Павел Басинский о литературеИнтервью от Юрия Титаренко. Культура: Вы выступили соавтором сценария фильма «История одного назначения». Не так давно за эту работу Вы были удостоены премии «Золотой орел». Что привело в кино? Басинский: В 2010 году Авдотья Смирнова пригласила меня в телепрограмму «Школа злословия», которую вела вместе с Татьяной Толстой. А потом Дуне в руки попала моя книжка про Толстого — «Святой против Льва». Так у Смирновой возникла идея снять новую картину. культура: Не хотели бы продолжить трудиться в кино? Написанная Вами биография Горького могла бы лечь в основу хорошего сценария. Какие страницы его жизни кажутся наиболее интересными? Басинский: Вся биография Горького, насыщенная яркими событиями, очень любопытна — ;от и до. Взять, к примеру, 14 лет, проведенные им в Италии — ;сначала на Капри, затем в Сорренто (с выездами на родину). На острове писатель устроил свою Ясную Поляну: кто туда только не приезжал — Леонид Андрееев, Бунин, Шаляпин, Ленин… Горький — глыба. У него 25 томов художественной прозы, где есть действительно великие произведения. Масштаб личности невероятный. Чем дольше его изучаешь, тем больше понимаешь, что он необъятен. Недавно опубликованы 10;000 его писем, многие — огромные, практически эссе. На очереди выход примерно 20 томов публицистики… В человеческом отношении писатель был очень сложный — ;добрый и злой, сентиментальный и жестокий. Вспомним, как он отозвался на самоубийство Маяковского: «Нашел время!» Думаю, фильм о Горьком мог быть очень интересным. Особенно финал — ведь нет никаких документов, свидетельствующих о том, что литератора убили. Все это наши фантазии и домыслы. культура: Означает ли это, что можно ждать Ваших новых сочинений о Льве Николаевиче? Басинский: Пока ничего подобного не планирую. Все-таки выпустил четыре книги о нем — практически подряд, это уже неприлично! (смеется). культура: На чем она базируется? Басинский: Попробую объяснить. Достоевский все-таки ставил метафизические вопросы: тварь ли я дрожащая или право имею? Писал о том, что мир не стоит даже слезинки замученного ребенка. Это занимало умы людей в двадцатом веке. А сейчас нас больше беспокоят какие-то цивилизационные темы — проблемы брака, религиозной толерантности, применение смертной казни, которые Толстой рассматривал очень радикально. Лев Николаевич не просто сверхпопулярен — он стал главным российским брендом. Понимаете, есть Леонардо да Винчи — ;и другие художники. А в литературе есть Толстой — и все остальные. Он, безусловно, больше, чем писатель. культура: Его популярность только набирает обороты, а язык Пушкина и Грибоедова, похоже, стремительно устаревает. Откуда этот парадокс? Басинский: Во-первых, пушкинский язык не устарел, поскольку мы на нем говорим. Хотя и не используем больше такие слова, как «ланиты» или «перси». Кроме того, длинными предложениями, встречающимися у Толстого, сейчас, пожалуй, невозможно говорить. И уж совершенно точно в современной прозе нельзя описывать дуб. Деревья у всех, даже у детей, давно визуализированы. культура: А что же следует писать нынешнему прозаику? Басинский: Еще Андрей Битов, царство ему небесное, утверждал, что после Достоевского не надо рассказывать, надо пересказывать. Напиши слово «дуб» и помести его в нужный контекст. Этого достаточно. культура: Сегодня Львов Толстых у нас нет. Почему? Басинский: Ну, у нас сейчас и Достоевских нет. Греки вот не переживают, что у них не появляется ни нового Гомера, ни Эсхила. И правильно делают — что есть, с тем и живут. Поймите, писатель — это не чудо, возникшее само по себе. Оно создается временем, и в том числе во многом — читателем. Сегодня литераторы практически не пишут о современности. Вспомним, ни Гончаров, ни Чехов не создавали исторических романов. А сейчас идет волна: «Сердце пармы», «Золото бунта», «Лавр», «Авиатор», «Каменный