Стих 1. Syreni et maga
Как легко потеряться во сне, так же просто и в сумрачном мире. Закрыв глаза, Странник увидел, что на воду рядом с отчалившей лодкой села пара больших лебедей. Редкостью в этом случае для него были лебеди – нечастые гости на Севере, – но вовсе не то, что он продолжал видеть как бы сквозь веки. «На самом деле происходит все это? Вижу ли я сейчас Навь?», – вопросы абсолютно неверные, не говоря уже о размышлении про механику подобных событий. Посему дурень еще сильнее зажмурился и осторожно присел на песок.
Река перед ним потемнела, причем тьма пришла сверху и сзади, как это бывает во время обморочного прихода от некоторых веществ, – будто накрывает глухим капюшоном. Раздался всплеск-удар волны о борт лодки, тьма покачнулась, – теперь за веслами сидел он, а вместо ясной осени Севера вокруг возникла летняя южная ночь. В черном небе над ним сияли огромные лучистые звезды. Лодку никуда не несло. «Должно быть, это пруд или озеро», – решил бедолага и огляделся вокруг. Постепенно впереди показались очертанья деревьев. Среди них кружили разноцветные огоньки светлячков. Золотые и красные рыбки, плавающие у самой поверхности, тоже излучали сияние. Боясь спугнуть наваждение, Странник разок махнул веслами, сложил их и принялся ждать. Берег приблизился ровно настолько, чтоб он увидел сидящую возле воды дьяволицу, которую узнал бы, наверное, даже если б ослеп.
«Крикнуть ей, выйти на берег и встретиться. Провести вместе час или ночь», – он был уверен, что это возможно, – в его мире пройдет только миг. Страсть кипела в крови, отравляла её сладким ядом, дурманила разум и жгла изнутри. В голове Странника «За» и «Против» сошлись в поединке, причиняя ему настоящую боль.
— Порывы опасны, – процедил он сквозь зубы и решил подождать. На плечо ему опустилась чья-то рука.
— Сиди и смотри, – сказал Беза участливо и опустился рядом с ним на скамью. За спиною Люсильды-Алины показалась еще одна милая тень. Силуэт приближался, словно паря над землей.
Алина сидела на скамейке у самой воды и кидала лебедям куски булки, а русалка наблюдала за нею с улыбкой, легко и тихо ступая по усыпанной разноцветною галькой дорожке. Ее неторопливые размеренные шаги слышались жрице шумом ласковых волн, поэтому она даже не обернулась, – напротив, – еще глубже нырнула в тот омут эмоций, ощущений и чувств, что её окружал. Да, она наслаждалась собой в этом месте, но и гению места доставляла собой наслаждение. Их восхищение было взаимным, дышало гармонией, волнами, тактом, неосязаемыми прикосновениями и неслышимым вальсом. Воздух густел и ласкал её волосы, руки...
— Еще немного, и я стану лишнею гостьей в этом вашем интиме, – произнесла Айрин со смехом. Изящные руки крепко взяли Алину за плечи, не давая ей упасть в воду. – Tu t'es endormi dans tes rеves*!
— Ты схватила меня так, будто должно было случиться что-то ужасное, – Алина поднялась, в недоумении, прогоняя дремоту.
— Если нечаянно упасть в этот пруд, то выбраться оттуда будет проблематично. Эти лебеди мгновенно заклюют на смерть, а золотые рыбки, будто пираньи, обглодают и косточки.
— Ты сказала: «Лишнею гостьей». А еще: «В своих грезах». Притворяться бессмысленно?
— Как тебе будет угодно.
— А еще ты недавно помогла моему дураку исправить… оплошность, – Алина усмехнулась и почти театрально прикусила губу.
— Твою небольшую оплошность, – Айрин улыбнулась и скорчила рожицу, передразнивая Алину.
— Как я могу тебя отблагодарить?
— А зачем? То, о чем я тебе сейчас рассказала, вполне может случиться, – считай, что уже произошло, если только еще кто-нибудь не вмешается, – ответила русалка и пожала плечами, улыбнувшись краешком губ.
— Как это понимать?
— Сколько ты здесь? – спросила Айрин, присаживаясь на скамеечку рядом с Алиной и вытаскивая из сумочки пачку «Toscanino Cherry».
— Уже третьи сутки, – ответила девушка, угощаясь тонкой сигаркой.
— В том мире, откуда ты родом, твой парень едва успел очухаться после того, как я подлечила Лисенка.
— Зачем тебе это понадобилось? Зачем ты заставляешь его делать эти ужасные вещи?
— Зачем мне рассказывать это тебе? Скольким господам ты уже служишь на сегодняшний день? Не страшно?
— Раз уж ты здесь, то это должно иметь смысл.
— Должно. Но не обязано. Атрагарте считает, что я ущербная дурочка, нуждающаяся в постоянных морских ваннах и допинге, – русалка протянула руку, и откуда-то из травы к ней на ладонь прыгнула жуткая жаба. – Думаю, что она наблюдает за нами. – Айрин лизнула страшилище и с тихим стоном закатила глаза. Затем она отдала жабу Алине и начала раздеваться. – Чего ты ждешь?
— Предлагаешь нам искупаться? – спросила Алина, испуганно улыбаясь. Она выдохнула, будто собиралась выпить рюмку дурного спиртного, и тоже лизнула мерзкую жабу.
— Со мной тебе ничего не грозит, – ответила русалка изменившимся голосом.
— А разве вода тут соленая? – Алина ощутила головокружение и поспешила присесть на скамейку.
— Слегка солоновата. Вся вода связана с океаном, – даже та, что сейчас в тебе. Похожие взаимодействия существуют и в вашем мире, но они не так ярко выражены. Это была обычная жаба. Травить мне тебе ни к чему, – добавила Айрин и протянула руку Алине, помогая подняться.
— В Мире Хаоса царит локальная квантовая запутанность*, упорядоченность и всеобщая закономерность, – саркастично сказала Алина, а после поднялась и скинула легкое платье.
Стих 2. Pluat in Inferis
Едва девушки вошли в воду, как тут же подул нежный ветер, похожий на бесконечного змея. Зеленоватый, искрящийся разрядами маленьких молний, мелодично завывающий странную песню, он обвился вокруг всего пруда уходящей в небо туманной спиралью и принялся затягивать в образовавшуюся воронку легкие фиолетовые облака. Воздух содрогнулся оглушительным раскатом близкого грома. Начался сумасшедший проливной дождь, состоящий из очень теплой воды, лопающихся разноцветных ароматных икринок и музыкально квакающих всеми оттенками нот маленьких летающих лягушат.
Перспектива садово-паркового ансамбля начала грациозно меняться, что было для Алины немного в диковинку. Она стояла по пояс в воде, бурлящей от обилия бесстыжих надоедливых крошечных рыбок, наслаждаясь их прикосновениями. Сверху её ласкал дождь из икринок, которые ощущались, как волшебные пузырьки дорогого шампанского. Икринки лопались, едва касаясь её тела, и оставляли после каждого взрыва облачко ароматного газа. Газ окутывал ее пеленой-поволокой, был почти виден, а с каждым вдохом проникал в легкие, кружил голову и веселил. Млея от всей этой фееричной сладостной какофонии, она видела, как деревья превращаются в мраморные колонны, их ветви становятся арками, а кроны – рельефными живыми картинами высоких расписных потолков.
Как только трансформация прекратилась, Алина обнаружила себя сидящей вместе с русалкой в янтарной купальне, находящейся посреди малахитовой залы, все убранство которой словно явилось из сказки о Хозяйке Медной горы. Купальня была окружена золотыми фонтанчиками в образе рыбок, однако струйки воды, что они извергали, не падали вниз, но превращались в прозрачный шатер. Когда схлынули первые волны изумления и восторга, Алина увидела и ощутила всем своим телом, что она стала прежней – обычною девушкой, совершенно такой же, какой и была на Земле. Облик Айрин изменился лишь в том, что ее «лягушечья» кожа выглядела теперь так, будто она только что прибыла с Мальты, старательно обретая там золотистый загар. На жрицу с улыбкой смотрела рыжеволосая кудрявая девушка лет эдак семнадцати – озорная и милая, немножко веснушчатая. Ее тело тоже было абсолютно «земным» – скорее спортивным, нежели женственным. Ничего русалочьего в Айрин не увидел бы даже и Гоголь.
Стих 2. Hospita Copper Mons
— Где это мы? – восхищенно спросила Алина.
— Мы игрушечные купаемся в пруду, а настоящие – нежимся у меня дома в ванне, – ответила Айрин с немножко грустной улыбкой. – Моя новая пещерка. Как тебе тут?
— Потрясающе… Мы во владениях Самаэля? Так вот каков, значит, нижний Ад!
— Местами. Если тебе нравятся больше разноцветные камни, чем живые цветы, то ты попала по адресу. Впрочем, каменные цветы тут тоже растут, только гораздо медленнее, и не вянут.
— Не знаю даже… Здесь восхитительно. Хотела бы я жить в такой роскоши, в таком сияющем великолепии.
— Ты ведь жрица Гекаты, – должна понимать, что подобный статус тут купить практически невозможно. Самаэль, вообще, редко приближает кого-то.
— Как и на Земле, в определенных кругах...
— Случается, – людям везет. Но я поняла твою мысль. Чтобы добиться чего-то в нашем мире, тебе сперва нужно стать его частью в своем.
— Выходит, все почти по Лавею? Важны твои земные достижения?
— А кто это?
— Автор «Сатанинской библии», который убежден в том, что высказал в ней «Сатанинскую мысль с истинно Сатанинской точки зрения».
— Забавно. Даже не слышала о таком пророке. Древние архетипы, такие как Нортон, действительно иногда вдохновляет людей. Но чаще муз насылает даймон Лилит, – ведь она ближе к искусствам. Нередко это делает Азазель, иногда – Сидонай. Но он больше игрок и учитель, а насчет его тяги к скульптуре и боди-арту тебе, должно быть, известно.
— Я не совсем понимаю тебя.
— Ничего, скоро поймешь. Людей, имеющих честь быть вдохновленными даймонами не так уж и мало. Судьбы одних довольно печальны, иные – известные гении. Третьи по каким-то причинам решили отвергнуть развитие и живут своей обычною жизнью. У каждого есть архетип-идеал. И не один, – от абсолютного урода до того совершенства, которое нам кажется воплощением героизма, красоты и ума. Мы всего лишь на шаг ближе к их сказочным образам, но и отличны во многом. Мы вовсе не боги, да и богов именуем так всего лишь из лести. Представь себе что-то немыслимое.
— Хорошо, попробую. Я – богиня, и Геката вынуждена относится ко мне, как к любимой сестре.
— А теперь вспомни предания. Если привыкнуть к превращениям и прочим магическим штучками, то они – те же люди, – страдают, влюбляются, ссорятся, совершают ошибки или шалят и подвергаются наказаниям, обретают награды в бою. Это всего лишь еще один уровень. Отчего Гефест кует? Он не перестает совершенствоваться. А когда ему станет тесно в тех рамках, то его место займет кто-то другой. И вовсе необязательно, что он останется кузнецом или продолжит бытие там, где ему будет легче творить. Оглянись еще раз. Видишь вспышки за окнами?
— Теперь вижу. Но что это?
— То, что летит из ядра, сталкивается с тем, что проникает сюда, прилетая из космоса. Это искры надежды – знак бесконечности. Мы с тобою – такие же вспышки. Но свет от нас может наткнуться на стены пещеры, а может найти и окно. Вернемся назад к светлячкам?
— Извини, я совсем замечталась. Пить хочется будто с похмелья, – ответила жрица, смущаясь.
— Не извиняйся, – сама вдалась в разглагольствования, – Айрин хлопнула в ладоши, и не весть откуда взявшиеся слуги поднесли девушкам кубки с искрящимся изумрудным напитком. – Ты всегда сможешь узнать человека, знакомого с даймоном, по одному его взгляду, взмаху кисти, нескольким нотам или абзацу. Подумай, – похож твой Лавей на такого счастливчика?
— Думаю, что не очень. Если да, то его даймон – мошенник.
— Вот и не верь никому. Даже если ты вынуждена жить в мире, кем-то придуманном, то зачем тебе стремиться в тот мир, законы которого написал какой-то мудак? Здесь его нет, – это точно. Если верить преданиям, то его разум притянут в то отражение, которому он соответствует. Безусловно, никто тебя не коронует по прибытию в твой личный рай или ад, если ты была в жизни лохушкой. Но если ты себя любишь и воплощаешь стремления, развивая свой дух, то у тебя есть шанс истинного возрождения. Все, что ты видишь сейчас вокруг – суть сила мысли и воли в отражении сущего. Этот дворец во всем его великолепии – именно то, чего я заслуживаю на сегодняшний день, – не больше, но и не меньше.
— Заслуживаешь, но ведь дано и от рождения тоже?
— Да, верно. Но мне пришлось побороться за то, чтобы стать той, кто я сейчас. Если бы удалась первая задумка моей матери, то я была бы все тем же глупеньким земноводным – ее послушной марионеткой. Сбылся бы второй план, – несчастным сенситивом, лишенным сил моря и, опять же, – работающим на нее. Но мне удалось её перехитрить и уговорить отца немного переписать пару законов.
— Теперь ты химера?
— Я – то самое существо, которым мечтает стать моя мать. Я могу стать королевой моря и суши. Понимаешь, что это значит?
— Насколько я знаю, Море здесь не зря отделено от земли. Море – это душа, неоскверненное живое начало. Суша – тело, прогресс, мир плоти.
— Пока существует разделение этих начал, – все пребывает в гармонии. Море – наша живая богиня, которая не дает грубому естеству устроить дома бардак.
— Но этот бардак может учинить Атрагарте… или же, – ты?
— Я еще недостаточно сильна, да и не сильно-то жажду подобного, а у матери нет того, что есть у меня. Но мы обе опасны для этого мира.
— Но почему ты рассказываешь все это мне?
