Полицейский бабаизм

Алишер Таксанов: литературный дневник

Феодально-административная система, которая функционирует в политико-экономическом пространстве Узбекистана, несомненно, использует полицейские методы управления. И это закономерно, потому что достичь целей, которые в меньшей степени удовлетворяют население, но в большей устраивает власть и коррумпированных чинуш, невозможно демократическими механизмами.


Полицейская экономика и политика даже в советском Узбекистане были главенствующей силой, поскольку носили все элементы восточной деспотии и отражали т.н. азиатский способ производства. В условиях независимости крен на патриархальную систему стал более явственнее, хотя вся внешняя декорация носила как бы демократический и реформаторский характер (многопартийность, независимые СМИ, третий сектор и пр.). И патриархальность проступила в форме бабаизма, и самое странное, он не отвергается обществом и воспринимается как естественный этап модели социально-экономического и политического развития Узбекистана.


Бабаизм - это тот ресурс, который взят на вооружение Исламом Каримовым. Это не только возрождение махаллей (общин) как элемента восточного сообщества и придания им особого статуса, возврат к средневековым ценностям (Амир Темур, раболепие и чинопочитание) и культ личности правителя, но и управление всеми процессами в стране приказными, административными и неэффективными с точки зрения организации и экономики методами. Здесь нет понятие свободы личности, права человека, плюрализм мнений, а есть только неофициальное право, которое сильнее законов, традиции, которые используются в общественных отношениях. Или, проще говоря: ты начальник - я - дурак. Или: нет места белым воронам в стае черных. И на фоне этого особенно противоречиво стал проявляться полицейский бабаизм - пугающий и карательный, дестабилизирующий и подавляющий. Именно этот бабаизм силой удерживает нынешний режим.


Полицейский бабаизм - это система управления за общественной безопасностью, которая основана не на законах, в частности, на Конституции, а на инструкциях, закрытых документах и, самое главное, мировоззрении и менталитете сотрудников карательно-репрессивных органов (извините, но назвать их правоохранительными я не могу, поскольку они не охраняют права и свободы граждан, а наоборот, их подавляют). Бабаизм строится на страхе человека перед государственной машиной, особенно, перед представителями власти. Особенность заключается в том, что носители этой власти не подотчетны народу, они назначаемы и их передвижение по служебной лестнице регулируются непрозрачными механизмами (то же своеобразных канцелярский бабаизм). Население не контролирует исполнительную власть ни через какие демократические институты - парламент спит, судьи полностью зависимы, а пресса подцензурна, даже партии подпевают правительству. Наоборот, полицейский бабаизм строго следит за тем, о чем думает гражданин, что делает и предугадывает, что он хочет или может сделать. И осуществляет превентивные меры.


Полицейскому бабаизму чуждо понятие законов. Разве использует мент статьи Конституции, где говориться о свободе перемещения граждан, когда требует от сельского жителя регистрацию в столице Узбекистана? Или когда в ОВИРе оформляют выездные визы? Разве в Основном законе страны говориться о том, что запрещается принимать на работу УЗБЕКСКИХ граждан, которые живут за городской чертой Ташкента? Бабаизм прячется под инструкциями и другими документами, которые имеют гриф "Секретно" или "ДСП". Под этими материалами порой проходят фамилии тех, кого не следует брать на работу, публиковать в печати, оформлять документы на выезд, выдавать деньги в банках и прочее, чаще всего это диссиденты и оппозиционеры. Ладно - это узкий и особый круг населения. Но ведь бабаизм ставит вне закона все население страны.


Несколько дней назад в одном из ташкентских кафе влетел лысый толстяк с рацией. Он оказался подполковником Акмаль-Икрамовского РУВД. Используя милицейскую лексику (в которой нецензурная брань состоит на 99%), он приказал всем находящимся в заведении выметаться, а менеджеру обещал крупные неприятности. Лишь потому, что заведение не закрылось ровно в 22.00 часов. И сотрудники кафе дрожали перед бабаем в штатском, который чувствовал себя настоящим паханом района. Лишь один посетитель - мой знакомый - дал достойный отпор.


Оказалось, что хоким города распорядился, чтобы все заведения общественного питания закрывались ровно в десять часов вечера. Разве в рыночной экономике хоким определяет, как работать бизнесмену и когда должен завершаться рабочий день у частного предприятия? Мы живем вроде бы не в Иране, где исламско-шариатские нормы требуют полного подчинения и подавляют всякое сопротивление со стороны гражданина. То есть инакомыслие (политическое и экономическое) там невозможно. И этот "позитивный" опыт применяется в Узбекистане. Таким полицейским бабаизмом мэр Ташкента решает проблемы, в числе которых проституция, терроризм, нравственность молодежи, наркомания.


