ЯБЛОКИ НА СНЕГУ
Яблоки на снегу, с точки зрения экономиста-аграрника, это, как говорят сегодня, "нонсенс". Причин такой, прямо скажем необычной ситуации может быть несколько. Или не успели убрать, или рано упал снег, или то и другое вместе, или что еще хуже, никому эти яблоки не нужны и их просто бросили и не стали убирать. Есть на земле благословенное место, с какой стороны не посмотри. Его, это место, Карпатские горы, такой огромной своей дугой-"челюстью" как бы выкусили из территории раньше Киевской Руси, а теперь из Украины. Место это так просто и прикладно называется "Закарпатье". Не будем вдаваться в исторические причины образования этого региона в нынешнем виде, скажем только одно — люди, живущие там веками, не пришли с Запада, нет, в абсолютном большинстве своем они пришли с Востока, а значит, это славяне, перевалившие когда-то Карпатский хребет и заселившие самую середину внутренней излучины Карпат.
Территория, сегодня она называется Закарпатской областью, во многом уникальна. Во-первых, она единственная на всем постсоветском пространстве граничит с четырьмя зарубежными государствами, Румынией, Венгрией, Словакией и Польшей, здесь, скорее всего, самый теплый и мягкий в Украине климат, так как Карпатский забор защищает от северо-восточных ветров, и было бы здесь море — был бы схож с южным берегом Крыма. И, что очень немаловажно, население Закарпатья не настолько ассимилировано западными соседями, в отличие от тех же прикарпатских областей Украины, расположенных по другую сторону Карпат в так называемых Подолии, Волыни, Галиции. Большинство жителей этого региона называют себя "русинами", заметьте не "мадьяринами", "романинами", "чехинами" и "словакинами" или "полякинами", даже не украинами, а именно русинами. Думаю, даже не надо комментировать и разъяснять, откуда, по их мнению, идут их корни.
Сохранению такого этноса, находясь в соседстве со странами с довольно агрессивной, в большинстве своем, и ассимилятивной внешней
политикой, способствовало, на наш взгляд, несколько причин. Первая, то, что территория веками входила в состав Киевской Руси, а позже России. Кроме того русины были сплошным национальным анклавом, плохо "растворяемым" среди чужих, и в том, что путь, проходивший из Европы в Азию, был не "проходным" через центр Карпат, и все войны и походы, основные имеются в виду, шли выше и ниже Карпат, то есть в обход Закарпатья. В связи с этим прикарпатские области с восточной стороны Карпат были подвержены гораздо большей ассимиляции, со стороны особенно румын в Черновицкой области, поляков, чехов и мадьяр в других областях, где по большому счету мало чего осталось русско-украинского.
Русины же остались русинами. Да, есть на территории целые села, в большинстве своем состоящие из представителей других наций, на-пример, мадьярские, польские, но они не являются определяющими. В тоже время русины с ними долгие века по соседству уживались. У русинов свой, специфический язык, но генетически они тянутся к славянам, в тоже время легко говорят по-русски и, естественно, по-украински.
Живописна природа этого края. Карпаты вообще красивы с обеих сторон, но так как в Закарпатье теплее, чем в прикарпатских зонах Украины, то и природа там богаче и разнообразнее. Население довольно лояльно относится к русскоязычному населению вообще и к русским в частности. Есть в Закарпатье проблема, тоже пока неразрешимая. Красоты неописуемые, людей хватает, а работы мало. Поэтому, особенно в советские годы, многие тысячи закарпатцев в летний сезон выезжали на работу в Россию, Казахстан, другие республики. Летом зарабатывали деньги, везли их домой, за зиму приводил в порядок свои домашние дела, отдыхали и набирались сил, а с ранней весны отправлялись опять на заработки. У многих бригад из Закарпатья были годами проторенные маршруты, многолетние договоры, я сам с ними не один год работал в Казахстане. Необходимо отметить, что закарпатцы были отличными мастерами, в первую очередь в работах по дереву, художественным изразцам и вообще по строительству и благоустройству. В основном, ребята верующие, они не пили, как наши местные строители, с перерывом на работу, а делали свои дела быстро, качественно и в срок, чем привлекали к себе внимание заказчиков.
С развалом Советского Союза выезд по старым адресам стал проблемным, и вектор ориентации закарпатских мастеров переместился на Запад, в страны Европы и Америки. Этот обратный разворот с выездом на работу в чужие, в принципе, места очень огорчил закарпатцев. Как общее синтезированное мнение об этом высказали мне лично рабочие Хустовской фетровой фабрики. Когда я посещал эту фабрику в 1993 году, мне главный технолог показывал образцы шляпной продукции, в том числе серую шляпу "а ля Горбачев", ее так и называли "горбачевка", вроде бы, ему дарили, и тому понравилась. Так вот, именно тогда, клянусь, это не мои слова, простые рабочие сказали вполне серьезно следующее: "Если бы мы знали, что он так поступит со всеми нами, мы бы ему не шляпу, мы бы ему непроницаемый фетровый мешок на голову сваляли со шнурком на шее!". Похожие высказывания я слышал еще от многих закарпатцев — простых людей разного пола и возраста, особенно от пожилых людей.
