— Дело в том, что ты
знаешь тайну жизни,
поэтому способна видеть
метафизическую функцию
предметов . Но поскольку
ты не знаешь ее смысла,
ты не в состоянии
различить их
метафизической сути.
Поэтому тебе и кажется,
что то, что ты видишь —
галлюцинации. Ты
пыталась объяснить это
сама ?
— Тут одна с солипсизмом
на третьей стадии , —
сказал как бы низкий и
рокочущий голос , — что
за это полагается?
— Солипсизм? —
переспросил другой голос,
как бы высокий и
тонкий . — За солипсизм
ничего хорошего. Вечное
заключение в прозе
социалистического
реализма . В качестве
действующего лица.
— Там уже некуда, —
сказал низкий голос.
— А в казаки к
Шолохову? — с надеждой
спросил высокий.
— Занято.
— А может в эту, как
ее, — увлеченно
заговорил высокий
голос , — военную прозу?
Каким-нибудь
двухабзацным
лейтенантом НКВД? Чтоб
только выходила из-за
угла, вытирала со лба пот
и пристально
вглядывалась в
окружающих ? И ничего
нет, кроме фуражки, пота
и пристального взгляда. И
так целую вечность, а?
— Говорю же, все занято.
(Пелевин)
