Как страшно жить!
Страх живёт во мне и вместе со мной. И когда я изменяюсь, он изменяется вместе со мной.
Страх – это мой верный телохранитель. Более верного не найти.
Он ещё может стать инструктором и мотиватором, побудителем и возбудителем.
Сложность взаимоотношений со страхом в том, что он никогда не становится утешителем, он никогда не сделает приятно, не доставит наслаждения. Он как настоящий солдат не знает слов любви. Страх будет побуждать делать что-то постыдное, но необходимое для выживания. Он может и парализовать.
Если его не обуздывать, то он начнёт брать власть, а то и руководить моими действиями.
За такое нехорошее поведение страх не любят и не уважают. Его подавляют, с ним борются. Во время душевно-романтических или героических подъёмов страх поносят, унижают, затирают, зачищают.
На какое-то время он может уйти в подполье, на нелегальное положение. Но его нельзя уничтожить. Он живёт, пока я жив. Страх – он МОЙ страх.
А сколько всеми человеками тратится сил, чтобы страх уменьшить, пересилить или обуздать страх! Не для этого ли были созданы магия, религия и потом – наука? А теперь ещё и психологическая околонаука. Исследование законов природы и попытки подчинения её стихий, посвящение себя Богу и любви, аскетический образ жизни и философическое познание помогают окорачивать страх. И делают развитие более быстрым и плодотворным.
Но ничего из сотворённого и придуманного человеком не может избавить от страха. Так же, как и не может избавить от смерти. Страх и является отражением знания о неизбежности смерти и возникающего осознания неустранимой зависимости от неё.
Никакие попытки представить иллюзией или жизнь, или смерть не уберут этой зависимости. Можно погасить страх вместе с сознанием, но останется ПОДсознание, информация на генном уровне, которая не стирается ничем даже при смерти физического тела.
Человеки пытаются противопоставить страху свои самые высокие качества: мужество, доверие, знания, силу, надежду, веру и любовь. Это помогает успокоить, усыпить страх, ужиться со страхом и объяснить его. Но как только случается или психоэмоциональный кризис, или экстремальный пик, страх вылетает или как джин из разбитого сосуда, или как чёртик из табакерки, и творит невесть что. От мерзости до подвига – такой диапазон, и нет ещё у человека ручки для настройки страха только на высокую волну духа.
Мы или бежим от страха, или травим его. Травим или исподтишка, или трезвоня об этом во всеуслышание, в зависимости от того, что продиктует ещё один наш «регулятор» – эгоизм с его чувством собственной важности.
Мы пытаемся смягчать, преодолевать, успокаивать, обманывать и отрицать страх с помощью всяких разных психотехнических приемов.
Однако как смерть не прекращает своё существование, несмотря на то, что людишки всячески избегают мыслей о смерти, так и страх не исчезает, хоть на какое забвение ни удаётся его обречь.
Он выполняет свои обязанности, и не его вина, что он создан, и что на него возложено уберечь своего носителя от рисков.
ПОЭТОМУ НАДО ВЫХОДИТЬ ЕМУ НАВСТРЕЧУ, без лжи и обвинений, и без посредников в виде магий, религий, псевдопсихологических наук, психотропной химии и прочих. Не городить заборы из иллюзий, которые потом превращаются в завалы, полностью закрывающие доступ к духовному развитию.
Другие статьи в литературном дневнике:
