Раннее утро одарило улочки Гамбурга спасительными предрассветными сумерками. Свет фонарей, угасая, рассеивался, становясь практически невидимым. Бледное небо затянули обгоревшие облака. Сомнений не было, в своих пушистых чёрных клубах они несли предстоящий ливень. Рано или поздно он обрушится на город, а пока в воздухе ещё витал запах предыдущей грозы. Октябрь в этом году вышел дождливым, грязным, унылым.
Сырой ветер волнами вливался в распахнутое настежь окно, наполняя крохотную кухоньку осенним прохладным дыханием. Он разбавлял стоящий в квартире дурной запах, от которого порой становилось невыносимо тошно. Фриц, около часа неотрывно смотревший в окно, в последний раз крепко затянулся сигаретой и окунул бычок в переполненную пепельницу. Даже не заметив, промазал, вдавливая его в деревянный заляпанный стол.
В доме напротив только в одной квартире горел свет. Мужчина нервно выдохнул дым из лёгких, что с очередным порывом ветра уполз в глубь комнаты. В жёлтом окошке промелькнул стройный силуэт. Наверняка принадлежавший молоденькой девушке.
– «Интересно, какая она?» – невзначай подумал Фриц, не глядя потянувшись за полупустым стаканом. – «Блондинка, точно». – уверил сам себя влив залпом остатки, – «А кожа бархатная, нежная-нежная…» – воображение смаковалось во рту вместе с огненно-горьким послевкусием алкоголя. – «Волосы блестящие и гладкие, как золото…» – гонимый навязчивыми мыслями мужчина поспешил дополнить портрет, – «И ноги длинные и стройные, конечно…»
Продолжать цепочку расхотелось. Впрочем, минут десять Фриц ещё следил за окном, но там так никто и не появился. А затем окончательно отвлекла внезапно зазвучавшая сирена. Вой её неумолимо нарастал, пока мужчина застыл в напряжённом ожидании. В этот миг он позабыл о волнующей соседке и обо всём том, что тревожило прежде. С замиранием сердца проследил одним лишь взглядом за проехавшей по улице полицейской машиной.
Совсем скоро она исчезла за поворотом. Отлегло.
Фриц усмехнулся, дрожащими руками наливая стакан. Часть пролилась на стол, но он не заметил, выпивая до дна. Горло обожгло, погружая в секундную эйфорию. То ли от страха, то ли радости зазвенело в ушах.
«Какой ты жалкий».
Фраза, произносимая многими в его сторону, внезапно всплыла в памяти. Такое случалось периодически и каждый раз вызывало яркие эмоции от ярости до глубокой печали. Этот случай исключением не стал. Мужчина скривил лицо в немом отчаянии, закрываясь ладонями. Но, почувствовав, как кожа начинает липнуть к щекам, тут же соскочил с дивана, отняв руки обратно. Грязные, измазанные тёмной мерзкой жижей. Фриц, словно впервые их видя, завыл.
Будто бы сам выбирал такую судьбу. Прозябать в баре, топиться дешёвым пойлом и привлекать внимание только лишь дешёвых беззубых проституток, не имея ни малейшего шанса на нормальную счастливую жизнь. А разве он не заслужил?
В порыве злости Фриц смёл бутылку, что, отлетев на пол, со звоном разбилась. За ней перевернул и стол, сорвался с места и, хромая, подошёл к окну. Наполовину высунулся, уперевшись животом в подоконник. Хлипкие руки едва держали, от высоты задвоилось в глазах, впрочем, он продолжил упрямо смотреть вниз на мокрую дорогу.
Скоро по ней начнут проходить люди. На работу, ещё куда – не важно. Что, если мужчина свалится вниз? А лучше прямиком на кого-то, чтобы не было так обидно.
–Помру, и всем будет плевать. Только причитать начнут, что асфальт замарал. – тихо бормотал он себе под нос, чувствуя, как немеют ладони.
–С вами всё в порядке?!
Девичий голос раздался где-то над головой и отрикошетил эхом от стен полусонных домов. Фриц с трудом поднял голову, заметив прекрасного ангела, выглядывающего из того самого окна. От прилившей крови побагровело лицо и в купе с растянувшейся на нём кривой улыбкой стало вдвойне жутко.
–Конечно, у меня всё хорошо. – ответил он, и за секунды в голове его пронеслись различные животрепещущие сцены с её участием.
Девушка же, напугано кивнув, поспешила скрыться в комнате. И мужчина, слегка разочарованный, последовал её примеру. Сбрасываться вниз… какая глупая затея. Кому он что докажет?
Обессиленно упав на стул, оглядел пол, выискивая пачку сигарет, что, придавленная столом, лежала неподалёку. Схватившись за торчащую ножку, Фриц подтащил стол вместе с пачкой ближе, поднял. Вынул торчащую сигарету, немного согнутую, грязную. Ничем не брезгуя, зажал зубами и чиркнул зажигалкой. Вновь задымил и равнодушно посмотрел в окно.
Где-то внизу уже начали мелькать силуэты прохожих. Наступал новый день. Прошлое привычно накатывало кошмарами и бременем собственных бед. Этой ночью он совсем не спал, а с рассветом придётся идти на нелюбимую работу. Что потом? Под вечер опять засесть в баре и проводить время в обществе местных алкашей. А затем, напившись до беспамятства, приползти домой, чтобы, отоспав несчастные часы, снова отправиться на работу.
Выбирал ли он такую жизнь?
Стряхнув пепел на пол, Фриц коротко затянулся и выдохнул, переводя взгляд на выглядывающую из-за стола окровавленную руку.
Очень тяжело ему далась встреча этого рассвета.