Глава 13 «1988 год»
** Эпизод 1 «Волосы на ладонях» **
Чаще, чем прежде, мы с дедом Олегом начали ездить в Москву. Полки в магазинах всё больше и больше начали пустеть, и продукты и некоторые товары для дома и быта нам приходилось возить из Москвы. Зимой дед Олег на машине не ездил, и в Москву и обратно мы ездили в переполненных электричках. Из Москвы во Владимир мы возвращались с рюкзаком у каждого за спиной и по большой сумке в руках. Везли мы мясо, рыбу, консервы, муку, шоколадные конфеты, мармелад, зефир, пастилу, тот же хрустящий картофель в пакетах, и даже туалетную бумагу. Летом всем тем же самым мы в Москве загружали «Москвич», и без толчеи в метро и электричке доставляли во Владимир.
К лету 1988 года мой голос окончательно сломался, и превратился в юношеский бас. Над верхней губой у меня начали пробиваться усики, плечи начали становиться шире, подмышками и в паху отросли лёгкие кучеряшки. Дед Олег,
нередко видел меня голым, когда я мылся в ванной, и откровенно радовался за то, что я взрослею.
- Плечи у тебя, малыш, становятся мужскими! - восторгался дед Олег, - И голос стал мужиковатый! И волосы вон на письке отрастил. И дрочишь, наверное, уже?
- Да не, зачем, - смущённо проблеял я.
- Да ты не стесняйся, - постарался поддержать меня дед, - В этом ничего плохого нет. Все мужики на свете дрочат. Кстати, когда дрочишь, волосы на ладонях начинают расти, - как бы между делом произнёс дед Олег, при этом я невольно посмотрел на ладонь своей правой руки.
** Эпизод 2 «Пора уже начинать взрослеть» **
Кстати, с наступлением лета 1988 года дед Олег начал учить меня ездить на машине. Делал он это по пути на дачу, после того, как мы проезжали Оргтруд и выезжали на грунтовку, и обратно по грунтовке от Грезино до Оргтруда. Он сажал меня на водительское сиденье у себя между ног, сам управлял педалями, а мне доверял управление рулём. Это были мои первые азы водительской практики. Эти занятия мне очень нравились, настолько, что я сам просился у деда Олега сеть за руль, и продолжались начиная с мая, когда я со стариками начинал ездить на дачу, и до конца сентября, когда уже начинались занятия в школе, учебная нагрузка становилась увесистой, и мои поездки на дачу естественно прекращались. Тем более, что с 1 сентября 1988 года мой класс стал уже 8Д. Это был выпускной класс неполной средней школы, в июне 1989 года предстояли первые выпускные экзамены. А также предстояло решить, оставаться ли дальше учиться в школе, или уходить в ПТУ или техникум. Дед Олег же на дачу ездил до глубокой осени, до первого снега. Тогда он ставил «Москвич» в гараж на прикол до будущего апреля. А со мной дед Олег в самом начале учебного
года провёл серьёзную беседу.
- Ты уже в восьмом классе, - строгим тоном начал дед Олег, - Весной у тебя будут выпускные экзамены. И что, ты со своими троллейбусами так и будешь цацкаться? Насколько серьёзно они вообще тебя интересуют?
- Серьёзно, - подумав, ответил тихим голосом я.
- Не вижу, - строго ответил дед, - Пока что ты с ними всё цацкаешься. А если бы ты к ним относился серьёзно, ты бы уже начал изучать и их устройство и устройство их вспомогательных приспособлений.
- Но я изучаю устройство троллейбуса! – уверенно ответил я.
- А ты знаешь, откуда в проводах берётся ток? – строго спросил дед Олег.
- От подстанции, - не очень уверенно ответил я.
- А на подстанции он откуда берётся, и в каком виде? Знаешь? – строго спросил дед Олег.
- Нет, - ответил я.
- Ну вот! А чтобы знать, надо учиться! И что ты думаешь делать дальше? – строго спросил дед Олег.
- Изучать, - тихо ответил я.
- Изучать можно по-разному, - всё так же строго говорил дед Олег, - Можно уйти после восьмого класса, поступить в ПТУ, и получить знания, достаточные для слесаря или водителя. И что, ты так и будешь всю жизнь крутить баранку?
- А разве это плохо, крутить баранку? – с удивлением спросил я.
- Ну нет, ничего плохого в этом нет, но и ничего хорошего тоже нет, - строго говорил дед Олег, - Потому что нет никакого дальнейшего развития. А развитие не возможно без знаний! А более весомые знания можно получить лишь в институте! А в институт не поступишь, не окончив среднюю школу! Так что давай, думай о своей дальнейшей жизни! Очень скоро всё твоё будущее будет зависеть лишь от тебя одного! Да и что ты сможешь сделать для своих любимых троллейбусов, если будешь простым водителем? Ничего. Ну будешь целыми днями из года в год крутить баранку, и всё. А если станешь дипломированным специалистом, то уже в какой-то степени от тебя будет зависеть будущее твоих любимых троллейбусов. Так что подумай и над тем, насколько твои троллейбусы тебе на самом деле дороги!
** Эпизод 3 «Весёлые картинки» **
Это строгое наставление деда Олега заставило меня крепко призадуматься над тем, что же мне на самом деле интересно, и что же я хочу добиться в будущем. И тут как нельзя кстати отправился я в книжный магазин, расположенный на первом этаже дома напротив нашего, за канцтоварами, и совершенно случайно наткнулся на брошюру, которая называлась «Правила технической эксплуатации подвижного состава городского электротранспорта». Хоть брошюра уже и была устаревшей (год её издания 1976), в ней было много актуальной информации, в том числе некоторые нормативы, схема устройства троллейбусного и трамвайного депо, конструкции подвески контактной сети, характеристики проводов, используемых при монтаже контактной сети, характеристики тяговых подстанций и кабельных линий, и даже фотографии троллейбусов ЗиУ-5 и ЗиУ-682. Стоила эта брошюра всего 24 копейки, и я её конечно же купил. И сколько лет уже прошло, а она до сих пор у меня дома хранится. Эту брошюру я немного поизучал, после чего сделал для себя два вывода. Первый вывод заключался в том, что я решил идти в десятый класс, а после поступать в ВУЗ по профилю горэлектротранспорта. А второй вывод возник из тех фотографий троллейбусов, которые были представлены в этой брошюре. У меня вдруг возникло острое желание фотографировать, в том числе и троллейбусы. И я начал приставать к деду Олегу купить мне фотоаппарат и научить фотографировать. Я знал, что у деда Олега был фотоаппарат, и у него в фотоальбомах сохранились десятки фотографий из времён его молодости, которые он получал с помощью имевшегося у него фотоаппарата. В конце концов дед Олег нашёл свой старый фотоаппарат, которым был плёночный ФЭД-2, и на его основе провёл мне вводную лекцию по устройству фотоаппарата и принципу его действия. Но фотоаппарат был очень старый, что-то в нём уже оказалось не исправно. Нашлись даже старые неиспользованные фотоплёнки, срок годности которых уже давным давно истёк. С их помощью дед Олег учил меня заправлять фотоплёнку в фотоаппарат, сначала на дневном свету, чтобы я видел весь происходящий процесс и приобрёл навыки моторики рук, связанные с установкой фотоплёнки в фотоаппарат и её изъятием из фотоаппарата. Затем мне предстояло всё это проделывать вслепую. Для этого дед Олег закутывал мои руки вместе с фотоаппаратом и фотоплёнкой в пальто. Это необходимо было делать во избежание засвечивания фотоплёнки. Пары месяцев регулярных тренировок вполне хватило, чтобы я уже свободно на ощупь мог фотоплёнку в фотоаппарат и устанавливать и изымать её из фотоаппарата. А на Новый 1989 год дед Олег сделал мне поистине щедрый подарок.
