Е.А. Кублицкая-Пиотух
Достойной продолжательницей дела, начатого Биллер, была Елизавета Алексеевна Кублицкая Пиотух. Урожденная Волкова, она принадлежала к старинному русскому дворянству. После смерти мужа, обладая небольшим состоянием, Е. А. жила в Петербурге в совершенном почти уединении от света, занимаясь посильною помощью бедным и чтением духовных книг. Знакомство с митрополитом московским Филаретом имело сильное влияние на нее, изменив во многом её взгляды, склонявшиеся к протестантизму, и вселив в нее желание принять монашество. В этот именно момент её жизни получила она предложение стать во главе Свято-Троицкой общины сестер милосердия.
Хотя во время продолжительного пребывания заграницей, по случаю болезни мужа, Кублицкая и посетила несколько учреждения сестер милосердия и диаконисс и составила себе ясное понятие об этой деятельности, тем не менее она лишь после больших колебаний изъявила comacie принять в свое заведывание общину, не считая себя способной на такое великое дело.
Надо сказать, что после ухода первой настоятельницы – Биллер, община переживала трудный испытания. Дисциплина между сестрами стала ослабевать, хозяйство пришло в такое расстройство, что становился на очередь даже вопрос о совершенном закрытии учреждения. Закрыты уже были детский приют, закрыта исправительная школа, но и с оставшимися отделениями община едва была в состоянии справиться. На Елизавету Алексеевну выпала трудная задача возродить общину после ряда годов неустройства, и эта задача была выполнена ею с успехом, достойным изумления. Она принялась за дело с таким глубоким пониманием его и такою энергию, что в самое непродолжительное время Община преобразилась.
Но четырехлетние усиленные труды, борьба, которую приходилось выдерживать, чтобы, не прибегая к крутым мерам, водворить дисциплину и порядок в отделении магдалин, постоянное напряжение воли, все это настолько сильно отразилось на здоровье Е. А., что в 1859 году она должна была просить увольнения от должности настоятельницы Общины и удалилась в Флоровский Kиевский женский монастырь. Три года отдыха здесь вернули ей прежние силы, а близкое знакомство с монастырскою жизнью показало ей, что Провидение не предназначило ее к этой жизни, а готовило ее к иному подвигу.
Между тем жизнь Троицкой общины опять начала складываться в не желаемом направлении. И помощница руководительницы Общины, великой княгини Марии Николаевны – графиня Толстая, просила Кублицкую вернуться в Общину. На её письме с этой просьбой великая княгиня сделала такую приписку: «Дорогой и несравненный друг! Могу прибавить одно только слово ко всему тому, что говорить Александра Андреевна Толстая: люблю Вас по-прежнему! Вот почему я пламенно желаю, чтобы Вы возвратились к сестрам; молю Бога, чтобы он внушил Вам согласиться на это благодетельное возвращение. С помощью А. А. все будет легче, или, по крайней мере, бремя Ваше будет отчасти облегчено: она берется за дело всем сердцем и всей душой и понимает святость цели, ради которой трудится. Могу Вас уверить, что мы будем три друга, а не начальницы одна над другой. Я совсем недовольна духом, который водворился между сестрами, как-будто вместе с Вами отлетел от них их Ангел-Хранитель! Возвратитесь к нам, душенька, Елизавета Алексеевна! Целую Вас от всего сердца, которое Вас громко к себе призывает. Христос с Вами!"
На это приглашение Е. А. взглянула, как на указание свыше. Но как человек глубокой веры и неуклонного исполнения принятых обязанностей, она обратилась за советом к уважаемому ею московскому святителю Филарету. Тот благословил ее оставить монастырь и возвратиться к прежней деятельности.
* * *
На это приглашение Е. А. взглянула, как на указание свыше. Но как человек глубокой веры и неуклонного исполнения принятых обязанностей, она обратилась за советом к уважаемому ею московскому святителю Филарету. Тот благословил ее оставить монастырь и возвратиться к прежней деятельности.
