Пушкин-Радищев-Уваров
Пушкин много писал о Радищеве, ещё с лицейских времён был увлечён его личностью.
Статья «Путешествие из Москвы в Петербург» начата Пушкиным 2 декабря 1833 в Болдине и была в работе до апреля 1834 года.
В дореволюционной литературе о Пушкине определились противоположные точки зрения о замысле и характере статьи:
1. Основной целью Пушкина было привлечь внимание к Радищеву и под видом полемики с его взглядами их пропагандировать. (В.Е. Якушкин: Радищев и Пушкин. Чтения Общества истории и древностей Российских при Московском университете, 1886, кн. 2.).
2. Подлинное выражение убеждений Пушкина. Цель статьи – опровержение общественно-политических взглядов Радищева. (П.Н. Сакулин: Пушкин и Радищев. Новое решение старого вопроса, М. 1920).
В советском литературоведении утвердилась точка зрения В.Е. Якушкина. Его аргументация потребовала лишь уточнений и оговорок по поводу возражений Пушкина об «опыте истории», которого ещё не могло быть у Радищева, писавшего ещё до французской революции.
А.С. Пушкин. Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959—1962. Том 6. Критика и публицистика.
Статья Пушкина «Александр Радищев» от 3 апреля 1836 года.
1836 год был для Пушкина годом критическим. Начиная от эпиграммы, что-то вроде мстительного пасквиля, сочинённого сгоряча в конце 1835 года на С.С. Уварова, и заканчивая 23 ноября 1836, когда Пушкин беседовал на аудиенции с Николаем, желая «довести до сведения правительства и общества» произошедшее с ним и его семейством, время его было наполнено живыми мучениями. Передумано было многое. Кроме эпиграммы «На выздоровление Лукулла», добавившей множество врагов Пушкину, последовали три дуэльные ситуации (с Соллогубом, Хлюстиным и Репниным), спровоцированные его же, Пушкина, личными внутренними противоречивыми настроениями, неурядицами с цензурой, внутрисемейными обстоятельствами, материальными проблемами.
Не удивительно, что все перечисленные обстоятельства неминуемо отражались и в литературной и журналистской деятельности Пушкина.
3 апреля закончена черновая редакция статьи «Александр Радищев».
Стр. 507, том 6 ПСС, 1962 г. – Критика и публицистика / Статьи и заметки. предназначавшиеся для «Современника».
Впервые статья опубликована П.В. Анненковым в дополнительном томе «Сочинений Пушкина» в 1857 г. В примечании к статье сказано, что статья связана с работой Пушкина о «Путешествии из Петербурга в Москву», которую он готовил к печати в 1834-1835 гг. Пушкин, как утверждают, вынужден был пользоваться разными формами эзоповского языка. Статья была задержана цензором «Современника», а затем окончательно запрещена главным управлением цензуры 26 августа 1836 г. на основании резолюции министра народного просвещения С.С. Уварова, признавшего «излишним возобновлять память о писателе и книге, совершенно забытых и достойных забвения». Значение Радищева Пушкин подчеркнул также в черновике стихотворения «Памятник»: "... вослед Радищеву восславил я свободу ...".
Необходимо, на мой взгляд, заметить следующие выкладки о личности Радищева и его жизни в контексте статьи:
1. «Мелкий чиновник, человек безо всякой власти, безо всякой опоры, дерзает вооружиться противу общего порядка, противу самодержавия, противу Екатерины! И заметьте: заговорщик надеется на соединенные силы своих товарищей; член тайного общества, в случае неудачи, или готовится изветом заслужить себе помилование, или, смотря на многочисленность своих соумышленников, полагается на безнаказанность. Но Радищев один. У него нет ни товарищей, ни соумышленников. В случае неуспеха — а какого успеха может он ожидать? — он один отвечает за все, он один представляется жертвой закону. Мы никогда не почитали Радищева великим человеком. Поступок его всегда казался нам преступлением, ничем не извиняемым, а «Путешествие в Москву» весьма посредственною книгою; но со всем тем не можем в нем не признать преступника с духом необыкновенным; политического фанатика, заблуждающегося конечно, но действующего с удивительным самоотвержением и с какой-то рыцарскою совестливостию.
Но, может быть, сам Радищев не понял всей важности своих безумных заблуждений. Как иначе объяснить его беспечность и странную мысль разослать свою книгу ко всем знакомым, между прочими к Державину, которого поставил он в затруднительное положение?(1) Как бы то ни было, книга его, сначала не замеченная, вероятно потому, что первые страницы чрезвычайно скучны и утомительны, вскоре произвела шум. Она дошла до государыни».