Глава 14 «1989 год»
** Эпизод 1 «Я тоже хочу с Катяй!» **
Дед Олег вручил мне новенький фотоаппарат ФЭД-3 и несколько фотоплёнок чувствительностью 64 единицы. Таким образом с 1 января 1989 года началась моя история как начинающего практикующего фотографа. Январь был снежный и морозный. В течение зимних школьных каникул мы с дедом Олегом регулярно выходили на улицу, он учил меня чувствовать освещённость окружающей среды и на основании этого выбирать режимы фотосъёмки. Мы с дедом Олегом фотографировали друг друга и окружающие объекты, и конечно же я делал первые попытки фотографировать троллейбусы. С этого момента я стал звездой двора нашего дома. Вся детвора хотела сфотографироваться. Особенно девчонки хотели сфотографироваться со старшей своей предводительницей Катей Булатецкой. Катя была моя ровесница, крепкая девочка довольно высокого роста. И девчонки помладше вились вокруг неё. Особенно всё время рядом с ней старалась находиться Алёна Шипитько, которая была на три года младше нас, она же бесконечно лезла в кадр вместе с Катей. А другая девочка, Ира Ларичева, которая была ещё младше, бегала вокруг них, тоже старалась попасть в кадр, но Алёна всё время её отодвигала, и однажды Ира даже захныкала: «Ну Алёночка! Я тоже хочу с Катяй!». Но Алёна Шипитько этим мольбам не вняла и Иру Ларичеву к Кате Булатецкой не подпускала. Фотографировал я и свой школьный класс. Первое, что я запечатлел, был конкурс, который Ольга Дмитриевна вместе с девчонками подготовила для парней в честь «Дня Советской армии» 23 февраля. На этом конкурсе мне с моим товарищем Димой Шаховым выпало изобразить сюжет картины Поля Сезанна «Пьеро и Арлекин». Я изображал Пьеро, а Дима Шахов был Арлекином. Я отдал одному из одноклассников фотоаппарат, и он запечатлел это действо.
По образцу тех двух фотографий троллейбусов из брошюры «Правила технической эксплуатации подвижного состава городского электротранспорта» я активно начал фотографировать троллейбусы, прежде всего во Владимире. Тогда я ещё не знал, что это был первый шаг в создаваемом мной историческом архиве Владимирского троллейбуса. К сожалению, тогда троллейбусы я фотографировал не все. Некоторые мне почему-то не нравились, и я их фотографировать не стал, о чём позднее очень сильно пожалел. А теперь как бы мне хотелось, чтобы на самом деле была машина времени, на которой я мог бы вернуться в то время и доснять неотснятое. Я фотографировал не просто троллейбусы, но и знаковые события, которые с ними происходили. Конечно же я фотографировал поступление новых троллейбусов и поступление троллейбусов после проведения им капитальных ремонтов на сторонних ремзаводах. В то время подвижной состав менялся активно, часто и помногу приходили новые троллейбусы, а старые без сожаления списывались. Фотографировал я и последствия ДТП и пожаров, иногда случавшихся на троллейбусах. Жаль, что фотоаппарат у меня не появился годом ранее, а то я запечатлел бы последствия крупного ДТП, произошедшего 14 февраля 1988 года, в результате которого троллейбус № 435 оказался разорванным на две части. Также я фотографировал троллейбусы и после перебивки на них номеров. Перебивка номеров была мероприятием незаконным, и за выявление факта перебивки номеров администрация предприятия подверглась бы преследованию по закону, в то же время доказать факт перебивки номеров было крайне сложно, и поэтому перебивки практиковались повсеместно. Разве мог кто-то предположить, что появится вот такой увлечённый парень, который всё это запечатлеет на фотоплёнку, в результате чего это незаконное мероприятие станет достоянием истории Владимирского троллейбуса.
** Эпизод 2 «Первый шаг ко взрослению» **
А в июне я преодолел первую ступень вступления во взрослую жизнь. Я успешно сдал выпускные экзамены и таким образом окончил неполную среднюю школу. Но переводили меня не в девятый класс, а сразу в десятый. С этого года была внедрена одиннадцатилетка, и два выпускных класса школы становились десятым и одиннадцатым. С окончанием неполной средней школы ушли и общеобразовательные предметы, в том числе и иностранный язык. Теперь нам предстояло постигать предметы более серьёзные и сложные. Ну а пока — летние каникулы.
** Эпизод 3 «Видать, пока не судьба» **
В июле по уже давно сложившейся традиции мы со стариками поехали в Монино на дачу бабушки Анны Антоновны в который раз с размахом отмечать очередной её День Рождения. И там меня ждал приятный сюрприз. Под дачным домом поселилась приблудная кошка, которую бабушка Анна Антоновна назвала Маруськой. Кошка была невзрачная, белая с серыми и рыжими пятнами, шерсть короткая и свалявшаяся. Но кошка была не одна. У неё был ещё и котёнок. Ему был от силы месяц. Пушистый дымчатый, с голубыми глазками, он резво бегал по участку, играясь в ботве огурцов, помидоров и капусты. Маруська своим мурчанием постоянно его к себе подзывала. Я постоянно брал этого малыша на руки, он пригревался и засыпал. А Маруська теряла его из виду, начинала нервничать, бегала по участку и мяукала. Дед Олег на меня ругался и требовал опустить котёнка на землю, чтобы кошка успокоилась. Как оказалось, это последний из трёх котят, которых родила Маруська. Двух других дед Евгений Григорьевич утопил, а одного оставил, чтобы не травмировать психическое состояние кошки. Она ведь мать, и если её котят не станет, она будет метаться и искать их. Я начал уговаривать деда Олега забрать котёнка с собой во Владимир. Но дед Олег был против:
- Зачем он тебе? - возмущался дед Олег, - Тоже, нашёл живую игрушку. О нём ведь заботиться надо!
- Я буду заботиться! - уговаривал я деда Олега.
- Ты сначала научись позаботиться о себе, а после уж за других берись! - не уступал дед Олег, - К тому же это кошка. Она вырастет, котят начнёт приносить. Ты будешь котят топить?
- А зачем их топить? - удивлялся я
- А куда их девать? - возмущался дед Олег, - Если их не топить, то их надо куда-то раздавать. А если их не раздать, они вырастут, привыкнут жить в доме, да так и останутся. Тоже, превратится квартира в кошатник. Нет уж, дудки!
И я подумал над тем, что сказал дед Олег, и пришёл к выводу, что котят топить я не смогу. У меня не поднимется рука лишать жизни эти маленькие пушистые комочки. А раздавать котят — надо искать, кому раздавать, а это потребует затрат времени. А времени у меня на это явно не будет. Его надо будет уделять занятиям в школе. И тогда я решил, что эту девочку брать с собой я не стану. Оставалось надеяться, что она попадёт в чьи-нибудь другие добрые руки.
** Эпизод 4 «Не Седых, а седая!» **
В начале августа у нас был сбор в школе и распределение по новым классам. Из семи классов осталось всего четыре. За прошедшие годы обучения мы привыкли друг к другу, а теперь многие из тех, к кому мы привыкли, покинули школу. А вновь формируемые классы превращались в сборные солянки. Из четырёх формируемых классов было решено сделать один класс с индексом «А» с углублённым изучением физики и математики, один класс с индексом «Б» гуманитарного направления, и два класса с индексами «В» и «Г» среднестатистических. В классы с углублённым изучением я идти отказался и попал в среднестатистический класс «В», где почти половина учеников оказалось из моего бывшего класса «Д». Нам очень хотелось, чтобы нашим классным руководителем оставалась Ольга Дмитриевна Никифорова. Но ей поручили стать классным руководителем физико-математического класса «А». Классным руководителем гуманитарного класса «Б» стал учитель истории Вячеслав Георгиевич Омельянюк. Очень долго не было известно, кто же станет классными руководителями у нас и у класса «Г». И вот мой товарищ Дима Шахов подходит ко мне и говорит:
- У нас класснухой будет старая химичка Зоя Васильевна Седых.
- А откуда ты узнал? - спросил его я.
- А Ленка Захарова сказала. О! Эй, Лен, - окликнул он ту самую Ленку Захарову. Она подошла к нам, - У нас же класснухой будет Зоя Васильевна Седых?
