С ул. Международная 100 станицы Троицкая, наша семья уехала жить на Ставрополье, где была хорошая возможность держать свою корову.
С качественным молоком, всегда была, есть, и будет проблема, так было и тогда.
Переехав на новое место жительства, и купив свою корову, наша семья словно восстала из пепла.
Голод больше не мучил нас, больше не бегали в глазах "мурашки' и не темнело в глазах при поднятии со стула.
Мир вокруг стал ярок и насыщен не только красками, но и событиями .
Станица была на возвышенности, в заповедном месте на горе Стрижамент.
Климат хоть и был зимой суров, из-за ветров, но лето и осень были прекрасны.
Там я и пошёл учиться в школу в первый класс.
Первая учительница, Любовь Васильевна, была очень строгой и требовательной. По началу, в моем дневнике, не было свободного места, от её замечаний.
Например :
- Родители !
Ваш сын, не выполняет требования учителя, прошу обратить Ваше внимание.
Учительница за урок, спрашивала нас учеников, по много раз, и поднимая с места контролируя усвоение знаний.
Больше никогда такой, с сильным характером и благородным сердцем учительницы, не было в моей жизни, а школ я поменял несколько.
Но оставим пока, всё что было в этой школе.
Хочу написать о своём первом школьном друге, да и не только о нём. Поэтому далее рассказ, будет несколько раз менять свой вектор.
С Сережей К, мы быстро сдружились, потому как были похожи характерами, и были общие интересы, тяга к путешествиям на велосипедах по окрестностям.
Чем мы немало приносили беспокойства своим родителям.
Со школы мы ходили вместе, так как большая часть дороги была по пути друг с другом.
Нас старались преследовать другие мальчишки нашей школы, чтобы самоутвердиться в своём превосходстве над нами.
Драться мы тогда не дрались, а борьба нам навязывалась регулярно.
Мы конечно были послабее, и противоборствующая сторона, стала этим злоупотреблять ежедневно.
Домой мы приходили в таком виде, что мамы наши не могли понять, где это мы находим столько грязи на своём пути.
И стали мы хитрить, и уходить из школы по одному незаметно.
Помню разговор зашёл о том, сколько же это будет ещё продолжаться.
Как долго мы будем терпеть этих "откормленых кабанов" Имея ввиду одноклассника Валерку, который был ростом чуть ли не вдвое выше нас, и старшего на 1 год упитанного Юрку, весившего точно больше нас обоих.
Поклялись мы тогда что будем каждый день после школы тренироваться в спортивной борьбе на этом же месте.
Серёжа придумал зафиксировать сказанное расписавшись кровью, и мы долго думали из какой части тела и как взять эту кровь.
И вот Сережа нашел стеклянку от бутылки, и расцарапав руку намочил кровью свой палец и приложил его к своему дневнику.
Он предложил чтобы я повторил за ним, протянув стеклянку.
У меня долго не получалось, сделать с собой тоже самое, то есть пустить кровь, но большое желание не потерять авторитет перед другом, помогли преодолеть тогда этот барьер.
Поставив кровавые отметины в своих дневниках, мы приступили к тренировкам.
Так продолжалось около месяца, мы заметно окрепли, и стали воспринимать единоборство, как нечто обычное, а не так как раньше.
И Вот, решили мы больше ни кого из мальчишек не избегать при возвращении из школы домой.
И пошли вместе со всеми остальными детьми живущими в нашей стороне станицы.
Валерка с Юркой этого только и ждали,весело переглянулись между
собой.
Дойдя по дороге до "бугров", там где когда-то были окопы.
Валерка с Юркой демонстративно, при девочках, вновь навязали нам борьбу.
Мы не стали уклоняться от поединка, и началось.
Валерка пошёл на меня как и прежде, пытаясь сверху задавить своей массой.
Но я потолкавшись с ним, резко отступил назад потянув Валерку на себя, и прыгнул на него сверху.
Раздался хруст.
Валерка громко закричал и заплакал.
Его сестра поднялась со своего портфеля, и подошла к корчившемуся от боли брату и начала что-то кричать про своих маму с папой.
Мы с Серёжей взяв свои портфели из общей кучи, пошли по домам.
