцкого, - подумала Вера.
Улыбки на лице Высоцкого уже не чувствовалось, была просто усталость, наверное и от света, что падал прямо в глаза, и от этого лета долгого и теплого. И Вера решила, что опять нужно вернуть портрет на первый этаж, на то место, на котором он первоначально и был. Потом она вспомнила, о чем разговаривала с соседками, и, что Светлана Ивановна упоминала о службе мужа в Германии. Может туда и Высоцкий мог приезжать, и надо об этом следующий раз расспросить. Хотя вряд ли ему там разрешали выступать.
А вдруг? Там? Это где?
Свидетельство о публикации №213020502182