Иван Аксаков. Еврейский вопрос.Все мы читали сказку Сергея Аксакова «Аленький цветочек». Но не все знают, что было у Сергея Аксакова 9 детей, и старшие его сыновья- Кирилл и Иван были активными деятелями славянофильского движения. Человеком кристально чистой души считали Ивана Сергеевича Аксакова современники. Иван Сергеевич обладал талантом, необычайным трудолюбием, глубокими познаниями, и самое главное, что был настолько честен и смел, что не боялся отстаивать свои убеждения перед общественностью. В 19-м веке в России развелось много низкопоклонствующих демократов и либералов, готовых поддерживать ”удобную» точку зрения, то есть ту, которая была модной, современной, и, главное, соответствовала западным веяниям. Они владели многими средствами массовой информации и, в своих мнениях, всегда ориентировались на то, откуда и куда ветер дует. Как все это напоминает современный мир и современные публицистические баталии! Одним их самых сложных и трудных вопросов, которые не боялся поднять Иван Аксаков, был еврейский вопрос. Начиная с 1862 года, он периодически публиковал обзорные аналитические статьи по этому злободневному вопросу. Именно в этом году был принят закон, согласно которому евреи, имеющие дипломы на ученые степени доктора, магистра или кандидата стали "допускаться на службу по всем ведомствам" и по всей России. Естественно, что эта идея тут же получила название "идеи века", "либеральной идеи", "гуманной мысли", и сделали невозможной любую критику этого нового закона. Однако Иван Аксаков отважился на такую критику и заявил. что этот закон никак нельзя применять в России без ограничений. Как, например, может быть назначен обер-прокурором Святейшего Синода еврей, еврей не по происхождению, а по вере? Ведь вера христианина и вера иудея во многом противоположны друг другу: если первый верит в пришествие божьего сына Иисуса Христа и его идеи, то второй эти идеи ненавидит и отрицает его предназначение. Далее Иван Аксаков приводит пример, происходящего в России: "Вот земля, именующая себе христианскою. Христианство - такое учение, которое, по мнению христиан, указало особые начала для всего нравственного и духовного мира человека, а следовательно - и общества... Нет возможности, да и надобности производить испытание над совестью каждого и исследовать его личное отношение к христианству, но достаточно видеть знамя, под которым он стоит, чтобы требовать от него общественных действий, согласных с общественным знаменем. Это знамя в России - христианское. В христианскую землю приходит горсть людей, совершенно отрицающих христианское учение, христианский идеал и кодекс нравственности и исповедующих учение враждебное и противоположное. Естественно спросить - зачем они приходят в страну, под христианское знамя которой стать они не могут? Но им некуда деться, они голодны, сиры, везде и всюду гонимы. Христианская земля, руководствуясь духом своего учителя, дает им приют и средства существования, свободу внутренней и гражданской жизни. Больше этого она дать не может... Евреи пришли к христианам - хозяевам земли, в гости. Хозяева могут принять и даже уважить гостей, хотя и непрошеных, но не могут посадить их за свое хозяйское место и дать власть хозяйскую тем, которые проповедуют ниспровержение всякого хозяйского порядка; не могут предоставить им волю распоряжаться и управлять домом... Вопрос не о том, кто прав, кто не прав, а о том, в каком взаимном отношении должны находиться оба учения и исповедники этих учений, если они искренни". Эта первая статья в журнале "День", как и ожидал Иван Аксаков, вызвала взрыв негодования во многих, преимущественно петербургских журналах, "служащих по прогрессивной и либеральной части". Они кричали "о сочувствии к угнетенным". Но вот, что ответил И. Аксаков в своем комментарии: вы говорите, конечно, "чудесные слова", но почему-то они направлены только по одному адресу. Вы приходите "в рьяный восторг при мысли о новых правах евреев", в то время как русские раскольники старообрядцы совершенно лишены прав в своей стране. Они "не могли быть избираемы в городские общественные должности, не могли строить молелен, их сожительство с женами не признавалось за брак наравне с еврейским и дети их не считались законными". Очень важной для понимания роли евреев по отношению к христианской цивилизации является статья И. Аксакова от 