Иной, когда узнавал о приговоре, менялся в лице, бился об пол, прося не за себя даже, за детей своих и жену. Иногда снисхождение имело место. И отсылались дети да отроки в монастыри. А иной раз всё было напрасным. Решение Ивана Грозного никто оспаривать не мог. Вели виноватого под руки с опущенной головой, причитающего и до последнего ждущего отмены несправедливого возмездия. Так произошло с печатником Висковатым, которого и прежде предупреждали за вмешательства в церковные дела да за лжеучения в написании икон.
Вина почти никакая по нынешнему времени, провинность, не более, а по тому, суровому и злокозненному, – несмываемая.
Однако были и те (и не мало), кто желали зла Грозному и приводили механизмы в действие и тайно, и явно. Жену и мать Ивана Грозного отравили, а после смерти даже в костях царя обнаружили лошадиные дозы ртути и мышьяка. Травля при дворе – обычное дело. Пожалуй, никто из царских особ не избежал её в тех или иных формах проявления. Яд химический и яд органический, – всё равно остаётся ядом. К несчастью для влиятельных особ, яд растительный трудно, а то и невозможно было в те времена определить в еде. С химией и её процессами знакомиться только начали. Лаборатории, конечно, были. И противоядия тоже. Но не на все случаи жизни. Для того и служили верные люди, первыми пробовавшие блюда с царского стола, или отдававшие куски специально для таких целей выращенным псам. Оттого, и шарлатанов в те времена развелось повсюду пруд пруди. И что только они не предлагали! От мышиных хвостов, стёртых в порошок и применяемых в виде примочек чуть ли не ото всех болезней разом, до суровых хирургических инструментов, подчас удивительно умело изготовленных, неизвестно откуда взявшимися чудо-мастерами средневековья.
Но не обошлось и без европейского влияния. В 15 веке для постройки Успенского собора в Москву по приглашению прибыл из Италии Аристотель Фиораванти. Известный зодчий привлекает русских мастеров, лучших московских архитекторов и строителей для возведения собора. Новые веяния в русском зодчестве привились, окрасившись в местный колорит, что только подчеркнуло красоту разноплановых соборных строений, выказав их неповторимое и торжественное величие.
Нет, им явно и тайно помогал сам чёрт! Не иначе…