Развал Союза очень больно ударил по региону, и одно время там даже начали пробиваться сепаратистские настроения и высказывания о выходе из состава, независимости и т.п. Позже все эти разговоры утихли, независимость Закарпатья в таком алчном окружении просуществовала бы не больше месяца. Это всем стало понятно, даже неразумным реформаторам и провокаторам.Потом ситуация подуспокоилась, осталась только обида и на Москву - за то, что предали, и на Киев - за то, что до Карпат у них (властей) еще есть силы и желание добираться и заниматься, за Карпатами, как поется в популярной украинской песне, "нычого нэ выдно".
Читатель может подумать, с чего это автор к Закарпатью прицепился, хотя вроде бы для него это вообще чужой регион. Ну, во-первых, для меня, как гражданина России, нет "чужих" регионов на бывших российских землях. Во-вторых, все мои предки, в обозримых для меня семи поколениях и многих поколениях для меня не обозримых, были российскими подданными, т.е. имели самое прямое отношение к российским территориям и по их расширению, и по сохранению, и защите. В-третьих , мне довелось побывать там именно в 1993 году, поздней осенью, уже после того, как расстреляли Белый Дом в Москве, в тот период, когда приняли особую, новую конституцию России и выбирали новый состав парламента, более лояльный к властям того времени. Это был ноябрь-декабрь девяносто третьего. Именно в этот период нам с женой удалось побывать в одном
из закарпатских санаториев под названием "Шаян", рядом с поселком с таким же названием. У Тираспольского завода "Литмаш", была своя доля в этом санатории еще с советских времен, поэтому путевку туда, тем более зимой, можно было взять без проблем. Санаторий "Шаян" в то время не был чтобы уж очень "супер", но нам был нужен не блеск, а лечение. Изумительное место, в лощине между гор, на берегу небольшой горной речки, а вокруг невысокие горы, сплошь покрытые лиственными лесами. А шаянская вода — это действительно чудо природы, буквально по всем основным параметрам, высоколечебная, вкусная и природного сильного газирования. Пить воду в бювете, подогретую, - это лишь полдела, а со скважины, через кран, откроешь — многометровый столб умеренно холодной газированной целебной воды. Что еще лучшего надо?
Целебные ванны, души, другие процедуры, чистейший воздух, тишина, отсутствие трускавецкого, моршинского или пятигорского шума и гама — это действительно лечение. По моему мнению, может быть, субъективному, шаянская минеральная вода по всем признакам в совокупности лучше любой лечебной воды на всем постсоветском пространстве. Возможно, когда-нибудь в тех чудесных местах появятся многие санатории комплексного лечения, Шаян того заслуживает. И вот что еще хотелось добавить. В районе Шаяна, рядом с румынской границей, в горах очень много садов, в основном яблони, груши, сливы. Лазая по горам и лесам, мы обнаруживали многие места "схронов" яблок, по несколько десятков тонн. Многие деревья в садах были увешаны крупными спелыми яблоками разных сортов, заметно было, что многие участки не убирались вовсе. А когда выпал первый снег, я, выросший в садовом краю, впервые в жизни видел, как на ослепительно белом снегу большими разноцветными пятнами (деревья все мощные, с широкой кроной) лежали прекрасные яблоки, и никто их не убирал.
Потрясенный, я, в то время заместитель министра сельского хозяйства Приднестровья, начал выяснять в чем причины такого варварского отношения к такому довольно ценному продукту, как яблоки, особенно к яблочному соку. Мне в колхозе объяснили, что заготовители, сговорившись между собой на фоне небывалого урожая, сперва платили за яблоки спиртом-сырцом, чем споили все население и колхозного и частного сектора, а когда после женских бунтов от спирта все отказались, они снизили закупочные цены до такого уровня, что
выгоднее, чтобы яблоки пропадали, чем нести убытки по их уборке и реализации. Поэтому часть яблок собрали, ссыпали в расщелины и ямы, присыпали листьями впрок, а остальные не стали убирать. Люди плачут, жалко добра и труда своего, купленные власти молчат, переработчики не берут. Рынок! А я ходил, смотрел на эту дикую нелепую красоту яблок на снегу и думал: "А ведь эти ценные яблоки тоже как наши люди и сельские крестьяне, в первую очередь. Искусственно сделано так, как будто никому они не нужны, с целью доразрушить село полностью, а потом прибрать все в свои руки, производство, земли, да и людей. А куда они денутся!"
Горько было и стыдно смотреть и понимать все это. У нас тогда такого еще не было, но пришло все равно, только позже. Процесс-то ведь пошел "по всей великой стране!"