8 августа 1864 года. В ней он справедливо замечает, что христианство- "есть венец иудаизма", "христианство немыслимо без предшествующего ему иудаизма и последний только в христианстве нашел свое объяснение и оправдание". Однако евреи фанатично отказываются от христианства, отвергают его, потому что они дорожат своим законом, тем вероучением, которое проникнуто идеей их исключительности. "Верующий еврей- писал И. Аксаков, - продолжает в своем сознании распинать Христа и бороться в мыслях, отчаянно и яростно, за отжитое право духовного первенства". "Иудей, — писал другой славянофил А. Хомяков в своих "Исторических записках", - после Христа, есть живая бессмыслица, не имеющая разумного существования и потому никакого значения в историческом мире". Однако Аксаков относился к этой вышеприведенной позиции с большим сомнением: "Где же общий кодекс нравственных правил этой цивилизации?", "вот вам учение, .. которое низводит человека до скота, освобождает его от нравственной вменяемости.. и торжественно объявляет, что человек имеет полное право красть, если ему это нравится". В газете "Москва" от 15 июля 1867 года напечатана статья И. Аксакова под названием "Не об эмансипации евреев следует толковать, а об эмансипации русских от евреев". В ней он пишет: "Одно из самых привилегированных племен в России - это несомненно, евреи в наших западных и южных губерний… Издан целый ряд законодательных мер, пролагающий для евреев путь к совершенной равноправности с полноправнейшими подданными Российской империи. За исключением некоторых еще остающихся ограничений, между прочим ограничения селиться в великорусских губерниях, евреи (не говоря уже о тех, что учились в университетах) почти уже сравнены в правах с коренными русскими. Но, пользуясь такой равноправностью, евреи в то же время образуют из себя особые еврейские общества, имеют свое отдельное, законом огражденное, еврейское самоуправление. Как же иначе как не привилегией назвать этот наддаток к общим правам, в силу которого тесно сплоченные и замкнутые еврейские общины представляются каким-то status in statu, государством в государстве, изъятым из действия общих законов?» Он приводит свидетельства г-жи Кохановской, которая раскрыла факты ”о деспотизме раввинов, о фанатизме цадиков, о торговле людьми, устроенной евреями для поставки рекрутов, о кабале, в которой держит еврей сельский русский люд... Русские в России не безопасны и бессильны против еврейского фанатизма! Его трепещет и христианский пастырь, и полиция, и нужна военная стража, чтоб ограждать в России еврея, посещающего дом православного священника!” Причем, никто из евреев, желающих принять православную веру, не может быть допущен к св. крещению ранее шести недель и без увольнительного свидетельства от еврейского обществ. Но кто же даст ему такое свидетельство? «Ни для католика, ни для протестанта нет тех препятствий к переходу в православие, какие полагает закон евреям". Император Александр II во многом облегчил жизнь евреям, проживающим на территории России. Послабления коснулись выбора места для проживания, профессии и образования. Благодаря его указам еврейское население Москвы довольно быстро увеличивалось. Более половины жителей Москвы еврейского происхождения занимались торговлей, промышленностью и, разумеется, банковским делом. Около 20% купцов высшей гильдии были евреями. Министр внутренних дел Игнатьев утверждал, что реформы Александра II евреи использовали для того, чтобы начать контролировать экономику и подвергать коренное население эксплуатации. После убийства царя Игнатьев призывал нового императора, Александра III принять самые срочные меры по борьбе с вредоносными действиями со стороны еврейского населения. В 1881 году, после этого страшного события, по стране прокатилась целая волна так называемых еврейских погромов. Еврейские дома и магазины громили и поджигали их. Масла в огонь подливало массовое обнищание крестьян в тех районах, где они жили рядом с еврейским населением. Однако, по воспоминаниям И. Аксакова, отличительной особенностью этих беспорядков было отсутствие настоящего грабежа- это был не грабеж, а разгром еврейского имущества, разгром дикий, буйный, но бескорыстный. Сами виновники разгрома не только не наживались еврейским добром, а даже в клочья рвали пачки кредитных билетов. При этом крестьяне были уверены в