черновики наброски
в каждой правде есть доля правды/, остальное насмешка? ухмылка?... судьбы.
************
женщина - катализатор всех деяний мужчин..... - сентенция из первых строк прозы моей юности (23-25 лет было... уже не вспомню)
десять лет без музыки и света...
десять лет!
конец сентября 2015
28 августа. Успение Пресвятой Богородицы. пятница - отъезд
29 парк суббота
30 августа 2015 - воскресение - замечтательный день - точка отсчета - старт в бесконечность - вечность и т.д.
А! ХОРОШО!
*********
набор 2 письма романа в письмах ПОСЛЕДНИЙ СОБЛАЗН 12.10.2015
Уже в пути!
Неужели в июне?
Рейс отложили. Шел мрачный дождь. Апатия. Усталость.
Вы, оказывается, хотели проводить меня... Я не предполагала. Вы бы успели - погода нелетная. Конечно, я могла позвонить, - Вы могли успеть, но... Неужели так важно, все опрокинув, мчаться из Петербурга в Москву на несколько часов (минут)? Жертвы неуместны, друг мой...
Вы, вероятно, слушали шум лифта в трубке телефонной и, даже! заметили мой жест, отвергающий разговор - Я не вернусь! Примета. Последний муж Вам все объяснил - он не спешит никогда...
Ваш звонок на пороге - последнее искушение, чем и примечателен. Я не склонна думать о совпадениях - о просто совпадениях. Письмо - не молния, но моя мысль коснулась Вас, и все заминки шереметьевские не случайны и были с Вами в сговоре - остановить - испытать мою решимость... дать последний шанс остаться дома... последний соблазн, не иначе... Удивительно. Пусть так. Со мною все в порядке. Со мною... А без меня?
Отныне со мной и вокруг меня все спокойно и благополучно. Увы, не благоговейно, но пусть так и будет. И "черные крылья", и"черные ливни" оставлены на земле. Я уже не буду никогда. Не испугаю Ваши прекрасные опусы преждевременной осенью странной дамы. Нас ждет забытое лето. Я не верю в его тепло, но знаю, что это.
Вена неулыбчива. Небо сморщилось капризно, но это не мои проблемы. Меня вполне устраивает предложенный комфорт. Я продолжу послание в прошлое. Вернувшись из Шереметьево рано утром, я до глубокой ночи вздрагивала, оглядываясь на ящик стола, таившего Ваши письма. И вот... они со мною. Занятие для ума в чужом краю. Вы приучили меня к мысленным беседам в Вами, я попробую... Ничто не останется без ответа, уверяю Вас, господин литературный редактор...
Не следует ни о чем сожалеть - безвременном иль скоротечном. Нас просят пристегнуть ремни. Не отчаивайтесь, пишите...
8-ое июня 1993 года
Нбю-Йорк, в отеле
Приветствую Вас, Сударь, из новых мест обитания. Ваш давний должник и Адресат просит принять предложение о возобновлении переписки. Указанную дату прошу считать началом нашего романа.Эпистолярный жанр мне неведом, но я попробую рискнуть Вашим доверием к моему сомнительному таланту. Обилие впечатлений не поможет разобрать обилие писем Ваших, - меня постоянно увлекают в противоположное направление - галопом в чуждую реальность, но я обязательно сдержу свое слово. Я пунктуальна до отвращения.
17-ое
Пожелайте мне спокойной ночи, Сударь...
Огни неоновой рекламы пробьют узоры на шторах, пробив стекло... захудалая гостиница. И вновь задумчивая бессонница начнет блудить неземным светом отвергнутой печали. То синь, то всплеск - и вновь темно, на миг малое затмение, укоряющее меня. Но в чем?!
Каюсь, каюсь, - но я не решаюсь тревожить Ваших отболевших грез - Ваших писем. Конечно, я сожалею, что не вернулась к телефону, - Вам было что сказать. Сейчас я это знаю и чувствую. О чем Вы так долго расспрашивали мужа? Вряд ли я тогда могла успокоить Вас. Этот отъезд - был долгожданным, спланированным до нашего знакомства. Единственное, что он сказал мне: "О, Господи, сколько ж ты горя приносишь всем... и вот ему, а за что, спрашивается?" Друг мой, я не верю, что Вы могли бы пожаловаться сопернику. Ведь я не была для Вас наказанием? Для Вас я была никем, лишь Архивариусом Ваших текстов, как мы и условились при знакомстве. Возможно, Вас измучил за эти три года моей безответности - летучий образ моей "Девы", показавшейся живой легкокрылой птицей Вас вдохновляющей в ночной прохладе иллюзий, снов, опусов...
- Смотрю и не пойму, - откуда там может взяться небо? Оказывается может... Небо чужое.
- Супруга у Вас шутница. Очаровательно-ачаровательно, - добавил кто-то после странной паузы...
Это немыслимое вторжение обрывает нашу беседу, которую я собиралась записать для Вас после обязательного ужина.Супруг сдержанно поблагодарил за комплимент и сохраняя приличия удалились... Разве можно на меня серчать?! Скажите на милость, я Вам такой никогда не казалась ни во сне, ни наяву, ни на страницах желтой прессы. Сударь, Вы единственный - настроения мне не испортивший.
- Не капризничай, душа моя, - Ваше обращение кто-то рядом произносит вслух. Увы, друг мой, увы... я никак не привыкну, что я снова в браке эн-ном, интеллектуальном браке ради бегства из бардака бывшего СССр. Таковы мои дела здесь.
21-ое
Меняются речи, очертания крыш сменяет их отсутствие. Города мелькают стремительно, словно в горячке и... тишайшие пробелы загородных парков дарят отдых на чьих-то виллах. Знаете, мне не на что пожаловаться, пользуясь неслыханной защитой... Я вижу свой дом, небо, лица... вдохновенный Санкт-Петербург, а что там творится - за моей круговой обороной - экраном - смутные тени промелькнувшие - меня не трогает. Муж как-то наедине заметил, что я сознательно въезжаю в депрессию... Отнюдь нет, милый, это нормальная ностальгия... в меру меланхоличная - не боле. Жизнь удивительна тем, что она не кончается, что бы мы не делали... Все чудненько, не сомневайтесь и пишите!
P.S. Адрес старый, пока сын живет там. Он владеет информацией - созвонитесь с ним.
P.P.S. Меня погубила престижная работа, денежная... Я не стала счастливей.
осень 2015 Григорий: хочешь быть богатым, - не давай кредитку женщине.
****
у детей и женщин сдачи не бывает
Другие статьи в литературном дневнике:
