Сыновний долг. Вторая часть

               
Ещё один интересный случай он рассказал из своей молодости. Ему пришлось работать землемером в посёлке на реке Чона, которая впадает в реку Вилюй. Поселили его в юрту, где жили пожилые люди, муж с женой. Дело было ранней весной. Люди жили впроголодь, приходилось даже варить и кушать болонь из-под коры деревьев. Такое положение не устраивало отца. Рядом были озёра полные рыбы, летали тучами утки. У него не было ружья, не было оружия и у приютивших его хозяев. Долго он раздумывать не стал. Нарезал прутьев тальника и в два вечера сплёл корчагу. Забросил её вечером в озеро, а утром вынул из неё половину ведра красноглазок. Из волос конского хвоста наплёл петель на уток. Смастерил плот, установил эти петли на озере, с помощью которых стал ловить уток. Всю весну они питались рыбой и утками. Хозяева, у которых он жил, очень удивлялись его находчивости и благодарили его за это.

      
У отца в послевоенное время готовых патронов не было, продавались только латунные гильзы, дробь в тяжёлых, десятикилограммовых  мешочках, дымный порох,  медные капсюли. Мы сами высекали из картона и войлока пыжи специальными высечками. Отец патрона заряжал сам, и я в этом был ему первым помощником. С удовольствием взвешивал на аптечных весах нужные навески пороха и дроби, вставлял войлочные и картонные пыжи. Заряжали по сотни,  две патронов. Отец мой охотником был удачливым, он добывал по пятьдесят штук уток каждую весну, а осенью и до ста зайцев. Из мяса зайцев мама даже делала котлеты. Ну и я потихоньку приобщался к охоте. При любом удобном случае он всегда брал меня с собой. В девять лет я уже научился стрелять из ружья и добыл первую утку.

 
Глубоко в душу запала совместная охота и отцовская бережное отношение ко мне, маленькому мальчишке. Как-то раз, мы пешком, поздней осенью отправились охотиться на уток. От села Капитановки, поднялись по распадку и через лес должны были выйти на Намский тракт, сорокового километра, обследовать по пути лесные озера. Дорогой нас застал мелкий осенний дождь, и мы решили заночевать в стогу сена. Ночью тоже периодически моросил дождь. Вырыли в основании зарода гнездо и залезли туда. Но оно оказалось небольшое. Я залез внутрь нашего убежище, а отец лег с краю. Я проспал сном праведника и ничего не замечал. Ночью тоже периодически моросил дождь. Когда мы утром  вылезли из норы, я увидел, что у него один бок был мокрым от дождя. Это он ночью терпел эту мокроту, эти неудобства, чтобы мне было хорошо спать, чтобы сын нормально отдохнул. Меня это так тронуло в то время, особенно это я осознал после многих лет, когда я сам испытал отцовские чувства, и я так благодарен ему за это.

 
Охотились мы с ним много и в компаниях, и вдвоём, и с его братом Петром. На гусей, на песках, на уток, зайцев. Бывало, на двухколёсном мотоцикле ИЖ-49 втроём поднимались по Намскому тракту. Отец за рулём, я посредине и дядя Петя сзади. Этот мотоцикл спокойно справлялся с крутым подъёмом, не говоря уж о прямой дороге. Были случаи, когда он проявлял отцовскую заботу обо мне во время ночевки у костра. Поддерживал огонь всю ночь, чтобы мне хорошо было отдохнуть, отдавал свою одежду. Уступал хорошее место в компании, когда мы ехали в кузове машины на охоту. Со временем я повзрослел и стал охотиться один.


Во время учёбы в институте, с нетерпением ждал писем из дома. В этих письмах отец описывал свои охоты. Как-то писал, что поехали на охоту на зайцев в район озера Чабада, по Покровскому тракту. Ушли в лес охотиться на зайцев. На таборе оставили посуду, остатки еды. Когда вернулись после удачной охоты на табор, то увидели, что здесь хозяйничали косули. Вылизали миски, кушали хлеб, остатки помидоров, огурцов оставили свои следы от острых копытец. Пришли подразнить и подзадорить городских охотников. Я с таким наслаждением читал эти строки и мысленно я был там. Передо мной всплывали эти картины: семейка косуль во главе с рогачом, мамаша с двумя козлятами. Бродят между оставленными вещами охотников, доедают их еду и насмехаются над ними.

 
Забывал всё, читая эти письма. Или писал, как они охотились на песках, недалеко от Табаги на гусей. В то время там жил его брат Пётр и работал начальником почты. Как налетали гуси с гоготом широкой  шеренгой на них, сидящих в яме, в скрадках, вырытых в песке,  как падали от выстрелов гуси на песок, выбитые из стаи. Всё это бередило мою душу, и так мне хотелось домой, в лес, на речку, на озёра. Учёба моя закончилась в конце апреля месяца и, я вернулся домой.


Радости моей не было предела. Родной город, из окна самолёта, казался вымытым, прихорошенным, с прямыми улицами и чёткими квадратами кварталов, где я родился и вырос, как бы встречал меня, как родного сына. И на самом деле, когда мы приземлились и вышли из самолёта, вдохнули чистейший озоновый воздух после недавно прошедшего дождя. Деревья и трава зеленели изумрудным цветом и поднимали хорошее настроение.

 
Жили мы в двухэтажном деревянном доме. Мне предстояла работа и, конечно же, любимая охота. Отец за время моей учебы сильно сдал. Последние годы уже не ездил на охоту, но я надеялся, что мы с ним еще повоюем, побродим по лесу, посидим в скрадках. Лето пролетело быстро, настала осень, конец сентября, разрешили охотиться на зайцев. Тогда они водились в окрестностях города, и при удачной охоте можно было  потешиться метким выстрелом, пострелять в своё удовольствие. Имелось одно такое заветное место в шестидесяти километрах от города. Если успеть побывать там, до того, как это место посетят охотники, то хота бывает удачливой.

 
Вот и я решил туда поехать на своем стареньком Москвиче 401. Так хотелось доставить родному отцу своему удовольствие, чтобы насладился незабываемыми моментами заячьей охоты. Пусть только ходит и стреляет, не обременяя себя ношением подстреленных зайцев. Пускай эта обязанность будет моя. Да ещё буду нагонять на него зайцев, подбирать подбитых, гоняться за ранеными. Мне он часто рассказывал, что средний брат их Василий был такой шустрый. Бегал за зайцами с одной одностволкой. Находил верные пути, чтобы обрезать зайца на бегу, и выскакивал на верный выстрел. Перезаряжал ружьё не, останавливаясь, если мазал, продолжал преследовать и добывал этого зайца. Я тоже стремился подражать своему дяде, и иногда это мне удавалось.


Погода стояла отличная, как бы помогала нам осуществить нашу мечту, чтобы всё получилось у нас удачно. Бывают же такие дни в конце сентября, начале октября, когда прощаешься с последними осенними днями. Светит яркое солнце, на небе ни облачка, ночи морозные. За ночь трава подёрнулась белым инеем, мелкие лужицы покрылись тонким хрустальным ледком, листья и хвоя деревьев облетела, не мешает просматривать лес на большое расстояние. Старые, матёрые зайцы уже побелели, только молодые ещё немного сероватые. На фоне темного леса их в белой заячьей шубе видно далеко, трудно им спрятаться. В это время не зевай охотник, всё на твоей стороне и погода, и тихая ходьба по мягким, прелым листьям и хвое, и белые зайцы. Только от твоего умения, от твоей сноровки зависит лихая, весёлая, удачливая, добычливая охота.

 
Доехали до места, оставили машину в укромном месте. Взяли одни рюкзаки у меня вместительный, чтобы больше  поклажи туда вошло, у отца небольшой. Сложили в них котелок, кружки, немного закусить. Я взял с собой малокалиберную винтовку ТОЗ 16. Раненные зайцы убегают довольно далеко, метров на восемьдесят, на сто и остановятся. Только сделаешь несколько шагов в их сторону, они опять бегут. На такое расстояние дробовым выстрелом не достанешь, а из малокалиберки очень просто. У отца солидное ружьё, Зауэр три кольца двенадцатого калибра. Сколько он положил дичи из него, не сосчитать.

 
Поздней осенью зайцы начинают кочевать в сторону реки Лены. Пойма реки обрамлена с обеих сторон небольшими горами высотой от сотни до двухсот метров. Зайцы спускаются в долину и прячутся в небольших участках леса. Иногда в пойме встречаются такие места, где у подножия горы, вдоль неё, то приближается к ней, то удаляется от неё метров на двести, тянется озеро узкой  лентой. Пространство между горой и озером занимают или небольшой лесок, или кустарники, или высохшие болотца с кочками и высокой травой. Зайцы спускаются с горы, а дальше их движению препятствует растянувшееся на значительное расстояние длинное озеро.  Они сосредотачиваются на этом месте, между горой и озером в большом количестве. Главное, нужно попасть в эти места в нужное время.  Вот и мы оказались в нужном месте, в нужное время.


Я смотрю на отца. Такое милое, родное лицо. Он уже постарел, но ещё держится молодцом. Вырастил он меня, научил всему необходимому в жизни, помог получить образование, подготовил вступить во взрослую жизнь. Особая благодарность ему за то, что привил страсть к охоте, сделал из меня настоящего охотника. Пора мне отдавать долги ему за всё, что он мне сделал. А чем его отблагодарить, конечно, хорошей, добычливой охотой. Вот и представился такой случай. «Пошёл, пошёл, только вперёд,- таким кличем мы, подбадривая себя во всех охотничьих странствиях». Бывало, уже опускались руки от трудной дороги,  казалось, уже всё, конец, дальше ехать невозможно, но мы настраивались, издавали свой боевой клич, преодолевали  очередное препятствие и двигались дальше.