Лизавета еле дошла до пруда. Каждый шаг давался ей с большим трудом. Под конец она просто ползла на четвереньках до поляны. Мучиться пришлось не слишком долго. Ребёнок как будто хотел быстрее увидеть мир. И Лиза, разрешившись от бремени, собиралась совершить задуманное.
Она выбрала пруд, потому что видела, как немцы и её муж расправились здесь с одним местным жителем из соседней деревни. Выстрелили, а потом толкнули его в воду. И всё. Лиза была в этот момент в лесу и наблюдала за всем происходящим. Она потом спать спокойно не могла. Ноги сами её сюда привели.
"Сейчас конец, потерпи немного, - говорила она маленькому сыну. Сначала не хотела даже на него смотреть, но не удержалась. - Вылитый Федька. Это же надо, чтобы так похож был. Не нужно было тебе рождаться". Она положила ребёнка на простынь. Ей показалось, что он внимательно смотрел на неё. Лиза заметила у сынишки на темечке большое родимое пятно.
"Ещё и меченый, как будто судьба знак даёт", - бормотала она. Потом взяла ребёнка на руки и пошла к пруду. Ей так хотелось покончить со всем разом: и с собой, и с сыном, и с тем позором, от которого ей уже никогда не отмыться.
Мысленно она говорила с мужем, обращалась к нему: "Вот ведь, Федька, как оно вышло. Когда-то ты здесь командовал, а сейчас мы с сыном твоим последний приют здесь найдём". И Лиза шагнула на самый край берега. Оставался всего один шаг. И она бы сделала его незамедлительно, если бы вдруг перед глазами не появился её пожилой и практически беспомощный отец.
Батю Лизавета любила и жалела. У него, кроме неё, больше никого не осталось. Петька не вернулся. Похоронка пришла, но Лиза спрятала её, боялась сказать отцу что брата больше нет. А теперь не будет и её с сыном. Лиза, увидев малыша, поняла, что не сможет вот так избавиться от него одного. Если она совершит задуманное, то не станет их обоих.
"Прощай, батя, прости ты меня за всё. Надо было слушать тебя раньше. Не связалась бы с Федькой, не оказалась бы сейчас здесь", - она закрыла глаза и вдруг отчётливо услышала голос отца. Он звал её: "Возвращайся, Лизавета, возвращайся".
Лиза открыла глаза, ей захотелось в последний раз взглянуть на сынишку. Она прижала его к себе и поцеловала. И он закричал. До этого смотрел на неё и только стонал, как котёнок. А тут закричал, словно звал на помощь. И следом закричала Лиза. Точнее, она заголосила так, как может плакать человек, который находится в отчаянии. От бессилия и беспомощности Лиза сделала шаг назад и упала вместе с ребёнком. Он лежал у неё на животе и инстинктивно искал грудь.
Лизавете не хватило смелости сделать то, что хотела. Она покормила сынишку, а потом пошла назад. В деревне встртиала радостных односельчанок. Они все вышли на улицу. Это и понятно! Такое событие!Долгожданная Победа!
-Бабоньки, это наши мужики вернутся скоро! - говорили женщины взволнованно. Одна, увидев, Лизу, со злостью сказала:
-Только полицаиха не рада. Ей наш праздник не праздник.
Вторая по имени Вольга (по-белорусски Ольга) начала успокаивать первую:
-Перестань ты, Маруся. Лизавета не виновата, что её Федька таким оказался. Она баба нашенская. Не повезло ей просто.
Маруся ничего не хотела знать:
-Она ещё одного полицая на свет пустила. Теперь нам покоя не будет. Федькина порода хорошей быть не может.
Вольга окликнула Лизу, которая шла по деревне, низко опустив голову.
-Лизавета, кого хоть народила? Девку аль мальца?
-Сына.
-И хорошо, мальцы нужны, их мало осталось, - ответила Вольга и пустила слезу. - А я тоже в положении была, когда мой Яшка ушёл добровольцем. Но подняла тяжёлый чугун, где скотине еду варила, и всё. А так бы уже нянчила кого-нибудь. Может, даст Бог, Яшка мой ещё вернётся. Хоть и написали, что пропал без вести, я верю и жду.
В разговор вмешалась Надя, вдова с тремя детьми:
-Бабоньки, а мой Колька уже никогда не вернётся. Осталась я одна с ребятёнками, а они мал мала меньше.
Итог подвела Маруся:
-Наши мужики головы за Родину положили. А Федька сам врагом стал. Ещё и его продолжение по деревне ходить будет.
Лизавета поспешила уйти. Она слышала, как Маруся говорила в её адрес обидные слова. "Надо привыкать, теперь такое будет постоянно", - повторяла Лизавета.
***
Никифор лежал на кровати и смотрел в окно. Когда увидел дочь, привстал и попытался медленно подняться, держать за высокую железную спинку.
-Спасибо тебе, Господи! - он снова перекрестился и смахнул слезу.
-Вот, - показала Лизавета отцу внука. - Вылитый Федька.
-И не говори. Копия.
-Бабы мне такое говорили, батя, если бы ты слышал.
-Ничего, главное, что всё живы, а там Бог рассудит. Твоя душа чиста, Федька сам за свои грехи перед Богом отвечать будет. А что до мальца, так он и вовсе не виноват.
-А как назовём его?
-Как ты сама хочешь?
-Не знаю.
-Надо имя ему такое дать, чтобы хранило и оберегало его. В честь моего батьки назовём. Я Никифор Михайлович. И он Михаилом пусть будет. Они все здоровьем сильные и стойкие, как медведи.
-Мишка так Мишка, - Лизавета была на всё согласна. Смотрела она на своего сынишку и переживала за его судьбу. То, что сладкой она не будет, Лизавета точно знала.