Дома я ничего не сказал но с тревогой ожидал визит Валеркиных родителей.
Вскоре вместо их, пришла его бабушка, и громко ругалась около нашего дома.
Из её слов доносившихся до меня, я понял что одноклассника Валерку, увезли на скорой помощи в рай.центр, в больницу.
Я чувствовал себя почему-то преступником.
В школу я не ходил 10 дней, пока из школы мне не передали, что я не в чем не виноват.
Зайдя утром в свой класс, я увидел Валерку, с замотанной в бинт и висящей на повязке из пухового платка, рукой. Валерка сидел на своем месте, вначале задумчиво смотря на меня.
Я поинтересовался, как у него дела.
На что он улыбнулся и довольный ответил :
- Да вот, гипс поставили, и теперь мне писать на уроках нельзя.
С тех пор, и более никогда, в той школе мне никто не предлагал побороться.
Да и другу Серёже, тоже.
Всё наше внимание переключилось на успешную учёбу, чтобы не расстраивать своих родителей.
Проучился я в той школе до третьего класса.
Успеваемость была на высоте, редко когда были 4-ки, в основном мои знания оценивались на 5-ть баллов.
Учительница начальных классов Любовь Васильевна, была довольна мной, и у неё глядя на меня, как мне виделось, поблёскивали глаза.
Но вскоре нашей семье пришлось вернуться назад в Чечено-Ингушетию, по причине гибели одного из моих старших братьев в Афганистане.
Брат просил сослуживцев, чтобы если что, похоронили его на Родине, в ст. Нестеровская, рядом с бабушкой.
Что мы и сделали, похоронив его там.
Мама была от горя в таком состоянии, что тяжело было на неё смотреть.
Продав своё жильё, наша семья вначале попала жить к родственникам, в Кабардино-Балкарию рядом с городом Прохладный.
Там я пошёл в 4 - й класс.
Учёба не шла на ум, после гибели брата было состояние депрессии.
Учителя все за редким исключением, не контролировали выполнение домашних заданий, и даже не проверяли тетради.
Вот там я и скатился, до троечника.
После чего, к первому сентября, родители купили свой дом снова в станице Троицкая, Чечено - Ингушской АССР.
И я пошёл там в 5-й класс, в среднюю школу, до которой было 3 км. пешком в один конец.
В школе всё началось заново, не с каждым, а через одного нужно уже не побороться а подраться.
Но не в этом суть, я к этому был уже привычен.
Самое главное, без хорошего питания, без молочных продуктов, я снова постепенно ослаб, чувствуя себя где-то в параллельном мире.
Скучал по первой своей школе, по другу Серёже.
И "поволок" своё существование, жизнью это было нельзя назвать ...
**
Отец, освоив ремесло телемастера, очень хорошо зарабатывал, но не вкладывал деньги в свою семью, а занялся одержимым накопительством.
Как выяснилось позже, все его накопленные сотни тысяч, в те времена, очень солидные деньги, в связи с денежной реформой превратились в обычную бумагу.
Из за своей иллюзорной важности в обществе, он стал деградировать как в моральном так и в физическом плане.
Нелегко мне такое писать о своём отце, но для меня правда превыше всего.
Содержал он своих детей, на хлебе и воде.
Мама варила борщи из дикого щавля, крапивы, рисовые постные супы.
Если бывала постная пшённая каша, то это был праздник.
Пытались мы держать своё хозяйство, овечек, поросят.
Но после забоя, мясо бесследно исчезало.
Увозил отец мясо, своей матери, т.е. бабушке, в соседнюю станицу, бывало растаскивали и другие родственники.
Да и холодильника у нас не было никогда.
Вот в таких условиях, я не мог полноценно учиться.
Стал по субботам пропускать учёбу, оставаясь дома.
С малых лет приноровился охотиться на уток и зайцев, ловил рыбу, наверное поэтому и выжила тогда наша семья.
В школе, часто я отказывался выходить отвечать к доске, хоть и знал учебный предмет, но говорил учителю что не выучил .
Просто стыдно было выходить в своих вещах на обозрения всего класса.
Моей баней и ванной была речка Сунжа, благо от дома она была в каких-то пятидесяти метрах.
