Картины Рериха. архим. Рафаил КарелинРазмышления над картинами Рериха Рерих – противник христианства. И все-таки я благодарен Николаю Рериху за то, что этот ренегат невольно для себя еще раз предупредил наш погруженный в дремоту мир о том, какая опасность надвигается с Востока. Рерих всю свою жизнь отдал служению духовной лжи. Он лгал словом в своей «Йоге любви», но рука художника «проговорилась» и открыла в картинах то, о чем бы хотел умолчать язык. Он показал горы Гималаев, как страну смерти, похожую на лунный пейзаж, как надгробный камень над бездонной могилой; он открыл горы Памира в их метафизическом зазеркалье, где из-под панциря льдов текут потоки крови. Горы Тибета как будто источают холод смерти. Это не холод льда и снега, а космический холод каких-то межзвездных черных пространств. Как-то я был в питомнике змей и видел этих рептилий, лежащих под стеклом. Некоторые из них были красивой окраски, как будто одетые в шелка с узорами красных и зеленых цветов. Они не обращали внимания на людей, а лежали, свернувшись клубком, как бы погруженные в глубокий сон. Но какое-то странное чувство наполняло душу, какая-то глухая тревога, какой-то мертвящий, почти метафизический холод ощущался в этих существах. Подобное чувство я испытывал, когда смотрел на картины Рериха. Он – певец Гималаев, но он хочет еще другого, чтобы его гимны Тибету звучали как реквием о христианском мире. Рерих не любит Гималаи: сердце буддиста не может любить никого, оно похоже на осколок льда, который сорвался с вершины и, упав, разбился на части. Но Рерих служит, как и Рамакришна346, богине смерти Кали347 – «матери мира», служит с усердием неофита. Сердце буддиста не может любить, но может ненавидеть холодной ненавистью, и Рерих ненавидит христианство, из-за которого сатана еще не стал самодержцем мира. Я благодарен Рериху за то, что он показал нам связь между буддизмом и сатанизмом, Буддой и антихристом, Лхасом348 и Кремлем, Поталей349 и мавзолеем, – как будто обнажил подземный кабель. Он приоткрыл духовную преемственность между некроманиией лам, поедающих трупы, и создателей ГУЛАГа. Уже Чингисхан показал Европе, что такое Восток, но раны истории зарубцовываются и забываются быстро, как раны на шкуре паршивой собаки. Существовало предание о том, что гроза, которая потрясет мир, придет с Востока, но оно стало постепенно забываться, и теперь, в наш технологический век, когда стали думать компьютеры вместо людей, оно кажется сказкой. Говорят, что Рерих принял буддизм, но это не совсем так. Он принял ламаизм. Буддизм – это религия небытия, а ламаизм – смерти. Небытие это то, что не существует. Мистика небытия – это отождествление мира с иллюзией; смерть это то, что существует, но приговорено к уничтожению. Мистика смерти – это кровавое жертвоприношение, поэтому в Монголии, Тибете и в Маньчжурском Китае Чингиз-хан почитается как Великий Махатма350. Ламаисты называют его «благословенным» и «просветленным». К его гробнице в Китае идут паломники для поклонения; у его могилы совершаются сатанинские инициации. Рерих, в сопровождении тибетцев, привез в Россию письмо от махатм – старцев гор, к советскому правительству, и горсть земли для мавзолея Ленина. Махатмы выражали радость о том, что коммунисты уничтожают Церковь и семью, что шестая часть мира погружается в кровавое море. В этом письме они называли Ленина своим «братом – махатмой» и обращались к нему, как к живому351. Кроме того, Рерих привез картину «грядущего Будды» – последнее воплощение («аватара»), которое должно совершиться в конце мировой истории, и преподнес эту тибетскую «икону» кремлевским властям в лице Луначарского – известного поджигателя церквей. Рерих был принят с честью, а «икона» Будды – с благодарностью. Марксисты высокой степени знали, кто изображен на ней. Затем произошло нечто необычайное: дипломатический корпус и спецслужбы России начали оказывать содействие Рериху в его путешествиях по Юго-востоку. (Надо сказать, что часть этой экспедиции, вернувшаяся в Россию, была уничтожена, и след ее исчез в подвалах и архивах ГПУ.) Я также благодарен Рериху за то, что он показал связь между Чингисханом и Лениным, ламаистскими капищами и мавзолеем, который стоит на Красной площади, как камень на груди России. У первого гностика Симона Волхва352 была спутница по имени Елена, бывшая блудница из Сидона. Волхв говорил, что он образ божества, а его подруга – воплощение той Елены, из-за