Артритмия. Мега, Соя и саксофонДельфин*, кажется, говорил о том, что ему повезло: у него есть не только стихи, но и музыка. Всё собственного сочинения. И в его, авторском исполнении. Считается, что путь к сердцу фанатов, поклонников по-другому, или ценителей, или просто любопытных, этот путь поэта лежит через музыку. Далеко не всегда, но маршрут, пожалуй, самый краткий, и проверенный. Ещё. Публичность такого явления, как стихи, положенные на музыку и представленные нам в статусе песни, композиции, сингла, трека... неважно, как ни назови, публичность их не вызывает у нас вопросов. Если голос элементарно не противный, а текст элементарно грамотный, а мелодия не режет слух, резонирует, запоминается... пусть поют! Но вот стихи без музыки... Кто из нас мог бы похвастать тем, что за праздничным столом, например, слушал читающих стихи? Хотя бы чужие, не говоря уже о своих собственных? Посвящения юбилярам и дети, поставленные на стульчик декламировать стишок, не в счёт. Это другое. Немного о себе. Однажды случилось со мной это маленькое счастье. Быть свидетелем того, как читают стихи во время праздничного застолья. Если память не изменяет мне, на юбилее моей мамы. Один из родственников, не без лёгкого "разогрева", вдруг начал декламировать... что это были за строки, не помню... что-то вроде тех, которые раньше ходили по рукам, переписывались из тетрадки в тетрадку... о чём они были? Нет, не помню. Но чтец делал своё дело настолько горячо – безжалостен к себе! весь отдаваясь! выворачиваясь наизнанку! – что я не могла оторваться, слушая его. Он прочитал одно, я попросила ещё. Потом ещё. Уже никто не хотел ни зрить, ни внимать, я одна сидела как примагниченная. И всем это было странно, я видела на лицах. И стишки, конечно, были так себе... ни один уважающий себя литературный критик не взялся бы говорить о них даже как о не стоящих внимания. А за душу брали. Есть, есть что-то в этой простоте... Но не об этом сейчас. Ведь отчего я села к компьютеру в такой поздний вечер, почти ночь. Забыв обо всём, о данном себе обещании ложиться спать не позднее 21.00 местного времени. Не пропускать волшебные часы, в которые организм восстанавливается и (проверено!) омолаживается. Мне нравится здоровый образ жизни, и я не хочу стареть раньше времени. Но сегодня пусть будет исключением. Это стоит того, говорю я себе, и пишу.
Я бы забыла об услышанном тут же, если бы не дочь, её чуть насмешливое: "Каким скучным голосом объявили!" Смотрю в её глаза: в них искорки "хи-хи" больше похожи на разочарование. Лёгкое, впрочем, разочарование. "Тебе нравится Соя?" – отозвалась я только для того, чтобы отозваться. "Да нет, я безразлична к нему". Зачем ей Соя, у неё есть Полозкова. Признанная, но не моя. Талантливая, но не близка. Хотя с дочерью мы говорим и о Вере, и о Евгении, ища, где бы перекусить. Ей хочется итальянской кухни, а я по-прежнему неравнодушна к "Поль Бейкери". Вдруг визги, крик, аплодисменты где-то невдалеке. "Это что – Соя?" – делает круглые глаза дочь. "Здесь, в Меге? – я удивлена не меньше. – А я думала, это где-то в Екатеринбурге, но в другом месте." Крики, восторги рядом с нами стихают... "Нет, это не Соя. Наверное, акция какая-нибудь, – решаю я. – А вот и "Поль Бейкери", может..." Снова аплодисменты, теперь уже совсем рядом. На этот раз довольно сдержанные, почти единичные, и никаких воплей. И голос, читающий стихи. Мы пробираемся поближе к сцене, которую пока не вижу... вижу только ряды зрительских кресел, людей, внимательно слушающих. Свободных мест совсем немного, а самые лучшие, в самой серединке, как будто ждут нас. Забавно, странно. Я бы никогда не пошла на выступление Евгения Сои, если бы не эта случайность. И дело даже не в его стихах. Я их почти не читала. Но я всегда считала, что поэзия вещь настолько интимная, что выходить с ней к широкому зрителю не надо. Что поэзия всегда что-то теряет от этого. Что-то главное. Читать стихи в уединении – да. Читать кому-то одному, тому, кто чувствует и понимает – да, наверное. Но широкой публике... Я украдкой смотрю по сторонам, мне интересны лица, мысли на них. Очень много молодых людей, девушек. Меньше, гораздо меньше взрослых. Но они есть. Кажется, есть даже и такие, кто старше выступающего вдвое. Слушают тихо, спокойно, сосредоточенно. Хотя заметила нескольких, кто не отрывался всё это время от гаджетов... да вот хотя бы дочь моя. Она не отрывалась, потому что работа в интернете... Но слушала, и даже слышала. Как ей удаётся совмещать, для меня загадка. Я же внимаю, не отвлекаясь ни на что, даже на собственные мысли, которые преследуют меня постоянно, а тут словно растворяются где-то нигде, нет их. Евгений начинает нравиться мне. Если бы ещё вчера мне предсказали всё, как оно будет сегодня, я бы ну очень сильно удивилась. Евгений прост, и этим подкупает. Я-то представляла его раньше по фото в интернете таким гламурным красавчиком, самовлюблённым, падким на все эти сомнительные вещи, как дешёвая слава, громкое имя... а громко гремит пустое... Но нет, Евгений совсем не такой. В нём нет той отталкивающей пошлой эпатажности, которую я ожидала увидеть. Он, кажется, нашёл своё золотое сечение. В нём, как я его увидела, всего в меру. В меру прост, в меру интересен. С улыбкой, несколько напоминающей улыбку Джоконды, её мужской вариант. Открытая ровно настолько, чтобы располагать, не выходя за грань открытости. Голос, чуть суховатый, тоже приятный ровно настолько, чтобы не отвлекать на себя внимание, не перекрывать собой тексты. Искренен, это читается в голосе. Стихи, конечно, о любви. Все – о любви. Боже, ну сколько можно об этом говорить и писать, часто спрашиваю я себя, читая чужие стихи и уже не желая их читать. Слушаю Евгения и думаю о том, что не так уж это и плохо. Он собирает вокруг себя людей не для того, чтобы драться, убивать, воровать, ещё как-то грешить. Он говорит с ними о главном, о том, для чего все мы приходим в этот мир. Мы хотим любить и быть любимыми. Он читает, а свободных мест в открытом "зале" всё меньше... вот уже и совсем их не остаётся. Удивительное ощущение единения с людьми, которые хотят слушать стихи. Просто стихи. Даже без музыки, как ни странно. Наверное, среди этих людей почти все пишут сами... И мне подумалось: страна, в которой ещё есть эти удивительные люди, готовые, забыв про шмотки, продукты в "Ашане", про желудки, свернуть к сцене, с которой читают стихи... неважно, какие, время всё расставит по своим местам... это хорошая страна, правда, хорошая. Для этой страны ещё не всё потеряно. На меня сейчас могут наброситься критики с рассуждениями о "качестве стишков", но... Помните наши 60-е? Положа руку на сердце, можем ли мы назвать гениями в поэзии взбудораживших тогда страну Евтушенко, Рождественского? Даже Бэлла Ахмадуллина, с удовольствием читаемая многими, и мною в том числе, всё-таки ведь не Анна Ахматова, не Марина Цветаева... Наверное, нужны нам нам такие сталкеры, которые не только пишут где-то взаперти в душных квартирах, но выходят к людям. И слово звучит. И глаза смотрят в глаза. ...Вспомнилось. Одна очень взрослая мама, так и не сумевшая , несмотря на все свои старания, приучить свою дочь к чтению "достойной" литературы, и вообще к чтению, очень обрадовалась, когда та вдруг увлеклась книгами каких-то "модных" авторов. Пусть читает, решила эта очень умная мама. С чего-то ведь надо начинать... А классика будет когда-нибудь потом, обязательно будет. Просто всему своё время. ...Соя закончил, поблагодарил, простился. Скромно ушёл со сцены. Ведущий, обращаясь к публике, предложил поднять руки тех, кому до сегодняшнего дня уже было известно имя Евгения Сои. Лес рук. Почти все знали. Наверное, потому и пришли. Ведущий попросил Сою обернуться и посмотреть, но к этому времени руки были уже опущены... "Евгений очень скромен..." – растерялся ведущий. И обратился ко всем с просьбой оставаться на своих местах. Оказывается, это было только начало. А впереди саксофон, группа каких-то музыкантов, и ещё что-то, и ещё... Пока ведущий перечислял, зрительские кресла опустели. "Места в зале освобождаются, но скоро они вновь будут заняты, если хотите послушать саксофон, оставайтесь с нами!" – не сдавался ведущий. Честное слово, мне жаль, что мы не остались. Я очень люблю саксофон. Но нам с дочерью ещё нужно успеть: мне – выбрать новый пуховик, потому что старый испортили в химчистке, и его необходимо срочно менять, дочери – головной убор, и непременно из натуральной шерсти, чего сейчас и днём с огнём... И не нашли мы там ничего, а чувства потерянного времени не было. И фанатом Евгения Сои я не стала, и всё же... Ведь его, читающего стихи, только стихи – и никакой музыки! – слушали, не расходились, наоборот... к концу выступления я заметила даже стоящих, тех, кому мест не хватило. А саксофон слушать не захотели. Или просто заторопились. Вспомнили: они в торговом центре. Торговый центр, он для другого. А вы говорите, музыка... 16.11.2019 г., Екатеринбург * Дельфин (Андрей Лысиков) – известный российский поэт и музыкант.
© Copyright: Марина Йончен, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
