В Смоленской губернии, в хате холодной зимою крестьянка меня родила
И, как это в песне поётся народной, ни счастья, ни доли мне дать не могла.
Одна была доля - бесплодное поле, бесплодное поле, да тощая рожь.
Одно было счастье - по будням ненастье, по будням ненастье, а в праздники- дождь
Голодный ли вовсе, не очень ли сытый, я всё-таки рос и годов с десяти
Постиг, что одна мне дорога открыта-как лапти плести да скотину пасти.
И плёл бы я лапти. И может быть, скоро уже обогнал бы отца своего...
Но был на земле человек, о котором в ту пору я вовсе не знал ничего.
Под красное знамя бойцов собирая, все тяготы жизни познавший вполне.
Он видел и думал не раз обо мне, он думал о том о бесправном народе,
Кто поздно ложился и рано вставал, кто в тяжком труде изнывал на заводе,
Кто жалкую нивку слезой поливал; Чьи в землю вросли захудалые хаты,
Чьи из году в год пустовали дворы, о том, кто давно на своих супостатов точил
топоры, но молчал до поры. Он стал и надеждой и правдой России,
И славой её, и счастливой судьбой. Он вырастил, поднял могучие силы
И сам их повёл на решительный бой. И мы, что родились в избе при лучине,
И что умирали на грудах тряпья, от Ленина право на жизнь получили
Все тысячи тысяч таких же, как я. Он дал моей песне тот голос певучий;
Что вольно плывёт по стране по родной. Он дал мой ниве тот колос живучий,
Который не вянет ни в стужу, ни в зной. И где бы я ни был, в какие бы дали
Ни шел я теперь по пути своему, -и в дни торжества, и в минуты печали
Я сердцем своим обращаюсь к нему. И в жизни другого мне счастья не надо,
Я счастья хотел и хочу одного! Служить до последнего вздоха и взгляда
Живому великому делу его.
