1
У каждой феи добрых снов должен быть кот. Или кошка. Мы вместе путешествуем по крышам и отыскиваем места, где кому-то снится кошмар или кто-то страдает бессонницей. Кот чует несчастье безошибочно. Тогда я останавливаюсь, раскрываю свой зонт, и из него щедро сыпется пыльца космической любви. Она такая нежная, что проникает сквозь крышу, достигает век испуганного человека, и тот мгновенно утешается. До пробуждения ему снятся только сны, от которых внутри поют соловьи.
С тех пор, как Совет незримого мира, мира существ, невидимых человеческому глазу, назначил меня феей снов, у меня была только одна спутница – изящная Мурлана. Но увы, она не сверхъестественное существо. Её век короток. Каюсь, я продлевала его, как могла. Я всегда раскрывала над ней свой зонт, пока она спала, чтобы ничего не омрачало её хрупкую материальную жизнь и самочувствие малышки было на высоте. Но она всё равно заболела. Возможно, это произошло из-за работы. Чувствование чужой боли изнашивает организм. Я думаю, однажды мы встретили человека, что переживал такой кошмар, который стал слишком тяжёлым и для моей верной малышки.
Я обращалась к ангелам и джиннам, искала исцеляющие травы… Но тщётно. Ничего не помогло.
2
Без неё работа на какое-то время стала мне ненавистна. Да и исполнялась плохо. Я просто бесцельно бродила по крышам, мне всё время было холодно, я куталась в свой плащ и не могла согреться. А ведь плащ обычно надёжно защищал от любых неприятных температур или погодных условий: ни одна дождинка не падала на него, ни одно дуновение ветерка не колебало ткань, холод и зной меня словно игнорировали.
Я раскрывала свой зонт то тут, то там и тратила его чудеса попусту.
Раньше я великолепно летала. С Мурланой на руках я легко перемещалась с крыши на крышу, с крыши на крышу… Всё-таки я фея, и, конечно, умею летать. Подумаю, куда мне нужно – и свободно рассекаю податливый воздух. Даже крылья мне ни к чему, настолько я родилась способной. После смерти любимицы я несколько раз чуть не упала вниз.
Что это за жизнь, когда бедному зверьку приходится терпеть тяготы из-за людей? Ладно мы, жители незримого мира. Для многих из нас помогать людям – это предназначение. Как для меня.
3
И всё же Совет подарил мне надежду. Мне сказали, что души кошек возвращаются на Землю в новом теле. Моя Мурлана уже где-то родилась снова. Я могу отыскать её, и мы опять будем вместе.
Совет был недоволен моей работой. Без кошки я не могла помочь тем, кому действительно требовалась помощь. От предложенных Советом кошек я отказывалась. Мне казалось, я предам Мурлану, если соглашусь принять нового зверька. Я сказала всем, что найду себе напарницу сама, причём это непременно будет котёнок с душой моей старой кошки. Я спросила лишь, как смогу её узнать?
– Возможно, ты почувствуешь… Скорее всего, она на тех улицах, за которые ты отвечаешь. Она тоже тебя увидит, ведь все кошки видят нас настоящих. Судьба вполне может соединить вас вновь, – ответили мне.
4
Котят в домах людей, которым я дарю счастливые сны, родилось двенадцать. Кто-то из них был совсем младенцем, кто-то уже даже пытался сам ловить мышей… Всякий мог оказаться возрождённой Мурланой.
Я внимательно, жадно, со слепой надеждой вглядывалась в каждого. Я гладила всех и играла с каждым малышом. Я умилялась всем, но выбрать никак не могла.
Наконец я остановилась на трёх котятах: рыжем, белом и сером. Показалось, что тянусь к ним больше всего.
Но и среди них тоже оказалось невероятно сложно сделать выбор. Я искала схожести с Мурланой в их внешнем виде и поведении. Я пыталась разглядеть знаки от Вселенной. Я искала приметы: не родились ли они в особенный день, связанный с Мурланой, не подсказывает ли мне что-то погода, когда я на них смотрю… Я измучила себя.
Вдруг мне симпатичен рыжий, только потому что все рыжие котики очень заметны? А что если мне нравится белый, потому что у Мурланы было несколько белых пятнышек? А серый вообще тянул ко мне лапки, как раньше делала моя кошка… Значит ли это, что… Или всё-таки нет?
А рыжий так приятно и часто мурлычет, что, пожалуй, его хозяину и зонтик мой никогда бы не понадобился – уснул бы, убаюканный, с блаженством. Или я, я хозяйка малыша?!
5
Однажды я услышала диалог людей, у которых жил серый котёнок. Это были молодые женщина и мужчина.
– Милый, а я уже полюбила Барсика, – сказала женщина, слегка картавя, отчего неожиданное имя котёнка прозвучало для меня особенно ярко. Я насторожилась.
– Мы можем оставить его себе, – легко предложил женщине мужчина голосом с хрипотцой. – Будет всегда рядом со своей мамой Дусечкой, им обоим это понравится.
– Я так рада, спасибо, спасибо, – бросилась на шею мужчине женщина.
– Кажется, мы будем воспитывать нашего первого ребёнка, – засмеялся мужчина.
Значит, серый котёнок, которому, оказывается уже и имя придумали, – не Мурлана? А если это она, и теперь ей придётся жить в этой семье? Конечно, эти люди выглядели добрыми, но я всё равно почувствовала грусть.
Растерянность не уходила, хоть и выбор остался всего между двумя: рыжим и белым.
И тогда я решила применить последнее средство. Когда я легла спать, а сплю я на свежем воздухе, расположившись на ветвях какого-нибудь крепкого дерева, я раскрыла над собой свой зонт. Уснула я тут же, космическая пыльца действует безотказно.
Совет говорил мне, что пыльца любви может не просто дарить сновидящему счастливые фантазии, но и отправлять часть его души в путешествие по другим мирам или к любимым существам. Я надеялась отправиться в такое путешествие. Если этого не случится, то, во всяком случае, наконец просто отдохну от сомнений.
6
Я была там, где солнечные зайчики танцуют среди разноцветных полевых цветов. Я была там, где облака медленно рассказывают какую-то любопытную загадочную историю. Пели птицы, а я думала о крыльях, пушинках, объятиях… И вдруг прислушалась.
– Отпусти меня, научись отпускать, – ласково звенело откуда-то.
– Отпусти меня, даже если хочется ещё моего тепла и приятной щекотки, – говорил один из солнечных зайчиков красному маку.
– Отпусти меня, даже если боишься, что не вернусь, – говорил другой маленькой ромашке.
– Отпусти меня, мне интересно потанцевать и на другом краю поля, – были слова третьего зайчика васильку.
– Отпусти, мне пора дальше… Отпусти, даже если боишься расти здесь один целый век… Отпусти, даже если мы не сказали друг другу “Прощай”... – слышалось отовсюду.
– Отпусти меня, земля, к солнцу, даже если чувствуешь вину, что держала в клетке, что мало баловала вкусными червячками, что зря лишила ласки любящих рук, – пели птицы.
– Отпусти меня, мне плохо, когда тянешь вниз, – пели птицы снова.
– Отпусти, даже если заблужусь потом в обратном пути к родному гнезду, – затягивали они.
– Отпусти меня, даже если ты не вернёшься во вчерашний день… Отпусти, и я вернусь, если будет угодно солнцу. Отпусти, даже если встретимся снова лишь ненадолго... - продолжали солнечные зайчики.
– Отпусти, даже если стало больно от холода, – не унимались они.
– Отпусти даже меня… – нарисовали небрежно облака.
Мурлана внезапно оказалась на моих коленях, замурлыкала, приподнялась, потёрлась мордочкой о шею… И я проснулась.
7
Неужели всем, кому я дарю сны, снятся такие “счастливые”? Я проснулась тогда в слезах и чуть не упала с ветки. Нет, я не чувствовала горя, ведь хоть и маленькая встреча с любицей, но состоялась. Но было что-то неуловимое… смутное… нелёгкое…
Отпускать трудно. Смириться, принять, продолжить свой путь без кого-то, кто стал родным, кто был таким дорогим, таким важным…
Я попыталась смотреть на котят без прежней надежды. Раньше я вглядывалась в них слишком жадно и словно сквозь вуаль. Я не видела их самих, какие они есть. Я искала и находила родное существо… во всех них находила, что удивительно.
Моя Мурлана, а может, ты всюду? Все, кто жил на земле, оставляют частичку себя, растворённую в пространстве. Это как музыка, как аромат, как пыльца космической любви… Моя Мурлана, ты рядом. Твои черты в тех, кого я встречаю. Ты в моей памяти. Ты рядом, даже если я тебя не вижу. Даже если не узнаю. Даже если мне пока больно.
8
Каждой фее добрых снов помогает кот или кошка. Зверьки безошибочно чуют несчастных. Они их сами находят. И когда они кого-то найдут, тому уже не будет страшно и грустно.
Как и меня нашёл рыжий с белым пятнышком на груди Ланмур. Я просто увидела одинокого котёнка на пороге дома, куда забрела случайно, как обычно бродя без цели. Я не чувствовала нуждающихся в моей помощи и время от времени поднималась на крыши и раскрывала зонт, где придётся.
Котёнок дрожал от осенней ночной прохлады. Я положила его за пазуху и взмыла вверх.