А теперь - о семье.
"Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему".
Абсолютно фальшивое, хотя эффектное начало романа об абсолютно фальшивой тётке, которой предлагается абсолютно фальшиво сочувствовать.
Да, я не очень люблю Толстого в целом, а роман "Анна Каренина" - почти ненавижу (хотя "Воскресенье" - больше ненавижу).
Лев Толстой - должен войти в русскую литературу как автор совершенно гениального стихотворения "гладко было на бумаге, да забыли про овраги". Там - он был совершенно гениален как бурчащий артиллерийский офицер, охуевающий от тупости штабных. Кою на своей шкуре испытал.
Все его литературные экзерсисы впоследствии - уже не то. Это уже дешёвка. Он просто взял себе моду писать о том, что очень хреново понимал, скрывая непонимание под многозначительностью.
Нет, счастливые семьи - не похожи друг на друга. Даже вот если под словом "похожи" подразумевать ощущение стороннего наблюдателя - он должен быть необычайно толстокож, поверхностен и невдумчив, чтобы не видеть различий.
"Все нормальные люди - похожи друг на друга. Лишь психопаты-маньяки - уникальны".
Примерно то же самое. Да, конечно, нормальные люди - они похожи друг на друга тем, что не убивают ближних на ровном месте.
Так и "счастливые" семьи похожи тем, что не выплёскивают свои проблемы на окружающих так, чтоб это было явно даже для стороннего (и толстокожего) наблюдателя.
Чем на самом деле похожи счастливые семьи - склонностью заёбывать всех знакомых фотографиями своих младенцев и рассказами о них.
Я об этой склонности знал давно, а потому дал себе зарок: никогда в неё не впадать.
И когда мы с Женькой породили Исчадие - я старательно игнорировал его тему на дружеских посиделках с моими коллегами-подонками.
Но - до меня докопались. "Ну, блин, давай уже, покажи, чего там получилось-то? А то мы будем считать, что у вас там негритёнок, или ещё какая неведома зверушка".
Робко - я показал фотки.
После чего меня похлопали по плечу и сказали: "Ну вот ты и стал типичным слюняво-счастливым папашкой, который всем тычет в морду фотки своего спиногрыза... Добро пожаловать в клуб!"
Но кроме шуток, я не знаю, что такое "счастливая" семья, поскольку я вообще не знаю людей (кроме нариков), которые перманентно счастливы бывают, но своей семьёй - очень доволен.
Казалось бы, мы познакомились с Женькой пошлейшим образом из возможных.
Я - пробивал адрес. Спускался по лестнице, когда убедился, что по адресу - не наш клиент.
Женька - выносила мусор. И, как в дурацких комедиях, захлопнула дверь на собачку (на полуподнятую ручку).
Так мы и встретились на лестнице.
Что было между нами общего тогда - внешность. Ну, мы реально выглядим, как брат и сестра (хотя я пробивал по всем возможным базам - никакого родства нет, никаких родственных ДНК).
Конечно, я тогда же и обратил на это внимание: те же серые чуть раскосые глаза, те же соломенные волосы - будто в зеркало глянул, только в зеркало с сиськами.
И Женька тоже обратила внимание, конечно. Но у нас тогда была более важная проблема - дверь её открыть.
Конечно, я мог бы сгонять к машине за инструментами - но чего зря бегать?
Я перелез с соседнего балкона (и мне понравилось, как Женька настояла на страховочной бельевой верёвке), проник в её квартиру - и вот тут-то меня накрыла та самая, пошлая любовь с первого взгляда, в которую я не верил вообще, а тем более не верил, будто она может служить фундаментом счастливого брака.
Но то существо, которое я там встретил, - оно не могло не влюбить в себя с первого взгляда.
Чёрное, как смоль (с едва заметными сероватыми подпалинами на боках).
Спокойное, как удав.
Созерцательное, как...
Да тут важны глаза его были: голубые, льдисто-антарктические, как на картинах Рериха и Васильева.
И при этом - он был похож на немецкую овчарку, но крупнее - любой собаки, из всех, что я видел до той поры (а он был тогда щенком, практически).
И тут - вопль Женьки за дверью: "Блин, там же Нерри! Как я могла забыть?"
Ну да, это был Нерри ("Карл Густав Маннергейм", по полному имени), щеночек от хаски и тундрового волка, которого (щеночка) Женьке подарили друзья из Карелии. Обычно метисы бывают невзрачны, но этот - он громадный получился. Он тогда, при нашей встрече, кило восемьдесят весил, в год, а когда полностью повзрослел - это неописуемая боевая машина (и очень, очень спокойная, интеллигентная).
Короче, я влюбился в этого пса, я приласкал его, чтоб открыть дверь, ну а хозяйку - пришлось уж соблазнить за компанию, чтоб почаще пса этого видеть :-)
Хотя на самом деле, даже если б не было Нерри - я бы всё равно с Женькой, наверное, сошёлся бы. И даже если б мы не повстречались на лестнице у её самозапертого замка - ещё где-нибудь повстречались бы.
Она - моя единственная и неповторимая, моя "половинка"?
Нет, в эту чушь я не верю, в поиск своей уникальной половинки.
Я просто думаю, что семейные дела, ведение совместного хозяйства, воспитание совместно нажитых киндеров - это по определению гораздо более серьёзные вещи, чем любовь.
И я думаю, что мне с Женькой повезло не в том даже смысле, что мы были влюблены друг в друга (да ладно, с обеих сторон - мы в Нерри влюблены были!), а что, по прошествии времени, мы сподобились на нечто большее, чем какая-то мифическая влюблённость.
Мы так и не поженились официально, но мы создали такую личную унию, что наш отпрыск уже в третьем классе, а мы до сих пор друг друга убить не хотим.
Как этого достичь, чтобы даже после десяти лет брака супруги не хотели убить друг друга?
Чёрт, я и начал этот пост, вернувшись с посиделок у Женькиных одноклассников (где пили, конечно), а сейчас ещё догнался - и вырубаюсь.
Что могу сказать напоследок: сгорят раньше Ада те уёбки в Мосгордуме, которые пролоббировали запрет на продажу всякого алкоголя свыше пяти градусов после одиннадцати часов.
Я обещаю, что не буду с ними в дискуссию вступать. Я обещаю, что... рациональное мироздание - жахнет по иррациональности, поскольку это закон природы.
Да, ну и - это тоже аргумент против демократии всеобщего равного голосования. каковая бредовая практика, конечно, должна быть уничтожена в пользу официальной покупки голосов.
Другие статьи в литературном дневнике:
