***Номенклатура. От лже-коммунизма до лже-капитализма. В бою мы святость поднимали на смех, ПОД ПЯТОЙ СТАЛЬНЫХ СТАРЦЕВ Вышло все в точности, как сказал Кьеркегор: «Коммунизм будет выдавать себя за движение политическое, а в конце концов окажется движением религиозным». ...Они чувствовали себя суровыми апостолами великой веры, призванными воплотить новый завет. Их искренний фанатизм помогал им искоренять ересь. Их вождь, непредсказуемый и безжалостный, всеведущий и лукавый, навсегда остался для них кумиром. Даже тогда, когда арестовывали их самих, даже тогда, когда их пытали на допросах, они писали вождю верноподданные письма. Наверно, вы не дрогнете, Семьдесят лет страной правили одни и те же люди. Их было немного – всего несколько десятков тысяч человек. «Как закалялась сталь» - это про их молодость. Их анкеты не зря изучались кадровиками под микроскопом. Их ожидало большое будущее. Когда началась Отечественная война, им исполнилось по тридцать семь, когда умер Сталин – по полвека. Это и была сердцевина бюрократии советской власти, сталинская номенклатура – искусственно созданное сословие, партия начальников, гибрид фронтового братства, правящей церкви и касты посвященных. Стальные люди, отобранные из миллионов других, шедшие вверх по телам друзей, лично Сталиным расставленные на ключевых постах, без сомнений выполнявшие приказы, умеющие быть жестокими и непреклонными, с руками в крови по локоть, всегда были верными солдатами режима. Они руководили строительством Магнитки и Днепрогэса, они разоблачали агентов классового врага, они налаживали учет и вставали во главе гигантских новых заводов. Они вдохновляли массы на лесоповалах, проводили раскулачивание и коллективизацию, осуществляли линию партии на национальных окраинах, они же подписывали приказы об арестах и распоряжения о переселениях народов. Осуществляя пролетарскую диктатуру, они требовали от рабочих и крестьян железной трудовой дисциплины, пятиминутное опоздание, как и любое бузотерство, карались, как измена Родине. У них имелись чеканные ответы на все вопросы. Это государство создано было для них. Они владели им сообща и эксплуатировали его. Оно старилось, стальное поколение, но оставалось у руля. Помню, как в начале восьмидесятых приезжал с инспекцией по новосибирскому кусту предприятий Ефим Палыч Славский, всемогущий глава Средмаша - советской ядерной империи. Вась Вась Кузнецов, хитрейшая из кремлевских лис, первый зам пред Президиума Верховного Совета, тоже чувствовал себя полным сил в свои восемьдесят пять. Молотов сошел в могилу в том же, роковом для них восемьдесят шестом, лишь четырех лет не дотянув до векового возраста. Ходили слухи, что нагрудный знак «Восемьдесят лет в КПСС» был изобретен лично для него. Ровесники Брежнева, в совершенстве освоив сталинскую науку выживать, они пережили и его, но сами остались у власти, хватко держась за нее и чутко следя за чужими движениями. Но дела в стране шли с каждым годом все хуже. НЕУДАВШИЙСЯ ЭКСПЕРИМЕНТ Если вспомнить Маркса, то его, отвергнутая Лениным, теория социальной эволюции сводилась к тому, что любое общество обязано пройти одни и те же стадии развития, решить одни и те же задачи. Накапливая на каждой стадии изменения в экономическом базисе, развивая производительные (технические, технологические, организационные) возможности и способы распределения общественного продукта, рано или поздно общественный строй приближается к точке туннельного перехода на иной качественный уровень, где существовавшая ранее структура социальных отношений заменяется другой, новой. Скачок революции переводит общество этажом выше, и вновь начинается тихий эволюционный процесс, путь проб и ошибок, выбора наиболее эффективных способов решения производственных задач и т. д. Более того, если оно, поскользнувшись, не удержалось на новой ступени, оно неминуемо шлепнется вниз, чтобы вновь пройти по этому же маршруту. Насильно отменив товарно-денежные отношения в России и попытавшись перескочить капиталистическую стадию развития, в сущности, Ленин поставил крупномасштабный исторический эксперимент по проверке этого утверждения Маркса. «Наши дети и внуки будут жить при коммунизме», - говорили вожди. Впервые дата его построения в СССР была названа еще Лениным в 1919 году. Потом сроки не раз переносились снова: война, разруха были убедительными аргументами. Но незаметно Великая Вера уходила из душ. Как в 1959 году писал Илья Эренбург. Другая взошла и стоит на сваях, Стоит на железных протезах страна, Вот потому через 15 лет после войны, когда ссылаться на былую отсталость и сваливать все на недобитых врагов народа, уже было глупо, волюнтарист Хрущев навязал КПСС новую программу, по которой в СССР будет в 1980 году построена материальная база коммунизма, тогда-то мы и заживем, как в сказке... Жесткое условие, названное Владимиром Ильичом в качестве главного критерия победы над капитализмом, - опережающая производительность труда, - оказалось неисполнимым. Хотя рядовой гражданин СССР был лишен любой возможности быть экономически независимым от государства, - едят те, кто подчиняются, люди почему-то работали плохо. Как бы не заливались соловьями номенклатурные златоусты, сколько бы не вбивала в головы пропаганда миф о счастливом советском труженике, но созданное Сталиным общество, несмотря на регулярные прополки сорной травы, было полно противоречий, ежедневно нарабатываемых деятельностью его граждан, - конфликты экономические, межнациональные, социальные, религиозные тлели под внешним благополучием, как угли. Десятилетия шли, очередные перестройки кончались пшиком, экономику лихорадило, фуражное зерно закупали уже миллионами тонн, а в магазинах было пусто. Кончилось все, как известно, в 1983 году знаменитой статьей Андропова про Карла Маркса, где философствующий вождь прямо, по-партийному указал своим торопливым и недальновидным предшественникам, что для построения в стране коммунизма понадобится еще не менее ста лет. Отменив после революции частную собственность и деньги, большевики оказались вскоре вынуждены под угрозой голода пойти на попятную, вводить новую экономическую политику. Несмотря на все обещания показать Америке кузькину мать, мы никак не могли ни догнать, ни перегнать ее. Оказалось, что вместо того, чтобы двинуться в коммунистический рай, советская держава, лишенная механизма саморазвития, заскользила вспять, в общество внеэкономического принуждения, складываясь в уникальную военно-теократическую империю, типа Оттоманской или Китайской, - с тотальным бюрократическим и идеологическим контролем за жизнью каждого, с мощной военно-полицейской кастой, с инквизицией, и даже с элементами рабовладения - принудительным трудом государственных рабов в концлагерях. И по щучьему велению Выяснилось: сколько не губи людей в лагерях, сколько не уничтожай их, процесс формирования частнособственнических отношений идет стихийно: черный рынок существует, деньги накапливаются в чьих-то руках, бюрократия берет взятки, процветает воровство. Железные основы, заложенные в фундамент страны Иосифом Виссарионовичем, ржавели на глазах. С другой стороны, сподвижники Сталина, хотя прошли его школу, все же хотели бы обеспечить на будущее собственную