- Какая ещё Седых! - удивилась Ленка.
- Ну ты же мне сказала! - попытался ей напомнить Дима.
- Я сказала не «Седых», а «седая»! - оправдалась Ленка, - Зоя Васильевна седая. А как её фамилия, я не знаю. У Лыковой спросите, - и она кивнула в сторону старосты класса Ольги Лыковой, стоявшей с девчонками у окна.
Зою Васильевну в лицо мы все знали, даже один раз с ней столкнулись на практике, хоть она никогда ничего у нас и не преподавала. Химию у нас преподавала молодая учительница Наталья Александровна Клюшкина. Предмет она знала очень хорошо, но вот настойчивости как у воспитателя ей явно не доставало. На её уроках мы вели себя почти отвратительно: постоянно вертелись, переговаривались, занимались чем-то отвлечённым, и она справиться с нами никак не могла. И вот однажды перед началом очередного урока химии она вяло требовала от нас, чтобы мы
успокоились. Она стояла на кафедре и окидывала нас через очки взглядом по всему классу:
- Я подожду, - тихо произносила она своим сипловатым голосом, стоя за кафедрой и опираясь растопыренными пальцами рук на стол кафедры, но мы не унимались, - Я подожду, - но мы снова не обращали на неё никакого внимания, - Я подожду! - уже громче произнесла она, но на нас это всё равно не подействовало, - Зоя Васильевна! - крикнула она, обернувшись в сторону препараторской, - Я не могу с ними справиться!
- Что здесь происходит! - громко рявкнула вынырнувшая из преператорской крупная седая тётка с широкими бёдрами, - Как вы себя ведёте! Что за галдёжь!, - и только этот рявк на нас смог убедительно подействовать, и мы затихли, - А это что такое?! - и она подошла к девчонке по имени Света Простолюдова, у которой были подведены ресницы и брови и накрашены губы, - Долой! Это всё долой! - схватив графин с водой, она плеснула воду себе на руку и растёрла ей лицо Светы, размазав по нему весь макияж, - А теперь вон! Вон из класса! Всё смыть со своей морды! - кричала Зоя Васильевна, указывая Свете левой рукой и вытянутым на ней указательным пальцем на дверь, - Ишь, взяли моду на морде рисовать! В голове пусто, они на морде рисуют! А чем это пахнет?! Кто накурился?! - и Зоя Васильевна пошла по рядам, пытаясь распознать, от кого исходит устойчивый запах табака, и остановилась около Лёши Соловьёва, - Ты накурился?! - громко гаркнула Зоя Васильевна, наклонившись над Соловьёвым, - Ты накурился?! Вон! Вон из класса, - и, подняв Соловьёва за шиворот школьного кителя, Зоя Васильевна вытолкала его за дверь, - А теперь все замолчали, и внимательно слушаем тот материал, который вам будет преподавать учитель! И не дай бог я услышу чей-то хоть малейший шёпот! - и она удалилась обратно в препараторскую.
Тот урок химии у нас прошёл в полнейшей тишине. С тех пор мы усвоили, что с Зоей Васильевной шутки плохи. И вот теперь она должна была преподавать у нас химию и стать нашим классным руководителем. Мы уже заранее побаивались того, что будет дальше. А фамилия у неё оказалась Мусатова. А у класса «Г» классным руководителем стал Борис Георгиевич Степанов, учитель физики, который у нашего класса не преподавал ни разу. Мы даже очень долго не знали, как его зовут, и называли его «Лысый физик», за лысину на макушке, окаймлённую по краям.
** Эпизод 5 «Её интересуют женщины!» **
А в ноябре 1989 года я сделал для себя ещё одно жизненное открытие. Ехал я в троллейбусе у кабины с одной знакомой женщиной-водителем. Навстречу ехал старый троллейбус № 284, и за рулём находилась та водитель, которая в марте 1986 года получала новый троллейбус № 449. В июне 1986 года она куда-то пропала, и с тех пор я её больше не видел.
- Ой! А это же она получала новую 449-ую! - воскликнул я, показав на встречный троллейбус № 284.
- Да, - ответила знакомая, - Это Надя Юкина.
- А что-то её давно не было видно, - подметил я.
- Она была в декретном отпуске, - ответила водитель.
- А что это такое за «декретный отпуск»? - поинтересовался я.
- Ну, это отпуск, - начала объяснять мне водитель, - который на три года предоставляется женщинам, которые родили ребёнка.
- А почему она вдруг на старом троллейбусе? Почему ей не вернули её 449-ую? - спросил я.
- А она теперь льготница, а льготникам новые троллейбусы не полагаются, - разъяснила водитель.
- А как это «льготница»? - спросил я, будучи не в курсе подобных понятий в то время.
- Ну, она мать-одиночка, - разъяснила мне водитель.
- Как это мать одиночка? - ничего не понимая, спросил я.
- Ну, это значит, что она родила без мужа, - продолжила разъяснять мне водитель.
- Как без мужа?! - с нескрываемым удивлением произнёс я, потому что для меня, которого воспитывали дед с бабушкой в духе традиционных ценностей, было однозначно, что дети родятся обязательно у мужа и жены.
- Ну, так вот, - продолжила спокойно своё разъяснение водитель, - Тем более, что мужчинами она не интересуется. Её интересуют женщины.
- Как женщины! - с ещё более живым удивлением произнёс я, - Разве женщин могут интересовать женщины?!
- Могут, если женщина лесбиянка, - спокойно ответила мне водитель, словно это было какой-то нормой жизни.
После того, что я узнал, я был дважды в глубоком шоке. Я никогда и подумать не мог, что дети могут родиться не у мужа и жены. Да и вообще, интерес к людям своего пола был для меня чем-то непостижимым. Я об этом рассказал своим одноклассникам в школе, а они меня подняли на смех. Оказывается, в 15 лет среди своих сверстников только я один об этом ничего не знал. И мои сверстники поведали мне, что не только женщины могут интересоваться женщинами, но и мужчины тоже могут интересоваться мужчинами. Такие мужчины называются гомосексуалистами, или «голубыми». После всей этой свалившейся на меня такой неоднозначной информации у меня в голове случилось короткое замыкание. Я пытался себе представить, как и что друг с другом могут делать две женщины или двое мужчин, и так и не смог себе это представить. На это не хватало ни моего воображения, ни моей фантазии. Я представлял себе процесс интимной близости мужчины и женщины именно так, как мы его изучали в школе на уроках анатомии. Но чисто технически как, что и куда может проникать у двух женщин или у двоих мужчин, я представить никак не мог.
Глава 15 «1990 год»
** Эпизод 1 «Каменный гость» **
В 1990 году незадолго до начала весенних каникул наша классная руководитель Зоя Васильевна предложила нам съездить всем классом в Москву в Большой театр на оперу. Билет стоил 6 рублей. Вернувшись из школы, я рассказал об этом деду Олегу. Он без раздумий вручил мне деньги и сказал, что ехать надо обязательно. Поездка от учебного процесса нас не отрывала, так как была запланирована на дни весенних каникул в марте. Для этой поездки никакой автобус нам не выделялся, и ехать нам предстояло самостоятельно. Зоя Васильевна нас оповестила, что ехать мы будем, как она выразилась «На семичасной электричке», то есть на самой первой электричке до Москвы отправлением в 07:00. Большой театр впечатлил меня своим размахом: огромный зрительный зал; повсюду позолота и гардины; кресла, обитые бархатом; роскошные люстры и бра в зрительном зале и коридорах; повсюду отделка мрамором. Места у нас были на балконе четвёртого яруса, а потому 6 рублей — это ещё не очень дорого. Были места и намного дороже. Но для нас был доступен, как бы сейчас это называлось, бюджетный вариант. Опера называлась «Каменный гость». Хорошо, что под рукой была афишка, где описывался сюжет оперы. Оказывается, опера была написана по поэме Пушкина «Дон Жуан», и речь идёт о том, что когда-то Дон Жуан в поединке убил некоего сеньора, и теперь вдова того сеньора ходит регулярно на кладбище к покойному мужу. На могиле мужа стоит памятник. Дон Жуан, узнав о том, что вдова посещает могилу мужа, решил вдову соблазнить, и явившись на кладбище, бросает вызов памятнику покойного. Но памятник оживает, и когда Дон Жуан пришёл ко вдове, туда же явился и оживший памятник и покарал распутника. Если бы не было описания, я бы из пения ничего не понял. Главную женскую партию вдовы исполняла известная оперная певица Елена Образцова. Это единственное имя, которое я знал. Имена исполнителей остальных партий мне известны не были. Впечатления от размаха интерьера Большого театра были омрачены самим представлением. Акустика оказалась не ахти. Не возможно было разобрать ни единого слова, о чём пели. Декорации тоже оставляли желать лучшего. На сцене было как-то мрачновато. А уж оживший памятник и вовсе на оживший похож не был. Он выехал на сцену, в одной из его рук было отверстие для сцены покарания распутника Дона Жуана. Актёр, исполнявший роль Дона Жуана, вставлял кисть своей руки в это отверстие и начинал корчиться, словно его било сильным разрядом электрического тока. И это была финальная сцена. Мне даже тогда было понятно, что если памятник ожил, то его и надо было сделать в какой-то степени подвижным. А так, как это было сделано, всё выглядело не очень правдоподобно.
