Третий день бригада электриков в составе трёх человек занималась рутинной работой, такой какую обычно поручают работникам, имеющим низкую квалификационную степень, таким как Валерка, имеющем на тот момент статус ученика электрослесаря и стажа без году неделя. Привлекают правда к этой работе иногда электрослесарей и с высокими разрядами, но это если они пренебрежительно отнеслись к трудовой дисциплине, или проявили повышенный интерес к алкогольным напиткам на рабочем месте. Работающие вместе с Валеркой двое других электриков, никаких косяков насколько он знал, вроде бы не имели, а может и имели…
Эти двое, Валентин Ягнышев и Николай Нохрин знакомый читателям по рассказу «ГРЩ» ну и естественно сам Валерка, подрядились взять так называемый аккорд, или попросту говоря калым, который при удачном раскладе обещал прибавить ощутимый довесок к их зарплате. Валерка никакой нужды в денежном вопросе не испытывал, поскольку жил вместе с родителями, так сказать на полном материальном обеспечении, на полном довольствии, и все деньги когда либо, или где либо заработанные отдавал матери. Но услышав на утренней разнарядке предложение Иван Павловича, начальника электроцеха, к желающим поработать по нарядам, иными словами под калымить, с большим удивлением обнаружил у себя, по понятиям многих, не очень хорошее качество. Качество это состояло в том, что как только где то появлялась возможность подкалымить, подзаработать, подшабашить, в Валерке просыпался дух барыги, рвача, шабашника, готового за копейку муху в поле загонять. Так что удивления скорей всего никакого не было, а был разбужен тот самый рвач и барыга, который поселился в нём видимо ещё с седьмого класса, когда Валерка заработал первую свою денюжку, не зная правда сколько, и за что.
В период летних каникул после седьмого класса он был оформлен разнорабочим в 14-ю Ленинградскую лесоустроительную экспедицию, которая занималась разбивкой лесного массива Якутии на квадраты, необходимые для составления топографических карт. Одна из многочисленных партий этой экспедиции обосновалась на летний период в Пеледуе. База, или лагерь партии, в количестве 9 человек лесорубов, здоровенных бородатых мужиков, которые рубили просеки и самого начальника партии, расположился в трёх палатках, в 8 километрах от посёлка, в районе скопа, знакомого Пеледуйским старожилам, как ягодное и грибное место, находящееся не далеко от нынешней воинской части, которой в те времена не было там и в помине. Начальник партии Никешин Вячеслав Петрович молодой круглолицый, небольшого роста, полноватый с ранней залысиной коренной ленинградец , которого Валерка звал дядя Слава, обустроил свой кабинет в небольшой Валеркиной комнате в доме, где проживала семья Брюховых. Появлялся он в этой комнате редко, когда раз в неделю, когда и того реже на день на два. Утрясал какие то свои вопросы по телефону, отправлял бумаги по почте, закупал продукты и закончив все дела выписывал на конном дворе лошадь с телегой, т.к. машин в те времена, а это был 67 год, в Пеледуе было раз два и обчёлся. Всё передвижения, все работы велись на верных помощниках и друзьях человека лошадях. Загрузив всё приготовленное имущество на телегу и посадив рядом с собой Валерку, они в сопровождении верного Валеркиного друга Тузика, никогда не оставлявшего и везде сопровождающего Валерку, трогались в путь до базы лесорубов.
Задача Валерки заключалась в том, что бы после того как телега на базе будет разгружена, отогнать лошадь назад в Пеледуй и сдать на конный двор. Для Валерки эта работа была в радость. В радость потому, что когда дядя Слава появлялся в Пеледуе, то разрешал ему погонять на двухскоростном мопеде Рига-3, который был у него служебным транспортом, но на котором он сам почти не ездил, что вызывало у Валерки, готового гонять на этом мопеде с утра до ночи, не поддельное удивление. Другая его радость от этой работы заключалась в том, что когда он наевшись на базе от пуза вкуснейшей вермишелевой каши с тушонкой и напившись вдоволь чая на таёжных травах со сгущёнкой, вопросительно устремлял взгляд на дядю Славу, тот кряхтя лез в палатку, доставал из неё малокалиберную винтовку, так называемую тозовку и десяток патронов к ней…
Стрелять Валерка научился не плохо. На расстоянии в двадцать метров, не смотря на то, что носил очки, через горлышко бутылки выбивал донышко, правда не всегда, чему удивлялись даже бородачи лесорубы, сами неплохие стрелки.