безопасность и застраховаться от репрессий, поводом для которых мог стать любой каприз параноика-вождя. Но как одновременно сохранить свое господство и обеспечить жизнедеятельность страны? Проблема заключалась не просто в явной неэффективности общественного производства - производимого в СССР национального совокупного продукта катастрофически не хватало для решения пяти задач, поставленных перед страной Сталиным. Нужно было, во-первых, поддерживать в должном состоянии обороноспособность армии и военный паритет. Счастливчику Брежневу просто отчаянно повезло, что буквально накануне его прихода к власти на мировом рынке подскочили цены на нефть и удерживались на этом уровне пятнадцать застойных лет. Резкое падение мировых цен на нефть в 1979 году заставили руководство страны приступить к активной распродаже других активов - леса, золота и платины, угля. Однако продолжающаяся гонка термоядерных вооружений и желание сохранения военно-стратегического паритета требовали нового наращивания затрат. Пишут, что кто-то умный в ЦРУ сумел увязать три звена. Дефицит ботинок еще как-то пережить можно, а вот недостаток продовольствия будет замечен сразу. Все три фактора заработали в минус. Серьезным подспорьем в развале СССР оказалось то, что из высших соображений от $130 до $160 млрд кредитов раздали развивающимся и "братским" государствам. Это примерно 21,97% ВВП Советского Союза за 1975 год. Истинной целью тихой операции были оборотные средства экономики СССР в целом. Лишившись их, она задохнулась и рухнула под собственным весом. Если трудящимся не повторять каждый день, как хорош этот мир и как замечательна рабоче-крестьянская власть, если не давить на психику, не следить, не появляются ли в головах греховные помыслы, неутомимые строители коммунизма вполне могут задуматься, настолько ли хорош будущий земной рай, и чем он лучше прежнего, небесного? Они могут начать возмущаться тем, что в других, совсем не таких замечательных и прекрасных странах, где власть гораздо хуже, чем в их стране, их собратьям живется гораздо лучше, чем им. Более того, им захочется и самим получать такой же, как вышестоящий товарищ, паек. МОНОЛОГ ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА Сложная эта штука - справедливость. Естественно, себя начальство тоже должно учитывать. Самое главное - правильно наладить учет и контроль. Тут специалисты требуются. А сейчас разболтались, разболтались. Идеологический фронт всегда был самым трудным участком строительства нового общества. Прав у нас явно слишком много. Прервем этот монолог - каждый из нас слышал их в годы застоя десятками, по поводу и без повода. Ведь у любого дурака рано или поздно могут возникнуть какие-то обстоятельства, заставляющие его задать начальнику вопрос. А хуже всего, когда дурак начинает интересоваться, почему начальнику удается получать то, о чем он, дурак, и мечтать не смеет. Ясно дело, у дурака и вопросы дурацкие! Хорошо, если дурак какое-то воспитание получил. К 1975-му году марксизм-ленинизм де-факто перестал быть государственной идеологией. Это была уже не идеология, а ложь. В конце концов, коммунистический идеал предполагал, что когда-нибудь все будут получать по потребностям, почему бы им, руководителям, не позволить себе жить не хуже рядовых капграждан? Сколько же можно назначать все новые и новые даты построения коммунистического общества - вокруг уже, товарищи, смеются-с! В ноябре 1874 г. К. П. Победоносцев писал своему воспитаннику, будущему императору Александру III, тогда еще наследнику престолу: «В общем управлении ... давно укоренилась эта язва - безответственность, соединенная с чиновничьим равнодушием к делу. Все зажили спустя рукава, как будто всякое дело должно идти само собою, и начальники в той же мере, как распустились сами, распустили и всех подчиненных... Нет, кажется, такого идиота и такого негодного человека, кто не мог бы целые годы благоденствовать в совершенном бездействии в своей должности, не подвергаясь никакой ответственности и ни малейшему опасению потерять свое место. Все уже до того привыкли к этому положению, что всякое серьезное вмешательство в эту спячку считается каким-то нарушением прав». Спустя век эту характеристику можно было слово в слово переписать, но уже по отношению к советской бюрократии. Когда идеологи и деятели становятся равнодушными прагматиками, то есть паразитами, а лозунги и проповеди, приказы и постановления мертвеют, превращаются в пыльную труху, это - признак конца идеи, бывшей фундаментом этого государства. ОТ ГОРБАЧЕВА – К ЕЛЬЦИНУ Теперь я могу сказать открыто: никогда по своим убеждениям я не был коммунистом. Михаил Горбачев. Власть номенклатуры была подточена самим ходом вещей. Коммунизм в России рухнул не потому, что в стране был осуществлен заговор ЦРУ. Исторический процесс в России шел строго по Марксу, и главные персонажи этой трагедии оказывались в выигрыше или проигрыше, в зависимости от понимания ими логики происходящего. Личный успех каждого во многом был предопределен их готовностью следовать режиссерским наработкам этой дамы. Я полагаю, что сам Горбачев, безусловно, верил в принципиальную возможность разрешения антагонистического противоречия принципов равенства и свободы в рамках социалистического строя. Разумеется, Горбачев, последний коммунистический правитель, вовсе не ставил своей целью уничтожение собственного государства. Его действия были вызваны отнюдь не предательством идеалов социализма, но жестокой реальной необходимостью. Только все, что осуществлялось им, делалось на авось. «Перестройщиков обвиняли в том, что у них нет плана, концепции. Но готовых рецептов и не могло быть. Концепция перестройки формировалась по мере ее развития, по мере того, как раскрепощались люди. Но оставалось неизменным наше стремление соединить политику с моралью, нравственностью, сделать так, чтобы государство и экономика служили человеку», - спустя много лет откровенничает Михаил Сергеевич. Как известно, политика есть концентрированное выражение экономики. Оказавшись в положении руководителя страны-банкрота, политик Горбачев быстро обнаружил, что для предотвращения грядущего экономического краха у него имеется в наличии лишь один-единственный способ - получить кредиты Запада. Но непременным условием получения кредитов в западных банках была либерализация советского режима. Провозгласив же перестройку и демократизацию, Михаил Сергеевич попал в позиционную ловушку, в шахматах это называется цугцванг. Объявив о приходе эры гласности и демократизации, Горбачев в сущности открыл зеленую улицу для безжалостной критики правящей номенклатурной касты, немедленно уличенной в стольких кровавых преступлениях против человечества, что в глазах народа она полностью утратила моральное право находиться у власти. "Социалистический плюрализм" дал возможность получить право голоса и стать организованной силой всем инакомыслящим. В стране стали складываться легальные товарно-денежные отношения, и вместе с тем началась трансформация социальной структуры общества - ликвидированный и дотла выжженный класс предпринимателей воскрес, как Феникс из пепла. Злая шутка, сыгранная Историей с Горбачевым, была красноречивой иллюстрацией проявления