Глава 15
-В 1980 году страна готовилась отмечать тридцать пятую годовщину Победы в Великой Отечественной войне, и шла подготовка к летним Олимпийским играм, но речь не о играх , а о Победе. Мне, как участнику и ветерану пришло приглашение из министерства обороны СССР. Наш полк в составе отдельной дивизии принимал участие во взятии Берлина и я был почётным гостем на параде, который проходил на Красной площади. Всё было организованно по самому высокому разряду. Встретили, разместили в гостинице, питание, выпивка, закуска не придерёшься! Утро девятое мая, мы на гостевой трибуне, Брежнев, члены ЦК на трибуне мавзолея, доклад, объезд войск, приветствие, ура, караул, первая колонна прямо, остальные на право, дистанция одного линейного, строевым шагом марш! И пошли, духовой оркестр, барабаны, чеканный шаг по брусчатке! Стёпа, нахлынуло, какой был подъем! Потом пошла техника! Мы тогда никому не кланялись, пол Европы держали в кулаке, Америка рот широко не открывала, не то что сейчас, все ноги об нас вытирают! Это всё от руководства! Ладно не о них! После парада мы на Красной площади гуляем с однополчанами, вспоминаем!Идём к вечному огню. Александровский сад. Я при параде, ордена медали, подполковник, цвету и пахну, из глаз салют и искры от ботинок по брусчатке. Стою наслаждаюсь Москвой и общением с товарищами, вдруг меня кто-то сзади берёт за локоть и говорит, товарищ подполковник, как я рада, я вас сразу узнала! Смотрю, Ирина Кетлер - майор! Обнялись, расцеловались, чуть не запутались орденами и медалями. Она была девочкой, а тут такая дама- красавица, глаза те же, бездонные, карие, пышные волосы, улыбка! Конечно, чуть округлилась, седина, но всё равно красавица! Мы отошли в сторону и потекла беседа, что да как. У неё год назад умер муж, двое детей, трое внуков. Вспоминаем войну, победу сорок пятого года, Берлин. И я интересуюсь судьбой книги, что меня тогда спасла. Она говорит, сегодня выходной, а завтра она выйдет на работу в музей и ждёт меня, что готова показать мне экспонаты и книгу, которая хранится в их архиве. которую она год назад держала в руках. Оказывается ей сейчас многие интересуются, особенно из министерства внутренних дел и КГБ. Мы договорились, что я после завтрака буду у неё. Она оставила мне карточку с телефоном и адресом. Мы ещё немного погуляли и она пошла к своим знакомым. Ночью я думал, как увижу книгу, как её можно заиметь, но так ничего не придумал.
После завтрака я взял такси, водитель завёз меня в цветочный магазин, где я купил чайные розы и через сорок минут уже был на месте. Обо мне явно сотрудники были уведомлены и как только я появился, через минуту уже шла цокая каблуками Ирина Моисеевна. На ней было тёмно зелёное платье с небольшой золотой брошью, в которой сверкали бриллианты вокруг голубого сапфира. Её средние и безымянные пальцы обеих рук украшали золотые перстни с камнями. Мы прошли в её большой кабинет, она поставила цветы в хрустальную вазу. Обменявшись любезностями, она повела меня по военному музею, но заметив, что я не проявляю большого интереса мы спустились в полуподвальное помещение где хранились реликвии которые не выставлялись, там были картины, ковры, мебель, книги которые были вывезены из Германии. Мы прошли вдоль высоких стеллажей, подошли к огромному шкафу с большими ящиками. Ирина открыла ключом замок взяла за ручки и выдвинула ящик я попытался ей помочь, но она так ловко управлялась, при этом сказала я их уже почти сорок лет двигаю, могу одним пальцем. А эта книга мне особенно, как и вам дорога. С ней у меня много странностей, представляете Викентий Николаевич, пока она добиралась до Москвы пропали все переводы. А куда они делись , Ирина Моисеевна? А вот шут их знает, опись, которая её сопровождала тоже исчезла, а что у меня в журнале была та сохранилась. Да тут после войны такое творилось, но при Сталине, что бы что-то украли, это очень редко, а вот при Хрущёве уже пошло, и картины подменяли, и ковры, но это всё с верху, свои тоже, но по мелочи, ложку, вазу, графин, а при Брежневе золото, иконы, картины, камешки. Из открытого ящика потёк знакомый запах кожи и какого -то масла, кофе и непонятно чего, я бы в любом месте его узнал. Ну вот берите, Викентий Николаевич, ваша спасительница!