За то, что дядя Слава столовался и проживал в доме во время приездов в Пеледуй, какие то деньги он родителям платил, а за то, что привлекал к работе Валерку, то как говорила Валеркина мама, он оформил его разнорабочим и какую то денежку Валерка в семейный бюджет всё таки вносил, правда не зная сколько и не держа их в руках. Да ему это в те его года и не надо было. Так что, какая ни какая тяга к зарабатыванию копейки у Валерки и появилась в седьмом классе. Укрепилась эта тяга видимо в восьмом, где он летние каникулы работал на кирпичном заводе, где начальником был их родственник Швецов дядя Гоша. Ещё сильнее заматерел в нём дух барыги в девятом, где он опять же в каникулы работал грузчиком на пару с сыном опять же родственника дяди Кости Высоких - завхоза местного сельпо. Вместе с Сашкой его сыном, Валеркиным двоюродным братом и другими девятиклассниками они грузили на баржи ящики с пустыми стеклянными бутылками, возили дрова с лесной деляны сельпо на котельные магазинов. Но так как Валерка остался в девятом классе на второй год, то ещё одни каникулы ему пришлось копытить уже в Пеледуйском ОРСе, знакомому читателям по рассказу «9-й магазин». Здесь он уже пыхтел по серъёзному. Мешки с мукой не ящики с пустыми бутылками. Опять же повторюсь, особой нужды в этой работе не было. Деньги все отдавал маме. Правда после ОРСа купил себе музыкальный комбайн, как говорится три в одном - приёмник, магнитофон и проигрыватель. Крутая штука была по тем временам…
И вот этот мажор с музыкальным комбайном и довольно развитым «икстинтом» к дополнительным заработкам, после наконец то оконченной школы с одной четвёркой по астрономии, (остальные тройки…), решил по лёгкой срубить бабок на пасынковании электролиний. Совместно, как уже говорилось с двумя электриками, один из которых был старше его лет на двадцать, а другой и на все тридцать пять они подписались под это дело. Года этих товарищей для Валерки служили гарантом того, что подобные мероприятия уж им то были не впервой, в отличии от него, и следовательно никаких подводных камней здесь быть не должно. Никакого договора составлять не стали, наряды будем расписывать самостоятельно, отражая всю проделанную работу по факту. В те описываемые 60-е года, доверие к начальству ещё не было потеряно. У Николая в сметном отделе работала знакомая подруга, обещавшая помочь в составлении нарядов…
Предложение Ивана Павловича о работе по нарядам, было не просто взятой им из ни откуда задумкой, а продиктовано необходимостью укрепить эту электролинию как можно быстрее, до приближающихся морозов. Часть столбов этой линии имели большой процент износа, а по простому гнили, и требовали подкрепления. Бригада из трёх, уже знакомых нам, выше перечисленых людей, за два дня до этого, поставила всего шесть пасынков, руководствуясь принятому утверждению, что работа не волк, и как платят, так и работаем. Валерка, воспитанный на книгах о Тимуре с его командой, на Ваське Трубачёве, а в более старшем возрасте на Павке Корчагине, с этим постулатом был не согласен, но убеждать старших товарищей, скорей всего тоже читавших эти книги, что они не правы, он со своим скудным запасом слов и неубедительной манерой их озвучивать, не решился. Ну и естественно с таким настроем, царившем в бригаде, работа была бы не закончена и к зиме.
Воодушевлённые перспективой попасть в список журнала Forbes, если не в десяток богатейших людей мира, то где то рядом, наша троица с утра активно принялась за работу.