Помогали выжить колхозные сады, яблоки я находил под опавшей листвой и снегом до самой весны.
Уговаривал я маму вернуться жить на Стрижамент, но она улыбаясь сквозь слёзы лишь кивала головой, давая надежду что это когда-то свершится.
Крепко её держали в Чечено-Ингушетии могилы погибшего в Афгане сына Тимофея и её мамы, моей бабушки.
С другом Серёжей я переписывался, но годы всё сильнее разделяли нас. Наша переписка становилась всё реже, и где-то к концу учёбы прекратилась совсем.
Сама жизнь внесла свои коррективы, в наши отношения.
В одном из последних писем тогда он мне написал, что разочарован в людях, и когда ему исполнится 33 года, он собрался уйти из этой жизни и повеситься.
Нам тогда было где-то по 16 лет, и я тогда подумал что все его слова это бред, и что с годами тяга к жизни должна изменить его восприятие мира, но как оказалось позже, этого не случилось.
А пока я продолжал кое как учиться в школе, и ходил я туда скорее уже не за знаниями.
Но об этом сначала, и немного подробнее.
***
Отгуляв очередные летние каникулы, первого сентября я пришёл как обычно, в школу.
После линейки вошёл в свой класс, и увидел её.
- Новенькую девочку !
Мы встретились взлядами, и от её доброй и светлой улыбки, я почувствовал что стало в моей груди как-то необычно тепло.
В её глазах, для меня отражалось, не просто небо, а вся вселенная, весь космос с его загадочными планетами, и бесконечностью мерцающих звезд ... .
Это была она, та которая приходит только один раз в жизни, но мы тогда этого полностью не осозновали.
Незнаю точно почему, но классный руководитель Нина Васильевна, как-то однажды, посадила нас за одну парту, и велела чтобы мы так и учились. Похоже увидела она тогда что с нами произошло, и решила ускорить момент, заметив в нас хорошую пару.
Не буду утверждать кто больше виноват, но не обошлось здесь без третьих лиц. Если бы между нами был налажен диалог, никто бы не смог помешать нашему счастью.
Но диалога небыло, с её стороны начались поводы для моей легкой ревности, но переживал я это тяжело, хотя и не делал вида.
О службе в СА я мечтал с раннего детства, понимал что это будет моя путёвка в жизнь.
Хотелось попасть непременно служить в элитные войска, чтобы не зря потерять два года, а чему-то научиться, тому что пригодится в дальнейшей жизни.
Военный комисар пообещал мне что я попаду служить в ВДВ, и я готовился к этому.
Вблизи речки Сунжа был сооружён турник, и его ржавая поначалу труба, вскоре блестела как зеркало.
Бегал я неплохо, мог сутками обходиться без пищи и воды и передвигаться по пересеченой местности, с раннего детства ведь был охотник.
Отлично плавал и нырял пропадая из виду окружающих, а те думали что я утонул, мне было весело наблюдать поднимающийся переполох на берегу.
И вот, начался призыв.
Увезли нас на призывной пункт в г. Грозный.
Ожидали мы там "своих покупателей" представителей из ВДВ целый день, но они где-то задерживались.
Нас вернули по домам назначив через пару суток явиться самим на призывной пункт в г. Грозный.
В следующий раз, тоже не срослось, не приехали они.
И тогда нашу команду в 120 человек повезли поездом в сторону Западной Украины.
В команде нас было всего двое русских, я и Вадик из ст. Ищёрская.
У меня, с Чеченцами, по пути возникали конфликты один за другим, горные и одичавшие с Гехи-Чу обещали даже скинуть с поезда .
Второй русский, то есть Вадик, умел танцевать лезгинку, и плясал со всеми этот танец выходя на перронах крупных станций.
В команде нас становилось всё меньше, по пути то там то здесь группы призывников снимались с поезда и уходили с офицерами.
Доехав до г. Киев, нас высадили и мы там ожидали на ж/д вокзале пересадку в другой поезд.
Стою в сторонке один, и думаю куда я попал, и с кем буду служить посматривая на озорных своих земляков.