Видимо, с точки зрения бабая в погонах, в обычном кафе могут вечером отдыхать террористы, сюда легче подложить бомбу и без проблем приходят проститутки. Днем этого, наверное, быть не может, потому что в это время суток не работают часовые механизмы у бомб, бандиты вялы от жары и проститутки работают в официальных учреждениях в качестве учителей, продавщиц, бухгалтеров. И после 10 часов в кафе начинается подача пищи в виде марихуаны, героина, кокаина и "колес", так, скорее всего, рассуждают те, кто сидит в МВД.


У подполковника духа не хватило закрыть узбекский квартал "Красных фонарей" - улицу Катартал, который - это не для кого не секрет! - находится под милицейской крышей. Он не сунется в найт-клубы, где после 10 часов начинается стриптиз и наркота, потому что там тоже отстегивают кому надо наверху. И многие увеселительные заведения давно функционируют под криминальной и карательно-репрессивной защитой. Через эти заведения происходит отмыв теневых денег, и этот процесс также контролируется теми, кто призван противодействовать этому.


Бабаизм любит беспрекословное подчинение, но отступает перед решительностью и правдой. Поэтому подполковник сразу сник перед моим другом и стал заискивать. Потом один из официантов тихо признался: "На Катартале путаны платят ментам, а мы - нет. Поэтому нас давят".


Еще один пример полицейского бабаизма - это измывание над гражданами в связи со своей безалаберностью и нежеланием войти в положение граждан. Так Тахмина Раззакова из Навои уже много лет ожидает восстановление паспорта. Она имела временную прописку в Ташкенте, когда работала в университете, затем выписалась и собралась домой - в Навои. И надо же такому случиться, что на ипподроме, откуда она уезжала, у нее выкрали паспорт и деньги. И никто не хочет восстанавливать документ: в Ташкенте говорят, мол, вы выписались и к нам не относитесь, а в Навои - вы не у нас зарегистрированы. Будучи девушкой не вполне серьезной, она махнула тогда на это рукой. Но сейчас без паспорта невозможно устроиться на работу, получить прописку, поступить на учебы и вообще выйти замуж. Бегает она так по инстанциям, а бабаи в погонах и рылом не шевелят, чтобы разрешить проблему. Безусловно, если нужно наказать за то, что Т.Раззакова своевременно не взялась за решение ситуации, - накажите, оштрафуйте, но не мучайте человека!


Зато весело бабайничают милиционеры с семьей ташкентского учителя Санджара Хабибуллаева. Школьника Отабека поставили на учет за правонарушение, которое совершили другие. И хотя суд в отношении тринадцатилетнего парня никакого вердикта не вынес, бдительные бабаи в погонах решили завести специальное дело на него в т.н. "детской комнате". А вдруг Отабек в будущем станет "новым узбеком" (тогда бабки с него высасывать можно, используя "тень" в его истории), или мафиози (как заблаговременно мы заметили его склонность к криминалу!), или политиком (тогда и компрамат пригодится). Еще не войдя во взрослую жизнь, Хабибуллаев-младший столкнулся с полицейским бабаизмом.


Еще жизненный пример: мой родственник недавно сел в автобус, который двигался по маршруту № 24 из массива Юнус-Абад в центр города. Все простые граждане, как полагается, оплачивали проезд. Кроме милиционера в форме. На замечание кондуктора, что нужно платить, ментозавр ответил, что и не собирается этого делать, хотя видел перед лицом наклеенный на стекло листок, где были перечислены лица, имеющие льготы по проезду (уверяю, менты в него не входят). Мой родственник сделал замечание, что он – офицер вооруженных сил, но оплачивает проезд, а почему какой-то летеха из ментовской, который ничего значительного еще не сделал для государства, уже ездит бесплатно? Может, он платит больше налогов? Бабай в погонах стал мычать, что все равно не оплатит – и точка! Тут к родственнику подклеились еще двое в гражданском, которые тоже ехали всалоне и слышали разговор, они представились сотрудниками из уголовного розыска и стали жаловаться, что выходят из дома без денег, и поэтому не могут тоже оплатить за проезд.


- Слушайте, - вскипел родственник. – Я работаю не меньше вас и не скулю. Я беру деньги на проезд, потому что это моя обязанность – платить за транспортные услуги. Вы же выходите на работу без денег, потому что уверены, что все получите бесплатно, вон, даже кондуктор боится к вам подходить – всех людей запугали в стране. Более того, к концу рабочего дня вы «заработаете» на ужин, причем немалую сумму. И нечего мне мозги компостировать сказками!


Бабаи – в форме и гражданских - стали шуметь, доказывать свою правоту. В этом и смысл полицейского бабаизма – им обязаны все, весь народ, а они ходят под грузом того, что «заботятся» о безопасности населения Узбекистана, и этим выполнили свою основную жизненную цель. Поэтому мы все должны склоняться перед человеком в погонах и радоваться, что они защищают нас от невзгод. Так ли это?