Необходимо было пропасынковать всю электролинию по улице Калинина. Калинка, как её зовут многие Пеледуйцы. А это где то около сорока столбов…
Что касается самого процесса пасынкования электролинии, то в кратце это представляло собой следующее действо: Рядом со стоящим столбом, несущим электрические провода, выкапывается яма глубиной 1.8 м. длиной с метр с ступенями уходящими вниз и шириной по диаметру пасынка. Пасынок, это бревно длиной 3 -3,5 м в диаметре не меньше 25, 30 см. По всей длине пасынка вырубается паз. Пасынок ставиться в яму, прижимаясь к столбу этим самым пазом и плотно фиксируется в двух местах проволокой, диаметром не менее шести миллиметров. Проволока плотно затягивается, яма засыпается вырытой землей и камнями и плотно утрамбовывается. Вот эту то работу и надо было сделать трём нашим электрикам.
Роли и обязаности каждого распределили следующим образом: Валерка копает ямы, Валентин с Николаем вырубают паз в пасынке, бандажируют его к столбу, засыпают и трамбуют…
Сентябрь в том году выдался на редкость хмурым и не солнечным. В начале месяца несколько дней моросил мелкий противный дождь, мешая людям убирать картошку на своих огородах, а в серелине, начал пробрасывать мокрый снег. Тёмные угрюмые, мокрые тяжёлые тучи, низко плывущие над землёй, своей тяжестью прижимали к земле ранние стаи гусей, чьи табуны прощаясь кружили на посёлком. Тоскливый их клёкот бередил душу Валерки, который несмотря на свои 18 лет остро воспринимал и быстротечность жизни, и неумолимость бытия, и мысль, что многие из улетающих, тоскливо кричащих гусей уже никогда не вернутся назад. На долгом, опасном и трудном пути по возвращения домой в тёплые края, их поджидают «герои» вооружённые многозарядными ружъями, и оседлавшие мощные быстроходные моторные катера охотники и браконьеры. Все эти «герои», были для Валерки безжалостные убийцы беззащитной и ни в чём не повинной красоты…
Видимо устав от ругани и ворчанья людей, так же уставших от его капризов, сентябрь, стараясь хоть немного оправдаться за отвратительную погоду в первых двух декадах, в третьей решил быть тёплым и солнечным. Наступило долгожданное бабье лето. И хоть утром уже подмораживало, к обеду яркое солнышко прогревало воздух настолько, что Валерка, да и остальные двое участников в погоне за золотым тельцом, сбросив телогрейки работали в одних рубахах.
Пора познакомится с участниками этой истории поближе. Ну балабола Валерку, многие читатели давно знают как облупленного, ничего особенного он собой не представляет. Длинный, тощий, в очках, вот пожалуй и всё.
Николай Нохрин тоже многим знаком по рассказу «ГРЩ». Видимо каким то образом Иван Павлович всё таки узнал про случай со старой дизельной, поэтому Коля божья воля и оказался на передовой пасынкования.
Самой колоритной фигурой в нашей тройке попавший на пасынкованный фронт, пожалуй был Валентин Ягнышев. Это был мужчина среднего роста, в возрасте лет пятьдесяти с небольшим. Красивое, смуглое, азиатского профиля загорелое скуластое лицо, выдавало в нём потомка древнейших тюркских переселенцев, поглотивших местные племена в среднем течении реки Лена в 14-15 веке. Близко посаженные, с узким разрезом чуть прищуренные глаза, смотрели на мир с весёлой искринкой, выдавая в нём человека весёлого, доброжелательного, лёгкого характера. Валентин имел прирождённый талант рассказчика и простые обыденные истории преподносил так, что слушатели после первых его слов об очередной истории, начинали хихикать уже в начале рассказа, предвкушая, что без смешного эпизода, талантливо преподнесённого Валентином тут не обойдётся…
