Синдром памяти

Елена Шафран, журналист, блогер.

Синдром памяти: четыре дня в году, когда война - главная тема.

В Израиле слишком много войны. И кроме войны с самим собой, от которой никуда не убежишь, есть еще та, что догонит тебя где бы ты ни был. С севера на юг. От Голан до Газы. Разбег всего-то в несколько сот километров.

И оттого, что расстояние это ничтожно мало в масштабах человечества, израильтяне о войне говорят или по-будничному и по делу, или пафосно и с высоких трибун.

Четыре дня в апреле и мае в Израиле война становится главной темой. День памяти жертв Холокоста, Йом а-Зикарон, День Независимости и День Победы. Я думаю они связаны между собой. Хотя чуть больше двух лет назад для меня существовал лишь один - советский День Победы. Когда мой дед Наум Григорьевич Шафран надевал праздничный двубортный пиджак увешанный военными медалями и с купленными с вечера красными гвоздиками, гладковыбритый и взволнованный отправлялся в Московский парк Горького.

Не моя война

Это все было в далеком детстве. И дед мой прошел другую войну. Но когда в день памяти в Израиле звучат сирены, и жизнь на мгновения замирает, я конечно вижу его и бабушку, и других моих близких. И думаю, как жаль, что из всей когда-то огромной семьи, осталось всего несколько человек. И вспоминаю, как дед при слове "еврей" отворачивался и выходил из комнаты. А мой отец, когда слышал слово "жид" бил точно боксерским ударом между бровей.

В Стране я оказалась первой и пока единственной из семьи. Иногда я думаю, что слишком поздно здесь появилась. Ее Новая История - не моя история. Ее война - не моя.

Сирена

Первый раз я услышала сирену через пол-года своей алии. Сначала не поняла, что это. Иерусалимский автобус остановился посреди шоссе. Водитель открыл двери и вышел. Парень с автоматом, который сидел рядом выскочил в проход и спустил затвор. Честно говоря, стало не по себе. Сразу мысль: захват. Оглянулась назад, все пассажиры стоят. Поняла. Вспомнила.

Одно из самых ярких впечатлений от Израиля у туристов, это сирена и замирающая страна.
Описать чувства во время ее звучания трудно. Все слова кажутся банальными.
Хотя есть и те, кто считает это массовой показухой, неискренностью и формальным, принудительным стоянием.
Кто-о сознательно не подчиняется, кто-о открыто протестует.
Но традиция есть и эмоционально она сильна, как общая молитва.

Не моя армия

Поначалу смущает армейский образ жизни Израиля. Особенно, когда едешь с утра пораньше в переполненном солдатами поезде. И какой-нибудь полу-ребенок с автоматом засыпает рядом с тобой, а дуло упирается тебе в плечо.
Поражает сцена и остается навсегда в памяти, как через заснувшего на проходе мальчишку из "боевых" перешагивают взрослые. Тихо, чтобы не разбудить. Пусть спит пока нет войны.

Дети на войне

Служат все. После российских "откосов" от армии, страха за взрослых детей и понимания, что российская армия и армия израильская, отличаются друг от друга как небо и земля. Теоретически принимаешь и принимаешь, что твои дети будут служить. Здесь для многих это обычная социальная ступенька к лифту, который поднимет на нужный этаж. Но практически, это не так легко принять. Да, лучшая в мире армия, да, условия и так далее. Но любой момент может начаться война. И есть вероятность, того, что ты сам отправил своего ребенка в пекло.

Война и мир

И тем не менее хрупкий мир, кажется в Израиле очень прочным. Доверяешь всему, что связано с его поддержанием. Технике, военным, генштабу. Просто нет другого выхода. Я, в жизни не прочитавшая ни одной военной книжки, ну разве что "А, зори здесь тихие", никогда не думала, что так "подсяду" на тему обороны, оружия и армейской службы. Что мне будут интересны авиа-парады и демонстрации военной техники.

Цена и стоимость

Есть искушение сравнить две армии победителей. Разрыв во времени слишком огромен, чтобы сделать это корректно. Дед мой воевал за "светлое будущее", конец, у которого есть и мы являемся его свидетелями. Израиль воюет сам за себя. Воюет, чтобы быть и это все-таки только начало.

Чем еще отличаются эти армии. В Израиле своих не бросают. А история с Шалитом, когда одного израильтянина обменяли на тысячу 1000 арабов, возбудила весь мир. История сложная у нее две стороны. Но факт остается фактом, когда государство дает своим гражданам в руки оружие, оно отвечает за свои действия.

И еще, говорят израильские солдаты не умеют маршировать. Строевая подготовка в армии - всего несколько часов на курсе молодого бойца.

Цена Независимости это список погибших в боях и в терактах, который читают каждый год. Это количество свечей, зажженных на горе Герцель. Это те, кто не спит ночами, потому что когда закрывает глаза видит застывшие глаза погибших товарищей и тела убитых врагов. Врачи утверждают, что этот синдром никогда не пройдет и надо научится жить с ним до конца дней.

Совсем как мой дед, защищавший другую землю. О том, что во сне он видел убитых, нам он не рассказывал никогда, но бабушка все знала.

В 90-х заговорили о том, сколько людей бездарно погибли за "Родину за Сталина". А сколько до сего дня незахороненых останков еще той войны. Миллионы погибших, а кто знает, где их могилы?

Сегодняшний мир стоит гораздо больше чем и 66 и 70 лет назад. Это миллиарды инвестиций. Как окупятся эти вложения и кто еще пополнит списки памяти. Трагический вопрос, но он всегда висит в воздухе. Ответ, есть у многих - только бы не мои дети.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 26.05.2014. Траурная церемония памяти жертв теракта в Дольфи
• 21.05.2014. Виктор Топаллер, Сталин и Мао слушают вас
• 12.05.2014. Синдром памяти
• 06.05.2014. Если они испугаются, начнут делать необратимые вещ