«Тёмные» духи противления и гордыни постоянно вовлекают человеков в мысленные сети, где хитроумные западни. Преподобному Антонию Великому, считающемуся основателем монашества, было дано видение, что плетут и расставляют под небом духи злобы. Он опечалился и вопросил: «Боже мой, кто может спастись от этого?» И слышал голос: «Только смиренные и кроткие проходят через эти западни».
Более того, смиренных и кротких это и не касается! «Видите, когда душа смирится, когда покорится воле Божией, духи злобы не имеют больше власти над ней. Ибо она находится под защитой благодати Святого Духа, огнем божественным скрыта» – пишет старец Фаддей Витовницкий.
Хранители мира и любви в этом «мире» – смирение с терпением. Если эти хранители есть в душе – в ней станет меньше всего, что от мира сего, того, что тленно, а то и мерзко. А станет более от Духа, и когда в душе появляется и начинает работать Дух Святой, то такого человека уже невозможно будет обидеть, оскорбить, разгневать. Такое состояние и есть – Царствие Небесное.
Противоположное состояние, состояние ада – приходит тогда, когда душа предаёт любовь и мир в угоду интересов и ценностей земного материального мира. «Господь оставил» – так тогда говорят.
Ад – это не просто страдание. Все страдают, но хранящих любовь и мир «утешает Господь» – даёт не только веру, но и уверенность – ощущение того, что всё от Бога, и всё не напрасно, а во благо.
Этому не нужны свидетельства – это доходит только через проверку на себе, а без такой проверки – просто мимо проходит. Если не имеет веры и уверенности, человек вопит вослед мимо прошедшему: где утешение?! Нету его! И ищет утешение в другом – в том, что действительно изначально есть иллюзия, обманка.
Только в Боге любовь и счастье, которые проникают в тех, кто Его ищет. Потому что в них появляется восприимчивость к божественным энергии – как говорят, «к свету». А кто Его ищет – непреложно находит.
Конечно же, Бог не направляет, аки луч, Свой свет на избранных – божественная энергия действует везде, но её воспринимают, наполняются ею обратившиеся к Нему, открывшие своё сердце.
Для этого предназначена МОЛИТВА. И действует она НЕ на уровне ума, выслеживающего только «исполняется» или «не исполняется», – молитва открывает ВОСПРИИМЧИВОСТЬ, и в результате душа принимает то, что даётся свыше – Божию благодать.
Святые отмечали, что молитва есть дыхание души, и люди не молятся, это обозначает одно – их души умерли.
«Падшие духи» самости и противления стараются привязать человека к какому угодно предмету мира сего. Как избежать паучьей паутины? – «Молитесь непрестанно», – заповедует апостол Павел. Внутренняя молитва – это труд самого человека, через неё он приближает сердце к Господу, к божественному и совершенному.
И Святые Отцы усердно молились, чтобы Господь не дал им забыть молитву. За любую работу нужно приниматься с Господом в мыслях. Ибо самость постоянно отвлекает, рассеивает ум: где был, что делал, что слышал, – и затем всё это комбинирует, привязывает к временному и тленному. И необходимы очень большие усилия, чтобы сердцем приблизиться к Господу и постоянно пребывать с Ним.
Это – «трудовая молитва». Наряду с трудовой молитвой существует благодатная молитва, она – дар от Господа, ответ на искреннее желание соединиться с Ним, отбрасывая все желания мира сего. Господь постепенно очищает от забот этого мира, от привязанностей к земным предметам, приводит душу в смирение и простоту. Несмотря на всё, что происходит, постепенно очищаясь, душа примет божественный свет, – будет молиться Духом Святым. Это – «хождение в Духе», вхождение в святость.
А загруженные до макушки ценностями и интересами сего мира сами тем закрывают душу для Святого духа и благодати. «В какой мере душа постепенно смирится, в такой мере ей открываются тайны небесные. Смиренному и кроткому открываются тайны всего, что нас окружает; он понимает намного глубже тех, кто многие годы изучали мудрость этого света. Ибо тайна в Боге, и до тех пор, пока они думают, что чего-то достигли, и что они что-то знают, до тех пор истинная божественная мудрость не может войти в них» – писал старец Фаддей.
От богословов и проповедников мы часто слышим, что незлобливые, простодушные и неотягощённые мирскими заботами «нравятся Богу», что они и есть «смиренные». А это путает.
У Бога нет разделения, они в «простоте сердца» сильнее соединены с Господом и не теряют связи с Ним, они сами такими свойствами притягивают свет. Вспомним «будьте как дети», а апостол добавляет: «Великое приобретение – быть благочестивым и довольным».
А до тех пор, пока в нас интересы и ценности мира сего, не будет в душе достаточно места для безграничного доверия к Богу, а в нашем сознании вездесущий Бог тупо ограничивается в Своих «полномочиях» … Только на том основании, что Он не даёт того, чего мы просим в угаре тутошней жизни.
Минуточку, но ведь у вполне добропорядочных, высоконравственных людей есть добрые сердечные привязанности к земному – к благополучию родных, к творчеству, к родной земле? И Сам Иисус печалился об учениках и друзьях, которых пришлось Ему оставить …
Вот и посмотрим: что Он сделал? Предал заботу о них Отцу в вере, что Тот соблюдёт их гораздо благодатнее! И испросил у Него для оставляемых на земле Духа-Утешителя.
Обращение ко Христу, к Богу Отцу и Духу Святому открывает сокрытое, и не будет уже проблем выбора между земным и вечным, даже перед «последней чертой» жизни. Здесь живущие должны трудиться, а об уходящих сказано: «отныне блаженны мёртвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними».
Святые Отцы учат и добро, и зло принимать от Бога, принимать, что всё от Бога, и смиряться. Потому что в смиренную душу входит благодать Святого Духа, душа освобождается от страха и получает мир и радость. И «Как только она обернётся, тотчас хочет заплакать обо всех и молиться обо всех» ...
«Крайнее» смирение – идеал христианской жизни. «А кто с краю?» – в очереди за мирским товаром неправильный вопрос, нужно спрашивать: «Кто последний?». А крайнее смирение – это будет верно, потому что оно с краю от мирских товаров и ценностей.
Тот, кто смирен и кроток, тот не гневается. Если его ругаешь, ты гневаешься, а он тебя жалеет, что ты так мучаешь себя.