- Светик! Можно я у тебя на даче с друзьями встречусь? Послезавтра у нас выступление, а подготовиться негде, - голос брата звучал жалобно и просительно.
- Хоть бы раз посмотреть на ваше выступление, а то у вас одна подготовка. Убраться за собой не забудьте, а то в прошлый раз я полдня порядок наводила. Понял? Тебе скоро двадцать семь, а ведёшь себя как, пятнадцатилетний. Это серьёзно! Ещё раз бардак останется - на улице будете встречаться. Не посмотрю, что брат!
- Спасибо, роднулька! Целую. Ключи там же лежат?
- Там, там.
Младший брат, с несерьёзным именем Виталька, иногда доставлял серьёзные проблемы. Семью ему заменяло общение в каком-то политическом движении. Два раза ей приходилось вытягивать брата из полиции, куда он попадал со своим движением.
Когда Света подсчитала, сколько денег давала Вите в виде безвозмездной помощи, то очень удивилась – небольшие разовые суммы при частой выдаче превратились в кругленькую сумму.
Поздно вечером раздался звонок.
- Света! Тут такое дело… В общем полиция тут. Соседи вызвали. Шумели мы немного. Ты можешь приехать?
- Ну, вы даёте. Зачем мне приезжать? Нашумели – сами отвечайте. Я завтра заеду, посмотрю: будут ли последствия вашего посещения.
- Приехать придётся. Нас всех хотят забрать. У Димона увидели широкие зрачки. Объяснения, что ему глазное дно смотрели, их не устроили. Сейчас тут обыск проводят.
- Ох, у тебя ещё ни разу, по-моему, ни одно посещение дачи добром не заканчивалось. Он действительно был на приёме у офтальмолога?
- Говорит, был.
- Пусть ЕМИАС свой откроет о покажет запись о приёме полиции.
...
Света начала собираться.
- Поедем вместе, - сказал муж.
- Андрей, я поеду одна. Очень тебя прошу, останься дома.
...
Когда Света показала редакционное удостоверение старшему из полицейских, он внимательно изучил его и нехотя сказал:
- Кто вас вызвал? Здесь ничего интересного для СМИ не происходит.
- Я не по вызову. Это моя дача и здесь мой брат. Что происходит? Почему вы устроили обыск на ровном месте?
- Это не обыск был, а осмотр.
- Вот эти вывернутые шкафы – это осмотр? По-моему это обыск. У вас есть основания для таких действий? Могу я взглянуть на бумагу?
- Послушайте… эээ…
- Светлана Андреевна, если вы не запомнили.
- Светлана Андреевна! Есть серьёзные основания подозревать Мизанцова Дмитрия в употреблении запрещённых препаратов. Мы его задержим.
- Вы ведь ничего не нашли?
- Почему, нашли, - усмехнулся полицейский. - Тысяча рублей в книге была. Вон купюра лежит на столе.
Света отошла, поговорила с братом, взяла телефон Дмитрия, полистала записи, нашла нужную и вернулась к полицейскому.
- Вам показывали запись о приёме Мизанцова у офтальмолога?
- Нет, не удосужились.
- А мне брат сказал, что вам пытались показать, но вы смотреть не стали. Вот, посмотрите: сегодняшняя запись, где в числе прочего сказано об исследовании глазного дна. Как известно, перед таким исследованием закапывают препарат, надолго расширяющий зрачки.
- Ну и что, проверим. Если с ним всё в порядке – отпустим.
- Ладно. А я напишу заявление о незаконном обыске на моей даче.
- Ну вот, сразу и с угроз.
- Какая же это угроза? Это мой профессиональный долг – вскрывать в обществе всякие негативные явления.
- А если мы поверим этому ЕМИАСу и просто уедем? Даже штраф за шум не будем выписывать.
- Тогда я просто уберу вещи обратно в шкафы, а писать не буду.
Через пятнадцать минут полицейские уехали.
- Света! Как нам искупить вину за этот бардак? – с виноватым видом спросил Виталий.
- Не знаю. Я вообще не знаю, зачем я вмешалась? Чтобы проблем себе добавить? Что у тебя за синяк на руке?
- Я упал на лестнице.
- Голова закружилась?
- Нет, просто в сторону повело.
- Я тебе сто раз говорила – держись за что-нибудь, когда поднимаешься или спускаешься.
- Так что насчёт искупления?
- Убираете вещи по местам, носильные вещи сортируете. Грязное – стираете, сушите и потом убираете. Всю дачу придётся вылизать. Это всё. Я поехала.