закона Энгельса, гласящего, что объективный исторический результат человеческих усилий всегда противоречит их субъективным первоначальным стремлениям. Трагедия Горбачева, предпринявшего отчаянную попытку спасти власть номенклатуры путем реформирования политической системы, сколь героическую, столь же заведомо безнадежную, в сущности, была уже предрешена с самого начала. "Горе дому сему, ибо он выстроен на песке"... Таким образом, шестилетие Горбачева стало завершением, агонией ленинско-сталинской социальной утопии в СССР, и вместе с тем, - периодом беременности и рождения нового общественного строя. КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ По этой догадке, правящая верхушка СССР во главе с Горбачевым решила осуществить в стране переход к капитализму, сохраняя свое политическое господство. Владимир Гусинский, в 1986 г. проходил по уголовному делу о мошенничестве N50464. Взял у знакомого адвоката 8 тысяч рублей за автомобиль, а машину не отдал. Работал театральным режиссером в Туле, подрабатывал частным извозом, организовал кооператив по производству женской бижутерии и металлических гаражей. Но в 1989 году вдруг стал президентом Мост-банка, который сразу вошел в десятку крупнейших банков страны. Вместе с Филиппом Бобковым в Мост-банк перекочевало более сотни офицеров КГБ. Владимир Потанин. До 1990 года - старший инженер Всесоюзного внешнеторгового объединения "Союзпромэкспорт" и одновременно профсоюзный и комсомольский активист. В 1990 году при поддержке замминистра внешней торговли создает Внешнеэкономическую ассоциацию " "Интеррос", зародыш будущего ОНЭКСИМбанка, в который со временем перекочевали все основные активы Внешэкономбанка СССР. Александр Смоленский - до сих пор болезненно реагирует на вопросы журналистов о происхождении своего капитала. Старший мастер в типографии, пойманный в 1980 году на печатании левых тиражей "Молитвослова" и получивший за это 2 года "химии". Товаровед торговой фирмы "Весна". В 1988 году - кооператор, строящий хозблоки для дачников. В 1989 году - председатель Правления банка "Столичный". Михаил Ходорковский. В 1986 году под эгидой ВЛКСМ организовал Межотраслевой Центр Научно-технических программ - "Ме-На-Те-П". Торговал компьютерами. Два года спустя регистрирует кооперативный банк. С личного разрешения Генсека КПСС Горбачева через "МЕНАТЕП" были пропущены деньги на ликвидацию последствий чернобыльской аварии. В начале 1990 г. по специальному указанию управляющего делами ЦК КПСС через структуры Ходорковского проходила конвертация денег партии. 26 августа 1991 года с балкона своей квартиры "выбросился" управляющий делами ЦК КПСС Николай Ефимович Кручина. Он оставил посмертную записку «Я не заговорщик, но я трус. Сообщите, пожалуйста, об этом советскому народу». Затем, через два месяца, 6 октября из окна своей квартиры падает предшественник Кручины на посту начальника УД ЦК КПСС 81-летний Георгий Павлов. Следствие объяснило - самоубийство. 17 октября с балкона 12-этажного дома по ул. Лизы Чайкиной шагнул бывший завсектором США международного отдела ЦК КПСС Дмитрий Лисоволик. Никаких документов при осмотре квартиры покойного найдено не было. Смерти его предшествовало изъятие следователями на Старой площади двух "бесхозных" миллионов долларов, предназначавшимися, как выяснилось, для лидера американских коммунистов Гэса Холла... В собственности государства остались лишь заведомо убыточные заводы оборонки, да нефть с газом, присвоение которых начальством не могло пройти незаметно. Все это через пять лет стали раздавать за ваучеры в приватизационном цирке два шута - Белый и Рыжий. Указом Президента РФ №721, сочиненном в Госкомимуществе, было строго предписано, чтобы все крупные предприятия были приватизированы до конца 1992 года. Однако если в России после массовой ваучерной приватизации собственником не стал никто, то все, что делила номенклатура, так и осталось в ее руках. Одновременно был разыгран эпизод с изгнанием в опалу уральского правдолюба, наломавшего в столице дров и нахамившего самой жене генсека, а затем с шиком вернувшегося во власть. "На глазах теряют вес и эффективность все демократические институты, созданные народным волеизъявлением. Это результат действий тех, кто фактически совершает антиконституционный переворот и тянется к необузданной личной диктатуре" - это строки из заявления Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, оглашенного 18 августа 1991 года. Водевильная попытка ввести в СССР чрезвычайщину (в финале праздничные народные гуляния во главе с бывшим знаменем перестройки, а ныне всероссийским трибуном), как и полагалось, переполошила говорунов, но кончилась пшиком, хотя оставила десятки вопросов. Почему у гэкачепистов тряслись руки, почему не были пущены в ход танки, почему не было арестов, и почему ГКЧП возглавляли ближайшие помощники Горбачева? Предположение о том, что Ельцин блестяще выполнил секретное поручение Политбюро, сыграв роль великодушного народного мстителя в старательно продуманной массовке, не слишком фантастично, хотя признав его реальным, мы тут же получим ответы на все вопросы. Александр Лебедь в мемуарах «За державу обидно…» (1995 год) так и писал: «Путча как такового не было. Была гениально спланированная и блестяще осуществленная, не имеющая аналогов провокация, где роли были расписаны на умных и дураков. И все они, умные и дураки, сознательно и бессознательно свои роли выполнили». Любопытно, что амнистию для тех, кто угодил в советские годы в тюрьмы и колонии за экономические преступления, Борис Ельцин объявил лишь в 1994 году. Освобождались осужденные за нарушение правил о валютных операциях, за спекуляцию и нелегальные промыслы, за хищение государственного и общественного имущества, совершенного путем присвоения, растраты или злоупотребления служебным положением, а также за хищение государственного и общественного имущества в крупных и особо крупных размерах, если, разумеется, они были совершены до ликвидации СССР, т. е. до декабря 1991 года включительно. К тому времени поезд Большой Приватизации уже ушел. А все прокурорские проверки правомерности горбачевской приватизации, проведенные в 1994-1998 годах, кончались одна за другой заключением: все сделано по действовавшему в СССР законодательству. Впрочем, было еще несколько странных убийств. Единственное возражение: подобное развитие событий слишком литературно. На мой взгляд, приход Бориса Ельцина к власти, крушение КПСС в августе 1991 года, распад СССР и развал мировой коммунистической системы, появление в России частной собственности, - все это были неизбежные и закономерные этапы самоуничтожения системы государственно-полицейского феодализма, то есть Великой Русской Буржуазной Революции. Мутные воды революционного половодья схлынули, процесс реорганизации российского общества постепенно стал более сознательным, и в итоге всего-то за 6 лет мы стали гражданами другого мира. Всего за 30 лет после смерти Великого экспериментатора частная собственность возвратила себе власть в стране, несмотря на то, что, казалось бы, капиталистическая зараза была выжжена в России каленым железом. Выдуманный когда-то диссидентом Василием Аксеновым "Остров Крым" стал явью новой