16 июля часов в пять вечера я проходил мимо метро станции Хамида Алимджана, когда молодой сержант остановил меня и других прохожих. «Стойте там и не двигайтесь!» – приказал он тоном, не терпящим возражения. И какого же было его изумление, когда я стал требовать объяснений. Было видно, что мент не готов к беседе, ибо бабаизм, который вдолблен в его фуражку, не предполагает беседу с человеком без погон. От гражданского лица требуется только одно: подчинение - и только подчинение. Впрочем, было ясно, что скоро по трассе проедет самый главный бабай Узбекистана, поскольку перекрывали все движение на дорогах. Только непонятно, а почему ментозавры требовали, чтобы мы отошли вглубь улицы от дороги, мол, чтобы нас не было видно. Наверное, главный бабай боялся увидеть наши злые лица и знаки, которые показывают некоторые смельчаки ему.


Бабай в «Мерседесе» (заметьте – не на отечественной «Нексии»!) проехал, не взглянув на нас. Его чванство оказалось выше прав человека. Это явственно ощущалось из окон охранников, которые растопырили во все стороны дула автоматов, готовых палить по любому, кто покажется подозрительным. Бабай в сержантских погонах разрешил нам двигаться дальше, едва кортеж скрылся из виду. А я вспомнил поездку в Данию, где мне показали премьер-министра, который приезжал на работу на велосипеде и без всякой охраны. Он не мог себе позволить находится под особой защитой, которой не обеспечены рядовые датчане. Полиция охраняет всех одинаково - и никаких привилегий. Там полицейским бабаизмом и не пахнет. Потому что есть специализированный закон о полиции, а в Узбекистане такого нет и в помине. Наш бабаизм работает по инструкциям и приказам, закрытых от общества. Ментозавры подчинены главному бабаю страны, а не народу – вот и вся суть бабаизма.


Хотя следует заметить, что полицейский бабаизм - это свойство не только милиции, но и всех силовых структур Узбекистана. Так, мой коллега Бобомурод Абдуллаев поехал в поселок Черняевка, чтобы на узбекско-казахстанской границе встретить супругу с детьми. Однако его не выпустили из республики. Пограничники угрожали ему наручниками, показывали бумаги, подписанные еще премьером Султановым, что без справки запрещается въезжать в страну, с которой установлен безвизовой режим. Интересно то, что на казахстанской стороне никто не требует подобной бредятины. И Бобомурод не смог пробить стену бабаизма.


С пограничным бабаизмом столкнулся и сотрудник одного ННО, который занимается реализацией проекта по развитию туризма в Ташкентской области. Ему позвонили некий Джахангир, который отказался сообщить фамилию и звание, орал, что этого знать никому не следует, поскольку пограничники - самые секретные люди в Узбекистане. Он говорил, что проект грозит безопасности республики, и что запрещается напрямую отправлять письма в Комитет по границе, а нужно сначала согласовать все вопросы с МИДом. Причем тут МИД? А почему не министерство здравоохранения или агентство "Узстандарт"? В общем, ш-ш-плош-ной бабаизм!


Да, и сам МИД полон этого бабаизма, несмотря на то, что министр еще относительно молодой (впрочем, бабаизм не имеет возраста). По-полицейски просто и без объяснений дипломаты отказывают в аккредитации иностранным журналистам, вычеркивают из списков независимых корреспондентов, которые желали присутствовать на тех или иных пресс-конференциях. Даже во время церемонии отпевания бывшего представителя ООН Ричарда Конроя в Римско-католической церкви сотрудники Госпротокола не допускали журналистов (грозили даже применить силу) в чужое здание, поскольку им поручили стать дипломатическими полицейскими (об этом сообщил мне корреспондент НИА «Туркистон-пресс»). Точно также мидовцы отказывают в визе таджикам и кыргызам, ибо полицейско-бабайское их чутье видит в каждом иностранце террориста и покусителя на независимость Узбекистана. Как видно из этого, паранойей страдают многие дипломаты.


Парадоксально, но с полицейским бабаизмом в Узбекистане проводят реформы в экономике и политике, подписывают контракты, составляют межправительственные договора, реализуют проекты. Бабаизм присутствует в разговоре начальника с подчиненным, милиционера - с гражданином, врача - с пациентом, преподавателя - со студентом. Складывается впечатление, что суть всех преобразований заключается в поддержке бабаизма и изменении его окраски под цвет независимости, суверенитета, национальной идеологии, модели из пяти принципов и семи приоритетов, мысли и идеи человека, определившего эпоху, и прочего. И вся узбекская демократия - это наш обычный, рядовой бабаизм.


Думается, примеров к полицейскому бабаизму в Узбекистане в сети Интернета приведут множество. Хорошо бы самим бабаям вчитаться в них.
(19.07.2004)



Другие статьи в литературном дневнике: