Глава 25.
Шли дни, Андрей восстанавливался, лицо его снова приобрело тот облик, что и был раньше, красивый и молодой.
– Мама я его не сильно омолодила?
Аня смущённо спрашивала Анну, когда та однажды присутствовала на лечебном сеансе.
– Нет, Анюта, мой сын стал снова красавцем. Под стать тебе, да и зачем ему года, пусть они останутся ему стажем. А молодость, есть молодость. Вы ведь молодые, и пусть Андрюша на много старше тебя, но в облике будите одинаковыми. Когда его видела два года назад в Мюнхене, мне казалось, что он оставался в том же возрасте, что двадцать лет назад, лишь чуть на висках была седина. Но она его нисколько не портила, а наоборот, придавала ему какую-то притягательность и утончённость.
– Да? Наверное это хорошо. Думаю, всё же это не я делаю, а сам его организм восстанавливается, и думаю омоложение здесь не причём. А мне так хочется, чтобы Андрюша был прежним. А может под моим желанием этот процесс и происходит? Как вы думаете, мама?
– А я думаю, что ваши желания совпали. Ответила Анна с нежностью улыбаясь.
– Да? Наверное так. Я жду, не дождусь, когда он снова откроет глаза, чтобы видеть его. Увидеть его взгляд, уже не измученный, а того, которого я знала. Может зря ему папа состриг всю растительность на голове и лице? Может надо было пока оставить? состриг машинкой всё полностью.
– Нет, Анюта, не зря, так легче тебе, ты видела каждый шрам на нём. Да и мне не так страшно стало смотреть на него, а то был каким-то уж очень страшным.
– Шрамы его я видела и сквозь бороду и на голове тоже, сквозь волос, мне всё видно было.
– Всё у вас будет хорошо, доченька. Я это чувствую.
– А может и вас тоже чуть омолодить? Мама? Как вам?
– Нет, нет, что ты Анюта, я и так рядом с вами помолодела. Соблазнилась, да взяла и умылась твоей водицей, да пила тоже по глоточку, когда приходилось поить Андрюшеньку. Мне хватить молодиться, мне достаточно. И не хочу. А то, что будет за бабушка? А скоро правнуки появятся. Нет я должна быть бабушкой. Достаточно я внутри себя молода. И сила прибавилась, теперь смогу и с правнуками заниматься. А, где ты этому научилась? Анечка?
– Не знаю. Аня неопределённо вздёрнула плечом, продолжила. Всё, как-то само возникло. Я думаю, через сон.
Аня немного помолчала, затем продолжила,
Я вам обещала рассказать о Борее Микуловиче. Однажды, прям совсем перед появлением Андрюши, приснился сон. А в нём был человек, такой необычный, вроде бы и старик, но его не назовёшь таким. Он меня ещё назвал дочерью Матери Сва.
– Дааа? Удивлённо спросила Анна. И что дальше?
– Сон на первый взгляд был странным. И поляницей меня назвал.
– Дева воительница? Улыбнулась Анна.
– Не знаю. И какая из меня воительница?
– Ну, не скажи! Самая натуральная. В тебе сила очень мощная, я её ощущаю. Воительнице не обязательно мечом махать, да стрелы метать. С твоей мощью это идёт по-другому. И что дальше?
– Он много чего говорил, что-то запомнила, а что-то нет, но запомнилось мне очень сильное головокружение, куда-то падала, потом летела, и потом, что-то в меня внедрялось. А напоследок он сказал.
«Это тебе подарок Рода, это тебе поможет уже новым днём. Э, гой, мирная поляница, олицетворение Берегини, будь здрава, оставайся с Богом-Родом».
Это я запомнила, и спросить больше ничего не успела, как он исчез.
А днём у нас страшная авария была на трассе, там автобус и несколько машин столкнулись, много людей привезли в нашу больницу. И детей и взрослых, всех спасли. Мне прямо так и виделось перед глазами, как я должна энергию подавать и кому сколько.
– Удивительно! Произнесла Анна.
– Да, мама, у меня практика уже немного появилась, а потом Андрюша появился. Всё как-то само происходило. А вот в ту ночь, Микулович снова приснился и озеро с родником показал, и сказал, когда набирать воду и как лечить Андрюшу. Вот так я и учусь, то слова высветятся, и я их просто читаю, то голос слышится. А то просто знаю и всё. Как? Не могу объяснить. Лена меня порой такой вот, пугается и просит рассказать. А что я ей могу рассказать? Я и не знаю, как, сама себе не могу объяснить.
У Анны пробежал холодок по спине, она замерла на какое-то мгновение, как будто ей, что-то вспоминалось, затем улыбнулась и произнесла.
– А ты знаешь, Анечка, мне тоже давно когда-то был сон. Когда Андрюша был ещё молодым и только поступил на службу, постоянно волновалась за него. Боялась, что и с ним случится такое, как и с Аркадием. Сколько я уговаривала его найти мирную профессию, а он ни в какую. Так вот мне снится сон, я его запомнила на всю жизнь, и до словно помню, много раз его позже вспоминала. Так вот, снится мне, что я иду по незнакомому лугу, и река, и лес рядом, и из леса вышел человек, его тоже нельзя было назвать стариком, статный старец. И он смотрел мне в глаза так пронизывающе и сказал.
«Успокойся Анна. Скоро придёт дочерь Матери Сва, маленькая Аннушка, она уже в этом мире. Она и станет твоему сыну берегиней. И всё у них будет, и счастье будет, и испытания будут, испытания серьёзные будут, но они вечные влюблённые в любви единые и истинные соединённые, всё выдержат. По окончанию испытаний, будет им счастье» и показал мне девочку в белом платьице и по нему мелкий и крупный красный горошек, с большими бантами, на вид было ей лет десять, может чуть больше или меньше. Она играла в классики, прыгала как раз на одной ножке. Вот это как?
Аня удивлённо смотрела на свекровь, долго молчала, а затем произнесла.
– А у меня было такое платье белое пышное в красный горошек. Лене мама купила в синий горох, а мне в красный. И что вы?
– После сна я успокоилась, и ждала тебя. Когда Андрей приехал от вас, я так рада была, как услышала о тебе, а уж когда тебя увидела, так сразу узнала в тебе ту девочку из сна.
– Надо же! И такое бывает? Рассмеялась Аня.
– В жизни всё случается и всё бывает.
– Раз с нами такое случилось, значит так и есть.
Произнесла Аня, с улыбкой посмотрела на свекровь.
– А ещё я знала, мне Аркадий говорил, что у Андрюши наставник будет Борей. Он наш воевода, как мне сказал Аркадий из нашего Рода, будет рядом с Андрюшей. Это, что же выходит, он это всё? Как ты его назвала, Анюта?
– Борей Микулович. Он так назвался.
– Выходит он.
– И не всегда он был рядом с Андрюшей, если с ним такое произошло.
– Ах, доченька, мы же не знаем замыслы Рода, богов и самого Истока. Так нам надо всё пройти и повидимо мы сами хотели это пройти. А ты вот сейчас подобно райскому цветку сияешь, твоё внутреннее сияние, оно очаровательное. Твой взгляд всегда полон любви, а сейчас особенно.
– А я и сама, схитрила, тоже немного выпила водички, мама.
– Тебе и не нужна водица, ты такая всегда была. когда тебя только узнала, ты была ещё не раскрытой и в печали, а сейчас ты раскрытая.
– Да? Рассмеялась Аня таким счастливым смехом, но вдруг, ойкнула и замолкла, и посмотрела на Андрея, тихо произнесла. Ойойёйй, тихо, пусть Андрюша спит. Ему полезнее будет больше спать. А вода вкусная, я немного отдала на анализ, но осознаю, что вода окажется самой простой, лишь чистой и с хорошими качествами. Волшебной она только в пределах нашего дома. да и анализ ведь не определит волшебство.
– Почему так думаешь, только в пределах нашего дома?