России, - вплоть до мельчайших подробностей. Однако крах ГКЧП вовсе не означал свержения власти класса, который угнетал Россию семьдесят лет. Партия старых начальников, правящая СССР до августа 1991 года, по-прежнему у власти. Правда, сегодня она разделена на два мощных отряда. Та часть номенклатуры, которая была наиболее ловкой и прагматичной, успела еще в советские годы отхватить лакомые кусочки наиболее доходной собственности. Те же номенклатурщики, что в горбачевские годы переосторожничали при дележе, тоже не остались на бобах. Они нашли для себя прекрасное место под солнцем, захватив уютные депутатские кресла, как в Думе, так и в краевых и областных Советах. В сентябре 1991 года Ельцин явно совершил историческую ошибку. Когда-то перед похожей дилеммой после революции оказались большевики. Первоначально действия Бориса Ельцина, исходившего из первоочередных жизненных потребностей России, были, на мой взгляд, чисто интуитивной реакцией руководителя-практика на появление перед ним конкретных задач. Да, для него крушение коммунизма в стране вряд ли было таким же неожиданным, как для огромного большинства населения. Швыряя свой партбилет, прораб перестройки продемонстрировал такую способность исторического предвидения, как никто другой. Конечно, Ельцин мог беспрепятственно поступать так, как считал нужным. Конечно, волчьи нравы партноменклатуры, всех больших и маленьких начальничков с партийными билетами, давно стали предметом народного негодования. Правда, рекой хлынувшая на страницы газет и журналов, о пытках и концлагерях, о масштабах геноцида, устроенного Сталиным и его сообщниками в стране, была слишком безжалостной, слишком жуткой. Миф о добреньком дедушке Ленине и дружных идеалистах-большевиках, семьдесят лет неустанно поддерживаемый могучей пропагандистской махиной, осыпался декоративной штукатуркой с гнилой стены. Потому очищение России от вирусов алой чумы, - объявление КПСС преступной организацией, проведение суда над Сталиным, введение для бывших членов КПСС запрета на занятие руководящих должностей было бы для страны таким же принципиальным поступком, как осуществление люстрации в постгитлеровской Германии, переболевшей чумой коричневой. Нельзя было не запретить КПСС - слишком много крови и лжи с ней было связано в России. В то же время перед Ельциным стояла другая, весьма практическая проблема - на кого опереться, с кем работать, чтобы не рассыпалась страна. С его прагматической точки зрения, номенклатура вполне годилась, как резерв кадров для управления посткоммунистической Россией. Ведь КПСС была средоточием специально отобранного, обученного, вымуштрованного чиновничества, для которого партбилет являлся абонементом на карьеру. Любой новоиспеченный младший лейтенант знал, что беспартийных маршалов не бывает. Не вступишь в партию – не быть тебе начальником! Помню, был у нас на стройке в одном СМУ прекрасный начальник-немец. Великолепный инженер, организатор, каких поискать, каким-то чудом, начиная с мастеров, прошагал, не минуя ни одной должностной ступеньки, до начальника СМУ. Но перед очередным выдвижением на должность заместителя начальника стройки, предъявили ему ультиматум: «Пора, Иосиф, в партию, должность обкомовская!» Да и номенклатура была другой. На номенклатуре брежневских лет было немало грехов, но крови на ней уже не было. Ельцин и сам, коммунист-расстрига, бывший первый секретарь обкома, кандидат в члены Политбюро, сотни километров прошагал по коридорам советской власти. Предстоящий бросок в общество частной собственности требовал от страны наличия множества людей, способных учиться и осваивать новые реалии. В то же время многие из директорского корпуса в рыжковские годы, пользуясь горбачевской кооперативно-акционерной путаницей, проявили такую прыть в присвоении общенародного добра, что вряд ли они пойдут против врастания в капитализм... Думаю, что Ельцин очень долго сравнивал чаши весов: казнить или помиловать? Он только что совершил невозможное - вновь взлетел наверх из бездны политической опалы, более того, стал руководителем страны. Он еще был полон сил и оптимизма. Ему хотелось быть добрым и милосердным. Веря в возможность мирного разрешения противостояния старого и нового, Борис Ельцин не хотел пробуждать в стране, столько лет отрицавшей капиталистические ценности, злобу и страсти. Ему не хотелось идти на возможный риск кровопролитной гражданской войны. Это в книгах легко писать – мол, надо убить дракона в себе, выдавить из себя раба по капле. Попробуй-ка, выдави из себя господина! В конце концов, Ельцин пощадил вчерашних собратьев, отказался от запрета коммунистической идеологии. Трудно винить его за этот трагический компромисс, я думаю, что первый президент России, сумев подняться над самим собой, и без того совершил такой подвиг, на какой вряд ли кто оказался способен на его месте. Но компромисс, заключенный с номенклатурой, оказался роковым для страны. Капитализм в России стал строиться по ее чертежам, с максимальным учетом ее интересов. Именно под ее диктовку в течение семи лет создавался номенклатурный капитализм, но не делалось ничего, что можно было бы считать освобождением экономики от государственного давления. Сейчас многие махнули на Россию рукой, – номенклатурный сценарий капитализма завел страну в тупик. Чудовищные налоги давно лишили граждан возможности честно вести свое дело, превратив предпринимателей в преступных налогонеплательщиков. Здесь всегда будут попираться государством права граждан, навсегда сохранится власть номенклатуры. Кто правил страной, тот и будет править. В этой стране никогда не научатся уважать мастеров, профессионалов, людей с инициативой и предприимчивостью. Процветают, и будут процветать только чиновники и бандиты... ОСВОБОДИТЬ ПРОМЕТЕЯ Но напрасно государственники в лампасах и государственники в штатском пытаются вновь задурить людям головы, причитая над сталинской державой. Вести споры о тени осла, когда сам осел давно сдох, - это занятие не для умного человека, но смешно слышать, как они сетуют о трудностях, которые переживает народ России, не желая вспомнить, каким антинародным был сталинский режим. А Зюганов, Анпилов и компания в критическом раже давно дошли до очевидного отрицания господами коммунистами марксистских взглядов на исторический процесс. Нет, возвращение в СССР невозможно – сегодня обратной дороги уже нет. Надо исходить из того, что капитализм вернулся в Россию всерьез и надолго, и отныне, чего бы ни хотелось нам, движение страны вперед будет определяться тем, насколько полно, всесторонне, динамично и глубоко войдут сегодня в нашу действительность отношения частной собственности, насколько они будут развиты. Сейчас нам надо догонять тех, кто вышел в этот путь раньше нас. Мы верим, - за ночью обязательно наступит утро. Рецензия на «Номенклатура. От лже-коммунизма до лже-капитализма» (Сергей Шрамко) Очень глубокая работа, полезная всем для прочтения. Очень хорошо сказано про "касту посвящённых" - так и было. Малограмотные участники Гражданской войны начали руководить страной, и управляли ей с помощью нагана. Именно так принимал крупный руководитель (нарком) подчинённого - с заряженным наганом на столе.
