Блажен,кто верует,тепло ему на свете!
А.Грибоедов
- Катерина! Тебе письмо! Пляши! - раздался крик от калитки...
Ничего так истово не ожидали люди во время Великой Отечественной войны - вероятно и во все времена при всяких войнах,как весточки с фронта от своих любимых. Как тяжёл и как благороден одновременно был труд почтальона!
Следом за почтальоном,а ими всегда были по понятным причинам женщины,ощутимо вилась по улице ещё одна дорожка на две колеи: из печали и из радости.
С утра по всей деревне в каких-то избах голосили в муках бабы и дети,а в каких-то было безлюдье во дворе и тишина - густая,ощутимая не менее явственно - там или не дождались вестей,или не показывают на люди свою великую радость.
- Заходи! Заходи! - выбежала Катя навстречу. Она знала,как и все,что с официальными извещениями Феня так весело себя не ведёт - сунет молча конверт в руки и бегом от дома...
- А плясать? Письмо-то от мужа твоего - Сеньки! - Феня стояла у крыльца,высоко подняв над головой заветный треугольник. Катя с минуту выпрашивала письмо,даже пыталась дотянуться до него и выхватить,но Феня уворачивалась. В конце концов Екатерина кинулась в дом,вынесла мешковину,постелила её на крыльце и снова исчезла в доме. Появилась вновь с новыми,чёрными туфлями в руках,подаренными ей мужем перед самой войной и которые так и остались "неодёваными". Туфли были очень красивые - модельные,как говорили тогда,на высоких каблуках,лакированные...
Катя тут же,на крыльце,надела их на босу ногу - был тёплый май,и начала,подбоченясь, отплясывать чечётку. Феня подпевала частушками,подпрыгивая на месте вместе с тяжёлой своей сумкой...
Наконец,обе запыхавшиеся молодые женщины,рассмеявшись,прекратили свой импровизированный танец и Феня отдала письмо...
------------------------
Семён писал о любви,верности и скорой Победе. Что сейчас находится в госпитале и,вероятно,будет комиссован по причине тяжёлого ранения.
А в конце письма незнакомым почерком добавлено: Семён умер от ран,не успев отправить это письмо. Соболезную...
(Из воспоминаний старой сибирячки)