– Ещё не осознала, почему, но вероятно из-за Андрюши. По моему осознанию, его путь благословлён богами и Всем Родом.
– Ах, милая моя, девочка, я тоже уверена, ваш путь благословлён и Родом и самим Создателем, и вашими Хранителями. И твоё сознание, Анечка, как и сознание Андрюши, ясное и чистое. Вот из чистоты будет строиться ваша дальнейшая жизнь.
– А ваша мама? Вы тоже и у вас чистое сознание.
– Да, возможно, но я так долго была вдали от семьи, от внуков, что порой у меня проскальзывали мысли, о которых и не вспоминать, но я догадалась их сжечь. Наверное поэтому мне подарок сделали и я была на свадьбе внуков, хоть и под другим именем и в гриме. И сейчас я с вами. Разве это не подарок?
– Наверное, подарок нам всем, что смогли мы воссоединиться, подарили нам продолжение счастья. Ответила Аня.
– Ох, дети мои, как я люблю вас всецело.
Анна поднялась с кресла и подошла к Ане, обняла её и продолжила.
Я всё уже давно приняла, всё, что с нами происходит, лишь молилась, чтобы все живы остались. И Серёжу простила. Что сделаешь, мальчик был болен любовью к тебе. Выживет ли он в своём осознании того, что натворил. Чувствую, он сильно переживает из-за своего поступка.
– Выживет, мама не волнуйтесь, выживет, у него мощный хранитель. Пусть ещё немного под пулями побегает, я чувствую, с ним ничего плохого не случится. Хоть он и рвётся под пули, чтобы уйти с этого мира, но у него не получится уйти. Он будет жить.
– Как мне не волноваться? Я его воспитывала с трёх лет. Мы ведь с братом двойнешёвые, и всегда были рядом, а как погибла его Олюшка, так Серёжка на мне остался. Раньше мы жили в Подмосковье, дом у нас там так и остался, а я и Андрюша к брату переехали в Москву. А что нам вдвоём в большом доме жить? Тем более и Андрюшин дедушка в Москве жил.
– Я этого не знала. Хотя, а чего я знала об Андрюше и его родных? Ничего. И с вами-то познакомилась после рождения малышей.
– Теперь у нас всё будет хорошо. Анечка, ведь каждый раз в нашу жизнь будут входить изменения только по нашему желанию, это я чувствую. И улучшения, только улучшения. Вот Андрюша проснется, и жизнь наша засияет.
– А Серёжа скоро вернётся, как из госпиталя выпишется.
– Он в госпитале?
– Пока нет. Пока ещё там, на войне. Но ранят его, не сильно, не волнуйтесь. Страшного ничего не будет, лишь прихрамывать будет. И всё.
– Ты это откуда знаешь? Анечка?
– Сейчас вот увидела. Последнее время со мной бывает, спонтанно, как-то идёт. Мне ещё трудно от этого. Но думаю, привыкну.
– Какая у тебя яркая и наполненная с глубоким смыслом, жизнь, доченька. И я понимаю, с такими знаниями трудно жить.
– Очень, очень трудно, мама.
В это время завибрировал телефон, Аня взяла его и посмотрела, сказала.
– Мама, вы посидите с Андрюшей, не давайте ему проснуться, пусть дольше спит, будет просыпаться, напоите его водицей, на столе стоит поильник. Мама моя звонит, я выйду и поговорю с ней.
Аня вышла, а Анна села возле Андрея, погладила его по голове и тихо произнесла.
– Благодарю Создателя, Род, богов, всю семью свою и там, на небесах в мире предков и здесь в нашем мире, за благодать, посланную нам, всей нашей семье.
Далее она сидела и смотрела на сына, и мысли тихо потекли у неё,
«У любой медали есть обратная сторона, обратная сторона это, где несчастья. Если лицевая сторона сияет, а обратная в тени, но вдруг и она перевернулась и засветилась. И что же получается? А получается, что несчастья, может привести к тому, что не счастье оборачивается счастьем. Для кого-то счастье просто видимость, а на самом деле за ним стоят подлость и обман. Кому-то даётся шанс вовремя избавиться от никчёмного человека, как у Леночки. Долго ей пришлось ждать в одиночестве, но к ней пришёл настоящий мужчина, который её действительно любит. И мой сын и невестка, они так долго шли к своему счастью.
Анна вздохнула, и мысли её плавно потекли дальше.
Но часто мы не можем отличить счастье от несчастья, и значит, мы должны просто жить и в конце должно всегда быть хорошо.
Каждая жизнь это винтик во времени, в его часовом механизме, и как я понимаю, он должен однажды показать правильное время. И каждый винтик важен. И каждая жизнь должна развиваться и идти дальше к абсолютной цели. Есть высшая сила, её цель. Да, да и от неё всё исходит.
Анна задумалась, посмотрела на сына, и мысль снова потекла плавно.
Нда! А интересное явление познание Бога самого Истока Создателя, познание самого себя в каждом этом винтике, то есть в нас. И если мы потерпим поражение, то никакого человечества в этом мире не будет. А нам нельзя расслабляться, мы такие же люди, как и все, только Анюта знает и может многое, Андрюша? У него знания были богатыми ещё двадцать лет назад, а сейчас, по всей вероятности, больше. А я? Я? Хм, я останусь рядом с ними. Они должны помогать человеку и спасать человечество, а я им. Заботиться о них. Они моя единственная надежда так же подниматься вверх. Надеюсь скоро будут внуки. Бог мой, какая радость будет.
Всегда отчего каждому хочется чтобы было всё как у людей. А правильно это или не правильно, никто не знает. Так и у людей по-разному. И только в изменённом сознании идёт усиление духа. Ведь главное, стать сильным в духе и верю скоро все войны свернуться.
****
И прошло ещё несколько дней, в доме было спокойно, Михаил Иванович и Георгий Савельевич уехали, их ещё и другие дела ждали, но оставили с ним охрану, несколько человек. Аня занималась и Андреем, и садом успевала и на работу сходить.
Андрей проснулся, в комнате было свежо. Не то, чтобы было холодно, нет. На самом деле в комнате было тепло, и в окно светило солнце, и оно ещё очень грело. Солнечные лучи попадали на Андрея, но в открытую форточку проникал ветерок, и пахло весной. Ветер был с луга, от леса, и аромат нагретых и оттаивающих деревьев прогретых солнцем ещё и елей, и тающего снега. И освобождённой от снега почвой, прогретой солнцем, свежей травой. Все эти ароматы весны попадали в открытую форточку и Андрей с наслаждением вдыхал этот аромат и ещё аромат дома. Настоящего дома.
– Сколько же я спал?
Спросил Андрей, огляделся в комнате кроме него, никого не было.
За окном слышалось какое-то шуршание, Андрей поднялся и сел на постели, руками привычно прошёлся по волосам, стараясь поправить, пригладить лохматость, но ощутил низкий колючий ежик на голове и на лице. И в удивлении произнёс.
– Интересно когда это меня остригли? А я и не почувствовал.
Чуть посидев на постели, и не почувствовал в себе дисгармонии, осторожно встал. И медленными шагами пошёл к окну. Так, за окном, он увидел Анечку. Лицо его само расплылось в улыбке, мысли побежали, опережая, друг дружку, одна мысль остановилась, и он прошептал её.
– Мне всегда казалось, что я ещё до своего рождения знал, а не только до её, и до той памятной встречи, знал, она появится и возьмёт в плен мою душу, заключит моё сердце крепко накрепко в своих ладошках, и мы останемся в слиянии. И знал всегда, разлука будет, всегда размышлял, как сделать, чтобы не разлучатся. Так и не получилось придумать. И вот она оставалась, одна против целого мира. А у мира обнажились все недостатки. Но она всё преодолела и помогла мне.
Смотрел, как Аня окучивала клумбу с первоцветами, продвинулась чуть дальше, и он увидел цветы ещё не раскрытыми бутонами, а один был выше остальных и бутон распускался нежным белым цветком, он трепетно колыхался белыми лепестками на небольшом ветерке.