В бою мы святость поднимали на смех, ПОД ПЯТОЙ СТАЛЬНЫХ СТАРЦЕВ Вышло все в точности, как сказал Кьеркегор: «Коммунизм будет выдавать себя за движение политическое, а в конце концов окажется движением религиозным». ...Они чувствовали себя суровыми апостолами великой веры, призванными воплотить новый завет. Их искренний фанатизм помогал им искоренять ересь. Их вождь, непредсказуемый и безжалостный, всеведущий и лукавый, навсегда остался для них кумиром. Даже тогда, когда арестовывали их самих, даже тогда, когда их пытали на допросах, они писали вождю верноподданные письма. Наверно, вы не дрогнете, Семьдесят лет страной правили одни и те же люди. Их было немного – всего несколько десятков тысяч человек. «Как закалялась сталь» - это про их молодость. Их анкеты не зря изучались кадровиками под микроскопом. Их ожидало большое будущее. Когда началась Отечественная война, им исполнилось по тридцать семь, когда умер Сталин – по полвека. Это и была сердцевина бюрократии советской власти, сталинская номенклатура – искусственно созданное сословие, партия начальников, гибрид фронтового братства, правящей церкви и касты посвященных. Стальные люди, отобранные из миллионов других, шедшие вверх по телам друзей, лично Сталиным расставленные на ключевых постах, без сомнений выполнявшие приказы, умеющие быть жестокими и непреклонными, с руками в крови по локоть, всегда были верными солдатами режима. Они руководили строительством Магнитки и Днепрогэса, они разоблачали агентов классового врага, они налаживали учет и вставали во главе гигантских новых заводов. Они вдохновляли массы на лесоповалах, проводили раскулачивание и коллективизацию, осуществляли линию партии на национальных окраинах, они же подписывали приказы об арестах и распоряжения о переселениях народов. Осуществляя пролетарскую диктатуру, они требовали от рабочих и крестьян железной трудовой дисциплины, пятиминутное опоздание, как и любое бузотерство, карались, как измена Родине. У них имелись чеканные ответы на все вопросы. Это государство создано было для них. Они владели им сообща и эксплуатировали его. Оно старилось, стальное поколение, но оставалось у руля. Помню, как в начале восьмидесятых приезжал с инспекцией по новосибирскому кусту предприятий Ефим Палыч Славский, всемогущий глава Средмаша - советской ядерной империи. Вась Вась Кузнецов, хитрейшая из кремлевских лис, первый зам пред Президиума Верховного Совета, тоже чувствовал себя полным сил в свои восемьдесят пять. Молотов сошел в могилу в том же, роковом для них восемьдесят шестом, лишь четырех лет не дотянув до векового возраста. Ходили слухи, что нагрудный знак «Восемьдесят лет в КПСС» был изобретен лично для него. Ровесники Брежнева, в совершенстве освоив сталинскую науку выживать, они пережили и его, но сами остались у власти, хватко держась за нее и чутко следя за чужими движениями. Но дела в стране шли с каждым годом все хуже. НЕУДАВШИЙСЯ ЭКСПЕРИМЕНТ Если вспомнить Маркса, то его, отвергнутая Лениным, теория социальной эволюции сводилась к тому, что любое общество обязано пройти одни и те же стадии развития, решить одни и те же задачи. Накапливая на каждой стадии изменения в экономическом базисе, развивая производительные (технические, технологические, организационные) возможности и способы распределения общественного продукта, рано или поздно общественный строй приближается к точке туннельного перехода на иной качественный уровень, где существовавшая ранее структура социальных отношений заменяется другой, новой. Скачок революции переводит общество этажом выше, и вновь начинается тихий эволюционный процесс, путь проб и ошибок, выбора наиболее эффективных способов решения производственных задач и т. д. Более того, если оно, поскользнувшись, не удержалось на новой ступени, оно неминуемо шлепнется вниз, чтобы вновь пройти по этому же маршруту. Насильно отменив товарно-денежные отношения в России и попытавшись перескочить капиталистическую стадию развития, в сущности, Ленин поставил крупномасштабный исторический эксперимент по проверке этого утверждения Маркса. «Наши дети и внуки будут жить при коммунизме», - говорили вожди. Впервые дата его построения в СССР была названа еще Лениным в 1919 году. Потом сроки не раз переносились снова: война, разруха были убедительными аргументами. Но незаметно Великая Вера уходила из душ. Как в 1959 году писал Илья Эренбург. Другая взошла и стоит на сваях, Стоит на железных протезах страна, Вот потому через 15 лет после войны, когда ссылаться на былую отсталость и сваливать все на недобитых врагов народа, уже было глупо, волюнтарист Хрущев навязал КПСС новую программу, по которой в СССР будет в 1980 году построена материальная база коммунизма, тогда-то мы и заживем, как в сказке... Жесткое условие, названное Владимиром Ильичом в качестве главного критерия победы над капитализмом, - опережающая производительность труда, - оказалось неисполнимым. Хотя рядовой гражданин СССР был лишен любой возможности быть экономически независимым от государства, - едят те, кто подчиняются, люди почему-то работали плохо. Как бы не заливались соловьями номенклатурные златоусты, сколько бы не вбивала в головы пропаганда миф о счастливом советском труженике, но созданное Сталиным общество, несмотря на регулярные прополки сорной травы, было полно противоречий, ежедневно нарабатываемых деятельностью его граждан, - конфликты экономические, межнациональные, социальные, религиозные тлели под внешним благополучием, как угли. Десятилетия шли, очередные перестройки кончались пшиком, экономику лихорадило, фуражное зерно закупали уже миллионами тонн, а в магазинах было пусто. Кончилось все, как известно, в 1983 году знаменитой статьей Андропова про Карла Маркса, где философствующий вождь прямо, по-партийному указал своим торопливым и недальновидным предшественникам, что для построения в стране коммунизма понадобится еще не менее ста лет. Отменив после революции частную собственность и деньги, большевики оказались вскоре вынуждены под угрозой голода пойти на попятную, вводить новую экономическую политику. Несмотря на все обещания показать Америке кузькину мать, мы никак не могли ни догнать, ни перегнать ее. Оказалось, что вместо того, чтобы двинуться в коммунистический рай, советская держава, лишенная механизма саморазвития, заскользила вспять, в общество внеэкономического принуждения, складываясь в уникальную военно-теократическую империю, типа Оттоманской или Китайской, - с тотальным бюрократическим и идеологическим контролем за жизнью каждого, с мощной военно-полицейской кастой, с инквизицией, и даже с элементами рабовладения - принудительным трудом государственных рабов в концлагерях. И по щучьему велению Выяснилось: сколько не губи людей в лагерях, сколько не уничтожай их, процесс формирования частнособственнических отношений идет стихийно: черный рынок существует, деньги накапливаются в чьих-то руках, бюрократия берет взятки, процветает воровство. Железные основы, заложенные в фундамент страны Иосифом Виссарионовичем, ржавели на глазах. С другой стороны, сподвижники Сталина, хотя прошли его школу, все же хотели бы обеспечить на будущее собственную безопасность и застраховаться от репрессий, поводом для которых мог стать