***Каждый пятый рассказ начинается с того, что герой проснулся. Конечно. Герои иногда спят. Так вот. Сегодня я проснулся со странным ощущением вырезанной картинки. Ну, как в детстве, ты вырезал из специальной книжки какую-нибудь машину, или, там, самолётик, и в книжке оставалась большая дыра. Зато у тебя появлялась машина, или, там, самолётик, который ты сам сложил и можешь даже повозить или помять. Я мог бы и побанальнее сравнение привести. С аппендиксом, например. Если у тебя удаляют источник боли, это хорошо. Это облегчение. Что чувствует гнилой отросток, который у тебя вырезали, никого не интересует. Его выкидывают, и пофиг, что он когда-то был частью тебя. Он стал вредным и инородным. Он тебя убивает. Поэтому удаление – это необходимость. Когда меня удаляют из друзей, это, конечно, обидно. Потому что эгоизм. Когда я удаляю кого-то из друзей, я никогда не жалею. Даже чувствую какое-то превосходство, что ли. Мне кажется, что я всесилен. Я отрезаю все пути назад. Это никогда не жёлтая карточка. Всегда – красная. Находиться среди людей – это, скорее, в тягость, чем нечто необходимое, чем острая потребность. Кроме тех, кто по-настоящему интересен и дорог. Тех, к кому хочется возвращаться на следующий день, когда просыпаешься, или вечером, когда приходишь к ним, как домой. Ещё мне кажется, что друзья – это то, что никогда не ликвидируется, потому что это не та часть организма, которую можно удалить за ненадобностью, а часть души, удалить которую невозможно. Иногда её невозможно удалить, потому что там нет ничего, кроме пустоты. А что чувствует родина, когда из неё удаляются… или её удаляют? Она становится таким вот аппендиксом? Да кого это интересует, в конце концов… © Copyright: Сид Даун, 2014.
Другие статьи в литературном дневнике: |