– Как моя любимая Анечка. Прошептал Андрей. Она такая же трепетная.
Послышался еле слышный скрип открываемой двери.
– Андрюша, ты встал? Анечка просила тебя ещё удерживать в постели. Произнесла вошедшая Анна Савельевна и быстрым шагом подошла к сыну.
– Мама. Мягко с нежностью произнёс Андрей. А я думал, ты мне снилась.
– Нет, я здесь с первого дня, как ты появился здесь.
Анна подошла к сыну и обняла его,
– Значит, и остальное всё не приснилось мне? И дядя Георгий, и Михаил Иванович, и… разговор с Анечкой, её песни.
– Нет, сыночек, всё верно. Анюта говорила, что у тебя может быть путаница в мыслях, от пережитого и от эмоций. Она уверила, что пройдёт. Твои разговоры в твоём сне порой страшные, меня, конечно, страшили, но Анечка и Леночка уверяли, что ты восстановишься. А это у тебя идут воспоминания. Анечка действительно пела тебе песни успокаивающие. И кроме тех твоих кошмаров, никто тебе не приснился. Они здесь были, по делам отъехали. Оставили с нами охрану.
– Охрану? Что-то в мыслях есть, крики, выстрелы, но я думал сон, думал, я ещё сам, где-то воюю.
– Да, но уже, слава богам, всё миновало, всех уже арестовали. Боже мой, они все были, как роботы. У них в лицах такое было, что страшно смотреть. В них одно было, убивать и убивать. Настоящие зомбированные. А может это и не люди были? Машина смерти?
– Это потом, мама, там Анечка. Она трудится.
Кивнув в окно головой Андрей.
– Да. Она была с тобой всегда, сегодня сходила на работу, но быстро вернулась, а ты спал, и она вышла немного садом заняться. У неё полон сад первоцветов, такой аромат. Ребята из охраны ей помогали, всё там уже наладили. Михаил ещё прислал ребят и, что нападением и разбоем навредили, убирают. Ограду новую поставили, старую-то те машиной снесли. Да и с садом ей помогли. Ребята здоровые, силы девать некуда, вот и поработали на славу.
Они ещё чуть, чуть постояли, обнявшись, Андрей произнёс.
– Я выйду к Анечке.
– Андрюша, ты ещё слаб. Аня просила, не разрешать тебе вставать.
– А сколько я спал?
– Много, сыночек, но ты просыпался, даже разговаривал, Анюта говорила, что ты даже петь пытался.
– Это я помню. Андрей тихо рассмеялся.
– А после того длинного разговора, как сказала Анюта, и после, как пытался петь, ты четверо суток спал. Тебя напоим водой, да бульоном и Аня тебя укладывала спать. Не давала тебе бодрствовать, говорила сон для тебя лучше. Даже когда тебя мыли, она делала так, чтобы ты во сне был. Говорила, для тебя и это будет лучше, чем мыть тебя в памяти. Говорила, ещё волноваться будешь. Как это она умеет? Я так и не поняла. У неё гипноз?
Андрей улыбнулся, чему-то задумался, затем ответил.
– Кое-что помню. Нет, мама, это не гипноз, немного по-другому называется, такой она пришла в этот мир, и в ней было в затухшем виде, до той поры, когда ей это понадобилось. И я уже здоров мама, а слабость пройдёт, просто я долго находился в таком состоянии, что не смог восстановить себя вовремя, и с трудом вывел из себя наркотические вещества, на которые Марк не скупился. Сопротивляться было трудно. Тело моё было несовершенно, много было ранений. А потом когда осознал, что я дома, и Анечка рядом я повидимо, расслабился. Это тоже повлияло на мой сон.
– Анечка тоже примерно так мне объяснила, когда ты спал и спал, говорила, ты ещё и сам стараешься убрать из себя всю грязь, что получил от Марка. Ты смог, родной мой.
– Смог, ещё в том каземате смог, в горах. Мой мозг, мое сознание хоть и было затуманенным, но я смог вспомнить наказы папы, как выходить из этого состояния. Я думаю, он уже тогда знал, в моём детстве знал, что мне такое пригодиться и учил меня. Не зря же учил открывать порталы, быстрому перемещению. И я давно понял и осознал жизнь в этом мире, и как жить и служить роду и предкам. Разъяснения мне пришли ещё лет в пять. Многому учился, а как папа ушёл, сам стал, но об этом никто не знал.
– От папы? Удивилась Анна Савельевна.
– Не совсем от папы, он ведь часто отсутствовал дома. Мне прошло само. Высветилось и сознание моё приняло за аксиому, а папа помог мне осознать.
И ещё один человек, с другого мира, я считал его своим хранителем, он мне назвался «Воевода Борей Микулыч».
– Да? И Анечка о нём рассказывала.
– Значит Анечка с ним встречалась. У него я многому учился. Навыки это одно, но главное, я смог с помощью Анечки, она мне помогала постоянно, мы были физически далеко друг от друга, но сердцами, душами были вместе. Наш мир давно бы умер, утонул в злобе, если бы не было вот таких хороших людей, как моя Анечка.
Произнёс Андрей и вышел из комнаты. В прихожей он посмотрел на себя, на нём были неизвестные ему спортивные брюки и просторная футболка. Посмотрел на ноги, они были босые. В это время вслед за ним вышла Анна. Увидев, как себя оглядывает сын, произнесла.
– Сыночек, мы на тебя надели вещи Андрюшеньки. Вы с ним по росту одинаковые, но Анечка кое-что купила для тебя. Мягко сказано, кое-что. Там такой ворох пакетов, полкомнаты занимает. А в этом шкафу есть одежда и обувь, чтобы выйти в сад. Тебе в пору будут Андрюшины вещи. Твой сын такой же, как и ты. Я себе тоже здесь нашла обувь, чтобы гулять в саду.
Андрей открыл шкаф, нашел себе куртку по сезону, прислонился к ней лицом, вдохнул родной аромат.
«Чей? Спросил он, и ответил. Наверное у сына такой аромат и ещё пахнет Анечкой и как бы им самим мной. Интересное явление» Подумал он надевая куртку. Нашёл и обувь, что пришлась ему в пору.
Вышел на крыльцо, с удовольствием подставляя своё лицо уже низко стоящему солнцу. Чуть постоял, любуясь солнцем, и медленно подошёл к Ане и без лишних слов, обнял её. Аня же, не заметила его, и не слышала его шагов за шумом сгребания прошлогодней листвы под деревом, чуть вздрогнула, но улыбнулась самой себе, и нежность, тут же разлилась от касания её Андреем.
– Андрюша!
Произнесла она, повернулась к нему лицом, и Аня очень удачно поместилась у него в подмышке, и ей стало приятно, словно маленькой девочке в объятиях родителей. Высокий мужчина это кайф! И ещё восхитительнее, что он её любимый. Первое время ей очень трудно было узнать того красавца, которого она знала когда-то в этом бородатом и не похожим на себя мужчине, но всё уже в прошлом. Он становится прежним, а сейчас главное, внутренняя суть его та же.
Она выпрямилась, освободилась из-под его подмышки, она обвила его торс, прислонив голову к его груди, он крепко прижал к себе и молчал, лишь то и дело целовал её макушку, да сильнее прижимал её к себе. А у Ани по всему телу летели мурашки, и мысли её были далеко от уборки сада, но она молчала.
Он вспомнил миг расставания в то далёкое лето, и ему не нужны были признания о любви, он их услышал в той истоме венчания и слияния. Слышал её слова, и слышал её душу, он уверен, Аня его любит, но чувство тревоги в тот миг, всё больше и больше заполняло его сердце. Зная, что их счастье не долгое, а что будет дальше, лишь одному всевышнему известно. Но вот через много лет они снова вместе, и по-прежнему любят друг друга, и твёрдо уверен, уж больше они не расстанутся никогда.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.