мост», «Обитель», «Июнь»… культура: Что из недавнего прочли с удовольствием? Басинский: Совсем недавно вышел «Брисбен» Водолазкина — горячо рекомендую. Его «Авиатор» мне не очень понравился, после «Лавра» писатель немного провис. Но «Брисбеном» я впечатлен даже больше, чем «Лавром». Удается довольно пристально следить за современной отечественной литературой, поскольку живу в ней и вхожу в жюри различных премий. Так что ни одна заметная вещь мимо не проскочит. К примеру, есть Роман Сенчин — ;наш Эмиль Золя, он пишет очень натуралистично. Его книги прозвучали: «Зона затопления», «Чего вы хотите?», «Елтышевы». Сейчас в России достаточно сильная проза. Сенчин, Рубанов, Пелевин, Водолазкин, Славникова — ;легко могу назвать десятка два авторов. Но нет очевидного лидера, крупной фигуры в этом ряду. Я прочел все, что написал Захар Прилепин. У него отличные рассказы. Роман «Черная обезьяна» — ;яркая вещь. Нравится и его «Обитель». Но у меня есть претензии к этому тексту. Не очень по душе главный герой романа. Он какой-то сконструированный, смесь Клима Самгина и Брюса Уиллиса из «Крепкого орешка». Кроме того, к сожалению, написав «Обитель», Захар ничего принципиально нового о жизни в лагере не сказал… культура: Долго ли нам ждать нового Толстого? Басинский: Не ждите — он не придет. Да это и не нужно — ;зачем повторяться? Сегодня литература не играет той роли, что в девятнадцатом веке. Русский помещик, прочитав тургеневский роман «Отцы и дети», узнавал о новых событиях в столице. Роман Чернышевского «Что делать», оказав колоссальное влияние на молодые умы, породил институт фиктивных браков. Теперь литература стала просто литературой. Ее читают ради удовольствия, развлечения. Но книга больше не руководство — как жить. культура: Теперь понятно, почему люди перестают читать… Басинский: Я довольно долго преподаю в Литинституте и вижу: нынешние 18-летние читают очень много, что не может не радовать. Но чтение сегодня — вопрос моды. А еще — результат выбора между книгой и компьютерными играми, общением в соцсетях, занятием спортом, путешествиями. Поэтому число читающих людей уменьшается во всем мире. Особенно это касается интереса к художественной литературе. Романы больше не будут создавать целые поколения, как это делали тексты о Базарове, Павке Корчагине и так далее. Сегодня растет разве что поколение Гарри Поттера (улыбается). культура: А возможен ли новый Белинский? Или это наивный вопрос? Басинский: Белинский заложил фундаментальные основы эстетичности русской литературы. Именно он назвал Пушкина и Гоголя гениями. Он выступал идеологом и пропагандистом. До последнего времени наша критика была больше, чем критика. Статья Чернышевского «Русский человек на рандеву» про тургеневскую повесть «Ася» стала поводом заявить о невозможности сохранения крепостного права. Позднее Лакшин выступал против сталинистов в статье «Иван Денисович, его друзья и недруги». Затем подобным перехватом темы занимались Аннинский, Золотусский и другие. Но в конце прошлого века этот прием взяли на вооружение СМИ. Сегодня критики могли бы выполнять роль экспертизы в мире литературы, советуя, что читать, а что — нет. Но в нашей стране по-прежнему не принято доверять каким-либо экспертам, появилось выражение: «Если что-то рекламируют — значит, это точно не стоит покупать!» Критики стремительно уходят на интернет-порталы, а также ведут бесчисленные авторские блоги. Что и кто из этого вырастет, трудно сказать. культура: Что бы Вы спросили у Толстого, если бы довелось с ним встретиться? Басинский: Не думаю, что осмелился бы задать ему какой-либо вопрос. Наверное, просто сидел бы и слушал. полностью здесь: http: //portal-kultura.ru/articles/books/233713-pavel-basinskiy-ne-stoit-zhdat-novogo-lva-tolstogo/ (пробел убрать) © Copyright: Светлана Малышева, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|