Елена Викторовна шла по улице в предвкушении приятного момента. Было первое число, и этот день с некоторых пор она особенно любила. Квартиранты отдавали деньги за месяц проживания.
Женщина не любила новомодные переводы, предпочитая брать лично настоящими, живыми деньгами. Ей это доставляло особе наслаждение. И выражение лиц квартирантов, и шуршание купюр, и чувство собственного превосходства – всё это дарило Елене Викторовне ни с чем не сравнимое удовольствие.
Она поднялась на свою площадку и попыталась открыть дверь собственными ключами. Женщина всегда заходила вот так. Елене Викторовне было всё равно, что она может застать квартирантов врасплох. В конце концов, график её приходов за платой был чётко налажен.
Однако ключ упорно не входил.
Елена Викторовна удивилась и нажала на кнопку звонка. Открыли ей не сразу. Только после третьего нажатия в дверях появился заспанный незнакомец в одних трусах.
- Вам кого? – спросил он Елену Викторовну.
Елена Викторовна нахмурилась.
- Я ведь предупреждала, чтобы никаких гостей, тем более с ночёвками, – недовольно сказала она. – Дайте мне войти, я должна поговорить с Володей!
- С каким ещё Володей? – удивился собеседник. – И с чего это я Вас пускать должен?
Женщина была совершенно сбита с толку.
- Да кто Вы такой? Это моя квартира. И я имею право войти.
- Дамочка, Вы нормальная? – в свою очередь удивился незнакомец. – Я – хозяин квартиры. И Вас не приглашал.
- Я полицию сейчас вызову, – не совсем уверенно заявила Елена Викторовна.
- Вызывайте. Или это сделаю я. У меня все документы на руках!
Елена Викторовна была совершенно ошарашена и резко сбавила тон. Она вежливо попросила предъявить ей документы на квартиру, и собеседник всё-таки нехотя её впустил. Женщине сразу бросилось в глаза, что в квартире полностью заменена мебель, а в коридоре наблюдались следы будущего ремонта.
Мужчина показал ей договор купли-продажи. Сделка была совершена ещё три недели назад, то есть новый жилец довольно уверенно обживался. Елена Викторовна поменялась в лице и зарыдала в бессильной злобе.
- Мерзавка! Сволочь, чтоб ты сдохла!
Мужчина был удивлён такой реакцией и поспешил выпроводить названую гостью. Всю обратную дорогу до дома Елена Викторовна рыдала в голос.
* * *
- Зачем тебе такая ответственность? – женщина с удивлением смотрела на мужа, который только что сообщил ей, что намерен оформить опеку над своей осиротевшей племянницей.
- Потому что Машка мне не родная, – пытался объяснить жене Михаил Львович. – При живых родственниках девчонке в детский дом идти?
- Миша, ей уже 11 лет! – не унималась Елена Викторовна. – Большая девчонка в раннем пубертате - от неё неизвестно чего ожидать! Ты нашим детям ума дай сначала.
- Не волнуйся, Лена, Машкой я сам буду заниматься, – убеждал он жену. – А нашим детям Машка – двоюродная сестра, между прочим. Уверен, что они поладят.
В ту пору в семье Елены Викторовны и Михаила Львовича подрастали 13-летний сын и 10-летняя дочь. И отец семейства решил, что близкий возраст поможет им ещё лучше найти общий язык.
Проблема была в том, что со своим младшим братом Иваном последние 15 Михаил не общался. Так случилось, что их родители разошлись, разделив братьев. Михаил остался жить с отцом, а Ивана забрала мать, которая уехала в другой город и повторно вышла замуж. Женщина настаивала, чтобы сын называл папой её нового мужа.
О гибели брата и его жены Михаил Львович узнал от матери своего отца, которой доложила дальняя родственница. Также выяснилось, что 11-летняя дочь брата, Мария, осталась круглой сиротой.
- Забери девочку! – настаивала Арина Петровна, бабушка Михаила. – Я же спать спокойно не смогу, если она в детский дом попадёт.
И Михаил решился, хотя и не без опаски.
Ему всё же удалось убедить жену, что все проблемы с Марией он будет решать сам. Кроме того, девочке полагалась пенсия по потери кормильцев. Её покойный отец с женой жили вместе с родителями, поэтому собственного жилья у них не было. Этот момент очень не понравился Елене Викторовне.
- Так мы могли хотя бы квартиру сдавать, чтобы её содержать. А тут бесприданница получается. При выпуске из детского дома ей бы квартиру от государств дали, – не могла успокоиться Елена Викторовна.
- Прекрати! – потерял терпение Михаил Львович. – Я решил. Всё!
И он отправился за племянницей в другой город, где жил его покойный брат.
* * *
Девочка показалась ему вполне милой.
Маша была очень похожа на своего отца, когда он был в её возрасте. Арина Петровна всплеснула руками, когда увидела внучку, и сразу полюбила всей душой. А вот Елена Викторовна никак не могла смириться с присутствием в своём доме племянницы мужа.
Женщине и своих детей, сына Сашу и дочь Татьяну, удалось настроить против двоюродной сестры. Ситуация усугублялась ещё тем, что Михаил Львович, как и обещал, сам занимался Машей и, по мнению своей жены, уделял ей слишком много внимания в ущерб собственным детям.
Михаил Львович скончался рано и неожиданно.