любой каприз параноика-вождя. Но как одновременно сохранить свое господство и обеспечить жизнедеятельность страны? Проблема заключалась не просто в явной неэффективности общественного производства - производимого в СССР национального совокупного продукта катастрофически не хватало для решения пяти задач, поставленных перед страной Сталиным. Нужно было, во-первых, поддерживать в должном состоянии обороноспособность армии и военный паритет. Счастливчику Брежневу просто отчаянно повезло, что буквально накануне его прихода к власти на мировом рынке подскочили цены на нефть и удерживались на этом уровне пятнадцать застойных лет. Резкое падение мировых цен на нефть в 1979 году заставили руководство страны приступить к активной распродаже других активов - леса, золота и платины, угля. Однако продолжающаяся гонка термоядерных вооружений и желание сохранения военно-стратегического паритета требовали нового наращивания затрат. Пишут, что кто-то умный в ЦРУ сумел увязать три звена. Дефицит ботинок еще как-то пережить можно, а вот недостаток продовольствия будет замечен сразу. Все три фактора заработали в минус. Серьезным подспорьем в развале СССР оказалось то, что из высших соображений от $130 до $160 млрд кредитов раздали развивающимся и "братским" государствам. Это примерно 21,97% ВВП Советского Союза за 1975 год. Истинной целью тихой операции были оборотные средства экономики СССР в целом. Лишившись их, она задохнулась и рухнула под собственным весом. Если трудящимся не повторять каждый день, как хорош этот мир и как замечательна рабоче-крестьянская власть, если не давить на психику, не следить, не появляются ли в головах греховные помыслы, неутомимые строители коммунизма вполне могут задуматься, настолько ли хорош будущий земной рай, и чем он лучше прежнего, небесного? Они могут начать возмущаться тем, что в других, совсем не таких замечательных и прекрасных странах, где власть гораздо хуже, чем в их стране, их собратьям живется гораздо лучше, чем им. Более того, им захочется и самим получать такой же, как вышестоящий товарищ, паек. МОНОЛОГ ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА Сложная эта штука - справедливость. Естественно, себя начальство тоже должно учитывать. Самое главное - правильно наладить учет и контроль. Тут специалисты требуются. А сейчас разболтались, разболтались. Идеологический фронт всегда был самым трудным участком строительства нового общества. Прав у нас явно слишком много. Прервем этот монолог - каждый из нас слышал их в годы застоя десятками, по поводу и без повода. Ведь у любого дурака рано или поздно могут возникнуть какие-то обстоятельства, заставляющие его задать начальнику вопрос. А хуже всего, когда дурак начинает интересоваться, почему начальнику удается получать то, о чем он, дурак, и мечтать не смеет. Ясно дело, у дурака и вопросы дурацкие! Хорошо, если дурак какое-то воспитание получил. К 1975-му году марксизм-ленинизм де-факто перестал быть государственной идеологией. Это была уже не идеология, а ложь. В конце концов, коммунистический идеал предполагал, что когда-нибудь все будут получать по потребностям, почему бы им, руководителям, не позволить себе жить не хуже рядовых капграждан? Сколько же можно назначать все новые и новые даты построения коммунистического общества - вокруг уже, товарищи, смеются-с! В ноябре 1874 г. К. П. Победоносцев писал своему воспитаннику, будущему императору Александру III, тогда еще наследнику престолу: «В общем управлении ... давно укоренилась эта язва - безответственность, соединенная с чиновничьим равнодушием к делу. Все зажили спустя рукава, как будто всякое дело должно идти само собою, и начальники в той же мере, как распустились сами, распустили и всех подчиненных... Нет, кажется, такого идиота и такого негодного человека, кто не мог бы целые годы благоденствовать в совершенном бездействии в своей должности, не подвергаясь никакой ответственности и ни малейшему опасению потерять свое место. Все уже до того привыкли к этому положению, что всякое серьезное вмешательство в эту спячку считается каким-то нарушением прав». Спустя век эту характеристику можно было слово в слово переписать, но уже по отношению к советской бюрократии. Когда идеологи и деятели становятся равнодушными прагматиками, то есть паразитами, а лозунги и проповеди, приказы и постановления мертвеют, превращаются в пыльную труху, это - признак конца идеи, бывшей фундаментом этого государства. ОТ ГОРБАЧЕВА – К ЕЛЬЦИНУ Теперь я могу сказать открыто: никогда по своим убеждениям я не был коммунистом. Михаил Горбачев. Власть номенклатуры была подточена самим ходом вещей. Коммунизм в России рухнул не потому, что в стране был осуществлен заговор ЦРУ. Исторический процесс в России шел строго по Марксу, и главные персонажи этой трагедии оказывались в выигрыше или проигрыше, в зависимости от понимания ими логики происходящего. Личный успех каждого во многом был предопределен их готовностью следовать режиссерским наработкам этой дамы. Я полагаю, что сам Горбачев, безусловно, верил в принципиальную возможность разрешения антагонистического противоречия принципов равенства и свободы в рамках социалистического строя. Разумеется, Горбачев, последний коммунистический правитель, вовсе не ставил своей целью уничтожение собственного государства. Его действия были вызваны отнюдь не предательством идеалов социализма, но жестокой реальной необходимостью. Только все, что осуществлялось им, делалось на авось. «Перестройщиков обвиняли в том, что у них нет плана, концепции. Но готовых рецептов и не могло быть. Концепция перестройки формировалась по мере ее развития, по мере того, как раскрепощались люди. Но оставалось неизменным наше стремление соединить политику с моралью, нравственностью, сделать так, чтобы государство и экономика служили человеку», - спустя много лет откровенничает Михаил Сергеевич. Как известно, политика есть концентрированное выражение экономики. Оказавшись в положении руководителя страны-банкрота, политик Горбачев быстро обнаружил, что для предотвращения грядущего экономического краха у него имеется в наличии лишь один-единственный способ - получить кредиты Запада. Но непременным условием получения кредитов в западных банках была либерализация советского режима. Провозгласив же перестройку и демократизацию, Михаил Сергеевич попал в позиционную ловушку, в шахматах это называется цугцванг. Объявив о приходе эры гласности и демократизации, Горбачев в сущности открыл зеленую улицу для безжалостной критики правящей номенклатурной касты, немедленно уличенной в стольких кровавых преступлениях против человечества, что в глазах народа она полностью утратила моральное право находиться у власти. "Социалистический плюрализм" дал возможность получить право голоса и стать организованной силой всем инакомыслящим. В стране стали складываться легальные товарно-денежные отношения, и вместе с тем началась трансформация социальной структуры общества - ликвидированный и дотла выжженный класс предпринимателей воскрес, как Феникс из пепла. Злая шутка, сыгранная Историей с Горбачевым, была красноречивой иллюстрацией проявления закона Энгельса, гласящего, что объективный исторический результат человеческих