И вот отделяется один из них, подходит ко мне, и говорит :
- Тебя Саня зовут, я тебя знаю, и называет кое какие события из прошлого.
И сказал он мне тогда такие слова :
- Знаешь Саня, если понадобится, я за тебя жизнь отдам. Протянул мне свою руку, и представился :
- Меня зовут Умар !
Нас шестерых увезли дальше всех, в г. Самбор, Львовской области.
Войсковая часть 75043, теперь уже это не секрет, но озвучивать её специфику я и сейчас не стану.
Мы конечно же расстроились что попали не в ВДВ, пытались писать рапорт о переводе, но эту систему было не пробить.
И начались будни службы.
Прессинг со стороны старослужащих мы выдержали объединившись вчетвером, двое оказались робкого десятка один из них Вадик.
Офицеры части всячески помогали старослужащим сломить наше сопротивление, но ничего не получалось.
Постепенно спортивные ребята, имеющие статус КМС по различным видам спорта, только я был без этого статуса, выбивали своё жизненное пространство.
И вскоре начались для меня изматывающие наряды по кухне.
Картошку чистить я не мог, да и не хотел, тем более целыми ваннами.
Мои Земляки были в этот момент в дивизионе.
В наряде по кухне я запротестовал осознавая несправедливость происходящую в отношении меня со стороны командования части.
Сел на табуретку и сижу ничего не делаю, не реагирую ни на кого, думаю о своём.
И вот, пришёл прапорщик, и начал на меня громко кричать.
Я не шевелюсь, сижу себе на табуретке.
Он выбивает ногой из под меня табурет.
Я ударил его ногой в живот, и с размаху одел ему корзину с картошкой на голову, от чего прапорщик вылетел по порожкам из подсобного помещения столовой на улицу.
Поднял я табуретку, сел и снова сижу, думаю о своём.
Наверное теперь за этого "прапора" мне "дизель светит " ( Дисбат ),с годик примерно, а потом ещё дослуживать буду. Нет, не дождётся меня моя суженая, ещё замуж выйдет.
И стало мне от этих мыслей ещё грустнее.
А сам думаю, что-же делать.
И продолжаю сидеть на табуретке.
Слышу голоса вокруг, советуются, думают что со мной делать.
Подходит один, и незаметно хлопнул мне ладонью по бедру, почувствовал укол, от чего я и пополз по стене.
Меня тут-же подхватили, уложили на носилки, погрузили в УАЗ таблетку, и повезли куда-то.
Лежу, всё слышу, понимаю о чем говорят рядом, но пошевелиться не могу.
И вот действующее вещество аминазина стало терять свои свойства, и я приподнялся на носилках сел и говорю :
- А что происходит ?
Сопровождающие и медбрат, шарахнулись по сторонам.
Я продолжил с ними нормально общаться, и они постепенно поняли что я не опасен.
Привезли меня в г. Львов, завели в какое-то здание, где в приёмной сопровождающие меня лица, получили указания.
И повели меня по длинному коридору в самый его конец, и остановились над кабинетом.
Мед.брат вошёл в него, и через пару минут вышел и сказал :
- Ну иди, там тебя ждут.
Войдя в кабинет, я увидел трёх человек сидящих за столами.
Я поздоровался по граждански, мне ответили тем же.
И вот все поднялись и вышли из кабинета, я остался один.
Минут через пять вошёл широкоплечий, коренастый, невысокого роста с ранней сединой подполковник лет около сорока.
Пристально на меня посмотрел, поздоровался со мной, и говорит :
- Ну что солдатик, давай рассказывай что ты там за переполох устроил в своей части .
И рассказал я ему всё как оно было.
Выслушав меня внимательно, подполковник тогда сказал :
- Поедешь назад, положат тебя в госпиталь, отдохнёшь немного, и больше смотри не хулигань, а то я бываю добрым редко и только один раз.
- Запомнил ?!
На что я ему ответил :
- Запомнил !
Подполковник улыбнулся, и сказал :
- Ну иди, - свободен .
Я сказал ему спасибо, и вышел из кабинета.
Один из сопровождающих вошёл в кабинет, и через пару минут вышел.
Мы проследовали на улицу к своей "таблетке" и меня отвезли назад в вч по месту службы и положили в сан.часть.