Возвращение Е. А. было истинным праздником для сестер. Отношение их к своей начальнице всего лучше характеризуется словом »матушка«, с которым к ней обращались и которым ее называли. При полной строгости во всем, что касалось службы, являя собою пример образцового исполнения долга, Е. А. как мать была доступна сестрам. Сильный ум её, всестороннее превосходное образование, житейская опытность и редкий такт, изощренный прекрасным воспитанием, давали ей возможность соблюдать ту тонкую границу, которая отделяет власть начальницы от авторитета матери и достоинство друга от близости товарища. Сестры относились к "матушке» с полной откровенностью безграничным доверием и встречали с её стороны сердечное сочувствие ко всем своим скорбям, мудрый совет и деятельную нравственную поддержку.
В русско-турецкую войну Кублицкая отправляется во главе отряда своей общины на театр военных действий и все время работает в эвакуационном бараке в Яссах. Вот оценка её работы в отчете главноуполномоченного Красного Креста: «Отряд Свято-Троицкой общины явился в виде прекрасно подготовленного, прочно организованного и замечательно дисциплинированного целого и послужил кадром и образцом для отрядов, прибывших в Яссы позже. Самая важная заслуга в высоко полезной деятельности Свято-Троицкаго отряда принадлежит, без сомнения, начальнице его Е. А. Кублицкой, которая с необыкновенным уменьем, опытностью и кротостию руководила действиями сестер не только своего отряда, но и всех других групп, прибывших в эвакуационный барак, и с редкою для ее преклонных лет живостью и энергиею разделяла с сестрами все их труды, проводя целые дни в бараке и подавая примеры трудолюбия и самоотвержения».
Выдающиеся заслуги Кублицкой были по достоинству оценены и Августейшей Председательницей Красного Креста Императрицей Mapией Александровной в двух рескриптах37 – по случаю 25-летия общины и 25-летия её служения в Общине. В 1876 году императрица пожаловала ей золотой наперсный крест.
13 декабря 1882 года торжественно, тепло и сердечно община отпраздновала 25-летний юбилей Е.А.; а через три года её уже не стало. Она скончалась на своем посту 5 января 1886 года, на 74-м году жизни от крупозного воспаления легких, в несколько дней сведшего ее в могилу. Погребена на кладбище Александро-Невской лавры. Сестры сами на руках снесли свою Матушку-Настоятельницу в её последнее жилище и до сих пор усердно посещают дорогую могилу.
* * *
Святым нравственным обликом этих двух руководительниц Свято-Троицкой общины – Биллер и Кублицкой и объясняется тот поистине христианский, почти монастырский строй жизни этого выдающегося святого учреждения любви.
После всестороннего испытания ищущая здесь знания сестра милосердия при торжественной, отвечающей важности и святости момента, обстановки принимается в сестры. После литургии, во время которых испытуемая причащается Святых Тайн, на нее возлагается золотой крест с изображением, с одной стороны Пресвятой Богородицы и надписью «всех скорбящих Радость», а на другой стороне – с надписью «милосердие». Затем сестра принимает присягу в том, что «доколе сила ее достанет, употреблять будет все ее попечения и труды на богоугодные служениe болящим братиям своим... и по долгу христианского милосердия не только будет пещися о телесном, но и душевном здравии болящих, и по сему святому долгу будет сердцем и устами приносить за них молитву Богу и Господу Иисусу Христу, врачу душ и телес и Пречистой Матери Его – Радости всех скорбящих ».
Принявшая звание сестра не должна иметь ни собственной одежды, ни мебели, ни собственных денег. Все, что она может получить за свои услуги подарками и деньгами, принадлежит Общине. Она должна даже забыть и свою фамилию и официально именуется только – «сестра Ольга 1-я, сестра Анна 2-я и т д.», так они называют друг друга. Самые сношения сестры с внешним миром ограничены: только в случай тяжкой болезни дозволяется ей принять родственников в своей комнате; в иных же случаях прием гостей разрешается только в приемной зале и не чаще двух раз в неделю.
Если за недостойное поведение начальство признает нужным исключить сестру из Общины, то установлена особая печальная церемония снятия с исключаемой данного ей знака отличия. Этот чин разжалования должен служить сестрам назидательным напоминанием святости принимаемых ими на себя обязанностей. Но такого случая разжалования, почти за 70 лет существовали Общины, еще не было ни разу; не было ни одной, достойной изгнания, сестры38.