— Делюсь тайной с подругой, – рассмеялась русалка. – Лейлах тоже все знает. Шила в мешке не утаить. Но ты снова в игре – перед выбором, – рассказать или нет.
— Я простая художница. Мне в пору украшать стены подобных покоев.
— А еще – дурочка. Что тебе говорили о чеке на миллион долларов? Это вовсе не твой бездумный зародыш, но то тело, которое тебе дали на время. Ты прекрасно понимаешь, что лучше его вернуть, предварительно слегка пошалив, чем попытаться использовать для каких-либо целей.
— Но меня сюда отправили Атрагарте с Гекатой. Если я не принесу им хоть что-то существенное, то тогда мне грозит наказание.
— Снова неверный ход мысли. Ты думаешь не в ту сторону. Тебе дан чек, а ты думаешь только о долге. Ты в игре, понимаешь? Что стало с владельцем этого чека в рассказе?
— Он отдал чек и получил хорошую работу. Занял свое место в жизни.
— Ну вот! Теперь подумай о том, кому ты отдашь этот чек.
— Меня могут заключить под стражу и отправить туда, куда нужно.
— И сломать всю игру? К тому же, Лейла сама заключила с матерью сделку. Она может пользоваться её телом, когда захочет. Но об этом известно только троим – ей, самой Лейле и мне. Теперь знаешь и ты. Я сдала тебе еще одну хорошую карту. Что из этого следует?
— Теперь мне понятно, почему Атрагарте с Гекатой в союзе. Одна хочет поскорее вернуть себе Кору, а другая – задержать возвращение Лейлы. Казалось бы, противоречие, но легко разрешимое. Власть имущие на Земле творят с людьми что хотят.
— Достаточно убить их обоих, чтобы обе вернулись, – каждая на свое место. Обе будут в бешенстве, когда осознаются и все вспомнят, но ничего сделать не смогут. Таким образом обрушится и схема маман, а твоя госпожа будет очень довольна. Это уравновесит твою карму. Мало того, здесь тебе светит орден за спасение мира. Какое задание ты получила от королевы?
— Передать Лейле историю острова. Я могла бы подставить её… Подожди, у меня мозг закипает. Ведь тогда получается, что я разрушу мечты двух влиятельных дам, но что хуже того, – двух влюблённых.
— А им покровительствовали еще более сильные мира сего, – усмехнулась русалка.
— Даже если и не учитывать этого, – я превращусь в подлую глупую интриганку. Ты назвалась моей подругой. Помоги найти выход.
— Выход есть, только боюсь, что и он для тебя не слишком приемлем. Ты можешь остаться здесь, а свое задание от Лейлах переложить на придурка. Вполне возможно, что тело твое не сразу найдут, и ты уже не сможешь вернуться. Зато здесь ты окажешься под защитой.
— Это трусливое бегство, – Алина нахмурилась и протянула руку с опустевшим кубком в сторону стоящего рядом слуги. – И потом здесь мне придется прятаться от Атрагарте. Так можно всю жизнь убегать. Люсильда значима в этом мире?
— Что ты задумала?
— Как я поняла, её внешность почти идеальна – близка к облику даймона. А то, что в её теле находится иной разум, дает ему ряд неких свобод-преимуществ. Иначе вы не играли б со мною во все эти игры, но отдавали приказы. Мужчины же падки до всего юного-нового, словно малые дети.
— О, боги, держитесь! – Айрин рассмеялась. – Ты сама, сама додумалась до этого! Повеселимся на славу. С отцом я поговорю позже. За охмуренье Аида?
— За охмурение! – Алина подняла свой бокал.
— Мило поболтали, – подвела итог Айрин, слегка погрустнев. – Некстати, – я еще ни разу не была в замке верхнего мира. Надеюсь, ты мне все покажешь?
— Думаю, что нам обеим будет интересно его изучить, – ответила Алина, с сожалением наблюдая, как исчезает прекрасное наваждение.
— Не грусти, к нам с отцом тебе еще придется спуститься, – сказав это, русалка молниеносным движением свернула шею попытавшемуся её ущипнуть хищному лебедю. – Прикажем зажарить?
— Прикажем зажарить! – ответила эхом Алина, – азарт победил в ней сомнения, а жажда власти и волшебства утомила ненужные страхи. Ко всему прочему, большая часть её разума воспринимала происходящее подобно дивному сну. Так отчего бы не сделаться героиней, став материальной в том мире, о котором другие не смеют даже мечтать?
Стих 3. Templariorum, papiliones, cacti et monarchae
Вместе с тем, как растворялось наважденье Алины, исчезало и видение Странника. Правда, как это часто бывает во сне, возвращение его в мир реальный оказалось не вполне настоящим. Очнувшись на берегу, дурак обнаружил его сплошь покрытым цветами, будто дивным ковром, и поспешил подобру-поздорову убраться с испорченной клумбы. Деревья теперь росли ближе. Перед ними, немного вперед, выступала квадратная средневековая башня с бойницами-окнами. За башней темнела скала, а над нею… возвышался барочный дворец. Полюбовавшись на все это диво, Странник побрел по дорожке и вскоре увидел двух юных дам. Одеты они были вовсе не в стиле барокко, даже напротив, – в его времени их сочли бы распутными. Тонкие тесные джинсы обеих облегали их ноги и бедра, подобно колготам. В такую одежду нарядил коммунистку из космоса однажды Ефремов. Блузка одной была полупрозрачной, а майка другой обнажала пупок. Дамы не обратили на дурня никакого внимания, даже когда он подошел к ним, и узнав в старшей Люсильду, попытался что-то сказать. Они продолжали беседовать, глядя на дворец так, будто собирались взять его штурмом или, по меньшей мере, ограбить.
— Когда ты думаешь встретиться с Атрагарте? Вас что-то связывает? Ты ей должна? – спросила Эльвира. – Прошу тебя, Люси. Ты дала мне уже очень многое. Но я давно понимаю, что все это, включая и наш с тобою роман, – ерунда по сравнению некоей целью, которую ты тут преследуешь.
— Ты перечитала глупых вампирских романов. Представь все иначе. Представь, что мы обе вовлечены в этот квест. Просто я знаю чуть больше тебя, вот и все.
— Так расскажи мне. Никаких мелодрам – обвинений, истерик. Я всего лишь хочу видеть карту событий. Напрягает неведение.
— Атрагарте однажды помогла мне избавиться от моего мужа. Но ты ведь не об этом хотела спросить?
— Не только об этом. Но и не о вашей интрижке, если такая была. С какой целью ты здесь?
— Сначала я думала, что только за тем, чтобы служить Лейле там, где она настоящая. Всей памяти при переходе не уберечь, не перенести, и ты вынуждена брать только самое нужное. Однако теперь, после того, как легко Атрагарте проникла в меня, – потеснила в этом теле и начала им управлять… Теперь я уже и сама не уверена.
— Ты привыкла к тому, что умнее. Но с тобою здесь что-то не так. Мы – люди, – делимся тайнами с самыми близкими, и они помогают нам в решении наших проблем. Свежий взгляд видит то, что тебе не заметно.
— Не думаю, что я поглупела настолько, чтоб мне нужна была твоя помощь. Впрочем, и ты уже не та Элли, что прежде. Рассказывать долго, но ты можешь на все посмотреть. Или не сможешь? Я открыта сейчас.
Эльвира приблизилась и впилась губами в губы Люсильды. Они целовались минуту, другую… Когда Эльвира наконец оторвалась, то глаза её выражали ужас, изумление и восхищение одновременно.
— У тебя в голове абсолютный бардак! Ты сумасшедшая, – воскликнула она недоуменно.
— И да, и нет, когда хочу, – рассмеялась Люсильда. – Ты узнала, что хотела?
— О королеве русалок, но не о тебе. Твоя жизнь то и дело разветвляется будто. В одном варианте ты даже не знаешь о том, что в вашем мире Лейла теперь Атрагарте.
— Это так, на всякий случай. Лучше иметь несколько точек возврата, чем только одну.
— Мне нужна какая-нибудь дубинка, чтобы треснуть тебя по башке, если вдруг ты решишь заточить Лейлу в какое-нибудь подземелье.
— На месте Атрагарте я отдала бы её душке Матильде. Если она не один век смогла прятать Маркиза, то, сделав Джессику-Лейлу бессмертной и заперев, получила бы её тело на неограниченный срок, – Люсильда пожала плечами и улыбнулась.
— Вполне возможно, Матильда замешана, и у нее уже есть такой план.
— Очень даже может быть.
— Еще кое-что, – Эльвира повернулась и в упор посмотрела на Странника. – Этот призрак, если ты видишь его, явно хочет нам что-то сказать. Не его ли ты рыбкам скормила недавно?
— Ты и в глюки мои заглянула? Охренеть можно, – Люсильда задумалась на мгновение, а потом тоже взглянула на дурня. – Это так не работает, – сказала она наконец-то. – Он все еще молод, а значит, с момента нашей с ним встречи прошло всего ничего. Если б не остров, мы бы его не увидели. Да и он где-то в Нави шатается.
— А вдруг что-то важное? Он не похож на влюбленного идиота. В одном фильме люди письма друг другу писали в разное время. Или из прошлого в будущее. Пусть напишет на ближайший почтамт до востребования. Съездим – проверим. Много времени не займет.
— Он не сможет тебе написать. В его времени мир разделен пополам. Два враждующих лагеря. Мы на вражеской стороне. Да он и не запомнит.