На следующий день, после завтрака, меня и ещё двоих, повели по городу в госпиталь.
Мед.брат по пути стал над нами слегка издеваться говоря следующее :
- Ну что салаги, решили побалдеть там в госпитале ?
А ничего у вас не выйдет, там рулит всем десантура , так что вешайтесь лучше сразу, могу вам мыло дать, а веревку сами совьете, и откровенно засмеялся.
На меня это не подействовало, я подумал тогда что если это и так, будет мне ещё одно испытание .
И оно не заставило себя долго ждать... .
* В госпитале
И вот мы на КПП госпиталя, нас встретил майор медицинской службы, и повёл за собой, вначале по двору вдоль красивого здания построенного судя по всему в конце 18 века в стиле модерн, со шпилями, башнями, и колоннами.
Здание выглядело снаружи трехэтажным, а как оказалось позже было ещё два этажа ниже уровня земли.
Зайдя во внутрь, майор повел нас сначала в душевую, где в прихожей комнате у нас женщина сестра хозяйка, забрала абсолютно все вещи, и отправила мыться под душ.
После душа позвала в прихожую и выдала нижнее бельё, синий госпитальный костюм носки и полотенца.
Заметив что мы стесняемся её находясь в обнажённом виде она сказала :
- Привыкайте, здесь такие порядки .
И загадочно улыбнувшись добавила :
- Никто вас не съест !
Далее с нижнего этажа, по широкой лестнице нас повели вверх на третий этаж, где находилось терапевтическое отделение.
Распределили по палатам, и показали наши кровати, у каждой из которой стояла тумбочка для личных вещей
Как оказалось мед.брат ведущий нас в госпиталь не соврал. В госпитале действительно было много ребят из ДШБ расположенной в соседнем городке Хыров.
И ребята из обычных войсковых частей, неуютно себя там чувствовали, старались "поскорее выздороветь", и вернуться в расположение своих частей.
Начальники отделений, присматривали себе на должность старшин, физически развитых ребят из ДШБ, и через них управляли порядком в своих отделениях.
У нас был тоже такой старшина, звали его Лев, скуластый такой здоровяк с широкой костью.
Он водил нас утром на зарядку в парк на территории госпиталя и показывал способы тренировки на все группы мышц, приседания, отжимания, и растяжку.
И требовал чтобы мы повторяли за ним это синхронно.
Лев быстро понял что я физически отличаюсь от обычных ребят, и повел за мной скрытое наблюдение.
Часто стал я его видеть ходящим по территории от меня на расстоянии, и изучающим моё поведение.
Как то на утренней зарядке, в момент при растягивании мышц мне не хватало каких-то пару см чтобы сесть на шпагат, и вот смотрю в прыжке летит на меня Лев и целит мне своей ступней сверху в бедро, я резко увернулся, и Лев промазал ударив в асфальт.
Лев выпрямился, на мгновение задумался, отошёл на исходную и продолжил руководить тренировкой .
После этого, решили тогда ребята из ДШБ испытать чего-же я на самом деле стою.
Как-то вскоре, играют они в шашки в палате, и десантник Козлов, обращаясь ко мне по фамилии говорит :
- Махнов !
А ну найди шашку, куда-то под кровать закатилась.
Я занят своим делом, читаю в этот момент из дома письмо, а у самого слезы наворачиваются от того что я узнал из этого письма.
Козлов снова повторил свою надуманную просьбу.
Я не шевельнулся, и продолжаю сидеть и читать письмо.
И тут Козлов подходит что-то бубня, и бъет меня в плечо.
И сразу-же получает от меня ответку, и следом на нём рассыпается моя тумбочка.
Козлов лежит.
Меня держат ребята со всех сторон, вскоре я успокоился.
Козлова подняли и увели.
Напротив моей палаты, был сестринский пост, хорошо что там в этот момент никого не было, а иначе сразу на выписку в часть, такой там был закон.
С тех пор десантура и не думала меня притеснять, и я принадлежал как это и положено сам себе.
Как-то вскоре, вновь прибывшие на лечение десантники решили поиздеваться над обычными ребятами, и каждую ночь стали обходить палаты, будить и бить ребятам оплеухи.
