(наброски к прозе)
«Страшно жить на этом свете, В нём отсутствует уют, – Ветер воет на рассвете, Волки зайчика
грызут…». В юные годы, ещё не достигшие совершеннолетия, мы с моей давней приятельницей
дурачились, то и дело цитируя стихотворение Николая Олейникова. Тогдашняя наша ситуация
была именно такова: мы, утончённые и крайне беззащитные барышни из благородных семейств,
с пугливым недоумением и хрупкой душевной надломленностью взирали на грубых парней с
нашего курса, не обученных хорошим манерами. Мы их возбуждали… Они нас вождедели…
Однажды некий хам раздражённо шепнул мне на ухо: «Да что ты ломаешься, как девочка...».
Как же мне хотелось отпустить ему увесистую оплеуху! Но он был сальным и прыщавым.
Впоследствии же, разнузданно куражась, Шурочка игриво напевала: «Вот я институтка, Я фея
из бара… Я белая моль, я летучая мышь. Вино и мужчины – моя атмосфЭра…». Ещё – в рифму –
строчка про Париж… Но я её не помню, как не вспомню уже целиком «Гимназистки румяные,
От мороза чуть пьяные, Грациозно сбивают Рыхлый снег с каблучка». Не подумайте о нас ничего
преувеличенно «грязного»… Мы были «н е т а к и е»!!! Просто весёлые, с надменным шиком
Серебряного века… Ещё нам нравилась старинная студенческая песенка: «А Василий Святой
с колокольни большой на студентов глядит, возмущается: они горькую пьют и на Бога плюют
и ещё кое-чем занимаются… Через тумбу, тумбу-раз, через тумбу, тумбу два, через тумбу три-
четыре спотыкаются!..»
Мы были не такие, как все. Утончённые, изысканные барышни. Лапать себя не позволяли.
Вслух на людях не материались. Даже болтая между собой, «запикивали» отборную матерщину
междометиями. И не курили. Шурочка, впрочем, покуривала дамские тоненькие сигаретки с
фильтром. А я так и не научилась, особенно – когда надо затягиваться... В пучине беспробудного
пьянства, к которому не были пристрастны, мы не тонули. Хорошие были денёчки. Честные. До
содрогания чистые и целомудренные. Шурочка вышла замуж раньше меня на полгода. После
учёбы как-то неожиданно эмигрировала. Когда псевдо-демократия к нам пожаловала…
Шестое мая. Вчера был день рождения человека, которого я долго любила, и до сих пор не
могу забыть. Пятого мая был День Печати – любимый праздник всех журналистов, потом эту дату
перенесли на декабрь, кажется… Мы куражились над тем, что 5 мая в календаре знаменательных
дат отмечен, как день Карла Маркса. И улица, по которой я оптимистично изо дня в день ходила
на работу в редакцию, носила имя Карла Маркса, в котором типография в оттиске газеты сделала
смешную опечатку: «Улица Карлы Марлы». Серьёзно!.. Никто не заметил. Только спустя недели
две «вспапашились», говоря жаргонные языком… Мне в этой связи вспомнились кадры из фильма
Андрея Тарковского «Зеркало». Эпизоды с великолепными актрисами Маргаритой Тереховой и
Аллой Демидовой – помните?.. Тогда, при Сталине, подобная опечатка могла стоить жизни…
В наше непростое время любой момент незлонемеренной оплошности – воистину – стоит
жизни. Самое страшное, что не нашей с вами, устроивших мизерный ляпсус, а других людей,
которых мы и знать не знаем. И, вероятнее всего, не узнаем, ибо всем нам – по большинству –
наплевать. В современности столько стервозного артистизма и ложного патриотизма, что, как
в той революционной песне: «Отряд не заметил потери бойца И «Яблочко» песню пропел до
конца». Текст к этой песне с названием «Гренада» написал Михаил Светлов, и её перевели на
испанский тогдашние мадридские партизагы-повстанцы, бодро напевая в походах. А сейчас
популярна песня «Bella Ciao»… Но какие же в наши дни «партизаны»! Сплошной «глупёж»…