— Я все же попробую, – сказала Эльвира и достала свой телефон. Через минуту она показала призраку адрес.
— Dingelsdorf, Konstanz, Freiburg, Baden-Wюrttemberg: 78465. Elvira Wurzner. Postlagernd, – повторил Странник два раза.
— Он читает, и у него губы шевелятся! Посмотри, – обрадованно сказала Эльвира.
— Хорошо, мы съездим и проверим. Теперь ты довольна? Мы можем продолжить то, зачем сюда прибыли? – спросила Люсильда, взглянув на дурня, как на какой-нибудь куст.
— Зануда, – ответила Элли и протянула руку ладонью вверх по направлению к дворцу Бернадотов. – Как мы туда попадем?
— Что, по-твоему, украшает фронтон дворца?
— Герб Тевтонского ордена.
— Продолжи мысль.
— Мальтийский крест. Тевтонцы и Тамплиеры – как бы… миротворцы того времени. Эти ордена создали для вооруженной защиты Святой Земли от нападений неверных. Еще Тевтонцы были отменными ростовщиками и изобрели банковскую систему, которая замечательно работает и поныне, – гордо ответила Элли, будто прилежная ученица.
— Банковскую систему придумали не тевтонцы, а тамплиеры. Госпитальеры её тоже потом подхватили, но первыми были именно тамплиеры, что и стало причиной их гибели. Орден тамплиеров был практически уничтожен, но в пламени костров уцелели кресты.
— Ты говоришь о том случае, когда одиннадцатого мая тысяча триста десятого года в Германии инквизицией были оправданы двадцать тамплиеров, потому что вместе с их плащами не сгорели кресты, что были на них вышиты?
— Я говорю о том, что подобно тому, как на руинах Тевтонского замка королевская семья Бернадотов выстроила новый дворец, на развалинах ордена Тамплиеров возникло тайное общество, которое не подчинялось теперь никому. Никому из живущих в Ассии. Однако, эта организация оказывает влияние на все рыцарские ордены, существующие и поныне.
— То есть, существует некто извне, руководящий ими? Ах, да, – черный кот, – как я могла забыть!
— Это скорее… взаимовыгодное сотрудничество, – ответила Люсильда, отреагировав на шутку милой улыбкой. – По понятным причинам встречи проходят не так уж и часто, но я могу сыграть роль парламентера и встретиться кое с кем из посвященной в эти таинства знати.
— Ты хочешь открыться кому-то из семьи Бернадот?
— Принц Даниель сейчас в гостях у Матильды, – ответила дьяволица, глядя на экран своего телефона.
— Ты шутишь?
— Нет. А вот и наш Сатана.
— И все-таки, я вам понадобился, – сказал Лжелавей, несколько хищно, но довольно приветливо.
— Алекс, если ты будешь изображать из себя тупого ифрита, то я найду для тебя подходящий сосуд, – даже не сомневайся, – нахмурилась Люси.
— Извините, это я так, – по привычке, – закашлялся Лжелавей. – Альзо, по существу, – на острове сейчас Беттина Бернадот – остров принадлежит ей. Также здесь ее брат Бьерн, – он управляющий, – и его жена графиня Сандра Бернадот.
— Опять ухмыляешься? – спросила Люсильда почти беззлобно.
— Дело в том, что благородная кровь в Сандре совсем не течет, да и отношение к династии у нее практически никакое, – предки Бьерна были лишены своих титулов. Зато она очень любит порисоваться, поработать на камеру. Во время визита королевы Сильвии на остров, не отходила от нее ни на шаг. В принципе, – ничего особенного, но довольно интересная штучка, а уверенности в себе ей явно не занимать.
— Потом будешь восхищаться Золушкой Сандрой, – Люсильда жестом предложила Лжелавею пройтись. – Даниель уже у Матильды?
— Нет, я взял на себя смелость пригласить его поиграть в теннис. Принц хороший спортсмен, тренер по фитнесу, и еще никогда не отказывал своему старому другу.
— Какие-то странные увлечения у современных монархов, – усмехнулась Эльвира. – Прям принц Флоризель.
— Думаю, что Роберт Стивенсон писал своего Флоризеля с кого-то из настоящих отпрысков голубой крови, – вкрадчиво произнес Лжелавей, приближаясь к Эльвире.
— Возможно, – кокетливо ответила Элли. – Так где мы сможем встретить нашего принца?
— Он очень не хотел встречаться с Бьерном и Сандрой, но ботаничка Беттина, как ни странно, ему вполне симпатична, – у них превосходные отношения; поэтому минут через сорок мы можем встретиться с ним в ресторане башни «Comturey-Turm». Если дамам будет угодно, – вкрадчиво добавил ифрит, снова приближаясь к Эльвире.