усилий всегда противоречит их субъективным первоначальным стремлениям. Трагедия Горбачева, предпринявшего отчаянную попытку спасти власть номенклатуры путем реформирования политической системы, сколь героическую, столь же заведомо безнадежную, в сущности, была уже предрешена с самого начала. "Горе дому сему, ибо он выстроен на песке"... Таким образом, шестилетие Горбачева стало завершением, агонией ленинско-сталинской социальной утопии в СССР, и вместе с тем, - периодом беременности и рождения нового общественного строя. КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ По этой догадке, правящая верхушка СССР во главе с Горбачевым решила осуществить в стране переход к капитализму, сохраняя свое политическое господство. Владимир Гусинский, в 1986 г. проходил по уголовному делу о мошенничестве N50464. Взял у знакомого адвоката 8 тысяч рублей за автомобиль, а машину не отдал. Работал театральным режиссером в Туле, подрабатывал частным извозом, организовал кооператив по производству женской бижутерии и металлических гаражей. Но в 1989 году вдруг стал президентом Мост-банка, который сразу вошел в десятку крупнейших банков страны. Вместе с Филиппом Бобковым в Мост-банк перекочевало более сотни офицеров КГБ. Владимир Потанин. До 1990 года - старший инженер Всесоюзного внешнеторгового объединения "Союзпромэкспорт" и одновременно профсоюзный и комсомольский активист. В 1990 году при поддержке замминистра внешней торговли создает Внешнеэкономическую ассоциацию " "Интеррос", зародыш будущего ОНЭКСИМбанка, в который со временем перекочевали все основные активы Внешэкономбанка СССР. Александр Смоленский - до сих пор болезненно реагирует на вопросы журналистов о происхождении своего капитала. Старший мастер в типографии, пойманный в 1980 году на печатании левых тиражей "Молитвослова" и получивший за это 2 года "химии". Товаровед торговой фирмы "Весна". В 1988 году - кооператор, строящий хозблоки для дачников. В 1989 году - председатель Правления банка "Столичный". Михаил Ходорковский. В 1986 году под эгидой ВЛКСМ организовал Межотраслевой Центр Научно-технических программ - "Ме-На-Те-П". Торговал компьютерами. Два года спустя регистрирует кооперативный банк. С личного разрешения Генсека КПСС Горбачева через "МЕНАТЕП" были пропущены деньги на ликвидацию последствий чернобыльской аварии. В начале 1990 г. по специальному указанию управляющего делами ЦК КПСС через структуры Ходорковского проходила конвертация денег партии. 26 августа 1991 года с балкона своей квартиры "выбросился" управляющий делами ЦК КПСС Николай Ефимович Кручина. Он оставил посмертную записку «Я не заговорщик, но я трус. Сообщите, пожалуйста, об этом советскому народу». Затем, через два месяца, 6 октября из окна своей квартиры падает предшественник Кручины на посту начальника УД ЦК КПСС 81-летний Георгий Павлов. Следствие объяснило - самоубийство. 17 октября с балкона 12-этажного дома по ул. Лизы Чайкиной шагнул бывший завсектором США международного отдела ЦК КПСС Дмитрий Лисоволик. Никаких документов при осмотре квартиры покойного найдено не было. Смерти его предшествовало изъятие следователями на Старой площади двух "бесхозных" миллионов долларов, предназначавшимися, как выяснилось, для лидера американских коммунистов Гэса Холла... В собственности государства остались лишь заведомо убыточные заводы оборонки, да нефть с газом, присвоение которых начальством не могло пройти незаметно. Все это через пять лет стали раздавать за ваучеры в приватизационном цирке два шута - Белый и Рыжий. Указом Президента РФ №721, сочиненном в Госкомимуществе, было строго предписано, чтобы все крупные предприятия были приватизированы до конца 1992 года. Однако если в России после массовой ваучерной приватизации собственником не стал никто, то все, что делила номенклатура, так и осталось в ее руках. Одновременно был разыгран эпизод с изгнанием в опалу уральского правдолюба, наломавшего в столице дров и нахамившего самой жене генсека, а затем с шиком вернувшегося во власть. "На глазах теряют вес и эффективность все демократические институты, созданные народным волеизъявлением. Это результат действий тех, кто фактически совершает антиконституционный переворот и тянется к необузданной личной диктатуре" - это строки из заявления Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, оглашенного 18 августа 1991 года. Водевильная попытка ввести в СССР чрезвычайщину (в финале праздничные народные гуляния во главе с бывшим знаменем перестройки, а ныне всероссийским трибуном), как и полагалось, переполошила говорунов, но кончилась пшиком, хотя оставила десятки вопросов. Почему у гэкачепистов тряслись руки, почему не были пущены в ход танки, почему не было арестов, и почему ГКЧП возглавляли ближайшие помощники Горбачева? Предположение о том, что Ельцин блестяще выполнил секретное поручение Политбюро, сыграв роль великодушного народного мстителя в старательно продуманной массовке, не слишком фантастично, хотя признав его реальным, мы тут же получим ответы на все вопросы. Александр Лебедь в мемуарах «За державу обидно…» (1995 год) так и писал: «Путча как такового не было. Была гениально спланированная и блестяще осуществленная, не имеющая аналогов провокация, где роли были расписаны на умных и дураков. И все они, умные и дураки, сознательно и бессознательно свои роли выполнили». Любопытно, что амнистию для тех, кто угодил в советские годы в тюрьмы и колонии за экономические преступления, Борис Ельцин объявил лишь в 1994 году. Освобождались осужденные за нарушение правил о валютных операциях, за спекуляцию и нелегальные промыслы, за хищение государственного и общественного имущества, совершенного путем присвоения, растраты или злоупотребления служебным положением, а также за хищение государственного и общественного имущества в крупных и особо крупных размерах, если, разумеется, они были совершены до ликвидации СССР, т. е. до декабря 1991 года включительно. К тому времени поезд Большой Приватизации уже ушел. А все прокурорские проверки правомерности горбачевской приватизации, проведенные в 1994-1998 годах, кончались одна за другой заключением: все сделано по действовавшему в СССР законодательству. Впрочем, было еще несколько странных убийств. Единственное возражение: подобное развитие событий слишком литературно. На мой взгляд, приход Бориса Ельцина к власти, крушение КПСС в августе 1991 года, распад СССР и развал мировой коммунистической системы, появление в России частной собственности, - все это были неизбежные и закономерные этапы самоуничтожения системы государственно-полицейского феодализма, то есть Великой Русской Буржуазной Революции. Мутные воды революционного половодья схлынули, процесс реорганизации российского общества постепенно стал более сознательным, и в итоге всего-то за 6 лет мы стали гражданами другого мира. Всего за 30 лет после смерти Великого экспериментатора частная собственность возвратила себе власть в стране, несмотря на то, что, казалось бы, капиталистическая зараза была выжжена в России каленым железом. Выдуманный когда-то диссидентом Василием Аксеновым "Остров Крым" стал явью новой России, - вплоть до мельчайших подробностей. Однако крах ГКЧП вовсе не означал