Слышу идут в мою сторону, в их числе был и Козлов, дойдя до моей кровати останавливаются, и тихо рассуждают будить меня или нет, и тут Козлов говорит :
- Да ну его на ..., пойдём дальше.
И дальше послышались один за другим шлепки по чьим то щекам.
* Сестра хозяйка
Калорийная пища, до которой я имел доступ в госпитале, познакомившись с персоналом столовой, и зав.хозом, давала много энергии, которую нужно было куда-то девать.
Чтобы не снились по ночам "всякие глупости", решил уйти в спорт, и загрузить себя предельно тренировками.
Но как это сделать на глазах у мед.персонала, и у пациентов госпиталя.
Понадобилось укромное место, подальше от людских глаз.
И такое место я нашел, сумев осторожно вскрыть зарешоченное окошко в подвальное помещение под зданием госпиталя.
Теперь мой тайный вход в царство полумрака и тишины был со двора, у самого уровня земли, в который я мог проникнуть в любой момент, тихо и незаметно.
Это был скорее не подвал, а целый этаж в полторы сотни метров, так-что было где разгуляться.
Но всё-же приходилось соблюдать тишину, поэтому от предметов типа боксёрской груши пришлось отказаться, чтобы не создавать шум.
Включив свет, я использовал свою тень в качестве спаринг.партнера.
Мокрый от пота после такой тренировки, с учётом конспирации, я выбирался из окошка во двор, и шёл поторапливаясь к входу в здание.
Нужно было обязательно успеть прийти в своё отделение к вечерней поверке, а иначе поднимут тревогу.
Все было ничего, но мой госпитальный х/б костюм, тренировок больше недели не выдерживал, и начинал разлазиться не только по швам.
И вот наступил очередной банный день.
Вхожу в душевую, и сестра - хозяйка, назовём её здесь Марийка, высокая привлекательная женщина лет тридцати пяти, жгучая эффектная брюнетка, судя по всему Венгерского происхождения, говорит :
- Опять ты Махнов, ходишь в лахмотьях, я же тебе только на прошлой неделе выдала новенький костюм. И обо что ты его так истёр, скажи мне, и указывает рукой на протертые коленки и локти.
Я ей и говорю :
- Не знаю, может и подменил кто, это же солдатня, вы же сами все знаете.
- Иди мойся, сви-но-та !
Ответила она, и пошла в свою "каптёрку".
Искупавшись, я вышел в прихожую, на спинке стула висел новый костюмчик, лежало чистое бельё и свежие полотенца.
Одевшись в новое, и забрав полотенца я пошёл в верх по лестнице этажами в свою палату, а сам по пути иду и думаю :
- Нет, так все ровно и хорошо не бывает, здесь что-то не то.
И вскоре эти догадки подтвердились ... .
С тех пор я стал избегать находиться где либо наедине с Марийкой.
В банные суботние дни, ходил в душевую, вместе с остальными ребятами из своего отделения.
При получении белья, Марийка крутила в мою сторону свои огромные глаза, хотя моя очередь ещё не дошла .
Подойдя к ней я брал из её рук бельё, а она крепко его держала в своих руках, и мне приходилось буквально вырывать его из её рук.
После чего я быстро одевался и уходил с ребятами.
С этого момента, костюмчик свой я берёг, понимая что навряд-ли теперь получу его ещё когда нибудь новый.
Выпросил у прапорщика нашего зав.хоза б/у трико, которое он мне принёс из дома, и теперь забираясь в свой подвал на тренировки, я прежде всего переодевался .
Марийка успокоилась, и не стала обращать на меня никакого внимания.
Изредка я попадал к ней в "каптёрку" по поручению начальника отделения .
Вела себя она внешне прилично, но всё-же ощущалось какое-то напряжение, теперь она избегала смотреть прямо на меня.
Поставит ящик с вещами из списка на стол и не глядя говорит :
- За - би - рай !
Меня стало устраивать её поведение, и наши отношения потихоньку стали налаживаться.
Прошло ещё пару недель, и вот встречается она мне во дворе, несёт с проходной КПП тяжёлый баул к себе в "каптёрку".