— Будет-будет, – с улыбкой сказала Люсильда, вклиниваясь между Антоном и Элли. – Кстати, – как любовник, наш аферист очень неплох, – добавила она заговорческим голосом, и девушки расхохотались.
— Может, заодно соблазним и нашего принца? – предложила Эльвира. – Когда еще представится такая возможность?
— Думаю, что мы вполне бы могли обойтись и без этого, но, если тебе интересно, – отчего бы и нет, – ответила дьяволица. – Мне нравится тебя баловать, моя ведьмочка.
— Правда? Здорово, – Эльвира облизнулась, как хищная кошка. – Идем в ресторан?
— Идем… А вот и Габриэлла с Клариссой, – тоже гуляли по острову, – Люсильда прикусила губу.
— Мы нашли кое-что интересное, – сказала Кларисса, почти извиняющимся тоном. – Тут неподалеку целые участки отведены самым разнообразным кактусам…
— Дай угадаю. Пейотль? – прищурилась Люси.
— Да, мы видели несколько штук, но это ничего не значит, – ответила Габриэлла.
— Ничего, кроме того, что отец Лизы солгал нам. У него в павильоне настоящие тропики – водопады, экзотические растения. Амадины порхают там вместе с бабочками. Купите хорошую камеру и отправляйтесь туда фотографировать птичек. Клариссу наш лепидоптеролог еще не видел, – скажешь, что подругу встретила. Ступайте. Вы знаете, что нужно искать.
— Бывает, что ищешь одно, а находишь совершенно другое, – вздохнула Габриэлла.
— Это скорее правило, чем случайность, – ответила Люсильда, закатывая глаза. – Идите уже, – на нас люди оглядываются.
Стих 4. Praeteritum, praesens, inferis
После того как Кларисса и Габриэлла отправились покупать фотокамеру, дьявольская троица, изображая из себя беспечных туристов, отправилась на край острова. Там на берегу под скалой и находилась старинная Тевтонская башня «Comturey-Turm», в которой им назначил встречу принц Швеции герцог Вестерготландский Олоф Даниель Вестлинг Бернадот, – сорокалетний приятный очкарик с внешностью ботана и мускулами боксера. Принц был примерным семьянином и любимцем всей королевской семьи. Его августейшая супруга кронпринцесса Швеции герцогиня Вестерготландская Виктория Ингрид Алис Дезире родила совсем недавно ему очаровательную малышку, – принцесску Швеции герцогиню Остерготландскую Эстель Сильвию Эву Марию, и теперь на эту чету все буквально не могли надышаться.
Ждать принца пришлось недолго. Обаятельный, веселый и бодрый, приветливо отвечая кивками и улыбками на учтивые поклоны персонала ресторана и многих из его посетителей, молодой пружинистой походкой, он прошел прямиком к столику, за которым сидел Лжелавей со своими адскими спутницами. Поцеловав дамам руки, Даниель занял свое место и небрежно махнул официанту, что могло означать «как обычно».
— Вам нравится эта башня, ваше высочество? Почему вы избрали для встречи именно ее? – спросила Люсильда.
— Все очень просто. В начале двенадцатого века эта башня была жилой. Под нами находятся уходящие вглубь скалы сводчатые подвалы, соединенные подземным ходом с подвалами замка. Ведь именно их вы хотите обследовать? – ответил принц. – Несмотря на то, что ее братец уже обшарил тут все и вся в поисках артефактов и кладов, я не мог не рассказать о нашем визите Беттине. Она присоединится к нам буквально через часок, и мы вместе отправимся в подземелье. Кое-что там осталось со времен самого Тиберия.
— Того самого, в период правления которого распяли Христа? – спросила Эльвира.
— Да, именно. Тиберий Юлий Цезарь Август построил здесь крепость за пятнадцать лет до его рождества и устроил на Майнау базу своей флотилии. Это наводит на размышления, – не так ли?
— Что вы имеете в виду, принц? – лукаво спросила Люсильда.
— А за что, по-вашему, на самом деле погиб великий магистр ордена Тамплиеров Жак де Моле?
— Копье судьбы? – состроила глазки Эльвира.
— Да. Копье воина Лонгина, – ответил Даниель, и глаза его непроизвольно заблестели в ответ.
— Оружие, которым совершено убийство, освещено смертью. Оно вбирает часть жизненной силы своей жертвы и в руках опытного адепта является очень сильным и действенным инструментом. Представь себе теперь, какой силой должна обладать железяка, которой пустили кровь самому Сыну Божьему, – очень сексуально сказала Люсильда.
— Знаю. Но это ведь черная магия, – Эльвира прищурила глаз. – Да и существовал ли Иисус на самом деле?