которой погибла Троя, и образ падшей человеческой души, которая затем последовала за божеством. У Рериха тоже была жена и спутница по имени Елена, но в отличие от Симона Волхва он объявил ее божеством и «матерью мира», а себя – ее паладином. Мадам Рерих353 добросовестно исполняла роль Астарты, Кибеллы и Дурки354, и оставила после себя книгу, называемую «Йога любви», в которой продолжала развивать теософские взгляды другой Елены – Блаватской355, с такими же претензиями на буддийский шактизм (поклонение женскому божеству), как и ее предшественница. Таким образом, Николай Рерих становится жрецом своей собственной жены и пишет ее «иконы». Картины Гималаев на полотнах Рериха вызывают чувство внутренней тревоги, как будто само небо над вершинами застыло в судороге, а горы затаились и замерли, как хищники перед прыжком. Иногда кажется, что это перевернутая картина, что горы уходят своими вершинами не ввысь, в небо, а в какое-то мертвое пространство, как будто они, как корни деревьев, уходят вниз в подземелье. Иногда кажется, что они разомкнутся, как ворота, и орды Чингиз-хана снова обрушатся на Запад, как потоки огненной лавы, сметая все на своем пути. В пещерах и монастырях Тибета стоят идолы с оскаленными зубами, они похожи на изображения демонов, их атрибуты: орлиные когти и львиные клыки. Эти чудовища – боги Памира и Гималаев. Они жаждут крови, им поклоняются сатанисты, которые затем представляют их учение, как колыбельную песнь одураченному Западу, вроде Агни-йоги Елены Рерих. Характерно, что Рерих завещал свои картины России еще при власти коммунистов, зная, что они будут в надежных руках. Он оставил свои картины возможно для оккультных медитаций. Сатана остроумен, но нередко он обманывает сам себя. Картины Рериха это не только песнь Гималаям и открытие Тибета, это предупреждение всему христианскому миру о царстве антихриста, в этом смысле они апокалиптичны. Но не только предание, а даже пророчество и предсказание даны в определенных образах и символах, в загадках, которые надо разгадать, иначе они детерминизировали бы ход истории. Предание это полотно, на котором изображены тени событий, и в этих тенях, иногда четких, иногда неясных и расплывчатых, нужно увидеть картину будущей истории. Но часто здесь имеет место иносказание, не сами земные события, а их духовный план. Поэтому мы не знаем, как нам понимать нашествие с Востока: как бой стаи тигров с гладиаторами на арене мирового цирка, или как невидимая чума, которая в средних веках почти уничтожила Европу. Возможно это нашествие в виде языческого оккультизма, принявшего форму эпидемии, уже началось. Тибетские махатмы шлют приветствия Ленину, как своему «великому брату», показывая тем самым оккультную изнанку революции. Гитлер ждет откровений с Тибета, ламы становятся инструкторами карательных войск СС. Во время гражданской войны на территории России появляются отряды китайских войск, которые совершают карательные операции и затем они куда-то бесследно исчезают. На улицах и площадях взятого штурмом Берлина валяются трупы тибетцев в одежде немецких офицеров, которые по какому-то приказу покончил жизнь самоубийством, чтобы унести с собой в могилу тайну, – это тайна не должна стать трофеем победителей. Казалось, что война, с ее ужасами и неисчислимыми бедствиями, должна пробудить христианское самосознание. Но если было пробуждение, то оно оказалось кратким и неглубоким. Атеизм – ответ сатаны: «меня нет дома» – сменяется оккультизмом – ответом сатаны: «я в своем доме». Европа и Америка, Балканы и просторы Сибири оказываются оккупированными оккультными силами, которые ведут не на жизнь, а на смерть борьбу с христианством. Наше еще промежуточное время породило духовный гибрид или, если угодно, гражданство с двумя прописками: человек по имени и традиции христианин, а по влечению сердца сатанист. Мы видим, как расширяется на земле церковь сатаны, – будто пятно мазута, вылившегося на поверхность моря. Картины Рериха – это ложный триумф зла над добром, смерти над жизнью. Поэтому в картинах Тибета, написанных кистью Рериха, превалируют два цвета: красный и синий; красный – цвет крови, синий – цвет трупов. И все-таки, поэма Рериха о Гималаях не дописана, она оканчивается стоном внезапным, как звук порвавшейся струны. https://azbyka.ru/otechnik/Rafail_Karelin/o-vechnom-i-prehodjashhem/4 © Copyright: Мария Березина, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