(1) «... Державину, которого поставил он в затруднительное положение...» — Пушкин имеет, вероятно, в виду рассказ И.И. Дмитриева о том, что Державин вынужден был донести о «Путешествии из Петербурга в Москву» гр. П.А. Зубову, фавориту Екатерины. См. запись об этом, сделанную Пушкиным в 1835 г. (т. 7).
Цитаты из статьи об Александре Радищеве много говорят об авторе, Александре Пушкине. Он избрал описание жизни Радищева как матрицу, как фон для выражения и пояснения обстоятельств, сложившихся к тому времени вокруг его имени. Пушкин размышляет о прошлом, о Радищеве, но и о своём лично будущем одновременно. Статья пишется в 1836 году. Итог длительных его размышлений о судьбе и творчестве Радищева. Но здесь же и пророчество будущего для себя. Будущего желанного, возможного, предсказуемого и устрашающего. Начало всему ещё в 1834, когда был задуман побег из Петербурга «в обитель тайную» … Об этом достаточно сказано и достаточно пояснена невозможность достичь желаемой им свободы творчества и трудов исторических.
Заметим здесь, исходя из существующего предположения, что в начале ноября 1836 года Пушкин, следуя своему замыслу, изготовил и направил по адресам друзей анонимное письмо в двойном конверте для пересылки в свой адрес:
Текст анонимного «диплома»: «Великие кавалеры, командоры и рыцари светлейшего Ордена Рогоносцев в полном собрании своем, под председательством великого магистра Ордена, его превосходительства Д. Л. Нарышкина<1>, единогласно выбрали Александра Пушкина коадъютором (заместителем) великого магистра Ордена Рогоносцев и историографом ордена. Непременный секретарь: граф И. Борх». - АНОНИМНЫЙ "ДИПЛОМ", полученный Пушкиным 4 ноября 1836 г. А.С. Поляков. О смерти Пушкина. СПб., 1922, стр. 14 (фр.). <1>Муж красавицы Марии Антоновны, бывшей в связи с императором Александром I и имевшей от него дочь. Перефразируя Пушкина в его статье, удивляясь возможности такого развития событий, возмущаясь «мерзости против жены» Пушкина, зададимся вопросом:
«Но, может быть, сам Пушкин не понял всей важности своих безумных заблуждений. Как иначе объяснить его беспечность и странную мысль разослать анонимные письма ко всем знакомым, между прочими к Виельгорскому (?), которого поставил он в затруднительное положение?»
Почему мы выделяем именно Виельгорского, а не Вяземского, например? Есть мнение, что Виельгорский, усмотрев в тексте стилистику масонства, мог направить письмо Бенкендорфу, на что и рассчитывал Пушкин, намереваясь довести до Николая ТЕКСТ диплома рогоносца, связанный с царским семейством.
Однако, можно иначе взглянуть на Пушкина, «фанатика, заблуждающегося конечно, но действующего с удивительным самоотвержением и с какой-то РЫЦАРСКОЮ совестливостию», желающего донести всю ИСТИНУ до государя («истина сильнее царя»), бросить ему свою перчатку…
Впрочем, никто из врагов не узнал бы содержания диплома, если бы кто-то из адресатов просто переслал ему внутренний конверт, кто-то доставил конверт ему лично, не читая, а кто-то уничтожил бы анонимное письмо после прочтения. И только один экземпляр должен бы попасть по назначению!
2. «Радищев предан был суду. Сенат осудил его на смерть (см. Полное собрание законов). Государыня смягчила приговор. Преступника лишили чинов и дворянства и в оковах сослали в Сибирь. В Илимске Радищев предался мирным литературным занятиям. Здесь написал он большую часть своих сочинений; многие из них относятся к статистике Сибири, к китайской торговле и пр. Сохранилась его переписка с одним из тогдашних вельмож, который, может быть, не вовсе был чужд изданию «Путешествия». Радищев был тогда вдовцом. К нему поехала его свояченица, дабы разделить с изгнанником грустное его уединение. Он в одном из своих стихотворений упоминает о сем трогательном обстоятельстве.
«Воздохну на том я месте,
Где Ермак с своей дружиной,
Садясь в лодки, устремлялся
В ту страну ужасну, хладну,
В ту страну, где я средь бедствий,
Но на лоне жаркой дружбы,
Был блажен, и где оставил
Души нежной половину». - Бова, Вступление».