том, что они осуществляют акт правосудия и даже служат службу общегосударственному интересу. Иван Аксаков пояснял: «Если кто хоть раз в жизни бывал на нашем юге и западной окраине, там, где свободно живут евреи, и видел, стало быть, собственными глазами гнет еврейства над русским местным народом, для того последнее народное движение не представляет в себе ничего не только противоестественного, но даже неожиданного. Тот мог только дивиться народному долготерпению... Нельзя же было, в самом деле, предположить, что такое страшное событие, как публичное, среди бела дня, в столице убийство царя, да еще царя-освободителя, пройдет для души и мысли народной бесследно... Народ, видя водворившееся, действующее, плодящееся в родной земле зло, - воочию явленное ему в цареубийстве, - конечно, не мог не задать себе вопроса: где причина, где корень зла? Разумеется, в каждой местности останавливались на местных данных. Для жителей наших южных и западных губерний знакомое ему зло олицетворяется в еврействе, - не в нем ли и коренья - "От них всякое зло пошло у нас на Руси", - совершенно искренно, хоть, разумеется, и ошибочно отвечали мужики под Елисаветградом нашему, вполне достоверному, корреспонденту. "Пусть, - говорили они же, с сердечным сокрушением, спустя несколько дней после разгрома согласившись с доводами о беззаконности их расправы, - пусть казна оценит убытки еврейские и заплатит им, пусть обложат нас хоть вечным оброком для уплаты за это казне, мы готовы будем платить, только бы прочь взяли их (евреев) отсюда!.." Вслед за еврейскими погромами в начале 80-х годов 19 века Александром III было назначено самое тщательное расследование происшедшего. Были организованы комиссии, которые выехали в районы погромов, чтобы детально разобраться в причинах происшедшего. Эти правительственные комиссии, были отправлены в разных губернии юга, юго-запада и северо-запада России "для изыскания мер к установлению правильных экономических отношений евреев к местному населению". Были установлены неопровержимые факты угнетения местного населения со стороны евреев. Именно евреи, по преимуществу, держали кабаки в деревнях и спаивали местное население, что вызывало у русских поселенцев справедливый протест. Ведь исторически пьянство совсем не было свойственно русскому человеку, само слово «водка» раньше обозначало водную настойку лекарственных трав. На Руси пили только мед и квас- малоалкогольные напитки. Завезли виноградный спирт в Россию в 14-м веке генуэзские купцы, утверждая, что вино - целебно. Начиная с 18-го века количество питейных заведений стало увеличиваться и потребление алкоголя достигло 4 литров на душу населения. Владельцами кабаков были в основном местные евреи, и народ протестовал против его спаивания. Вот что показали достоверные цифра доложенные комиссиями: отношение евреев-кабатчиков к кабатчикам-неевреям в губернии Витебской составляет 77%; общее же число в ней евреев-кабатчиков 1342; в Черниговской - 78%, общее число - 2368, да сверх того тайных кабаков, исключительно содержимых евреями, - 1389; в Минской- 95%, общее число евреев-кабатчиков - 1639; в Виленской - 98%, общее число - 1468; в Гродненской - 98%, общее число - 2250; стало быть, жиды-шинкари или кабатчики не только в Заднепровье, да и не малочисленны... Шинкарь, корчмарь, арендатор, подрядчик - везде, всюду крестьянин встречает еврея: ни купить, ни продать, ни нанять, ни наняться, ни достать денег, ничего не может он сделать без посредства жидов - жилой, знающих свою власть и силу, поддерживаемых целым кагалом (ибо все евреи тесно стоят друг за друга и подчиняются между со. бой строгой дисциплине), и потому дерзких и нахальных. "Это наша кровь - с горечью восклицали крестьяне, совершая недавно разгром попадавшегося им еврейского имущества (большая, ценная часть которого была евреями припрятана). - "Это кровь наша" - и сколько правды, святой, исторической правды, в этом клике: века мучений слышатся в нем, и надо быть дивно устроенному головой и сердцем, чтобы не содрогнуться душой от этого вопля скорби и боли!.. Обеспокоенный погромами, на встрече с представителями еврейского сообщества Александр III высказал свою полную уверенность в том, что причиной вражды к евреям является их экономическое господство и эксплуатация коренного населения. Надо сказать, что в некоторым смысле положение