В моих глаза Мэри была настоящим ангелочком. Каждый раз, когда мне удавалось поймать взглядом её улыбку, я смотрел на ямочки на округлых щёчках и просто таял от умиления. Несмотря на то, что ей было уже 24 года, она смотрела на мир своими большими голубыми глазами, излучая наивную доброту и добропорядочность. Именно это привлекло меня в ней буквально с первого взгляда. В отличие от всех других женщин, которых я знал и наблюдал, Мэри была визуальным и поведенческим совершенством. Как лаконично и скромно она красилась и одевалась! Всегда, когда позволяла погода, она приходила в офис в развивающихся платьях ниже колена, не выпячивая декольте и очень элегантно обращая внимания на свою фигуру. Она любила подчеркнуть изгибы своих небольших пухлых губ спокойными тонами красной губной помады, но никогда не переходила на вульгарность. Мэри часто носила свои русые волосы в виде двух озорных хвостиков и это придавало её образу просто невероятное количество милоты и невинности.
Мэри почти никогда не ругалась грязными словами, лишь недовольно ворча и сокрушаясь из-за несовершенства окружающего мира. Её можно было понять. Наш грубый и вульгарный мир был совершенно недостоин её красоты и порядочности. Я не раз замечал, как тяжело ей приходилось, когда Марк шутил очередную свою шутку ниже пояса. Мэри краснела, закрывая кулачком рот и пряталась за монитором. Все ржали в голос, но её смеха от тупых шуток я никогда не слышал. Хотя смеялась и говорила она совершенно прелестно. Её мягкий нежный голос и заливистый смех настолько детально подходили её образу, что мне порой было трудно поверить, что такой человек существует. Но Мэри была настоящей и сидела всего лишь в другом конце офиса от меня.
Мэри была очень хорошо воспитана. Сколько раз мы виделись с ней на кухне или в переговорке, она никогда не грубила и не перебивала других людей, делая замечания строго по делу. Она любила обсуждать музыку, фильмы, рассказывала про свои походы в филармонию и театр. Её музыкальный вкус был немного странным, но на мой взгляд это должно было пройти со временем. Все же искушения нашего мира сейчас были сильны как никогда и такая хрупкая наивная девочка могла легко запутаться.
Я влюбился. Я наблюдал за ней два месяца, каждый раз подчеркивая какую-то новую деталь, которая делала её в моих глазах ещё большим совершенством, чем она была вчера. Мэри стала всё чаще появляться в моих снах, и я серьёзно задумался о том, чтобы написать ей и пригласить на кофе. Я уже знал, что она любила флэт-уайт, и нашёл несколько мест, где по отзывам его варили лучше всего. Я видел её свой девушкой и женой и осознал, что готов ради этого пойти на всё.
— Братан, прости, я больше не могу молчать. — Произнёс однажды утром мой товарищ из отдела разработки. Мы курили на улице. — Ты так на неё смотришь, так высокопарно говоришь, но какая же это всё херня.
— О чём ты? — Я уставился на него с недоумением.
— О Мэри. — На лице товарища появилось смущение. Я застыл.
— Что с ней?
— С ней всё идеально, но не для тебя. — Товарищ стыдливо отвёл взгляд сторону и протяжно затянулся.
Короткая пауза. Моё сердце забилось чуть сильнее.
— Она нимфоманка. И ты единственный из свободных парней, кто ей не понравился в офисе. — На одном дыхании выпалил товарищ.
Я посмотрел на него и засмеялся.
— Охереть ты шутник! — Я похлопал его по плечу. Но он не засмеялся.
— Я вчера встречался с ней. Уже во второй раз. И спросил почему она тебя не зовёт. Она сказала, что ты… стрёмный.
— Что за чушь ты несёшь, братан? — Я нахмурился. Друган не умел так долго держаться во время приколов.
— Чушь — это твои мечты. Мэри не ангелочек. Она дьяволица, которая трахается как сумасшедшая. И если бы ты не ходил в розовых очках, сам давно бы знал это.
— Ты гонишь. Это уже не смешно. — Я замотал головой.
Товарищ затянулся, выпустил дым и достал смартфон.
— Ладно. Так будет лучше. — Произнёс он, глядя в сторону. — Да и она разрешила показать.
Выключив звук, он показал мне фотографию. На ней было розовощёкое довольное лицо Мэри в… сперме? Я отшатнулся.
— Это вчера. Свежее. — Произнёс со вздохом товарищ и свайпнул вправо.
На фото Мэри с широко раскрытыми глазами и членом во рту весело смотрела в камеру. Свайп.
На следующем фото в её рту были яйца, а покрытый слюнями член поверх лица придерживала рука, похожая на руку товарища. Свайп.
Запустилось видео. К моему горлу подкатил удушающий ком.
Товарищ держал за волосы голову Мэри и рьяно трахал её в рот, засаживая член до основания. Свайп.
Мэри стояла раком, раздвинув ягодицы. В её попе торчала втулка. Свайп.
Мэри лежала, раздвинув ноги, засунув пальцы в свой рот и влагалище. Свайп.
Снова видео. Товарищ быстро промотал его. Он трахал Мэри, ударясь о её ягодицы, когда она стояла раком на кровати. Свайп.
— Хватит! — Я в ужасе отпрянул. На последнем фото в попе Мэри вместо втулки был член.
У меня пересохло в горле, желудок скукожился и провалился куда-то вниз, но в это же время член в штанах стоял как скала.
— Прости, братан. Теперь ты знаешь правду.
Товарищ затушил сигарету о мусорку, виновато улыбнулся и ушёл. Я остался стоять на месте, окружённый осколками разбитой мечты, и охваченный ненавистью и отвращением к самому себе.