свержения власти класса, который угнетал Россию семьдесят лет. Партия старых начальников, правящая СССР до августа 1991 года, по-прежнему у власти. Правда, сегодня она разделена на два мощных отряда. Та часть номенклатуры, которая была наиболее ловкой и прагматичной, успела еще в советские годы отхватить лакомые кусочки наиболее доходной собственности. Те же номенклатурщики, что в горбачевские годы переосторожничали при дележе, тоже не остались на бобах. Они нашли для себя прекрасное место под солнцем, захватив уютные депутатские кресла, как в Думе, так и в краевых и областных Советах. В сентябре 1991 года Ельцин явно совершил историческую ошибку. Когда-то перед похожей дилеммой после революции оказались большевики. Первоначально действия Бориса Ельцина, исходившего из первоочередных жизненных потребностей России, были, на мой взгляд, чисто интуитивной реакцией руководителя-практика на появление перед ним конкретных задач. Да, для него крушение коммунизма в стране вряд ли было таким же неожиданным, как для огромного большинства населения. Швыряя свой партбилет, прораб перестройки продемонстрировал такую способность исторического предвидения, как никто другой. Конечно, Ельцин мог беспрепятственно поступать так, как считал нужным. Конечно, волчьи нравы партноменклатуры, всех больших и маленьких начальничков с партийными билетами, давно стали предметом народного негодования. Правда, рекой хлынувшая на страницы газет и журналов, о пытках и концлагерях, о масштабах геноцида, устроенного Сталиным и его сообщниками в стране, была слишком безжалостной, слишком жуткой. Миф о добреньком дедушке Ленине и дружных идеалистах-большевиках, семьдесят лет неустанно поддерживаемый могучей пропагандистской махиной, осыпался декоративной штукатуркой с гнилой стены. Потому очищение России от вирусов алой чумы, - объявление КПСС преступной организацией, проведение суда над Сталиным, введение для бывших членов КПСС запрета на занятие руководящих должностей было бы для страны таким же принципиальным поступком, как осуществление люстрации в постгитлеровской Германии, переболевшей чумой коричневой. Нельзя было не запретить КПСС - слишком много крови и лжи с ней было связано в России. В то же время перед Ельциным стояла другая, весьма практическая проблема - на кого опереться, с кем работать, чтобы не рассыпалась страна. С его прагматической точки зрения, номенклатура вполне годилась, как резерв кадров для управления посткоммунистической Россией. Ведь КПСС была средоточием специально отобранного, обученного, вымуштрованного чиновничества, для которого партбилет являлся абонементом на карьеру. Любой новоиспеченный младший лейтенант знал, что беспартийных маршалов не бывает. Не вступишь в партию – не быть тебе начальником! Помню, был у нас на стройке в одном СМУ прекрасный начальник-немец. Великолепный инженер, организатор, каких поискать, каким-то чудом, начиная с мастеров, прошагал, не минуя ни одной должностной ступеньки, до начальника СМУ. Но перед очередным выдвижением на должность заместителя начальника стройки, предъявили ему ультиматум: «Пора, Иосиф, в партию, должность обкомовская!» Да и номенклатура была другой. На номенклатуре брежневских лет было немало грехов, но крови на ней уже не было. Ельцин и сам, коммунист-расстрига, бывший первый секретарь обкома, кандидат в члены Политбюро, сотни километров прошагал по коридорам советской власти. Предстоящий бросок в общество частной собственности требовал от страны наличия множества людей, способных учиться и осваивать новые реалии. В то же время многие из директорского корпуса в рыжковские годы, пользуясь горбачевской кооперативно-акционерной путаницей, проявили такую прыть в присвоении общенародного добра, что вряд ли они пойдут против врастания в капитализм... Думаю, что Ельцин очень долго сравнивал чаши весов: казнить или помиловать? Он только что совершил невозможное - вновь взлетел наверх из бездны политической опалы, более того, стал руководителем страны. Он еще был полон сил и оптимизма. Ему хотелось быть добрым и милосердным. Веря в возможность мирного разрешения противостояния старого и нового, Борис Ельцин не хотел пробуждать в стране, столько лет отрицавшей капиталистические ценности, злобу и страсти. Ему не хотелось идти на возможный риск кровопролитной гражданской войны. Это в книгах легко писать – мол, надо убить дракона в себе, выдавить из себя раба по капле. Попробуй-ка, выдави из себя господина! В конце концов, Ельцин пощадил вчерашних собратьев, отказался от запрета коммунистической идеологии. Трудно винить его за этот трагический компромисс, я думаю, что первый президент России, сумев подняться над самим собой, и без того совершил такой подвиг, на какой вряд ли кто оказался способен на его месте. Но компромисс, заключенный с номенклатурой, оказался роковым для страны. Капитализм в России стал строиться по ее чертежам, с максимальным учетом ее интересов. Именно под ее диктовку в течение семи лет создавался номенклатурный капитализм, но не делалось ничего, что можно было бы считать освобождением экономики от государственного давления. Сейчас многие махнули на Россию рукой, – номенклатурный сценарий капитализма завел страну в тупик. Чудовищные налоги давно лишили граждан возможности честно вести свое дело, превратив предпринимателей в преступных налогонеплательщиков. Здесь всегда будут попираться государством права граждан, навсегда сохранится власть номенклатуры. Кто правил страной, тот и будет править. В этой стране никогда не научатся уважать мастеров, профессионалов, людей с инициативой и предприимчивостью. Процветают, и будут процветать только чиновники и бандиты... ОСВОБОДИТЬ ПРОМЕТЕЯ Но напрасно государственники в лампасах и государственники в штатском пытаются вновь задурить людям головы, причитая над сталинской державой. Вести споры о тени осла, когда сам осел давно сдох, - это занятие не для умного человека, но смешно слышать, как они сетуют о трудностях, которые переживает народ России, не желая вспомнить, каким антинародным был сталинский режим. А Зюганов, Анпилов и компания в критическом раже давно дошли до очевидного отрицания господами коммунистами марксистских взглядов на исторический процесс. Нет, возвращение в СССР невозможно – сегодня обратной дороги уже нет. Надо исходить из того, что капитализм вернулся в Россию всерьез и надолго, и отныне, чего бы ни хотелось нам, движение страны вперед будет определяться тем, насколько полно, всесторонне, динамично и глубоко войдут сегодня в нашу действительность отношения частной собственности, насколько они будут развиты. Сейчас нам надо догонять тех, кто вышел в этот путь раньше нас. Мы верим, - за ночью обязательно наступит утро. Рецензия на «Номенклатура. От лже-коммунизма до лже-капитализма» (Сергей Шрамко) Очень глубокая работа, полезная всем для прочтения. Очень хорошо сказано про "касту посвящённых" - так и было. Малограмотные участники Гражданской войны начали руководить страной, и управляли ей с помощью нагана. Именно так принимал крупный руководитель (нарком) подчинённого - с заряженным наганом на столе.
© Copyright: Кузнецова Любовь Алексеевна, 2015.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
