Полуперденчики.
Обожаю животных. И окружающие про это знают, иначе не подарили бы мне на день рождения собаку. Жаль, что суку. С кобельком бы у нас образовалось куда больше тем для разговора.
Но, как говорится, что случилось…
- Ты кран так и не починил, что ли? - после короткого взвизга из ванной возникла разъярённо - мокрая супруга и старательно отыграла фигуру "крайнее недовольство", неодобрительно рассматривая меня, играющего со щенком. - Купила баба порося...
- Слесарей заказал, - добродушно отчитался я, ласково почесывая новой подружке за ухом.
- Сам-то не можешь? - проворчала, удаляясь, супруга. - Осьминог, ёпрст.
- Почему "осьминог"?
- Руки из жопы, вот почему! Говорила мне мама… - дверь ванной шумно захлопнулась.
- Ошибочная трактовка, - пробормотал я, приходя в неописуемый восторг - а назову-ка я собаку Тёщей, - не руки из жопы, а ноги от ушей.
Дни дрессировки Тёщи стали буквально праздником для мужиков нашего двора. Ещё бы:
- Тёща, сидеть! Тёща, лежать! Тёща, голос!
А когда раздавалось "Тёща, фу!", негромкий, но отчётливо-завистливый гул наблюдателей радовал слух. Иногда доводилось сорвать и жидкие аплодисменты.
Раньше, до Тёщи, у нас был кот. Его гиперсексуальность приводила меня в ужас, а супругу в восторг. Всё более или менее лохматое числилось в Рысиных подружках - меховые шапки, мохеровые шарфы и даже воротник моей дублёнки. Но однажды приключилось нечто. Коллеги презентовали супруге на восьмое марта очередную ненужную дрянь, так называемую "интерактивную игрушку" - лохматого льва-хохотуна. Смеялся интерактивный лев невыносимо заразительно, но, мало того, он ещё катался по полу от хохота, хотя и вяло как-то.
- Смотри, Рыся! - супруга положила перед дремлющим кверху пузом котом игрушку и что-то там надавила.
Кот охренел, простите за выражение. И тут же влюбился. По уши. За шапки и воротник более можно было не беспокоиться. Зато с тех самых пор по ночам время от времени происходило невообразимое. Представьте только - вы просыпаетесь от заразительного хохота, ошарашенно включаете свет и наблюдаете следующую картину: растрёпанный и рыжий лев заливисто ржёт в объятьях страстно любяшего кота. И не только ржёт, а как-то странно конвульсирует, словно вырываясь. А коту, похоже, даже нравится, что тот такой неприступный...
Его привезли в палату практически под наркозом. Медсестра жалостливо так вздохнула и объявила нам, наблюдающим за процессом выгрузки:
- Довалялся в сугробах, алкаш. Пенэктомия.
- Не заразное хоть? - рассеянно спросил кто-то из нас.
- ...член ампутировали.
И не глядя более на наши отвисшие челюсти, медсестра вышла, качая головой и страдальчески морщась.
- Член отрезали, а тебе хоть бы что… - попеняли пришедшему в себя мужику однопалатцы, когда он принялся балагурить, матерясь и ёрничая.
- Да? - мужик приподнял одеяло. - Твою мать, точно. Ну… судя по всему, не целиком. Свалил всё-таки, мудлон. Он ить… сколь себя помню, всё налево порывался с...аться.
- Коленька, здравствуй! - в дверях палаты возникла женщина. Странно, вроде, нет среди нас Николаев. И тут же в палате стало до того тихо, что жужжание мухи у оконного стекла буквально оглушило - к новенькому ж!
- Привет, Люся… - заёрзал тот. - Слушай, пока не забыл, денег мне оставь рублей триста.
- Зачем тебе здесь деньги?
- Понимаешь… - Николай замялся.
- Да знаю я, видела доктора.
- Ну вот… отращивать будут теперь. По новой технологии. Платно, конечно, эспериментальным лекарством.
Люська быстро сунула под подушку пятисотку. А когда минут через десять она удалилась, Николай, подмигивая нам, весело вопросил:
- Ну так чё, забухаем сёдня или как? Угощаю...
Тот, кто придумал выражение "канцелярская крыса", несомненно, был знаком с Серёней. Дохляк в вечно мятой одежде, с вечно мятым лицом и с вечно недовольным выражением последнего.
Стою у кулера с целью забора живительной влаги и краем уха слышу, как Серёня рассказывает что-то Михалычу.
- Короче, таким козлом оказался, даже не представляешь. Я ему - ты, паскуда, меня учить? Меня? Чмо ты, говорю, последнее... и мысли твои чмошные.
- А он? - хмыкнул Михалыч.
- А он жаловаться, типа, помогите, убивают. Прибежала ещё парочка, один авторитет тамошний, а с ним баба какая-то. И давай наезжать. Ну, я всех троих и послал нах. Ещё раз, грю, вякнете что-нить в мою сторону, я вам тут такое устрою, хлебальники треснут от ужаса…
Вот это да-а… Недаром говорят, что внешнее впечатление обманчиво. Вон, Илюха из соседнего отдела тоже далеко не богатырь, а чёрный пояс имеет.
- С управляющей компанией, что ли разбирался? - спросил я, улучив момент.
- Чё? Да не… - Серёня, недовольно кривя губы, почесал плешивый затылок. - На одном сайте прозаическом зарегистрировался и стих свой опубликовал. А мне - глагольные рифмы, мол… Короче, чушь всякую впаривать принялись про размеры какие-то и метры. Умники гребаные. Козлы, а не писатели... чё тут ещё скажешь?
Другие статьи в литературном дневнике:
