Исповедь вегетарианцаЖивотные — мои друзья. Я не ем своих друзей. /Бернард Шоу/* Если бы мне задали вопрос: «Оглядываясь назад, что Вы хотели бы изменить в своей жизни?», сейчас я уже не стала бы отвечать, как раньше, что оставила бы всё как есть, какой бы жизнь моя ни была. Сейчас я уже точно знаю, от чего отказалась бы в ней навсегда и бесповоротно. Я не стала бы есть ничего из того, что готовится из мяса животных или из рыбы. Собственно, много мяса я никогда и не ела, а если и ела, всегда с чувством вины и чего-то противоестественного. Были и периоды полного отказа от него. Первый раз это случилось лет в тринадцать. Я гостила в деревне у бабушки, и на моих глазах был зарезан петух – «на суп». Моя реакция в виде полуобморока городской кисейной барышни очень насмешила мою троюродную сестру, одних со мной лет, которая петуха помогала ловить, а потом держать. Для деревенских жителей это обычное дело. Из петуха был сварен жирный наваристый суп, кстати, в честь нашего с мамой приезда. Полдеревни приглашённых ели его, нахваливая. Я сидела за столом подавленная, всё ещё под впечатлением сцены казни ни в чём не повинной птицы, и от похлёбки отказалась. «Жалко петуха?» – понимающе улыбнулась моя троюродная сестра. Кто-то рассмеялся, кто-то принялся подшучивать надо мной. Я встала из-за стола и поспешила покинуть комнату, чтобы никто не увидел предательских слёз. Так я в первый раз стала вегетарианцем. Несколько лет не ела мясного, в школьной столовой котлеты и сосиски отдавала одноклассникам. К счастью, в моей семье в отношении еды никогда не было диктата со стороны взрослых, мой выбор восприняли достаточно спокойно, к тому же много мяса у нас и не принято было есть. Позже, начитавшись о страшных последствиях недостатка белковой пищи животного происхождения, я, смирившись с «необходимостью», вернула мясо и рыбу в свой рацион, но, повторюсь, в очень небольших количествах. Чувство вины при этом не покидало меня никогда. А потом был Поль Брэгг. Помните повальное увлечение его проповедями, зовущими к здоровому образу жизни? Меня они вновь вдохновили на вегетерианство, на этот раз с отказом от всех продуктов животного происхождения. Правда, на фруктах, овощах и злаковых я продержалась недолго, и вскоре вернула себе право на кисломолочные продукты, иногда яйца. Кстати, и Поль Брэгг не был вегетарианцем в чистом виде, но крайне редко употреблял в пищу мясо, рыбу или яйца. Я же от мясного тогда снова полностью отошла, на несколько лет – вплоть до замужества. По иронии судьбы, человек, с которым я отважилась известными узами связать свою жизнь, оказался безнадёжнейшим из мясоедов. Мог съесть целую курицу за один присест. Он вырос в семье, где царил культ мясной пищи. Всё, что готовилось не из мяса, едой не считалось. Его мама обожала рассказывать о том, как любимый сын с полугодовалого возраста пристрастился к сосискам. Я слушала эти рассказы с ужасом, ещё не вполне осознавая, что мне предстоит жить годы в атмосфере непонимания моего отношения к мясоедению. В семье, где мясное было принято есть на завтрак, на обед и на ужин, на меня, отказывающуюся от всех этих «вкусностей», смотрели как на сумасшедшую. Впрочем, в душе всех, конечно, устраивали мои странности – ведь им доставался «лучший кусок». И ещё одна ирония судьбы. Печальная. По выходным у нас с мужем была обязанность выезжать на садово-огородные работы, на дачу его мамы. Начало 90-х, добирались электричкой. К станции от дома шли пешком мимо каких-то производственных строений, до того страшных в своей серости, что даже не было желания поинтересоваться, что там находилось и происходило внутри. Однажды я услышала со стороны тех строений жуткие звуки. Это было похоже одновременно на крик и на стон, глухим протяжным гулом отдающийся в каком-то невидимом огромном и замкнутом пространстве, словно из другого мира. Я, ещё плохо тогда знающая район, спросила у мужа, что это за звуки. «Мясокомбинат, бойня», – ответил он. Можем ли мы, люди, называть себя разумными существами, если не видим ничего дурного в том, что уподобляемся «неразумным» в мясоедении? Оправдывая его тем, что следуем закону природы, закону выживания? Но сегодня меня уже ничто не заставит есть убитых животных. Я знаю это абсолютно точно. Я знаю это с того самого момента, когда в октябре 2016 года две никому неизвестные доселе хабаровчанки наутро проснулись знаменитыми. Все, конечно, понимают, о чём, о ком речь. Да, о тех самых «живодёрках», которые своим садистким обращением с несчастными домашними животными вызвали волну негодования по всей стране. И в море всенародного возмущения для меня не утонул лишь один, непохожий на все остальные, крик души. На одном из форумов в интернете, где народ требовал справедливого возмездия для «живодёрок», кто-то задал вопрос: «Почему мы любим и жалеем одних, но убиваем и едим других?» Мы живём, обманывая себя оправданиями. Мы говорим, что нам необходимо есть мясо, чтобы быть здоровыми и выживать. Как будто кто-то умер через месяц, через год или через десять лет после отказа от употребления в пищу убитых животных. Есть целые племена, в которых люди не едят животной пищи, живут долго и на здоровье не жалуются. И нам всем прекрасно известны примеры долгожительства вегетарианцев. Тот же Лев Толстой. Великие, кстати, и ведут нас к отказу от употребления животных в пищу. Ведут уже столетиями, доказывая на своём примере, что это не смертельно, напротив – это здорово! А мы всё никак не хотим услышать их. Но если будущее начинается с великих, то, глядя на них, мы можем говорить о том, что будущее – за вегетарианством, за гуманным отношением ко всем животным без исключения. Впрочем, иллюзий у меня нет. Думаю, что ещё достаточно пройдёт времени, прежде чем человек вернётся к своему изначальному облику вегетарианца. Нас ещё долго будут убеждать в необходимости есть мясные продукты – ведь на вере в эту необходимость держится целая индустрия. Если завтра все перестанут есть мясо, это, естественно, обернётся разорением фермеров, да и тем, кто занят в кулинарии, придётся несладко. А потому и медицина в ближайшее время вряд ли примется развенчивать миф о пользе мяса. Что до меня, то мне уже совершенно всё равно, насколько полезно мясо. Даже если мне предоставят тысячу доказательств его ценности для здоровья и назовут тысячу болезней, которые грозят мне из-за отказа от употребления мяса в пищу – я не вернусь к этому. Во-первых, потому что сейчас я уже знаю, что есть другие пути восполнения в организме запасов энергии, белка, витаминов. А во-вторых, если это и было бы правдой, то я предпочла бы заболеть и умереть, чем заставить уйти из жизни животное ради того, чтобы я жила здоровой – счастливо и долго. И кстати, мне не хочется никого осуждать. Сейчас, когда приверженцев вегетарианства становится всё больше и больше, зазвучали, как набат, призывы «бороться» с мясоедением. Но что значит «бороться»? Осудить за мясоедение и запретить? Но мы не боги, не можем никого осуждать, и запретить что-то мы можем только себе. Начать с себя, перестать есть животных и жить, являя собой пример для тех, кто думает, что это невозможно. Мне ещё рано задумываться, о чём я буду жалеть в конце жизни. Но одно я знаю совершенно точно. Я буду жалеть о том, что не прислушалась к голосу внутреннего разума, попросившего меня ещё в детстве не есть животных. Точнее, прислушалась, но потом почему-то забыла о нём. И сейчас я думаю – как жестока цена моего возвращения к вегетарианству. Это цена растерзанных подростками из Хабаровска беззащитных, ни в чём не виновных существ. Это цена услышанного мною крика души: «Почему мы любим и жалеем одних, но убиваем и едим других?» Это была та последняя капля в чашу моего примирения с якобы необходимостью есть мясо, которая положила конец самообману. Больше ничто не заставит меня есть мясо убитых животных. Почему-то мне думается, что не одна я, шокированная упомянутой здесь историей, задумалась о нашем отношении не только к кошкам и собакам, а и к животным вообще, неважно каким. Но неужели нам нужны будут ещё наглядные примеры жестокого обращения с ними, чтобы не только задуматься, но и снова спросить себя: «Почему мы любим и жалеем одних, но убиваем и едим других?» Чтобы ответить себе наконец словами Бернарда Шоу: «Животные – мои друзья. Я не ем своих друзей».
P.S. Следующая статья по этой теме: "Зачем спасать животных, когда надо спасать людей?"
© Copyright: Марина Йончен, 2016.
Другие статьи в литературном дневнике:
|