— Конечно, черная, – а как еще иначе христианство могло обрести такую силу и власть? И да, – он существовал. Конечно, совсем не тот Мессия, о котором написано в Библии, и далеко не один… но он жил.
— Не один? Подожди, Люсильда, – Эльвира показала знак тайм-аута. – У меня сейчас голова треснет от всего этого. Еще вчера я была уверенна в том, что Исус – это выдумка, и все христианство – блеф чистой воды, – а теперь ты мне заявляешь, что он – настоящий, да еще и не один такой. И если их было много, если они приходили один за другим, то почему тогда все прекратилось?
— А вот это уже вопрос. Прекратилось все потому, что в последний раз им все же удалось его убить, а душу посадить на цепь.
— Кому это «им»?
— Ангелам и тем, кем они управляют.
— И где же его душа?
— У Самаэля.
— О кей, – душа Христа в подвалах самой Преисподней. Забавно. И что же она там делает?
— Откуда мне знать? Я там не была никогда. Встретишь Самаэля, – сама у него спросишь.
— Хватит меня пугать, – Эльвира посмотрела на принца так, словно была действительно перепугана и пыталась найти в его взгляде защиту. Люсильда же прикусила губу. Трудно было не заметить того, что она едва сдерживается от того, чтобы не рассмеяться. Однако принц утвердительно кивнул головой. Должно быть, эта легенда была распространена в определенных кругах.
— Нам непременно нужно покушать чего-то горячего, – в подземелье довольно прохладно, – произнес он несколько беззаботно. Судя по всему чары Эльвиры на него не особо-то действовали.
— Так вы считаете, что этот артефакт может находиться где-то на острове? – вернула разговор в прежнее русло Эльвира.
— Думаю, – вряд ли. Когда Тевтонских рыцарей изгнали из Палестины, то они вернулись в Германию и основали огромное государство со столицей в Мариенбурге. Государство тевтонских рыцарей пало, однако орден жив и поныне. Правление его находится в Вене. Тевтонский орден сейчас меньше Мальтийского. Он включает в себя всего тысячу триста рыцарей из Австрии, Бельгии, Чехии, Словакии, Германии, Италии и Словении. Руководит орденом Великий Мастер аббат Арнольд-Отмар Вайланд. Сейчас орден занимается – официально, – в основном благотворительной деятельностью, а также организацией религиозных фестивалей.
В Германии действует германский орден Иоаннитов. Именно его представители участвовали в знаменитом покушении на Гитлера в 1944-м году. Гитлер жаждал абсолютной власти и контроля над всеми тайными организациями, поэтому при нацистах все рыцарские ордена были запрещены, а те посвященные рыцари, что не примкнули к Аненербе, были попросту уничтожены или бежали. Все реликвии достались «Наследию предков», а сам остров был исследован вдоль и поперек чуть ли ни под микроскопом самыми дотошными археологами и ищейками.
— Сдается мне, что вы все же чего-то недоговариваете, – мило улыбнулась Люсильда.
— Если вы, и правда, та, за кого себя выдаете, то вам должно быть известно гораздо больше меня обо всем этом, – ответил принц.
— Вы полагаете, что мы ищем копье? – Люсильда допила вино и слегка наклонилась в сторону принца. – На таком же острове в Преисподней есть кусок металла, из которого был выкован этот замечательный артефакт. Теперь копье судьбы, – это два ключа. Один находится в Ассии, другой – у нас, в Геенне. Это известно каждому истинному члену королевских семей, как здесь, так и там.
— Теперь я уверен в вас, – сказал Даниель. – Ну или... почти уверен. Давайте же перекусим!
***WW***
*Syreni et maga – Русалка и ведьма.
*Tu t'es endormi dans tes rеves – Ты уснула в своих грезах.
*Квантовая запутанность – квантовомеханическое явление, при котором квантовые состояния двух или большего числа объектов оказываются взаимозависимыми. Такая взаимозависимость сохраняется, даже если эти объекты разнесены в пространстве за пределы любых известных взаимодействий, что находится в логическом противоречии с принципом локальности. Алина назвала запутанность локальной, чтобы сильней подчеркнуть свой сарказм, ибо в физике принцип локальности утверждает, что на объект влияет только его непосредственное окружение.
*Pluat in Inferis – дождь в Преисподней.
*Hospita Copper Mons – Хозяйка Медной Горы.
*Templariorum, papiliones, cacti et monarchae – тамплиеры, бабочки, кактусы и монархи.
*Praeteritum, praesens, inferis – прошлое, настоящее, преисподняя.
Следующий стих -
Предыдущий - http://proza.ru/2024/04/27/767
Начало сериала - http://proza.ru/2024/01/06/822
Сиквел - http://proza.ru/2023/02/03/1819
Начало сезона - http://proza.ru/2023/11/25/456