Света обняла и поцеловала брата, взъерошила ему волосы и уехала. Домой она приехала в два ночи. Муж не спал, ждал её.
- Расскажи, что там? – попросил он жену.
Света рассказала. Андрей во время рассказа мрачнел всё больше.
- Слушай, с этим твоим братом нужно что-то решать. Так дальше продолжаться не может.
- Что ты имеешь в виду? Ты раньше более мягко к нему относился.
- Что имею в виду? Пожалуйста! Он дачу загаживает уже третий раз – хоть говори ему, хоть не говори.
- Он не сам это делает, а друзья его.
- А разве это что-то меняет?
- Меняет. Но это неважно, что ещё ?
- Ты его снабжаешь деньгами. Разве он – здоровый лоб - не в состоянии себя обеспечивать? Тем более, что у него ни жены, ни детей. А его постоянные травмы? Два перелома рук и разбитая голова? Что он принимает, ведь спиртное не было зафиксировано ни разу? Ты разбиралась, почему он постоянно травмируется? Кстати, с полицией разборки уже третий раз - и это только на моей памяти, а что было раньше?
- Ещё претензии есть? – Света по прежнему не отвечала на сыпавшиеся на брата обвинения и перечисления проблем. – Раньше ты более длинный список выдвигал.
- Светочка! Может ты мне, наконец, объяснишь своё более, чем либеральное отношение к брату? Ты всегда отмалчиваешься! Я знаю, ты его любишь, но всему же должен быть предел – залюбливать даже хуже, чем недолюбливать.
- Андрюша! Давай спать, я жутко устала.
- Нет! Я хочу точно знать. Мне важно понимать, что происходит с моей женой. Почему всё так, а не иначе.
- Ты уверен, что хочешь всё знать? Ты не допускаешь, что мне может быть неприятно, если ты всё будешь знать?
- Ну, здрасьте! Снова за рыбу деньги… Мы с тобой – семья, какие тайны могут быть между мужем и женой?
- Хорошо, слушай. Мама рожала Виталия дома. Было такое сообщество, пропагандирующее роды дома в воду. Ей помогала опытная женщина из этого сообщества. После родов она была очень слаба и к врачу с Витей попала не сразу. Не знаю точно в какой момент, но выяснилось, что у него гипоксия головного мозга, причём в тяжёлой форме. Маме сказали, что всё лечится и она не особенно беспокоилась, пока не выяснилось, что он серьёзно отстаёт в развитии . Пошёл он поздно и у него оказались проблемы с мозжечком. Когда до мамы дошло, что из-за её решения рожать дома у сына возникли такие проблемы, она места себе не находила, казнила себя ежедневно. И умерла рано видимо поэтому.
- Я слышал, что гипоксия бывает, но её ведь лечат быстро без последствий.
- Я тоже много слышала и много читала. Но у него проблемы не исчезли до сих пор. У него нарушена координация движений и он в любой момент, особенно при подъёме или спуске, может упасть. Теперь тебе понятно, почему у него травмы?
- Понятно, - Андрей слушал, неотрывно глядя на жену.
- Он плохо адаптируется в социуме. Доучился он с трудом из-за постоянных конфликтов с товарищами. На трёх работах он не прижился и только в этом движении к нему отнеслись по человечески и он с ними превосходно уживается. Именно поэтому я не ругаюсь из-за возникающих проблем. Но платят там крохи, ты уж извини.
- Это все его проблемы?
- Глобально – все, по мелочам ещё есть. Интеллектуально он совершенно нормальный человек, но смириться до конца с ограничениями, которые накладывает на него его состояние, он не может. Точнее – не хочет. Он всё время пытается проверить – не стало ли ему лучше с мозжечком. На даче он опять упал, не держась за перила.
- Родная моя! Зачем же ты всё это скрывала от меня?
- Ничего я не скрывала. Ты же всё видел, мог сопоставить. А говорить об этом мне неприятно. Я прошу тебя ни с кем, никогда, ни под каким видом, не говорить об этом.
- Даже с дочерью?
- Даже с дочерью. Хотя она девочка умная, о многом догадывается. Но я не хочу, чтобы основным чувством её к дяде была жалость. Всё, скоро светать начнёт, пойдём спать.
- Бедная ты моя, - начал было Андрей.
- Вот этого – не надо. Жалеть в смысле не надо. Относись к этому, просто, как к данности.
- Хорошо, несгибаемая ты моя, - ответил Андрей и поцеловал жену.
Уснуть оба долго не могли, молча ворочались с боку на бок. Потом всё-таки заснули. Перед самым рассветом.