** Эпизод 2 «Хочу «Жигули»!» **
В конце июня по пути на отдых в Анапу у нас на неделю останавливались родственники с Сахалина: родная сестра бабки Дины Антонина Павловна Карпенюк; её дочь Татьяна, по бывшему мужу Шимановская; и сын Татьяны шестилетний Марк, которого все называли Марик, а я про себя окрестил его Мавриком. Татьяна моей матери приходилась двоюродной сестрой, а мне тёткой. Соответственно Марик мне приходился троюродным братом. Татьяна от природы имела очень яркую внешность (как и её старший брат Евгений) и была актрисой в Южно-Сахалинском драматическом театре, где явно имела успех. Со своим бывшим мужем Романом Шимановским Татьяна познакомилась в театре, но прожили они недолго. Семейная жизнь не заладилась, они развелись, и четырёхлетний Марик тогда остался с Татьяной. Бабушка Тоня внука Марика очень сильно опекала, и всё переживала, что без неё Марик ну прямо вот пропадёт. Хотя, судя по самому Марику сказать было трудно, что он пропадёт. Мальчик был очень энергичный и смышлёный. Уже в 6 лет он неплохо знал английский язык. Внешне Марик очень сильно был похож на отца Романа. И вот, незадолго до их отъезда в Анапу я заглянул в универмаг, и в отделе сувениров увидел масштабную модель «Жигулей» ВАЗ-2102 за 3 рубля 50 копеек. Конечно же я купил эту модельку. Боже! Что творилось с Мариком, невозможно передать на словах. Он по этим «Жигулям» весь исстрадался. Дед Олег требовал от меня, чтобы я ему эту модельку отдал, но я был неприклонен, и настаивал, что это не игрушка, и для ребёнка такого малого возраста она не предназначена. А Марик улёгся на диван лицом к спинке, и лежал и рыдал, приговаривая: «Хочу Жигули-и-и-и».
Татьяна подсела к нему, начала гладить его по плечу и разговаривать с ним:
- Ну что ты плачешь. Вот вырастешь, - убедительно произносила она.
- Угу-у-у-у, - сквозь слёзы мычал Марик.
- Станешь большой-о-о-ой...
- Угу-у-у-у...
- Вы-ы-ыучишься...
- Угу-у-у-у...
- Начнёшь рабо-о-отать...
- Угу-у-у-у...
- И заработаешь много-много денег...
- Угу-у-у-у...
- И купишь себе «Жигули»-и-и-и...
- Угу-у-у-у...
- И будешь сам ездить, и маму свою возить...
- Не буду я тебя возить! - оборвал её Марик, - Я хочу «Жигули»-и-и-и-и...
С тех пор прошли годы. «Жигули» до сих пор в целости и сохранности стоят в коллекции масштабных моделей у меня на одной из полок. А Марик давно вырос, и вместе с отцом Романом Шимановским работает в одном из театров Москвы. Помнит ли он эту ситуацию из своего раннего детства? Что-то подсказывает мне, что вряд ли.
** Эпизод 3 «Василий Первый» **
А в июле в очередной раз по уже давно сложившейся традиции мы с дедом Олегом и бабкой Диной поехали в Монино на празднование Дня Рождения бабушки Анны Антоновны. А когда мы приехали, оказалось, что приблудная кошка Маруська снова стала мамой, и как и в прошлый раз, дед Евгений Григорьевич двоих котят утопил, а одного оставил. И этим оставленным котёнком на этот раз оказался мальчик, очень симпатичный, пушистый, с серой шёрсткой с желтоватым оттенком и широким белым треугольником на груди и белыми лапками, словно он был в перчатках и носочках. Дед Олег рассказал, что у него в жизни начиная с раннего детства несколько раз были коты, и всегда котов называли Васькой. И этого малыша тоже решили назвать Васькой. Ему на тот момент только-только исполнился месяц. Он был шустрым котёнком, который любил побегать за чем-то подвижным, а после, когда утомлялся, пристраивался спать где-нибудь в тёплом уютном местечке. Я его постоянно брал на руки, и на моих руках он сладко засыпал. Сидеть на руках ему очень понравилось, да так, что когда мы уехали обратно во Владимир, Васька лез к бабушке Анне Антоновне, которая стояла у плиты и готовила, вставал на задние лапки, а коготками передних через колготки драл ей ноги, упрашивая взять его на руки. А у меня Васька не выходил из головы. Мне очень хотелось взять
Ваську к себе, и я начал уговаривать деда Олега привезти Ваську из Монино во Владимир:
- Котёнок — это не игрушка! - грозно отвечал мне дед Олег, - Это живое существо, и с ним надо заниматься, за ним надо ухаживать!
- Я буду с ним заниматься! - убеждал я деда Олега.
- Его надо будет кормить, - стращал меня дед Олег, - А после он будет параскать, и за ним надо будет убирать! И чтобы он не параскал где попало, его надо будет приучать к туалету!
- Я буду и кормить его и к туалету приучать! - убеждал я деда Олега, - Дед, ну давай возьмём Ваську! Он ведь не кошка, котят приносить не будет!
- От котов тоже свои проблемы возникают, - аргументировал дед Олег, - Они метят свою территорию. Вот вырастет он, начнёт метить по углам, провоняет здесь всё кошатиной.
- Но ведь живут же у людей коты, и ничего, не провонялись квартиры кошатиной, - выдал в ответ аргумент я.
- А для этого его надо приучать гулять на улице, чтобы он там себе выбирал территорию, - ответил дед Олег, - А пока он маленький, его одного не выпустишь гулять. Он потеряется. С ним надо будет гулять. Ты будешь с ним гулять?
- Я буду! Буду я с ним гулять! - настаивал я, - Ну давай заберём Ваську!
- Ну хорошо, - сдался дед Олег, - Пусть ему исполнится два месяца. Но смотри у меня, если я только увижу, что ты с котёнком цацкаешься и совершенно с ним не занимаешься, я быстро его отдам! - пригрозил дед Олег.
Я дал деду Олегу обещание, что буду заниматься с Васькой. Его угрозу отдать Ваську я воспринял совершенно всерьёз. Ближе к моему Дню Рождения мы с дедом Олегом опять на «Москвиче» поехали в Монино, и оттуда уже вернулись с Васькой. Своё обещание я добросовестно выполнял, а дед Олег мне подсказывал, что и как надо делать. Так как в то время не было ни лотков для кошачьего туалета ни абсорбирующих наполнителей, для Васькиного туалета дед Олег приспособил большую жестяную банку из-под консервированной селёдки, а в качестве наполнителя я ему рвал старые газеты. Кормил я его помимо молока отварной мойвой, а также ему очень понравился паштет «Волна» из печени океанических рыб. Этот паштет я ездил покупать в магазин «Океан», находившийся на углу улиц Усти-на-Лабе и Луначарского. Но изначально мы его ели сами, намазывая на кусок белого хлеба. Васька, унюхав запах этого паштета, начал истошно мяукать до дрожи его остроконечного котёничьего хвостика. И когда я дал ему кусочек хлеба, намазанного этим паштетом, он его мгновенно проглотил и начал мяукать снова. Таким образом я разработал первый рецепт для Васькиного обеда. В его тарелочку я клал большую столовую ложку паштета «Волна», заливал её горячей кипячёной водой, размешивал, делая однородную массу, а после туда крошил кусок белого хлеба. Васька это блюдо с аппетитом уплетал, аж что называется за ушами трещало. Гулять я с ним ходил к перекрёстку нашей улицы Егорова с улицей Добросельской к углу нашего дома. Когда-то там был частный сектор. На момент нашего приезда во Владимир от этого частного сектора оставались руины одного из деревянных домов, и большое количество яблонь. Яблони были невысокие и разлапистые, и продолжали ежегодно плодоносить. Бывшие участки частных домов без ухода зарастали высокой травой, которая доходила мне до колен, а местами и выше. Когда появился Васька, развалины частного дома были уже полностью ликвидированы, территория была просторной, с разлапистыми яблонями и высокой травой — ну прямо идеальное место для выгуливания котёнка. Я с ним приходил туда, выпускал его в траву, он бегал, резвился в траве, лазил по ветвям яблонь. Так как ветви не были слишком крутыми вертикально, Васька спокойно забирался наверх, а после безбоязненно сбегал обратно вниз. Так как трава была очень высокая, а котёнок маленький, он периодически терял ориентир и меня из виду, и начинал в траве мяукать, и тогда на его мяуканье я громко звал его: «Васька!». И он на мой голос стремглав нёсся через траву, разгибая её в стороны. Выскочив из травы, он некоторое время крутился возле меня, а после убегал обратно в траву. Так я гулял с ним три раза в день по полчаса: утром перед уходом в школу; днём после возвращения из школы; и вечером. Полчаса прогулки ему было мало, и когда я его приносил домой, он подходил ко входной двери, и, глядя на замок, начинал мяукать. А когда понимал, что никто его не выпустит, начинал ходить туда-сюда по коридору между входной дверью и нишей и по-своему, по-котёночьи, ругаться. Когда мы уезжали на дачу, то брали его с собой, и уж там ему было истинное раздолье. И вот в самый первый раз он бегал-бегал, да и потерялся. Я его зову, а он не отзывается. И вдруг через участок от нас отозвалась соседка Валентина
Павловна:
- Саша! - окликнула она меня, - А кого ты там зовёшь?
- Да котёнок куда-то убежал, - ответил я.
- Это не такой серенький с белой грудкой? - улыбаясь спросила она.
- Да! - подтвердил я.
- Ну иди сюда, - позвала она меня, - Наверное, это он, - и она рукой указала куда-то на свои грядки.
- Ой! - воскликнул я, когда пришёл на её участок, - Надо же, куда забрался!
- А я слышу, ты кого-то зовёшь, - начала рассказывать Валентина Павловна, - Пошла полоть. А гляжу, на меня смотрят голубенькие глазёнки. Ну я так и решила, что ты, наверное, его зовёшь, - улыбаясь, говорила Валентина Павловна.
Васька сидел в высокой ботве картофеля и испуганными голубыми глазёнками смотрел то на меня то на неё. А около дома я ходил с ним гулять к яблоням до тех пор, пока ему не исполнилось полгода. К тому времени он уже повзрослел, подрос, глаза из голубых стали зелёными, как у взрослого кота. Но всё равно он ещё оставался котёнком, подростком.
** Эпизод 4 «К звёздам» **
В октябре 1990 года Зоя Васильевна оповестила нас, что мы едем на экскурсию в Звёздный Городок, который находится недалеко от Москвы между Щёлково и Монино по той самой Монинской железнодорожной ветке. И кстати, добраться до него от Москвы можно как раз с Ярославского вокзала на электричках, следующих до Монино, Колонтаево и Фрязево, выйдя на остановке «Бахчиванджи». Но прежде чем ехать, нам необходимо заказать автобус. И заказать автобус должны были мы сами. Таким образом Зоя Васильевна пыталась нас приучать к самостоятельному решению жизненных вопросов. Заказывать автобус отправили меня с ещё одной девочкой Гелей Чувашовой. Нам вручили письмо от имени администрации школы, и предстояло нам ехать до Садовой площади, и там на улице Офицерской за концертным залом имени Танеева располагалось ПАТП № 2, которое занималось эксплуатацией и обслуживанием автобусов служебных, туристических и междугороднего сообщения. Нам нужно было найти какого-то руководителя, отвечавшего за выделение автобусов, и вручить ему это письмо. С этой задачей мы справились, и автобус нам был выделен. И вот мы отправились на экскурсию. С тех пор со мной уже всегда был фотоаппарат, и я всё фиксировал на фотоплёнку. В день поездки была солнечная погода, но довольно-таки прохладно. Нам пришлось тепло одеваться. Просто так свободно на территорию Звёздного Городка пройти нельзя. Там КПП. На нашу группу был выдан пропуск, по которому через этот КПП мы и прошли на территорию Звёздного Городка. Это был целый огромный комплекс административных, научно-исследовательских и жилых зданий, а также полигон подготовки космонавтов. Мы посетили музей космонавтики, где нам провели развёрнутую подробную экскурсию, коротко рассказывали об устройстве различных ракет, стартовой площадки на космодроме «Байконур», а также об известных лётчиках-космонавтах и их достижениях, ну и конечно же отдельно и подробно был сделан рассказ о жизни первого космонавта Земли Юрия Алексеевича Гагарина. Экскурсия оказалась очень занимательной. Весь класс охотно позировал перед объективом моего фотоаппарата на фоне летательных аппаратов, подвешенных на потолке. И можно было сделать однозначный вывод, что кислой и скучной наша школьная жизнь не была. Однако, и дружным коллективом мы не стали. Все два года так и кучковались бывшие «Д»-шки отдельно, бывшие «А»-шки отдельно. Не клеилось.
Глава 16 «1991 год»
** Эпизод 1 «Ребёнок взрослеет стремительно» **
Ну а после наступления Нового 1991 года по наставлению деда Олега я начал приучать Ваську гулять самостоятельно. Я не выносил его на улицу на руках, а спускался по лестнице и звал его за собой. Он спускался за мной следом. Затем мы выходили из подъезда, и я давал ему возможность бегать около подъезда, исследовать окружающий мир, отходя всё дальше и дальше. Сам же я прятался в подъезд и через окно во входной двери за Васькой наблюдал. Периодически я выходил из подъезда и подзывал его. Он подбегал ко мне, крутился возле меня некоторое время, а после снова начинал удаляться. И так раз за разом я добивался, чтобы он мог отойти от дома достаточно далеко, свободно ориентироваться, а после на мой зов вернуться. Так же само мы возвращались домой. Я его не брал на руки, а поднимался сам и звал его за собой, чтобы он запоминал, куда возвращаться. И очень скоро Васька уже стал самостоятельным подростком.
** Эпизод 2 «Хикалка» **
А тем временем приближался конец последнего учебного года и выпускные экзамены в школе, и наша классная руководитель Зоя Васильевна старалась помочь повысить уровень знаний ученикам, подававшим надежды. И у нас в классе была пара дружных парней, которые дружили очень давно, ещё с «А» класса, и сидели за одной партой. И что интересно, и по характеру, и по способностям они отличались друг от друга диаметрально на 180 градусов, но всё же каким-то образом дружили. Звали их Миша Трофимов и Вася Скичко. Мишка был спокойный, усердный, способный, почти отличник. Васька наоборот был егоза, не стремящийся учиться, а потому определить, насколько он способен или не способен обучаться, было очень сложно. Но вот что было огромным преимуществом Васьки Скичко, так это его огромное чувство юмора. Хохмач он был знатный. Откуда он набирал багаж смехотворных историй, остаётся загадкой, но на уроках всё время травил байки Мишке. И Зоя Васильевна очень переживала за Мишку, что Васька собьёт однажды его с «пути истинного», и понизит шансы Мишки на успешное завершение школы. И вот однажды на уроке химии Васька снова что-то нашёптывал Мишке, и это не осталось незамеченным Зоей Васильевной, и она в сердцах и
от переживаний за Мишку, громко и эмоционально сказала со своим характерным лёгким шепелявиньем:
- Васька! Не отвлекай его! Мифка! Трахни его, трахни!