русского крестьянства осложнилось после отмены крепостного права в 1861 году. Помещик-крепостник не только распоряжался подвластными ему крестьянами, но в то же время ограждал их от разлагающего влияния местечковых евреев. Например, он мог выгнать из своего села кабатчика-еврея, спаивающего его крестьян. А после падения крепостного права крестьяне оказались беззащитными, и попали под еще более жестокую власть пана-еврея. В NN 46 и 47 "Руси" были напечатаны статьи, составленные по рукописи покойного Я. Брафмана его сыном, под общим названием "План преобразования быта евреев". В них были раскрыты страшные факты порабощения местного христианского населения евреями: "В самом деле, есть ли основание толковать пространно о взаимных экономических отношениях христиан и евреев, когда оказывается, что каждый христианин-землевладелец продан кагалом кому-либо из евреев? Да, продан как предмет эксплуатации и лично, и имущественно - и это не фигурный оборот речи, а юридический термин, потому что продажа закрепляется актом, особого вида купчей крепостью. Точно так же делаются предметом купли и продажи села, деревни, целые местности со всякой живой в них душой (разумеется, христианской)... "Имущество иноверца свободно, и кто им раньше завладеет, тому оно и принадлежит" - гласит "слово закона" (Хошек-Гамишпот, ст. 156). На этом основании кагал, т.е. национальное еврейское местное правительство, признавая все находящееся в данном районе своей, так сказать, "казенной собственностью", продает отдельным евреям два права: одно именуется по-еврейски мерония или мааруфия, право на личность, другое - хазака, право на имущество. Купчий акт на то или другое право или на оба вместе называется гахлат. Продажей права меронии, говорит Брафман, личность данного иноверца делается неотъемлемым и притом исключительным достоянием того еврея, который купил меронию, и уже ни один еврей в мире не имеет права ни ссужать этого христианина деньгами, ни исполнять его поручения, ни вообще входить с ним в какие-либо сношения. Посредством же хазаки все недвижимое имущество такого-то христианина поступает в эксплуатацию купившему это право еврею, и уже ни один еврей в мире не имеет права ни арендовать этого имущества, ни давать под него ссуды, ни заключать относительно его какие-либо сделки с хозяином. Кагал со своей стороны обязуется (и обязательство это прописывается в купчей) доставлять покупщику в случае его "неосторожности" в выборе средств для окончательного завладения проданной личностью или имуществом "иноверца" защиту пред "иноверческой" администрацией или судом, а также защиту против всякого еврея, который бы осмелился вторгнуться в пределы права, предоставленного покупщику, и нанести ему какой-либо ущерб: такого рода самовольникам грозит бет-дин, тайный еврейский суд, постановляющий иногда и смертные, всегда исполняемые приговоры!" Закон Писаный и Устный евреев составляют следующие обязательные и канонические книги: 1) Библия, т.е. Микра (все Священное Писание) и Тора (собственно закон Моисеев, Пятикнижие); 2) Мишна, т.е. второй закон или сборник преданий, составленный раввином Иудой Святым около 200 лет по Р.Х.; 3) Талмуд Иерусалимский, содержащий Мишну и сверх того Гемару (дополнение) раввина Иоханана, составленный около 230 по Р.Х. и 4) Талмуд Вавилонский, содержащий ту же Мишну и Гемару с новыми дополнениями раввина Аше и других, законченный в V в; по Р.Х.; затем и еще некоторые сборники с дополнительными преданиями и комментариями. Сам Талмуд исполнен свидетельств о своей авторитетности и обязательности для евреев. Известна и такая цитата из Талмуда: "Нет более мира тому, кто от учения Талмуда возвратится к учению Библии" (Chagiha, 10, 1), "Нарушающий слова ученых Израиля повинен смерти, ибо слова их достойнее внимания, чем слова закона Моисеева" (Eruvin. 21, 2) и т.