Недавняя история тому подтверждение. Неделю назад Валентин заявился на работу с переносицей заклеенной лейкопластырем. На любопытные вопросы друзей, где это он умудрился так огрести, несколько дней он упорно отмалчивался, говоря, что упал. Но в один из вечеров, когда после окончания рабочего дня и рабочей недели, человек семь электриков, расположившись на берегу затона, отмечали день рождения своего коллеги, проставившегося по этому поводу. После третьей или четвёртой стопки, языки у всех гуляющих разговорились, и на не единыжды заданный за вечер вопрос насчёт лейкопластыря, Валентин задымив беломорину, и по удобнее устроившись, решил всё таки поделится историей возникновения лейкопластыря на его носу и начал свой неторопливый рассказ…
Ко мне обратился Инокентий Черкашин, мой старый хороший знакомый… Валентин помолчал, как бы раздумывая, продолжать рассказ или нет, и после небольшой паузы, глубоко затянувшись, отбросив папиросу продолжал. Обратился с просьбой помочь ему заменить проводку в его доме. Ну а так как суббота и не рабочий день, да и дома вроде все дела сделаны, то почему бы и нет. Тем более Инокентий недвусмысленно намекнул, что у него там всё припасено для этого дела. При этих словах Валентин задиристо подмигнул и выразительно щёлкнул себя пальцем по горлу. Кто то из слушающих с пониманием, одобрительно хихикнул…
Валерка, сидящий тоже в этой компании, догадался о ком идёт речь. Инокентий Черкашин, или дядя Кеша как звал его Валерка, был соседом Валеркиных родителей, чьи дома стояли рядом в конце улицы Победа. Жил дядя Кеша в этом доме вдвоём со своей женой тётей Аней. Обеим было уже под шестьдесят. Дядя Кеша сухощавый среднего роста, бывший капитан БМК небольшого катера, сошедший на берег после того, как лопнувшим тросом повредил серьёзно себе ногу и с тех пор находился, на пенсии. Жена его, тётя Аня, в противовес своему супругу, была полная, крупная, на голову выше его женщина. Рассказывала, что до пенсии работала на дальнем севере шофёром на полуторке. Жили они как то странновато, часто ругались и даже дрались, хотя и тут же мирились. А может и ничего странного, может любовь у них такая, сошлись два характера, кто их разберёт? Чужая семья потёмки! Вот в доме этих то Черкашиных и собрался менять проводку наш Валентин…
Спозаранку, на вопрос супруги, куда это он ни свет не заря собрался, ведь выходной же, Валентин сказал, что вызвали на работу, а сам бочком, бочком и…
Прибыв по указанному адресу, он встретил поджидавшего его в прекрасном расположении духа Инокентия, приготовившего не только необходимый инструмент, но и сковородку с яичницей. Позавтракав и выпив по кружке чая друзья принялись за работу…
Хозяйка тётя Аня, видя что работа идёт, и никаких подозрительных действий в поведении мужиков указывающих на пьяный сговор не наблюдается, она ещё раз незаметно проверив сумку Валентина на предмет принесённого алкоголя, и ещё раз убедившись, что его там нет, пошла помогать подруге белить потолок. Уже на пороге оглянувшись и показав увесистый кулак предупредила, что если работа к вечеру не будет сделана, и если не дай Бог устроите пьянку, то…
Врождённая интеллигентность и приобретённая стыдливость писателя, даже прилично потрёпанная за период общения с электрической братией, не позволила ему отразить всю красоту её слога на бумаге. Работа шоферюгой на севере обогатила её словарный запас многими редко встречающимися в литературе словами. Краткий, культурный перевод этих сказанных ею слов гласил - если набедокурите пацаны, то вам трындец. Уже выходя добавила, что если всё будет по уму, то вечером окончание работы и обмоем и отметим.
Последние слова хозяйки не произвели на мужиков, знающих, что у них есть, и что ждать до вечера они не собираются, должного впечатления. Правда, что бы не вызывать излишнего подозрение у хозяйки они всё таки, хоть и не очень искренне, изобразили восторг от сказанного, и с ещё большим, тоже показным усердием продолжили работу…
Наступило время обеда. Половина работы была сделана и друзья с чистой совестью решили себе сделать перекур. Тётя Аня уходя сказала, что обед в поварке на столе.
