***Юношеская элегия «Надеждой сладостной младенчески дыша» (1823), малоизвестная и при жизни Пушкина не публиковавшаяся, две строки из которой (где бессмертье уравнено с «небесной чистотой» мысли) мы уже вспоминали, обсуждает личное бессмертие как гипотезу. Если бы это было так, если бы поэт мог надеяться, что «душа от тленья убежит» – Клянусь! давно бы я оставил этот мир: В классической элегии «Безумных лет угасшее веселье», написанной семью годами позже и как бы поверх этого чернового наброска, Пушкин объясняет свой отказ умереть иначе: Но не хочу, о други, умирать; Смерть ради мысли – или жизнь ради мысли. И что это за мысль? Поразительный финальный отклик этой непрестанной пушкинской мысли о мысли, никогда не раскрытой в своем «содержании», – надгробные стихи Жуковского, свидетельство о последнем, вечном лице Поэта: Было лицо его мне так знакомо, и было заметно, Такое свидетельство, я думаю, отменяет бесконечные обсуждения отношений поэзии и правды, с которых мы начали наш рассказ. Ольга Седакова Источник: http://www.pravmir.ru/mysl-aleksandra-pushkina/#ixzz34HfzCUz1
© Copyright: Тамара Квитко, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике:
|