Маше тогда исполнилось 15 лет, сыну Саше 17, а дочке Татьяне 14. У мужчины оторвался тромб. Всё произошло дома на глазах у семьи. Вдова и дети были глубоко потрясены случившейся трагедией, но Маша рыдала громче всех остальных домочадцев. Она горячо и искренне полюбила своего дядю. А Елена Викторовна упрекала девочку, что именно она принесла в их дом смерть.
Чтобы Елена перестала терзать Машу упреками, Арина Петровна забрала её к себе. А затем сделала то, что впоследствии привело Елену Викторовну в бешенство, когда ей стало всё известно. Но обо всём по порядку.
Маша и Арина Петровна прекрасно ладили. Девочка напоминала женщине сразу о двух так рано потерянных внуках. Оказалось, что с Машиных 11 лет Арина Петровна откладывала деньги со своей скромной пенсии, чтобы оплатить девочке учёбу.
- А что же вы родным внукам помочь не захотели? - выговаривала женщине Елена Викторовна.
- Так и Маша мне – родная внучка, – объясняла ей Арина Петровна. – Для Сашеньки и Тани Миша ещё при жизни специальный депозит сделал. Он мне сам говорил.
Но Елена Викторовна продолжала сходить с ума по поводу Маши, считая, что бабушка мужа и он сам слишком её облагодетельствовали.
* * *
После окончания школы Маша отправилась поступать в вуз в другой город. Но перед этим, как будто предчувствуя свой скорый конец, Арина Петровна отвела её к нотариусу и оформила договор дарения своей квартиры.
Женщины не стало, когда Маша училась на третьем курсе. Взяв небольшой академический отпуск, она примчалась на похороны обожаемой прабабушки. Девушка подумывала о том, чтобы перевестись в свой город и жить в подаренной квартире, где она была так счастлива.
Однако у Елены Викторовны были свои планы.
На поминках по случаю 9-го дня она подошла к Маше и попросила ключи от квартиры. Девушка была всё ещё подавлена и расстроена, поэтому без разговоров выполнила просьбу безутешной вдовы.
- Вот и замечательно, – заявила Елена Викторовна. – А теперь свободна.
- В смысле? – удивилась Маша.
- Думаешь, если бабуля дарственную оформила, то квартира твоя? Даже не раскатывай губу, а возвращайся в общагу! – решительно сказала Елена Викторовна. – Ты нам сильно задолжала за своё проживание. А долги надо возвращать.
Маша пыталась доказать тётке, что та нарушает закон, но в их перепалку вмешался сын Александр. Он взял двоюродную сестру за шиворот и просто вывел на улицу, где прижал к стенке.
- Будешь вякать – пеняй на себя, – прошипел Саша. – Из-под земли достану, если будешь на семейное имущество рот разевать. Ты в нашей семье никто, приблуда!
- Я сообщу в полицию, – пытаясь побороть страх, сказала ему кузина.
- Тогда тем более тебе не поздоровится, – рослый и крупный Саша буквально нависал над хрупкой Машей. – Если что, я сяду и выйду. А вот тебе никто уже здоровье не вернёт. А, может, и жизнь.
И Маше стало по-настоящему страшно.
В тот же день Елена Викторовна вынесла из квартиры покойной бабушки все вещи племянницы, и девушка уехала обратно продолжать учёбу. Женщина была уверена, что сын был достаточно убедительным, чтобы Маша навсегда забыла к ним дорогу.
Правда, Елену Викторовну ждало некоторое разочарование. От юриста она узнала, что оспорить дарственную практически не возможно.
Как вариант, необходимо было доказать, что в момент её оформления Арина Петровна была не в себе. Но, как назло, все соседи в один голос твердили, что женщина до последних дней сохраняла ясный ум и твёрдую память.
По другим пунктам закона Елена Викторовна тоже была в пролёте. Поэтому она решила уже испытанным методом, посредством угроз со стороны сына надавить на Машу и вынудить племянницу официально переоформить квартиру на неё.
Удивительно, но Маша сразу согласилась сделать это, когда приедет на каникулы через полгода. И предприимчивая вдова оживилась и, полностью уверенная, что квартира принадлежит ей, начала её сдавать.
* * *
Не знала Елена Викторовна, что в институте у Маши появился парень Артём. И ему она рассказала свою историю.
- Слушай, давай я твоему братцу сам морду начищу, – предложил Артём. – Чтобы они теперь знали, что тебя есть, кому защитить.
- Даже не вздумай, – испуганно говорила девушка. – Они и это могут использовать против меня. Надо придумать что-то другое.
И у пары родился совместный план.
В тайне от тётки Маша и Артём приехали в город, объяснили ситуацию участковому и вместе с ним пришли в квартиру. Перед арендаторами извинились, пообещав им всё компенсировать. А участковый зафиксировал факт незаконной предпринимательской деятельности со стороны Елены Викторовны.
Молодые люди убедили его не давать ход делу, пока они не закончат свои дела. Квартира была выставлена на продажу. Покупателя нашли быстро. Оформив все документы, молодые люди уехали, чтобы больше никогда не возвращаться.
Пока Елена Викторовна рыдала, возвращаясь домой, от обиды, что какая-то соплюшка так ловко обвела её вокруг пальца, она не знала, что главные проблемы ждали её впереди.
Вскоре женщине пришлось давать объяснения представителям закона и налоговиками. Елену Викторовну оштрафовали. С её стороны, а также Саши и Тани в адрес Маши неслись проклятья, но девушке уже было всё равно.