- Зоя Васильевна, - со своим неподражаемым чувством юмора ответил Васька, - Зачем же практиковать откровенный разврат в людном месте. Мы лучше уединимся, правда, дорогой, - закончил фразу Васька, обернувшись к Мишке.
Мы все грохнули в хохот, и только Зоя Васильевна была удивлена, что такого смешного она сказала. А Мишка весь засмущался, взгляд потупил в пол, и даже покраснел, и подыграть своему другу не сумел. Но отвлекались от учёбы не только Васька Скичко и Мишка Трофимов. Отвлекались все. Парни вечно что-то обсуждали, причём это обсуждение в силу огрубевших голосов становилось вполне заметным. И однажды на уроке физики наша учитель Валентина Сергеевна Равицкая даже одёрнула парней, бывших «А»-шек, сидевших за первыми партами третьего ряда: «Мальчишки! Да хватит уже шушукаться! Голоса как иерихонские трубы!». Отвлекались и девчонки. Однажды на уроке истории сидевшие напротив меня во втором ряду Лена Боброва и Лена Бахирева вместо изучения материала «строили виселицу»: в квадрате, разделённом на 25 маленьких квадратиков, в центральной строке вписывалось слово из пяти букв, от которого в разные стороны составлялись производные слова. Каждое составленное слово являлось для составившего его игрока ещё одной палочкой в конструкцию виселицы. И вот Лена Бахирева «зашла в тупик». Она долго всматривалась в квадратики, усердно напрягая клеточки серого вещества своего головного мозга, и наконец:
- Лена, - обратилась она шёпотом к Бобровой, - Ну у меня больше ничего нет, только «Хикалка».
- Какая ещё «Хикалка»! - вроде бы и шёпотом, но громче, ответила Боброва, - Нет никакой хикалки!
- Эй, Ленка! - обратился, обернувшись к ней, Вячеслав Георгиевич Омельянюк, - Чем это вы там занимаетесь? Ну-ка встань.
- Я-а-а-а? - своим протяжным мяукающим голосом произнесла Лена Боброва.
- Ты, ты, Ленка, - спокойно ответил Вячеслав Георгиевич. Лена встала около парты, - Ну-ка давай, встань вон в тот угол, - и Вячеслав Георгиевич указал на угол рядом со входом в класс.
- Я-а-а-а? - снова так же мяукающе протянула Лена.
- Ты, ты, Ленка, - с полным спокойствием произнёс Вячеслав Георгиевич, - Ну, давай, не задерживай.
- А-а-а-а-х! - растерянно вздохнула Лена, и отошла в угол, откуда стали доноситься её всхлипывания.
- Ну, ты чего сырость-то развела? - обратился к Лене Вячеслав Георгиевич после окончания урока, когда из класса вышли все, кроме меня, так как я в «дипломат» раскладывал учебники и тетради строго параллельно-перпендикулярно, как непререкаемый педант.
- Стыдно-о-о-у, - всхлипывая, промяукала Лена.
Наверное, действительно немного неловко, когда в 17 лет тебя как малое дитя ставят в угол. Но я бы не расстроился.
** Эпизод 3 «Молоко. Жирность 100%» **
Начали мы по традиции всех выпускников готовить и выпускную стенгазету. Она должна была представлять из себя лист ватмана формата А1, на котором наклеиваются фотографии учеников класса в раннем детстве, рядом с ними четверостишие о планах ученика на будущее, и картинка, описывающая это будущее. Штатным стихоплётом класса был я, и вот примеры сюжетов для моих одноклассников. Для Оксаны Прохоровой, которая хотела идти учиться в медтехникум на медсестру, я сочинил четверостишие лёгкое и красивое, но больше подходящее для ветеринара:
Милосердия сестра
Всем поможет, ведь добра!
Приходите к ней лечиться,
Хоть зайчонок хоть волчица!
И к голове детского фото Оксаны был пририсован белый колпак с красным крестом, а в руку вложен шприц. А для Наташи Носковой, которая собиралась поступать в кулинарный техникум, я сочинил не менее интересное четверостишие:
Чем накормить, чем напоить,
Волнует меня с детства,
Какие новые внедрить
Питательные средства.
И рядом с сидевшей на табурете Наташей в раннем детстве была помещена бутылка, на которой было написано «Молоко. Жирность 100%». Смешнее не придумаешь – в состав молока входит один сплошной жир. Для Геры Петухова, который собирался поступать в лётное училище, я придумал вполне забавное четверостишие:
Вот отважный наш пилот
Отправляется в полёт.
В небе звёзды открывай,
И о нас не забывай.
И рядом с мелким Герой, сидевшем в песочнице в белом чепчике на голове в виде трапеции, нарисовали самолёт. Далее эта стенгазета вместе со стенгазетами других выпускных классов вывешивалась на специальном стенде в актовом зале перед выпускным вечером, и все выпускники могли видеть, кто каким был в детстве и кем стать собирался.
А времена тогда наставали тяжёлые. Дефицит усиливался, и даже наряд к выпускному вечеру смастерить или приобрести стоило огромных героических усилий. Даже на платье или костюм выдавались талоны, не говоря уже о хлебе, сахаре, масле и крупах. Прямо как в самые суровые военные годы. Талоны на наряд к выпускному вечеру выдавались в школе, и приобрести его можно было лишь в том населённом пункте, в котором были выданы талоны. Ещё и найти платье или костюм в магазинах было огромным везением. И вот с какого-то раза мы с дедом Олегом всё-таки в одном из магазинов одежды сумели купить мне костюм, светло-серого цвета, вроде бы даже симпатичный, но чуть великоват. Но это слава богу, что хоть так у нас получилось приобрести костюм. У некоторых не получалось приобрести ничего, в силу того, что разнообразия размеров и ростовок не было. 25 мая 1991 года для нас прозвучал «Последний звонок». После торжественных мероприятий в школьном дворе отмечать «Последний звонок» мы всем классом отправились в «Загородный парк». Погода стояла пасмурная, но тёплая. В парке от выпускников яблоку негде было упасть. Ближе к четырём часам дня начал собираться дождь, и мы отправились по домам. А выпускной вечер состоялся после того, как мы сдали последний выпускной экзамен. Юные школяры приготовили для нас, покидающих стены школы, праздничную программу. Всё было душевно. Заканчивался один этап жизни, предстоял этап новый.
** Эпизод 4 «Мне туда! И не уговаривайте!» **
К моменту окончания средней школы к троллейбусу я уже не относился как к коробочке на колёсах с палочками на крыше. Я уже в общих чертах знал конструкцию троллейбуса и устройство наших троллейбусных депо и всех восьми троллейбусных парков Москвы, чьи адреса я получил в адресном бюро в Москве на площади Киевского вокзала летом 1990 года, и тогда же побывал во всех восьми московских троллейбусных парках, в которых в те времена въездные ворота были распахнуты настежь и вход был совершенно свободный. И к моменту окончания средней школы я уже определился, что хочу поступить в наш Владимирский государственный университет на транспортный факультет на отделение технической эксплуатации транспорта. После того, как отгремел выпускной вечер в школе, предстояло идти подавать документы в университет. Вместе с собой я сподвигал идти поступать своего школьного товарища Диму Шахова. Он явно не пылал желанием поступать куда-либо, какого-либо стремления на будущее не имел, но был податлив влиянию и агитации. И вот в начале июля 1991 года, прихватив с собой Диму Шахова, я отправился в университет подавать документы. В актовом зале главного корпуса на улице Горького заседала приёмная комиссия. Она рассказывала потенциальным абитуриентам о факультетах и отделениях университета и итоговых профессиях и специальностях, с которыми молодые специалисты спустя 5 лет обучения должны были покинуть стены университета. Мы с Димой Шаховым сели за столы к членам приёмной комиссии напротив друг друга. Членом приёмной комиссии у меня был мужчина, а у Димы Шахова — молодая женщина. Они нам начали рассказывать о транспортном факультете:
- На факультете три отделения, - что называется с чувством, с толком, с расстановкой рассказывал мне представитель ВУЗ-а, - «Техническая эксплуатация транспорта» для тех, кто планирует связать свою профессиональную деятельность с предприятиями, эксплуатирующими подвижной состав безрельсового автомобильного и электрического транспорта …
- Я иду именно туда! - перебив его, подытожил я.