А поскольку и обед, и перекур, и суббота, и отсутствие до самого вечера бабьего контроля сложилось в одно целое, такую ситуацию мужики упустить не могли. На столе рядом с кастрюлей наваристых щей появилась, чуть початая бутылка чистого питьевого спирта. Тут даже Валентин засомневался, успеют ли они закончить сегодня запланированную работу? Но Инокентий успокоил его, сказав, что это чисто символически, всего по пять капель для аппетита. А вечером после бани посидят поплотнее, тем более и Анька обещала пузырь. Разведя спирт водой. И приняв на грудь для аппетита пару стопок, и плотно закусив наваристыми щами продолжили работу. Однако через час присев отдохнуть и выкурить по папироске решили пропустить ещё по одной. Через сорок минут ещё …
Инокентий пошёл топить баню, Валентин продолжал крепить к стене поверх полос асбеста двужильный провод. Через пару часов баня была готова, проводка к стене прикреплена, хозяйка ещё не вернулась, разведённого спирту было ещё достаточно…
Короче, когда Валентин на полуспущенных по темноте добрался домой, убедительных слов, для оправдания перед женой у него уже не нашлось. Соглашаясь со всеми упрёками и обвинениями жены, он стараясь по скорее добраться до кровати, обещал ей завтра всё объяснить. Сняв рубаху и почти что сняв брюки, Валентин вдруг почувствовал какую то опасность от наступившей вдруг тишины. Подняв глаза на внезапно замолкнувшую супругу, он поражённый выражением её лица, так со спущенными брюками и опустился на стул. Проследив за направлением её округлившихся от удивления глаз, он посмотрел на то место, куда смотрела жена. Не сразу разобрав причину её удивления и злости во взгляде, а когда разобрал, то не успел даже испугаться. Огненные искры брызнули из глаз и громким звоном отдались в его ушах. Это супруга вытирая полотенцем тарелку, увидев на муже свисающие до колен неимоверного размера необьятные женские трусы в гневе запустила в Валентина тарелкой…
Долго потом пришлось ему объяснять супруге и просить прощения у неё, доказывая, что в темноте по ошибке в бане перепутал свои трусы с трусами хозяйки которые там лежали видимо с прошлой бани. На вопрос жены как можно это перепутать, Валентин только вздыхал и разводил руками.
Оказалось, что меняя проводку в доме, они что бы её обесточить, вывернули пробки из счётчика. А так как, на поварку с баней построенных гораздо позже самого дома, проводка шла новая, из общей распред коробки, то и её на период ремонта отсоединили. Ну а когда подгоняемые приходом хозяйки и затяжелевшие от наполовину опустошённой бутылки спирта оказались голые в разогретой бане и поклацав выключателем обнаружили, что света нет, идти выкручивать пробки, открывать распред коробку, скручивать и изолировать провода когда в поварке на столе пол литра, а по дороге домой идёт, и с минуту на минуту заявится хозяйка, прерывать процесс мойки, мужики согласовав между собой не стали. Ну и правильно, а вы бы стали? То то и оно. Я бы тоже не стал. Поварку и завтра можно подключить. А дом? Что дом? Дом подключен, работа сделана. А то, что по словам пришедшей хозяйки они нажрались до поросячьего визга, так это она сама виновата. Слишком долго шла. Короче отделались лёгким испугом и небольшим синяком под глазом у дяди Кеши…
По просьбе Валентина, пришедшего на завтра к Черкашиным с лейкопластырем на переносице, подключать поварку, тётя Аня позвонила его жене, и что бы успокоить её рассказала по телефону всё как было на самом деле. Женский сговор против мужиков самый жестокий сговор. Дядя Кеша после этого спал две недели в той самой бане, а Валентин столько же в своей поварке…
Вся бригада в конце рассказа лежала на земле от хохота. Весь рассказ, Валентин каждого участника изображал своеобразным выражением на своём лице, мастерски подчеркивая ту или иную черту характера героев его рассказа….
Ну а что калым? Калым они сделали. Сделали где то за неделю. Пахали честно с утра до позднего вечера. Особенно старался Валерка. На второй день работы умудрился выкопать 18 ям. Но так как партнёры, занимавшиеся пасынками не успевали за ним, то часть выкопанных им ям остались на ночь не использованны, чем тут же воспользовались ребятишки игравшие не по далёку в войнушку, которые превратили их в окопы, часть которых в результате боевых действий оказались обрушены и засыпаны. Ямокопателю пришлось умерить свой пыл и выкопав за день 6 – 7 ям он шёл помогать товарищам в их деятельности по установки пасынков. Но видимо Боженька, предупредивший весь род человеческий о том, что богатому легче в ушко игольное пролезть, чем попасть в Рай, пожалел этих троих, в общем то не таких уж и грешных мужиков, дав им возможность не впасть в грехопадение став богатым.
В день зарплаты, расписываясь в ведомости, Валерка обнаружил, что в этот месяц, его зарплата с 75 рублей выросла аж до 92. На целых 17 рублей. Сумма может и не плохая, но до Forobca далековато. И если Валерка перенёс очередную несправедливость довольно таки спокойно, придерживаясь всем известной истины, что не в деньгах счастье, то его напарники прожившие гораздо большую жизнь и не раз убеждавшиеся в обратном, отнеслись к этой прибавке довольно таки болезненно.
В кабинете Иван Павловича в течении получаса шум стоял неимоверный. Иван Павлович куда то звонил, с кем то ругался. Потом все трое пошли разбираться в контору. Валерка в этой разборке не учавствовал, поручив это старшим товарищам. Через полчаса делегация вернулась с конторы и по лицам калымщиков было понятно, что их фамилии в книге Forobca появятся видимо ещё не скоро. Скалистый грунт 6-й, самой высокой и самой оплачиваемой категории указанный ими в нарядах по подсказке подруги Николая, и подписанный Иван Павловичем, не только на улице Калинина, но и во всём Пеледуе имел место не быть. По всей улице земля представляла собой песчаную смесь, поэтому то и умудрился Валерка за день выкопать восемнадцать ям. Долго ещё Валерка при случае и без случая попрекал своих подельщиков в этой истории, упирая на то, что до седин дожили, а лопухнулись как простые ученики электрослесаря...
Ещё четыре года работал Валерка в ставшем ему родным электроцехе, прежде чем поехал по направлению от предприятия в город Горький, ныне Нижний Новгород, поехал на рабфак в ГИИВТ – Горьковский Институт Инженеров Водного Транспорта. Но это было потом. Сейчас же, не было во всём посёлке ни одного электрического столба, начиная от пионерского лагеря, до склада ГСМ, находящегося на другом конце посёлка, на котором бы он не работал. Где то ставил эти самые столбы, где то их пасынковал, где то тянул уличное освещение, где то цеплял сварочные аппараты. Ни одного столба не пропустил, сколько не пытался вспомнить, ни одного. Не раз его било током, раза два довольно прилично. Ничего удивительного в этом и не было, если учесть, его отношение к технике безопасности, которую он соблюдал через раз. Если необходимо было подключить сварочный аппарат, то он даже мысль не допускал о том, что надо обесточить электролинию, а подхватив кабель кошкой взлетал на столб к изоляторам, пробираясь между проводами под напряжением в 380 вольт. Зимой когда на тебе толстая спецуха, прикосновение к проводам ни чем тебе не грозит, ну а летом, в жару, в промокшей от пота рубахе …
Видимо всё таки что то было заложено в нём и школьными учителями, и советскими фильмами и книгами, где герои общественное ставили выше личного. Идеалом для него был Павка Корчагин, которому он искренне хотел подражать. Постулат раньше думай о Родине, а потом о себе, утвердился в нём и проявлялся вот в таких, иногда довольно глупых поступках. Если уж быть до конца честным, то лезть под провода под напряжением, его заставляло не только мысль, что обесточив электролинию он остановит производство которое питает эта линия, а и простая человеческая лень, которая не была ему чужда. Желание не прерывать производственный процесс даже на полчаса было ничтожно малым, по сравнению с обычной Валеркиной ленью…
Через два месяца работы, ближе к зиме Валерка получил корочку электрослесаря 2-го разряда, и стал работать на ремонте судов прибывших на зимний отстой. Замена выключателей, розеток, светильников, прокладка электропроводки стали его ежедневным занятием, однообразие которого иногда тоже скрашивалось разными порой комическими, порой грустными историями. Ну об этом в другой раз…
Ну а получение удостоверения электрослесаря 2-го разряда Валерка со своим наставником Тихоном Власюк и Валентином Ягнышевым, с которым он крепко подружился после неудачного пасынкования, он конечно же отметил. Как же иначе? Традиция есть традиция. Не нами заведено, не нам и отменять, как говорится.
12.08.2023г. г.Новосибирск.