***

Хома Даймонд Эсквайр: литературный дневник


Сёхэй Имамура-5. «Япония. Жизнь насекомых» /Nippon konchuki/, 1963
Если классики довоенного кино придерживались высокопарного выражения коллизий даже внутри "грязных сюжетов" (классический пример - «Жизнь О-Хару, куртизанки» /1952/), то Сёхэй Имамура, напротив, форсирует физиологическое протекание жизни. Поколение «нового японского кино» заявляет о гуманизме не через моральные примеры и наставления, а посредством демонстрации болезненного и уродского. «Ниппон контюки» - одно из самых радикальных использований «женского образа» в кинематографе того времени. . В музейном каталоге приведена цитата кинокритика и япономана Дональда Ричи, который характеризует образ Томэ Мацуки (Сатико Хидари) как «законченный портрет японской женщины». Жизнь героини нельзя охарактеризовать «падением» или «деградацией», поскольку автор не оставил своей протеже ни единого шанса на достойное существование. Томэ с малолетства спала с отцом, называя себя «женой»; в кругу ее семьи инцест считался обычным делом; с подросткового возраста героиню насиловали. Имамура десакрализирует японскую общину, отваживаясь на немыслимые откровения. Тот факт, что героиня спит с мужчинами без малейших рефлексий, легко становится проституткой, затем – жестокой хозяйкой борделя, и, наконец, сутенершей собственной дочери, лишает возможности нравственной оценки персонажа. Непроницаемость психологии героини естественна, поскольку ее жизнь уподоблена существованию насекомого. После «Свиней и броненосцев» /1961/ осевым символическим моментом в творчестве Имамуры становится подчеркивание онтологической связи между человеком и животным. В данном случае, в прологе фильма Имамура дает сверхкрупном планом жука, ворочающегося в грязи, тогда как в финальных кадрах в грязи деревенского бездорожья вязнет Томэ. При этом животный мир у Имамуры очеловечивается (в «Порнографах» /1966/ вдова лелеяла карпа, веря, что в рыбу вселился дух умершего мужа). Критик Тадао Сато видит объяснение бесчеловечной трактовки женского образа в том, что Имамуру интересует жизнестойкость – свойство, в котором нуждалась поверженная нация. Поиск самостийности уводит автора по ту сторону сознания, в трясину первобытных основ, исключающих возможность, каких бы то ни было, моральных и гражданских интроекций. Предельной мерой жизнестойкости становится избавление от человечности. Распространяющийся индивидуализм по западному образцу противопоставлен растворению в архаике, возврату к первобытной бездне (неслучайно, героиня запросто поддается влиянию религиозных сект).


Несмотря на операторскую оригинальность и свежие монтажные решения , «Ниппон контюки» - отталкивающий и неприятный фильм. Неудивительно, что ленту современники Имамуры считали пасквилем, фильмом, порочащим честь японской женщины, что являлось очевидной реакцией зрителя на стремление режиссера объективировать явление, придать ему размах (дословный перевод названия - «Энтомологические хроники Японии»). Биография женщины, охватывающая период с 1918-ого до начала 1960-х гг., перемешанная с хроникальными кадрами (войны, крупных катастроф, забастовок) – есть провокационная попытка автора поведать историю страны через ее маргинальный срез. Шокирующие фильмы Имамуры и по сей день сохраняют свой провокационный потенциал. Сложно представить, чтобы в нашей стране могло появиться такое кино даже сегодня, при истовом тяготении авторского кинематографа к чернухе. Немыслимо, чтобы иной режиссер (допустим, Василий Сигарев) отважился назвать свой кинодебют - «Россия. Жизнь насекомых».
http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=2106734



Другие статьи в литературном дневнике:

  • 29.05.2013. ***
  • 28.05.2013. ***
  • 23.05.2013. ***
  • 22.05.2013. ***
  • 16.05.2013. ***