- Да нет, не торопитесь, - убедительно старался внушить мне представитель ВУЗ-а, - Ведь отделение не одно. Может быть, Вы измените Ваше мнение. Так вот, - продолжил он описывать мне отделения транспортного факультета, - Отделение «Двигатели внутреннего сгорания» предназначено для тех, кто собирается стать конструкторами и работать на заводах-производителях автотранспорта. Ну и третье отделение факультета - «Метрология, стандартизация и управление качеством». Это как бы самая лёгкая специальность. Она предусматривает для выпускников работу в технических отделах и отделах технического контроля на заводах и эксплуатирующих предприятиях. Предусмотрена эта специальность прежде всего для девушек.
- Вот я туда и пойду, - подытожил Дима Шахов, то ли приравнивая себя к девушкам то ли в надежде без особого труда вынуть золотую рыбку из пруда.
- Спасибо Вам за обстоятельный рассказ, - ответил я представителю ВУЗ-а, - Но я уже, направляясь сюда, заранее определился, к чему стремлюсь. И поэтому я ещё раз повторюсь, что буду поступать на специальность «Техническая эксплуатация транспорта».
- Какой Вы, однако, целеустремлённый молодой человек! - с нескрываемым восторгом ответил представитель ВУЗ-а, - Далеко не каждый абитуриент уверен в том, что он хочет. Большинство сидит, долго думает, задаёт уйму вопросов. А Вы «Нет, только туда». Ну что ж, будь по-вашему.
Таким образом наши пути с моим школьным товарищем Димой Шаховым начали расходиться. Предметы, которые нам преподавались на наших отделениях, в основной своей массе были разные, а значит о совместной ученической деятельности речь уже не шла. Были, конечно, и общие предметы типа «Высшей математики» или «Иностранного языка», но это были исключения. На то же отделение «Метрология, стандартизация и управление качеством», куда поступил Дима Шахов, поступила и ещё одна наша одноклассница Инна Попова, и за моим отсутствием Диме Шахову в процессе разгрызания гранита науки была хорошая компания в лице человека, знакомого ему с самого первого класса школы. Но в отличии от Инны Поповой Дима Шахов обучение в ВУЗ-е так и не окончил. На четвёртом курсе учёбу он забросил, увлёкся спиртным и девочками, и в итоге за непосещаемость и неуспеваемость из университета был отчислен. Инна Попова же университет успешно окончила и в итоге устроилась на должность метролога на Владимирскую станцию водоочистки. Но об этом я рассказываю, забегая немного вперёд. А пока что идёт 1991 год, сулящий нам всем перемены в жизни как всей страны, так и персонально в жизни каждого. В августе в Москве произошёл государственный переворот, в результате которого дни СССР были сочтены. Мы с дедом Олегом после завершения тех событий съездили на Смоленскую площадь в Москве и посмотрели на баррикады, сооружённые из троллейбусов. Несколько троллейбусов были полностью сожжены, несколько военной техникой разбиты до такой степени, что уже не подлежали восстановлению, в том числе совсем новенький шарнирно-сочленённый троллейбус № 5663. Но эти события пока никак на обычных гражданах не отразились, и по инерции мы продолжали жить, как и жили прежде.
** Эпизод 5 «Унылая пора» **
С 1 сентября, как и в школе, должны были начаться занятия и в университете. Но по давней советской традиции ВУЗ оказывал шефскую помощь своему подшефному совхозу по уборке урожая. Помощь эта оказывалась в виде направления на работы в совхоз на месяц в виде поступивших первокурсников. Нас развезли по трём деревням Жерехово, Черкутино и Ермонино, входившим в данный подшефный совхоз, головная контора которого находилась в посёлке Ставрово. Я попал в деревню Ермонино. Нас расселяли по домам местных селян. Я с ещё двумя парнями Игорем Калачёвым и Колей Горбачёвым из параллельной группы был поселён к бабе Мане. Всё бы ничего, но половина месяца выдалась с затяжными дождями, из-за которых работы в поле были не возможны, так как поле превращалось в грязевое месево, и мы без дела просиживали в доме бабы Мани. А выбраться из этой глуши было крайне трудно: вроде бы через Ермонино и ходили пригородные автобусы Владимир — Жерехово и Владимир — Черкутино (деревня Ермонино находилась как раз на развилке дорог на Жерехово и на Черкутино), но придёт автобус или нет, это была однозначная лотерея. А в город мне конечно же хотелось очень попасть в силу того, что ещё в конце августа я узнал, что на троллейбусный завод имени Урицкого в город Энгельс, что напротив Саратова на противоположном берегу Волги, направлена бригада сопровождения принимать 5 новых троллейбусов, прибытие которых ожидалось к середине сентября. И вот, просиживая бес толку в доме бабы Мани, обуреваемый зелёной тоской под шум за окнами проливного дождя, зная, что уже могли прийти новые троллейбусы, я не имел возможности в любой момент съездить в город, потому что автобусы Владимир — Жерехово и Владимир — Черкутино ходили крайне нерегулярно. Единственным более-менее надёжным вариантом было идти пешком вдоль дороги по обочине 4 км до посёлка Ставрово, а уж оттуда автобусы во Владимир ходили гораздо регулярнее, чем из Жерехово и Черкутино. И вот, отпросившись у нашего куратора на три дня (всё равно идут дожди, чего просиживать просто так), я отправился домой, топая под дождём по грязи вдоль неширокой асфальтовой дороги с глубокими выбоинами, заполненными грязными лужами, из Ермонино в Ставрово, откуда мне повезло сразу же попасть на автобус, отправлявшийся во Владимир. В город я попал очень вовремя. Во-первых, как по заказу прекратился дождь, что было огромным плюсом, даже несмотря на то, что было прохладно, и земля и асфальт практически не просыхали, а в воздухе заметно ощущалась высокая влажность. А, во-вторых, как раз только-только пришли новые троллейбусы, 5 машин, все в депо № 2, и два из них проходили предэксплуатационную подготовку, им уже были присвоены номера 495 и 497, их закрепили на маршруты № 2 и № 11. На следующий день предэксплуатационную подготовку проходили троллейбусы, которым были присвоены номера 496 и 498, оба закреплённые за маршрутом № 10. И на третий день предэксплуатационную подготовку проходил последний новый троллейбус, получивший номер 499 и закреплённый за маршрутом № 12. Все пять троллейбусов были новой модификации «Г», производство которой началось весной 1991 года. В Москве эти троллейбусы уже были в эксплуатации, и весной я фотографировал два таких. Но во Владимир это поступила первая партия подобных троллейбусов. Конструктивно от предыдущей модификации «В» они отличались не особо. Из явных отличий у них было три отопителя салона в отличии от одного на модификации «В». Немного была изменена конструкция диванов в пассажирском салоне. Ну и очень сильно отличалась кабина водителя, выглядевшая в сравнении с кабиной модификации «В» довольно-таки футуристично: пластиковая приборная панель чёрного цвета; более удобные педали управления, позволявшие стопе ноги плотно к ним прилегать и не срываться; более удобное амортизирующее кресло водителя на повышенном постаменте; широкая дверь входа в кабину водителя; ну и внешне на лобовой части по центру под лобовыми стёклами эффектно смотрелась чёрная пластиковая решётка, являвшаяся элементом естественной вентиляции отопителя кабины водителя. Из отличий, которые невооружённым глазом заметны не были, являлся ведущий мост, позволявший выдерживать бо;льшие нагрузки в сравнении с ведущими мостами, использовавшимися на модификации «В», хотя они и были одного и того же венгерского производителя «RABA» и внешне ничем не отличались. Конечно же я должен был сфотографировать эти троллейбусы, но в течение предоставленных мне трёх дней сфотографировать все 5 новых троллейбусов я не успел, только 3. Остальные 2 новых троллейбуса я уже сфотографировал в октябре после окончательного возвращения с сельхозработ и начала занятий.