Поставила баул и говорит :
- День добрый, "Москалик" !
- Не поможешь ли ?
Посмотрел я на неё и говорю, давайте свой мешок, и понёс в "каптерку" .
Она мне по пути и говорит :
- Опять изорвался весь, гадёнышь !
- И где тебя только носит нечистая сила, по ночам ?!
Я сразу поставил мешок на асфальт, и смотрю на неё, не знаю что и ответить.
Она засмеялась и говорит, не бойся, я тебя не выдам .
А костюмчик тебе нужно обменять, вон уже выленял как .
И добавила :
- Ты его уже небось не раз постирал ?
На что я ответил ей :
- Да, пришлось несколько раз .
Заходим в "каптёрку".
Она возится возле двери, я поставил баул в дальний угол к остальным мешкам.
Смотрю она разложила на стопку матрацев несколько костюмов, рассматривает этикетки, и говорит :
- Нет, это не твой размер, этот тоже не твой .
И стала копаться рядом на столе в ещё одной кипе вещей.
Я подошёл, смотрю на лежащие на матрацах костюмы, и вижу что это мой размер.
Только хотел обернуться чтобы сказать ей, и тут толчок в мою спину и я лечу на матрацы.
Сгруппировавшись ещё в падении, я приземляюсь на матрацы и резко перекатываюсь в сторону выхода.
Марийка как та пантера приземляется рядом на матрацы, но моё тренированое тело уже на ногах, и я рванул к двери .
Дверь оказалась заперта, но меня было не удержать, удар ногой и дверь открывшись хлопнула о стену так что, выбежали из столовой повара и они увидели как я бежал из Марийкиной "каптёрки" по длинному коридору мимо них, и по порожкам во двор.
От знакомых гражданских поваров, ко мне потом было множество некорректных вопросов, на которые я отвечал :
- Это был не я !
- Вы меня с кем то спутали !
На что они с возмущением и на перебой отвечали :
- Не может быть !
- А кто же ещё ?!
- Мы же не дуры !
И ещё они клялись в том что, никогда не видели чтобы так бегал человек.
На что я им ответил :
- Значит это был сам чёрт, который может перевоплощаться в любого человека.
И в следующий раз, возможно, вы увидете бегущего оттуда нашего зав.хоза.
После этих слов, поварская бригада взорвалась от смеха, и Стефания - старший повар, вытирая слезы своим фартуком сказала :
- Да, умеешь ты Махнов сочинять .
За это мы тебя и любим .
С тех пор я больше никогда не видел Марийку, так как вскоре, но об этом попозже ... .
* Столовая и повара
На второй день моего пребывания в госпитале г. Самбор, в нашу третью палату вошёл старшина по имени Лев, и окинув всех взглядом остановил его на мне, и сказал :
- Вот ты, сейчас идёшь на кухню, и будешь помогать поварам чистить картошку.
Про себя я подумал, ну вот, опять мне повезло с картошкой и как-же я её буду чистить, я же совсем не умею.
Но спорить на новом месте я не стал, помня что обещал седому подполковнику, и нехотя поплелся в полуподвальное помещение столовой под нашим госпиталем.
Пришел и смотрю, в столовой семь женщин разных возрастов одетые в синие халаты с белыми фартуками и в белых беретах, заняты кто чем . Стою и думаю, вот попал, так попал, уж лучше бы территорию направили подметать, а тут со скуки помереть можно .
Меня заметили, и что-то начали щебетать между собою на Украинском языке .
Подходит одна, и обращаеся ко мне, и опять на Украинском языке.
Стою внимательно слушаю, едва угадываю отдельные слова, да и только.
Она замолчала, посмотрела внимательно, жестом позвала за собой, и вошла в какую-то дверь, выглянула оттуда, и снова машет ладошкой, давая понять чтобы я вошёл.
Войдя в небольшую комнату отделаную белым кафелем, я увидел перед собой всё теже корзины с картошкой, и такую-же ванну, в которую её нужно бросать очищенную.
На меня это повторение, произвело шокирующее впечатление, от чего я присел на табурет и закрыл руками глаза чтобы этого всего не видеть.
( Продолжение следует )