И вот вы спрашиваете меня, задаете свой вопрос – что такое дыхание и как мы дышим. Нетрудно ответить.
Взгляните – в дом входят гости. Открываются двери, и вот, первой заходит женщина средних лет. Сбрасывает туфли, разминает подсохшие ступни и приступает к медленному, акцентированному танцу. Высоко подбрасывая ногу, она возводит руки вверх, потом вся оседает, кружится вокруг оси. На столе проигрыватель вертит пластинку, музыка исходит изо рта танцующей.
Входят еще люди. Парень садится рядом со мной и спрашивает, как мы дышим, и я отвечаю что-то, как ему кажется, невпопад, но на самом деле я отвечаю в точности на его вопрос.
Неподалеку мальчик и девочка, они играют в ладоши. Вот кисти мальчика опускаются и пружинно хлопают в ладоши девочки. Её очередь – маленькие ручки взлетают и тут же опускаются на его, чуть более крупные.
Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Пластинка шуршит платьем танцующей. Комнату забирает темнота. Даже мои слова было бы не различить, но я пролью на них немного света с помощью зеркала. Посреди темноты огромная собака хватает и проглатывает серебряного зайца. Заяц выплевывает собаку. Темнота проходит подрагивающей полосой сквозь свет.
Девочка взлетает на качели, мальчик взлетает. Спросите их. Ну же. Что спросить? Почему они здесь. Почему вы здесь? Качели замерли. Танцующая похожа на статуэтку, музыка повисает на одной ноте и плывет. Пускай, продолжайте.
Танцующая надевает туфли и, кротко улыбнувшись, уходит. Это часть танца. Тот парень спрашивает меня, как мы дышим. Я говорю ему что-то. Он спрашивает, я отвечаю. Спрашивает, и я снова отвечаю. Он старается понять слова, но не видит форму.
Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Дети все еще здесь. Можно играть с ними. К примеру, говорить им, когда хлопать. Вот ручка поднялась. Еще. Еще немного. Замерла. И кто сказал нам, что есть день и ночь? Рука все еще бездвижна. Это мы просто ближе к свету или дальше. День и ночь – форма. Ты вздрагиваешь. Хлоп! Рука резко ушла вниз, ладоши соединились, и детишки смеются. Входит женщина и начинает танцевать. Продолжает танец.
В комнате светло. В комнате есть свет. Сейчас проще всего найти себя по хлопкам. Снова входят люди. Знакомые, незнакомцы. В диковинных одеждах. У некоторых много рук, у других – глаз. Уходят прочь. Что-то разливается и бежит вместе со светом, проникает, выбирается наружу. Посреди комнаты дерево принимает свет и выпускает его в листьях и цветах, но где-то не здесь. Почему вы не приветствуете гостей?
Тот парень, рассерженный, встает и бредет к двери. Вслед ему дует легкий морской ветерок. Он идет. И, открыв дверь, понимает. Скорее всего, понимает. Оборачивается, бросает на нас взгляд и исчезает. Тут же входят другие. Я вижу даже зайца, за которым гонится пёс. Неподалеку темнеет. Снова заходит тот парень, садится и спрашивает. Теперь я уверен, что он понял. Возможно, знал всегда. И он спрашивает – я отвечаю.
Вы спрашиваете меня – что такое дыхание и как мы дышим. Есть две сестры. Одна спит всегда, а другая порой пробуждается. Первая плохая хозяйка, она не приветит гостей и вовсе не знает, что творится в доме. Вторая, бывает, проснется и видит, как здесь оживленно. Она наклоняется к детям и пытается сыграть с ними в ладоши, качает других детишек на качелях. Знакомится с гостями, кого успеет рассмотреть. Кто-то из нас пугает ее, кто-то веселит. Она садится рядом, ей очень интересно, что такое дыхание и как мы все дышим. Я целую ее в губы и выхожу из комнаты.
Она, через мгновение, выходит из дома, спускается к берегу, глядит в серебряную воду. И делает вдох. В воде появляется ее отражение.
ЦВ