д. Величайший авторитет еврейской учености, Маймопидес (VI века) говорит следующее; "Все, что содержится в Вавилонском Талмуде, обязательно для всех евреев, ибо все учение Талмуда было признано народом израильским и ученые составители его были преемниками предания, которое сохранилось от Моисея и до них" (Yad Chasac предисл.) Обязательность Талмуда для евреев некараимов или раввинатов до такой степени разумеется сама собою, что она признана и, стараниями самих евреев, даже узаконена нашим правительством. Так в Положении 13 ноября 1844 г., создавшем для евреев особые казенные уездные училища 2-х разрядов и гимназии, так и в новом Положении 24 марта 1873 г., преобразовавшем эти училища и заменившем гимназии специальными еврейскими учительскими институтами, Талмуд в гимназиях и институтах числится обязательным предметом преподавания. По расписанию учебных часов на Талмуд в институтах полагается не менее 10 часов в неделю. Высшая еврейская в России школа без Талмуда - это, с русской административной точки зрения, некоторое беззаконие. Вот в этом-то вдвойне обязательном для евреев Талмуде находятся, между прочим, такие места, которые разрешают еврею относительно гоев или акумов (язычников и христиан, вообще неиудеев) всякое зло, запрещаемое законом иудейским против брата, ближнего своего и товарища, ибо гой или акум не есть для евреев ни брат, ни ближний, ни товарищ, не достоин никакого снисхождения и милосердия (Bava Metzia 3. 2 Yevamoth, 23. 1). - Запрещается гою давать что-либо без лихвы (Avoda Zara, Pisl. Thoseph 77. 1 N 1 и пр.).- Разрешается иудею у гоя красть, ибо сказано: не обидишь ближнего и не отымешь, а гой не ближний (Вача Metzia 111, 2). - Свидетельство неиудея да отвергнется без исключения (Schaleh. Агас, Chosham Hammesch. 40. С. 2. N 34, $ 19). - Запрещается спасать от смерти акума или неиудея, ибо спасти его - значит увеличить число их; к тому же сказано, да не помилуешь их (Avoda Zara, 26. 1; 20. 1. in Thoseph). - Дозволяется законом убивать всех акумов или гоев, ибо в Писании сказано: не возстанеши на кровь ближнего твоего, а акум или гой - не ближний, и потому, говорит Маймонидес, всякий иудей не убивающий нарушает отрицательную заповедь (Sepher Mitz. fol. 85. С. 2. 3). - Да убиен будет и праведнейший из язычников или неиудеев: он повинен смерти уже тем одним, что неиудей и потому самому уже не может быть чем-либо годным (Yalcout Reoubeni, 93. 1)... Так что "не об эмансипации евреев следовало ставить вопрос, по мнению Аксакова, а об эмансипации русского населения от еврейского ига; не о равноправности евреев с христианами, а о равноправности христиан с евреями, об устранении бесправности русского населения пред евреями: вот единственно правильная постановка вопроса, без которой и правильное решение невозможно". И вот "либерал" становится в данном случае на сторону угнетателя, т.е. еврея, и начинает проповедовать в газетах необходимость "расселения евреев по всем селам и весям России" (так как им мало двадцати пяти губерний) и "полнейшей равноправности евреев с христианами", - другими словами: проповедовать необходимость разрешения евреям держать кабаки в деревнях, расширения арены и способов эксплуатации русского населения евреями!" О судьбах этого, поистине самого замечательного в человечестве и самого неудобного для сожития племени, рассказал И. Аксаков в своей следующей статье от 13 июня 1881 года "Иудаизм как всемирное явление": Всемирно-историческое, никем, конечно, не оспариваемое значение Христа оправдывает таким образом название "избранного племени", которое так упорно присваивали себе евреи в течение десятков веков от Авраама до Христа, несмотря на внешнее бесславие и ничтожность своего политического бытия. Историк усмотрит, что под оболочкой племенной исключительности, как под скорлупой яйца, слагалась и созревала идея всечеловечества, братства, всеобщего равенства и свободы, которая наконец нашла себе воплощение в Иисусе Христе, иудее по происхождению, - им и его учениками-иудеями внесена была в мир. Таким образом "призвание "избранного племени" было совершено; деятельность верующего духа, сбросив с себя на Голгофе узы племенной еврейской исключительности, воспарила над миром свободной, вселенской истиной, достоянием и спасением не одного Израиля, но всего человечества. Отныне несть иудей и эллин, но все равны, все братья во Христе. Евреям, как племени, предстояло двинуться тем путем, который указан им евреями же апостолами, из Савлов стать Павлами, т.е. всемирными учителями и гражданами во Христе. Но евреи остались по ту сторону Голгофы и отреклись от Христа, мечтая, в племенной гордости, удержать чаемое ими исполнение обетования Божьего - исключительно за собой, в свою специальную пользу, и в качестве "избранного племени" получить внешнее всемирное владычество. Таким образом, писал Аксаков, "не познав, что призвание уже совершено, утратив и политическую форму бытия, и родную землю, оно тем не менее и на чужой земле продолжает хранить в себе свою древнюю племенную исключительность, хотя и под клеймом космополитизма. Чем, в самом деле, представляются теперь евреи? Племенем, рассеянным по всему миру, лишенным национальной территории, национального языка, письмен, одежды, и тем не менее племенем, тесно сплоченным не только физиологическим родством, но главное - родством или, вернее, единством духа, единством веры и чаяний". Если от этого общего воззрения на иудаизм, как на мировое явление, перейти, в частности, к положению еврейского вопроса в России, то необходимо признать, что он самой историей поставлен пока у нас гораздо грубее и проще, чем в остальной Европе. Поэтому и не усматривается никакого основания ни усложнять его, ни облегчать и ускорять развитие в России иудаизма до степени той опасности, которая уже грозит Германии. Разумеется, евреи, обитающие в России, должны пользоваться покровительством русских законов, ограждающих права личности и имущества, наравне со всеми подданными : русской империи; это вне всякого сомнения..." Что же происходило во второй половине 19-го века в Германии и в Европе? Ассимилируя себе евреев без искреннего отречения последних от их религиозного отличия, христианское человечество только вгоняет в себя внутрь яд отрицания... Еврейство вообще уподобляется фамилии Ротшильдов, из коих один брат взял да пошел в английские патриоты, другой брат - во французские, третий - в австрийские и т.д. Одним словом, распределили каждый себе, по местному патриотизму. Нельзя же в самом деле ожидать, чтобы русские евреи в качестве "русских патриотов" в случае столкновения нашего, напр., с Австрией, стали врагами евреев - "патриотов австрийских!". "Но в том-то и дело, что они, отказываясь от всех своих внешних племенных отличий в пользу тех национальностей, среди которых живут, ради удобной с ними ассимиляции, сохраняют притом самое существенное племенное свое основание, и зиждут на нем свою всеобщую солидарность, как сетью оплетая собой весь мир. Иудаизм в наши дни является не только материальным могуществом, но и духовным, входя постепенно во все духовные и нравственные изгибы христианского бытия. Он господствует не только на бирже, но и в журналистике, как, напр. в Австрии, он проникает, особенно в Германии, и в сферу искусства, и в сферу литературы, и в сферу науки, и в область социального внутреннего процесса европейских обществ, везде и всюду внося свой дух отрицания. В эти годы в Германии возникло «Антисемитическое движение», это было совсем не «исчадие религиозной нетерпимости, продукт грубого невежества, ретроградства и т.д., как думают наши наивные "либералы". Это есть признак времени, свидетельствующий о пробуждении общественного сознания, - пробуждении, может быть, слишком позднем. Во всяком случае западноевропейскому христианскому миру предстоит в будущем, в той или другой форме, борьба за жизнь и смерть с иудаизмом, стремящимся заменить миродержавную христианскую идею той же семитической же идеей, также миро, Державной, но отрицательной, но антихристианской». Как иллюстрацию к сказанному важно привести строки из письма славянофила Юрия Федоровича Самарина, посланного им незадолго до смерти из Берлина (21 февраля 1876 г.) о сложившихся к этому времени двух ведущих партиях: Когда речь идет об иудаизме, который владычествует в обеих камерах, который Бисмарку приходится терпеть, хотя с виду он как будто и пользуется им, который направляет преподавание в университетах и гимназиях, заменяет у женщин руководителей совести XVII и XVIII веков, царствует на бирже, подкупает и вдохновляет большую часть журналов - само собой разумеется, дело здесь не в Ветхом завете и не в национальности, возведенной на степень избранного племени. Это нечто неосязаемое и неуловимое в целом, это экстракт из всех элементов, в основе своей враждебных нравственному и социальному порядку, сложившемуся на христианских началах. Элементы эти встречаются всюду, но для того чтобы отгадать их присутствие, извлечь их из грязи и выучить их не краснеть от стыда, чтобы сгруппировать их в доктрину и сложить в политическую партию, необходимо было чутье, безошибочность инстинкта и абсолютная безоглядность в логике отрицания, которыми обладали только евреи. Для этого требовалось весьма древнее (uralte) предание, просвещение вполне внехристианское и внехристианская же история целого племени. В политике это - обожание успеха и поклонение золотому тельцу; в философии - материя, развивающаяся до полного самосознания по законам физической, механической, химической и физиологической необходимости; в области социальной - переделка всех исторически сложившихся учреждений с признанием только одного регулятора - манчестерства, т.е. увеличения производительности, как высшей цели самой по себе; в области семейной - личное хотение, как единственная основа всех отношений; наконец, в деле воспитания - развитие и направление инстинктов... Вот до чего здесь дошло, разве я уже совершенно ошибаюсь. В Германии я вижу самую большую опасность, угрожающую будущности моего отечества, тем не менее я не могу без глубокой скорби смотреть, на это органическое разложение, совершающееся под внешним видом политического могущества, достигшего своего апогея". В середине 19-го века в Париже был основан "Всемирный Израильский Союз" (Alliance Israelite Universelle), президентом которого стал бывший министр юстиции Франции Кремьё. При основании Союза был издан манифест, обращенный к Израилю, с объяснением его сущности и значения. Там, в кратком сжатом объеме, определены как внутреннее содержание еврейской народности и отношения ее к другим национальностям, так и религиозно-политические мировые идеалы и заветы евреев. "Мы не имеем сограждан, а лишь религиозных последователей, - возглашает президент Союза, - наша национальность - религия отцов наших, другой национальности мы не признаем никакой"... "Вера предков - наш единственный патриотизм". "Мы обитаем в чуждых землях, но, невзирая на эти наши внешние национальности, остаемся и останемся евреями, одним и единым народом"... "Израильтяне, - взывает манифест, - хотя и рассеянные по всем краям земного шара, пребывайте всегда как члены избранного народа!"... "Только еврейство представляет собой религиозную и политическую истину!"... "Мы не можем, - говорится далее, - интересоваться переменчивыми интересами чуждых стран, в которых обитаем, пока наши собственные нравственные и материальные интересы будут в опасности"... Можно было ожидать, что с устранением опасности для нравственных и материальных интересов евреев, например с введением полной равноправности их с христианами, показали они полную солидарность с интересами жителей тех христианских земель, где они обитают? Однако президент "Всемирного Израильского Союза", бывший французский министр юстиции Кремьё, не медлит вывести нас из такого логического заблуждения: "Не раньше, - поясняет он, - станет еврей другом христианина и мусульманина, как в то лишь время, когда свет израильской веры будет светиться повсюду... В наступивший к тому день еврейское учение должно наполнить весь мир!"... «Значит, заключает И. Аксаков,- что бы мы ни делали, какие бы самые дерзновенные проекты в пользу еврейских прав и привилегий ни приводили в исполнение, хотя бы посадили евреев судьями над всем христианским русским населением, наделили их министерскими портфелями, одним словом, предали бы им беспрекословно в работу весь русский народ, - мы все-таки не добьемся от них даже и такой малой милости: "принимать к сердцу наши переменчивые интересы" и хоть немножко дружить с нами теперь же, ранее наступления той благодатной поры, когда мы все поголовно уверуем именно так, как евреи. Остается только нашим иудофилам и либералам, ради снискания благосклонности еврейской, всеми силами способствовать ускорению этого вожделенного момента, т.е. обращению всех нас в еврейскую веру... Они и способствуют, конечно, пассивно и большею частью сами того не сознавая, способствуют если не обращению христиан в еврейскую религию, то усилению на счет христиан еврейского могущества. Но ошибутся народы, если, польстясь на вышеприведенные еврейские обещания, возмечтают, будто и по принятии ими еврейского исповедания евреи удостоят их равноправностью с собой... Нет! Даже среди всех народов мира, объединившихся в исповедании "еврейского единобожия", Израиль все-таки останется "народом избранным": ему власть, ему господство, ему одному богатства вселенной... Послушайте конец этого торжественного послания от имени "Всемирного Израильского Союза" к евреям: он таков, что даже ирония, которая невольно напрашивалась под перо в начале наших выписок, невольно стихает и заменяется серьезным раздумьем. Вот он: Аксаков указывает на этот «исполинский еврейский заговор», на то что, «еврейская сеть раскинута по всему миру и опутывает мало-помалу все народы. Все средства евреям разрешены: всеми обстоятельствами должны они пользоваться - везде, всюду, где только можно, призываются они употреблять в дело свое великое могущество!.. Таково свидетельство евреев о самих себе, данное не в какие-либо Средние века, а во второй половине XIX века, изложенное и формулированное не каким-либо еврейским изувером, религиозным фанатиком или грубым невеждой, а одним из светил французской магистратуры, знаменитым, авторитетным юристом, "передовым человеком" своей эпохи, творцом и борцом революции, одним из правителей республиканской Франции, заведовавшим, вместе с другими "передовыми" французскими вольномыслителями, судьбою французского народа, словом, г-м Кремьё». А ведь это призывы и идеалы «не только самого Кремьё: ему принадлежит лишь одно изложение - самое же воззвание идет от лица общества, считающего слишком 28 тысяч действительных членов...» «Но всего важнее в настоящем случае - пишет Аксаков, - это раскрытие самой сущности еврейского религиозного идеала и различия между еврейским и христианским единобожием… Торжество религиозной истины венчается для евреев не водворением царства духа и правды, не высшим внутренним просветлением нравственного человеческого естества, а созданием могущественного земного царства еврейского, превознесенного над всеми народами, и накоплением всех богатств земли в руках одного привилегированного у Господа племени, "избранного народа Божия"... Вот в какой идеал уперлось еврейское единобожие, поклонившись мертвящей букве "закона" и отрекшись его духа - тоже животворящего духа, которого полным историческим и превечным выражением явилось потом воплощенное Слово - Христос, упразднившее и самый закон полнотой и свободой истины… По еврейским понятиям, возглашаемым в упомянутом манифесте, Бог за верность Себе и своему имени имеет со временем расплатиться с еврейским народом не чем иным, как земными благами, серебром и золотом всего мира: "Израильский Всемирный Союз" именно в перспективе такой денежной или вещественной награды усматривает главное побуждение для евреев - соблюдать верность Богу и работать на пользу представляемой еврейством "религиозной и политической истины!... Если между просвещенными евреями есть люди вполне беспристрастные (а таковых не может не быть), то пусть они по крайней мере открыто признают хоть то различие между еврейским и христианским идеалом, что последний совершенно чужд практического утилитаризма и не дает никакого религиозного освящения инстинктам грубой корысти; что христианство в основу своего учения и своей проповеди полагает, наоборот, совершенное отречение от всяких мирских наград и никаких вещественных богатств не сулит за служение истине. Напротив, оно учит собирать себе сокровища не на земле, а на небесах; не полагать в земных благах своего сердца, а искать прежде всего Царствия Божия и правды его». Не ясно ли теперь, что стремление к наживе стоит у евреев на степени религиозной и политической истины"? Не выступают ли воочию, до полной несомненности и, так сказать, обязательности, те нравственные начала, которые "еврейское могущество" имеет внести в европейскую цивилизацию при содействии всех новейших прогрессивных учений, отрицающих Христа-Бога? Весь атеизм и бунт культурного человечества против христианской веры и даже против Бога, против учения о бессмертии, о душе, против всякого "мистицизма" - на руку и по вкусу евреям, несмотря на исповедуемое ими единобожие. Он расчищает им почву: "распростирать сеть Израиля" становится при таких условиях день ото дня удобнее. Во всяком случае, - заключает И.Аксаков,- несомненно, что еврейское могущество в Европе с каждым днем возрастает, что евреи сознают свою власть и уже начинают, можно сказать, являться воинствующим, агрессивным элементом в обществах христианских. В Западной Европе в их руках две державные силы - биржа и пресса. Это такие силы, перед которыми уже почти немощно всякое нееврейское слово, всякое наше обличение или предостережение. Полина Ребенина © Copyright: Душа Шахини 1, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