Этот пункт – самый вожделенный для Пушкина. Нужно сделать что-то такое, что заставит царя сослать его подальше от Петербурга. Если не со всем его семейством, то с той, которая захотела бы «разделить с изгнанником грустное его уединение». Или уже ждала бы его где-нибудь в Болдино. «…Засесть бы нам в Болдино, да мудрено», - писал однажды Пушкин жене.
Можно было бы усомниться о какой половине «души нежной» вспоминал Пушкин, когда цитировал строчки из «Бовы» Радищева « … страну, где я средь бедствий, но на лоне жаркой дружбы, был блажен, и где оставил души нежной половину».
Вспоминается, конечно, не свояченица (например, Александра Гончарова). Вспоминается «крепостная любовь» нашего поэта Пушкина, Ольга Калашникова. Спрячем улыбку недоверия к таким размышлениям. Но вспомним: у Пушкина всё написано о нём самом.
Но что же нужно сделать? В поле зрения к осени 1836 года явился Дантес с его, по мнению Пушкина, пошлым волокитством за Натальей Николаевной. Осталось лишь найти хороший способ выставить кавалергарда к барьеру, да заодно и напомнить кое-кому об истине. Вот тут и понадобилось анонимное письмо, как «материальная» причина вызова.
3. « … Радищев думал подражать Вольтеру, потому что он вечно кому-нибудь да подражал. Вообще Радищев писал лучше стихами, нежели прозою».
«Не станем укорять Радищева в слабости и непостоянстве характера. Время изменяет человека как в физическом, так и в духовном отношении. Муж, со вздохом иль с улыбкою, отвергает мечты, волновавшие юношу. Моложавые мысли, как и моложавое лицо, всегда имеют что-то странное и смешное. Глупец один не изменяется, ибо время не приносит ему развития, а опыты для него не существуют».
В 1836 году написана статья «Вольтер», опубликованная в кн. 3 «Современника». Статья построена с учётом данных о его собственном двусмысленном положении при дворе Николая I. Строки о «шутовском кафтане» никак не вязались с Вольтером, но они близки записям Пушкина в дневнике и письмах 1834 г. Так же Пушкин пишет и о Радищеве, как о себе: «Радищев думал подражать Вольтеру».
9 января 1837 Пушкин пишет статью «Последний из свойственников Иоанны д’Арк», от начала до конца оригинальное его произведение. Статья опубликована уже после смерти Пушкина в кн. 1 «Современника» за 1837 год.
Статье было суждено стать его последним произведением. Это мистификация («пастиш»), стилизованная под перевод переписки Вольтера с вымышленным «господином Дюлисом» (фамилия от символа, национальной лилии Франции — Флёр-де-лис), якобы потомком брата Жанны д’Арк, которому Карл VII действительно даровал дворянство и фамилию дю Лис. Увидев скабрёзную поэму о сестре своего пращура, «добрый дворянин, мало занимавшийся литературою» Дюлис вызывает Вольтера на дуэль (следы размышлений Пушкина о своей собственной ситуации). Знаменитый же писатель уходит от ответственности, сказавшись больным и заверяя, что никогда «Девственницы» не писал (исследователи видят отзвук истории с «Гавриилиадой»).
Действительно, «отзвуков» в пастишах Пушкина достаточно, в них можно перепутать и сюжеты, и действующих лиц. Но главным остаётся отношение Пушкина к ситуациям подобного рода:
«Заметим, что Вольтер, окруженный во Франции врагами и завистниками, на каждом своем шагу подвергавшийся самым ядовитым порицаниям, почти не нашел обвинителей, когда явилась его преступная поэма. Самые ожесточенные враги его были обезоружены. Все с восторгом приняли книгу, в которой презрение ко всему, что почитается священным для человека и гражданина, доведено до последней степени кинизма. Никто не вздумал заступиться за честь своего отечества; и вызов доброго и честного Дюлиса, если бы стал тогда известен, возбудил бы неистощимый хохот не только в философических гостиных <…> но и в старинных залах потомков <…>. Жалкий век! Жалкий народ!»
Последние слова стоили того, чтобы ради них была написана история о последнем из свойственников Жанны дАрк!
4. «Император Александр, вступив на престол, вспомнил о Радищеве и, извиняя в нем то, что можно было приписать пылкости молодых лет и заблуждениям века, увидал в сочинителе «Путешествия» отвращение от многих злоупотреблений и некоторые благонамеренные виды. Он определил Радищева в комиссию составления законов и приказал ему изложить свои мысли касательно некоторых гражданских постановлений. Бедный Радищев, увлеченный предметом, некогда близким к его умозрительным занятиям, вспомнил старину и в проекте, представленном начальству, предался своим прежним мечтаниям. Граф З. удивился молодости его седин и сказал ему с дружеским упреком: «Эх, Александр Николаевич, охота тебе пустословить по-прежнему! или мало тебе было Сибири?» В этих словах Радищев увидел угрозу. Огорченный и испуганный, он возвратился домой, вспомнил о друге своей молодости, об лейпцигском студенте, подавшем ему некогда первую мысль о самоубийстве, и ... отравился. Конец, им давно предвиденный и который он сам себе напророчил!»
Граф З. — Граф П.В. Завадовский (1738—1812) — председатель Комиссии составления законов и министр народного просвещения.
Мы знаем, что и об Александре Пушкине вспомнил Николай Первый в 1826 году ...
Возвратимся в 1836 год. Министр народного просвещения С.С. Уваров давно враждовал с Пушкиным, травил его цензурными придирками и не давал хода журналистской деятельности. 26 августа 1836 статья «Александр Радищев» была запрещена цензурой С.С. Уварова.
И не вспомнил ли тогда Пушкин о предсказаниях гадалки Кирхгоф? Предсказание довлеет над поэтом всю его сознательную жизнь, предопределяя и объясняя порой его безрассудные поступки. Так, многие удивлялись его беспечности перед дуэлью с графом Толстым, по прозвищу Американец, отчаянным дуэлянтом и бретером. По свидетельству А.Н. Вульфа Пушкин на все упреки в беспечности отвечал небрежно: «Этот меня не убьет, а убьет белокурый, как колдунья пророчила». Пушкину 37 лет, теперь он видел перед собой кавалергарда Дантеса, видел царя Николая. Круг его врагов становился всё уже, приближался «конец, им давно предвиденный и который он сам себе напророчил!» ещё в год женитьбы.
5.ПУШКИН-РАДИЩЕВ-УВАРОВ
Заметки и примечания
Литература:
1. Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах. - М.: Художественная литература, 1962.
- Т.6 /Критика и публицистика/ Александр Радищев.
2. Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах. - М.: Правда, 1981.
- Т.6/Критика и публицистика/Александр Радищев.
3. А.С. Пушкин: Документы к биографии: 1799-1829 / Сост. В.П. Старк. – СПб.: Искусство-СПБ, 2007. -943 с.
4. А.С. Пушкин: Документы к биографии: 1830-1837 / Сост. С.В. Берёзкиной, В.П. Старка. – СПб.: Издательство «Пушкинский Дом», 2010. – 1032 с.
«Александр Радищев» Примечания по изданию ПСС 1981 года:
1. «Пушкин воспользовался в статье биографическими данными, находящимися в «Житии Ф.В. Ушакова», и некоторыми мемуарными сведениями. Об этом свидетельствует следующая черновая запись:
«Козодавлев, Ушаков и Радищев из пажей, Насакин, Наумов из гвардии сержантов посланы Екатериною в чужие края. Ушаков умирает рано. Козодавлев и Радищев входят протоколистами в сенат. Насакин – игрок и пьяница. Наумов умирает молодым. Гр. Воронцов покровительствует Радищеву по службе.
Дмитриев у Державина слышит от Козодавлева об Путешествии. Державин доносит о Путешествии Зубову» - 1.
1 - Зубов Валериан Александрович (1771-1804), военный и государственный деятель, фаворит Екатерины Второй.
2. Граф Завадовский – гр. П.В. Завадовский (1738-1812), министр народного просвещения, председатель комиссии составления законов.
В издании 1981 года, т.6, стр. 236: «Бедный Радищев, увлечённый предметом, некогда близким к его умозрительным занятиям, вспомнил старину и в проекте, представленном начальству, предался своим прежним мечтаниям. Граф Завадовский удивился молодости его седин и сказал ему с дружеским упрёком: «Эх, Александр Николаевич, охота тебе пустословить по-прежнему! Или мало тебе было Сибири?» В этих словах Радищев увидел угрозу. Огорчённый и испуганный, он возвратился домой, вспомнил о друге своей молодости, об лейпцигском студенте, подавшем ему некогда первую мысль о самоубийстве, и… отравился. Конец, им давно предвиденный и который он сам себе напророчил!».
Однако, в книге «Радищев» Д.С. Бабкина, вышедшей в 1966 году, предложена иная версия гибели Радищева. Сыновья, присутствовавшие при его кончине, свидетельствовали о тяжёлом физическом недуге, поразившем Александра Николаевича уже во время сибирской ссылки. Непосредственной причиной смерти, по Бабкину, стал несчастный случай: Радищев выпил стакан с «приготовленной в нём крепкой водкой для выжиги старых офицерских эполет его старшего сына» (царская водка). В документах о захоронении говорится о естественной смерти. В ведомости церкви Волковского кладбища в Петербурге под 13 сентября 1802 года в числе погребённых указан «коллежский советник Александр Радищев; пятидесяти трёх лет, умер чахоткою», при выносе был священник Василий Налимов.
"Александр Радищев": Примечания по изданию ПСС 1962 года:
1. В томе 6, стр. 215: «Бедный Радищев, увлечённый предметом, некогда близким к его умозрительным занятиям, вспомнил старину и в проекте, представленном начальству, предался своим прежним мечтаниям. Граф З. удивился молодости его седин и сказал ему с дружеским упрёком: «Эх, Александр Николаевич, охота тебе пустословить по-прежнему! Или мало тебе было Сибири?» В этих словах Радищев увидел угрозу. Огорчённый и испуганный, он возвратился домой, вспомнил о друге своей молодости, об лейпцигском студенте, подавшем ему некогда первую мысль о самоубийстве, и… отравился. Конец, им давно предвиденный и который он сам себе напророчил!».
В ПРИМЕЧАНИЯХ на стр. 508 находится расшифровка имени некоего графа З., в данном издании почему-то данного в сокращённой редакции Пушкина. А это говорит о том, что Пушкин допускал здесь иное прочтение имени!
Примечание к статье «Александр Радищев»:
Граф З. – Граф П.В. Завадовский (1738-1812) – председатель Комиссии составления законов и министр народного просвещения.
Положительно можно заметить, что разница в тексте с ПСС 1981 в данном случае существенна: сокращённое Пушкиным (а как иначе?) «Граф З.» – камешек в сторону министра Народного просвещения С.С. Уварова, его главного врага. То есть: некий, некто, какой-то или какой бы то ни было министр народного просвещения Граф З. угрожает писателю Сибирью.
2. «Невежественное презрение ко всему прошедшему, слабоумное изумление перед своим веком, слепое пристрастие к новизне, частные поверхностные сведения, наобум приноровленные ко всему, - вот что мы видим в Радищеве».
В примечаниях на стр. 509: «После этих строк в рукописи зачёркнуто: «Отымите у него честность, в остатке будет Полевой». Вся характеристика Радищева от слов «Он есть истинный представитель полу-просвещения», ничего общего не имеющая с историческим образом автора «Путешествия из Петербурга в Москву», очень близка обычным высказываниям Пушкина о Полевом».
Поневоле задумаешься: как много хотелось высказать Пушкину, и как мало он успел сказать! Один, как прежде …
На этом можно бы остановиться, причислив всю статью Пушкина «Александр Радищев» к откровениям автора, имевшего к тому же мало достоверных сведений о Радищеве. Пушкин, например, повторил чью-то ошибку с версией о самоубийстве Радищева. Видимо, ради того лишь, что сам для себя предполагал возможным что-то подобное. Дуэль, например! Словом, так уж Пушкин написал, а позднее появились другие сведения об истинном Радищеве и его истинной судьбе...
Действительно, позднее написана была биография А.Н. Радищева его сыновьями (1), во многом опровергавшими изложение Пушкина. Это и не удивительно: Пушкин не стремился к точности, он имел намерение выразить себя в 1836 году, к тому же – приглушить эзоповским языком статьи бдительность цензуры, чтобы в дальнейшем иметь возможность вновь писать о творчестве Радищева.
(1) H.A. Радищев. О жизни и сочинениях А.Н. Радищева / Биография А.Н. Радищева написанная его сыновьями / М.--Л., Издательство Академии наук СССР, 1959.
П.А. Радищев. ЗАМЕЧАНИЯ на статью Пушкина "Александр Радищев" (VII дополнительный том сочинений Александра Пушкина, издание П.В. Анненкова, СПб., 1851, стр. 50-64) http://az.lib.ru/r/radishew_n_a/text_0020.shtml
Другие статьи в литературном дневнике:
