Письмо заведующей Отделом реконструкции Москвы Всероссийского кооперативного союза работников изобразительных искусств В. Мещериной И.В. Сталину, 27 декабря 1935 г.
«Иосиф Виссарионович,
Моя фамилия Вам ничего не скажет, я беспартийная, и тем не менее я решаюсь написать Вам по одному очень наболевшему и неотложному вопросу.
Речь идет об охране памятников искусства и старины. Иосиф Виссарионович, с этим делом очень неблагополучно. Сейчас, в связи с задачами, выдвигаемыми реконструкцией Москвы и других городов, мы стоим перед вопросами создания большого советского стиля, перед вопросами сотрудничества всех искусств. На всех собраниях, на всех дискуссиях, на всех перекрестках мы говорим о больших решениях в области монументальной живописи и монументальной скульптуры, о критическом освоении культурного прошлого. А между тем, самые замечательные создания нашего прошлого, народного творчества СССР, имеющие в себе синтез искусств и монументальные решения, вместо того, чтобы служить школой подлинного мастерства, стоят в беспризорном, неприглядном состоянии, - одни вот-вот готовые рухнуть, другие, предназначенные к сломке.
Я говорю не голословно. Мысль написать Вам письмо гвоздит меня с тех пор как я, в начале ноября этого года, была с экспедицией во Владимире на Клязьме, где находятся уникальные памятники XII века, известные в мировой истории искусств.
Вот эти памятники, состоящие на госохране, находятся сейчас в таком виде, что экспедиция могла только зафиксировать их состояние в безнадежном акте. Особенно угрожающе состояние знаменитого Дмитровского собора во Владимире, о фресках которого написаны целые книги. Этот памятник весь в трещинах, трещины расседаются и, если не принять срочных мер, собор не сегодня завтра должен рухнуть. А ведь разговоры о неотложности его реставрации ведутся уже несколько лет, написано много срочных отношений, намечались реальные меры.
Уникальная церковь Покрова на Нерли стоит без окон и дверей и служит притоном для всяких бездельников. Я знаю, что с охраной и реставрацией памятников в Ярославле, в Самарканде, в Крыму тоже не все благополучно, на севере из рук вон плохо. Вот в самой Москве ломают находящийся на госохране уникальный памятник конца XVII века, - ц. Успения на Покровке, сохранившую имена своих строителей среди безымянного зодчества XVII века - Петрушка Потапов с братией. А между тем, она была сохранена на генеральном плане реконструкции Москвы, она настолько замечательна, что, по историческим сведениям, Наполеон в 1812 г. поставил к ней специальную охрану. И много много таких фактов по всему Союзу. Памятники хранятся в одних областях лучше, в других хуже, но все это отдельные разрозненные действия, не скованные единой мыслью, единой волей, единой организацией.
Владимирская экспедиция послала свой акт в копиях гулять по инстанциям, но толку от этого чуть чуть. Комитет по охране памятников при Президиуме ВЦИК не имеет ни достаточного авторитета, ни достаточных средств, чтобы сразу, крепко двинуть работу по охране и реставрации в угрожающих местах. И тут никого и ничего винить нельзя. Тут вопрос не в людях и не в учреждениях, а в том, что дело само по себе имеет щекотливый оттенок.
Ведь большинство самых ценных памятников нашего культурного прошлого - церкви, либо мечети, либо гробницы, либо синагоги и т.д. В течение ряда лет вопросы охраны этих памятников, болезненные, сопровождавшиеся очень острыми моментами борьбы, висят в воздухе именно из-за этого оттенка. В этом я убедилась из всех разговоров за эти годы. Говоришь с беспартийными, с партийными, с крупными, с мелкими: все правильно, все верно, надо делать, надо двигать. Потом доходит до какого-то момента и дальше движения нет.
Иосиф Виссарионович, поймите мою мысль и то чувство, которое диктует мне это письмо. Я может быть говорю недопустимые вещи, но ведь надо же, наконец, кому-то решиться, надо же кому-то что-то сказать. Ведь трещины не ждут, разрушения не церемонятся, памятников становятся все меньше и меньше. Может очень скоро наступить момент, когда уже почти ничего не останется для освоения и это будет момент горький. Ведь не виноват же СССР в том, что в силу всего исторического развития лучшие создания народного творчества в области строительного и изобразительного искусства имели культовое значение.
Списки памятников без конца фильтровались, несколько раз пересматривались и утверждались в Правительстве и тем не менее, почему-то, самые ценные объекты госохраны либо ветшают и разрушаются сами собой, либо уничтожаются. В настоящее время список включает в себя очень небольшое количество памятников по всему Союзу. Это все памятники первой категории, необходимые для изучения, памятники, вошедшие в историю русского и мирового искусства. Давайте хранить и беречь каждый из них, как они того заслуживают.
Иосиф Виссарионович, я думаю, что выражу чувство множества людей, если скажу, что наболевший, неопределенный вопрос охраны памятников будет решен так или иначе, только когда СТАЛИН скажет, как его надо решать и своевременно ли его решать. Я очень хорошо знаю, что на фронте нашей борьбы и наших побед, это участок второй линии фронта, но разве и на этом участке мы не должны научить своим примером международный пролетариат, как он должен будет, идеологически и организационно, хранить свое культурное наследие, когда возьмет власть в свои руки.
Мне кажется, что мысль о создании авторитетного всесоюзного органа по охране памятников, направляемого Сталиным, возглавляемого крепким руководителем, носится в воздухе, но ее никто не решается высказать из-за того самого оттенка, о котором и говорила. А ведь дело не терпит, время не ждет.
Отправляя Вам это письмо, я думаю только об одном: или я потеряла чутье исторической действительности и меня надо бить, или я его не потеряла и тогда у нас будет настоящая охрана культурного прошлого»
Источник: Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-3316. Оп. 29. Д. 527. Л. 1-1 об.