** Эпизод 6 «Первый семестр» **
И вот у нас начались занятия в университете. Советская идеология на тот момент уже канула в лету, и мы не изучали такой предмет, как «Теория марксизма-ленинизма». Зато вместо политико-идеологических предметов были введены «Философия» и «Психология». И если от «Философии» практического профессионального смысла не было никакого, то «Психология» была предметом очень даже полезным. «Психологию» нам преподавала молодая женщина, очень энергичная и грамотная. Материал она преподносила с заметной эмоциональной окраской, и слушать её было крайне интересно. Она нам в подробностях расписывала все психотипы личностей и учила, как к какому из них найти правильный подход, чтобы грамотно руководить коллективом. Эту науку я впитал по максимуму, и, находясь в местах большого скопления людей (например, в очередях в магазинах или в общественном транспорте), старался, используя изученный материал, определять психотипы по поведению окружавших меня людей. И это, надо отметить, было очень интересно. Из предметов, прямо относящихся к обучению по специальности, появились «Теория машин и механизмов», «Сопротивление материалов» (которое сокращённо называли «Сопромат»), «Организация производства». Благодаря последнему я узнал, что из себя технически представляет транспортное предприятие, и насколько это сложный комплекс технологических сооружений. Ведь в него входили энергоустановки для электроснабжения бытовых и производственных помещений и технологического оборудования; необходимое технологическое оборудование, позволявшее обеспечивать производственный процесс (домкраты, кран-балки, тали, водяные насосы, электромеханические моечные установки, различные дерево- и металлообрабатывающие станки, котельная, кузница), очистные сооружения для сточных вод. И, приходя в троллейбусные депо, одно из которых располагалось совсем неподалёку от университета, я начал присматриваться к тому самому технологическому оборудованию на практике. Но были и такие предметы, в которых практический смысл я не видел, как тогда, так не вижу и сейчас. К ним я отношу «Высшую математику», «Философию» и «Иностранный язык». На момент написания этих мемуаров в троллейбусном парке я работаю уже 27 лет, и нигде ни разу мне не пригодилась ни «Высшая математика» с её интегралами, функциями и системами, ни «Иностранный язык», и уж тем более «Философия». А ведь все эти 3 предмета сдавались на оценку. В тоже время «Психология», предмет, который на производстве применять приходится ежедневно в силу бесконечной разношёрстности трудового коллектива, в университете шёл всего лишь на «зачёт», что говорило о второстепенности его значения. А ещё порадовал меня подход к преподаванию предмета «Физвоспитание». Студентам предоставлялся выбор, заниматься ли традиционно, как в школе, со сдачей различных нормативов, или же посещать тренажёрный зал, а значит улучшать свою физическую форму не для галочки, подогнанной под норматив, а результативно на практике. Конечно же я выбрал тренажёрный зал. Занятия проходили 2 раза в неделю. Тренером был коренастый осетин невысокого роста с красивой атлетичной фигурой. В зале я отметил парня-студента, который был явно постарше меня. Он занимался в одних спортивных трусах с голым торсом и постоянно в течение тренировок подходил к зеркалу и рассматривал свою мускулатуру, явно любуясь ей. А мышцы у него были заметно рельефными и очень объёмными.
Конечно же это бросалось в глаза. Тренер заметил, что я посматриваю на того парня, подошёл ко мне и начал разговор:
- Что, нравится? - спросил он, кивнув в сторону того парня.
- Ну да, красиво, - робко ответил я.
- Хочешь, чтобы и у тебя были такие же?
- Ну, в идеале конечно я бы не отказался иметь такое же телосложение, - ответил я, - Только тут, наверное, какая-то особая программа тренировок используется?
- Нет, - ответил тренер, - Здесь даже не тренировки главное. Здесь важно спортивное питание и приём специальных препаратов, которые называются «Стероиды», которые заставляют мышцы расти. И при этом им не нужна особая физическая нагрузка, даже наоборот, большая физическая нагрузка им вредна. Стероиды придают мышцам объём, но при этом делают их рыхлыми и непрочными. И прекращать приём стероидов нельзя, иначе мышцы начнут болезненно сдуваться.
- А можно ли добиться, чтобы мышцы были и крепкими, и объёмными? - заинтересовавшись, спросил я.
- Нет, - с явным огорчением ответил тренер, - Тут надо выбирать, что тебе важнее: нужен ли тебе объём, или тебе нужна реально крепкая и сильная мускулатура. Если тебе нужен объём, переходи на препараты, как он, - и тренер снова кивнул в сторону того парня, - А если тебе нужны крепкие, сильные и здоровые мышцы, тогда занимайся, постепенно увеличивая нагрузку. Мышцы у тебя от нагрузок рельефными станут в любом случае, а вот объём прибавится мало.
Парень продолжал регулярно красоваться перед зеркалом, явно любуясь своим телом, как Нарцисс. А я задумался над тем, что же в данном случае мне важнее, и пришёл к выводу, что важнее иметь крепкую, сильную и здоровую мускулатуру. И я продолжил заниматься в тренажёрном зале, постепенно увеличивая нагрузку. В итоге, к пятому курсу университета я выполнял приседания по пять раз со штангой массой 80 кг, мой живот стал плоским и приобрёл рельеф из шести красивых кубиков, грудь немного подкачалась и начала выступать над рёбрами, а при работе руками на предплечиях играли ярко очерченные бицепсы и трицепсы, и поднимать тяжёлые предметы мне стало не проблемой.
** Эпизод 7 «Булкин» **
А напротив третьего корпуса университета на противоположной стороне проспекта Строителей находилось двухэтажное здание кафе «Новинка». В этом кафе была своя пекарня, которая выдавала в продажу различные пирожки и булочки. Я туда ходил каждый день. Мне очень понравились булочки, которые назывались «Слоёные». Они представляли из себя выпечку из полосы теста, переплетённой между самой собой, сверху смазанной глазурью из яичного белка, присыпанного сахарной пудрой. До распада СССР эти булочки стоили 10 копеек. Занятия в университете начинались в 08:30 и делились на пары. Парой называлось занятие по одному предмету продолжительностью полтора часа с перерывом 5 минут, то есть пара по 45 минут. Между первой и второй парами и после третьей пары перерывы были по 20 минут, которые предоставлялись для перехода из корпуса в корпус, так как занятия по разным предметам производились в разных корпусах университета. А между второй и третьей парами был большой обеденный перерыв продолжительностью полтора часа. За это время я успевал сходить пообедать в расположенную неподалёку студенческую столовую, которую окрестили «Полтинник», за то, что в лучшие времена СССР там полный комплексный обед стоил всего 50 копеек, а после этого ходил в троллейбусное депо № 2, ну и на обратном пути заходил в кафе «Новинка» и покупал там 10 Слоёных булочек, которые укладывал в свой «дипломат», и возвращался на занятия. Мои одногруппники очень быстро заметили, что у меня в «дипломате» постоянно лежат булочки, и Юрик Прокофьев дал мне кликуху «Булочник», которая ко мне очень быстро прикрепилась, её стала ко мне применять вся моя группа, а спустя непродолжительное время эта кликуха трансформировалась во что-то типа псевдонима Булкин. Ко мне обращались «Булкин», а я не обижался и отзывался. Так и оставался я Булкиным до самого окончания университета. И даже сейчас мои бывшие одногруппники называют меня Булкиным.