28. Карпентьер Мечтания одинокого любителя чтения28. А.КАРПЕНТЬЕР «Мечтания одинокого любителя чтения» (извлечение) 1. Романы с продолжением, в наши дни перебравшиеся на экраны телевизоров (многосерийные фильмы), не помешали ни созданию великой эпопеи Бальзака, ни поэтическим поискам позднего Виктора Гюго, ни медленному, но неуклонному распространению во всем мире поэзии Бодлера и Рембо... 2. После эры безраздельного господства в литературе Гюго, создателя "Эрнани", и до появления Толстого автором европейских "бестселлеров" стал Эмиль Золя; не следует забывать и о Диккенсе, к которому известность, впрочем, пришла несколько позже. И если вершин мастерства Золя достигает в "Нана", "Западне", "Жерминале", то начинал этот великий писатель с книг "Тереза Ракен" и "Марсельские тайны", немногим отличавшихся от худших образцов серийных фильмов, которые можно видеть сегодня на экранах телевидения во всем мире. 3. Кто же отобрал и обессмертил великое и подлинное в Эмиле Золя, отбросив тривиальное и незначительное? Читательская масса. Точно так же кинозрители забыли душераздирающие фильмы-мелодрамы итальянских кинофирм "Чинес" и "Амброзио", в которых снимались Франческа Бертини, Густаво Серена, Итала Альмиранте Манчини, Эсперия и прочие "звезды" начала нашего века, но сохранили в памяти незабываемые фильмы Чаплина - его зрелые работы. 4. У публики в конце концов вырабатывается здоровое критическое чувство, которое хотя и не мешает ей ценить познавательные, развлекательные и другие достоинства массовых средств информации, но тем не менее во все большей мере обращает ее внимание к Книге - я умышленно пишу здесь слово книга с большой буквы. 5. Ибо Книга, несмотря на все ухищрения и насмешки тех, кого Рабле назвал бы "извлекателями квинтэссенции", продолжает жить, завоевывая с каждым днем все новые позиции, новых читателей и приверженцев. Свидетельством тому служит факт который говорит сам за себя и может убедить даже ребенка, в своем развитии не пошедшего дальше приключений Тарзана или Супермена: число издательств в мире растет поразительными темпами. 6. Издатели - это люди, жизнь которых целиком зависит от такого, казалось бы, неблагодарного и совсем невыгодного занятия- выпуска книг. Невыгодного потому, что оно требует вложения средств, но отнюдь не обещает быстрой их отдачи: ведь финансировать приходится и книги неизвестных авторов, которые покроют расходы лишь через год-два, если вообще покроют. 7. Чтобы процветать, издатель должен организовать распространение своих изданий, позаботиться о рекламе, привлечь внимание скучающего прохожего названием романа, книги стихов или очерков. 8. Все это связано с большими хлопотами, которые совершенно неведомы другим предпринимателям, выбрасывающим на рынок товары первой необходимости. Ведь в каком-то смысле чтение- это роскошь. Книги покупают на "лишние" деньги, оставшиеся после того, как приобретено все то, без чего не обойтись в повседневной жизни. 9. Сейчас отношение читающей публики к книге изменилось во всем мире (однако я не говорю здесь о развивающихся странах, где вообще нельзя говорить "читающей" публике по той простой причине, что огромное большинство людей не умеет ни читать, ни писать...). 10. Каждый человек выводит свои наблюдения, свои мысли о жизни из собственного опыта. Я вспоминаю поколение моего отца, моего деда, которые в свое время считались весьма образованными людьми. 11. В чем заключалась их образованность? Во всем том, что помогало достойно, а порой и поистине талантливо применять свои профессиональные знания - мой дед был адвокатом, а отец - архитектором... Они были на уровне во всем, что было практически полезно, что давало им возможность совершенствовать свое профессиональное мастерство. 12. Ну а что дальше? Да, они были образованными людьми, их считали очень образованными в кругу тех образованных людей, среди которых они вращались. 13. Но... в чем же заключалась их культура? Они хорошо знали гуманитарные науки, знали древнегреческих, латинских, средневековых классиков, писателей "золотого века" Испании, Франции, Англии, они знали немецких романтиков, литературу XIX века, современных им писателей. В беседах они вполне "интеллигентно" упоминали имена Бальзака, Флобера, Золя, Достоевского, Толстого, Ибсена, Гальдоса, Пио Барохи, Валье-Инклана, а также тех поэтов и драматургов, чьи имена сейчас канули в прошлое или небытие. 14. Они обладали кое-какими познаниями в философии, знали кое-что из истории - прежде всего по Мишле. Кроме того, они читали Дарвина, Геккеля, Лебона, Ренана, Тэна, Эмерсона, но это так, по настроению, без особого усердия, ибо в их представлении философия была уделом только философов, археология - уделом археологов, социология - социологов, естественные науки - делом ученых. 15. Что же касается политики, то, как говорил мой дед, "политика - это просто ловкость рук, забава для плебеев". Не следует забывать, что мэтром этого поколения, весьма характерного для своей эпохи, был Анатоль Франс, эстет и блистательный дилетант в философии, политике и в любых прочих материях, создатель "житий святых", в которых он сам не верил. 16. А давайте сегодня заглянем на полки книжных магазинов Парижа, Лондона, Буэнос-Айреса, Мехико, Гаваны или любого другого города. И мы увидим, что беллетристика там соседствует с книгами о раскопках в Шумере, на острове Крит, в Мексике или Перу; все люди моего поколения читали Фрейда, Карла Юнга, Лакана (я не буду увеличивать список); они читали Маркса, Энгельса, Грамши; некоторые философские книги в последние годы стали подлинными бестселлерами; кибернетика, точные науки, исследования космоса (новые формы научной фантастики, но в то время, когда люди уже реально ступают по Луне) увлекают все поколение. 17. Все больше появляется серийных изданий, книги по искусству стали дешевле, широким спросом пользуются биографии композиторов, книги по истории музыки (все это в сопровождении музыкальных записей), труды по политическим наукам, по современной истории и социологии, книги о новейших открытиях, об изучении планет и т. д. и т. п. 18. Читательская аудитория день ото дня ширится, движимая жаждой познания, желанием все постичь, проникнуть в области, вчера еще ей неведомые. Не удивительно поэтому, что если в прошлом веке книги (за исключением, может быть, книг Гюго или Золя) выпускались тиражами примерно в 2000 экземпляров (с философией или социологией дело обстояло еще хуже), то сегодня тиражи в 20, 30, 50 и даже 100 тысяч экземпляров - обычное явление. 19. И насколько мне известно, ни один издатель в Европе или в Латинской Америке за последние тридцать лет не обанкротился; значит, дело это актуальное и перспективное. Перспективное прежде всего потому, что есть читатели - читатели, для которых средства массовой информации ни в коем случае не могут заменить размышлений в одиночестве, когда человек остается наедине с печатной страницей. 15.03.2021 г.
© Copyright: Евгений Говсиевич, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