Я достал мешок и он мне показался странным, очень лёгким. Несите его сюда, на стол. Я положил его на массивный старинный стол времён наверно Людовика 16 и развязал мешок.Достаю книгу , и, опаньки, глаза на лоб, это не она. У Ирины глаза так округлились, стали больше чем у коровы. Не может быть, что за фокусы произнесла она! Ирина Моисеевна, простите говорю, но это не она! -Да сама вижу, Викентий Николаевич! Это была огромная, почти такого размера, как половинка той книги на которой я прочитал КУЛИНАРИЯ. Ирина Моисеевна сказала ждите, я сейчас разберусь, и пошла цокая каблуками. Я положил КУЛИНАРИЮ и стал рыться в мешке, и о чудо, на самом дне я наткнулся на камешек, я извлёк простой серые камень который был чуть надколот и треснут, но не развалился на пополам. О, да, Стёпа это был он, тот самый, что спас меня, и на котором была, как писал автор книги кровь Христа! Больше ничего в мешке не было. Я никогда ничего не украл, а тут какая -то сила заставила меня положить его в карман брюк.
Пришла Ирина, с ней сотрудница лет тридцати, приятной наружности, очень скромно одетая и сильно взволнованная, в руках у неё был журнал. Она рассказывала, что за последние два года, вот видите записи, её брали три раза и почти по месяцу книга находилась у сотрудников МВД. Вот последняя запись! -Наталья Юрьевна, я эту книгу сама держала в руках год назад, давайте спокойно разберёмся, может случайно перепутали? Я сейчас только, что перед приходом попросила открыть хранилище и сама взяла ключ от ящика. - Ирина Моисеевна, вот смотрите, последний раз брали книгу пятнадцатого августа семьдесят девятого года.- Я как раз была в отпуске.- А вернули десятого сентября. - Я ещё не вернулась, меня замещал Яков Львович! И, что теперь возьмёшь с Яков Львовича, он уже пять месяцев в Израиле. Так кто там брал? - Вот смотрите! Запись, полковник Безин Андрей Васильевич. Он же сдал! Ладно, Наталья Юрьевна разберёмся! Я положил книгу в мешок, и вернул его в ящик. Ирина Моисеевна закрыла его маленьким ключиком и мы поднялись в её кабинет. Она была немного расстроена, но тут же попросила секретаршу приготовить чаю. Мы пили чай с печеньем и вафлями, и она рассуждая говорила, я конечно обязана заявить, это сделаю обязательно, однако Викентий Николаевич, если в министерстве МВД умыкнули, то непонятно зачем, могли камни просто подменить и всё. Я знала, что через Щёлокова кто-то подбирается к камешкам, вы же видели какое там сокровище?
Я ответил, что в этом совершенно ничего не понимаю, но меня спас кажется простой камень? Я сама всегда удивлялась, почему простой камень был в таком созвездии . Разгадка может в книге!? Я в конце шестидесятых пригласила переводчиков, лингвистов её перевели, но это только половина книги, а разгадка видно в первой части! И главное, кто умыкнул перевод, когда доставляли, вы же помните он был! Конечно помню, мы вместе его упаковали! - Да, тогда не было времени даже почитать! Так, что этим товарищам книга не нужна!? А вот дорогой Яша, тот мог подменить! Тогда тоже тю тю! Хотя ему на таможне зачем рисковать, мог тоже камни выковырять, или подменить на стекляшки!? У Яши был канал, через посольство США или ФРГ вывезти. Яша в Израиле долго не задержится у него вся родня в Америке. Я сегодня подам заявление, а как вы насчёт театра сегодня, у меня есть две контрамарки в Большой театр!? Я её поблагодарил, сказал, что с большим удовольствием. Допив чай мы мило расстались, договорившись, что вечером встретимся у театра. Я вышел из музея, до обеда гулял по Москве, потом вернулся в гостиницу. В номере я вытащил камень, он переливался на солнце блёстками, и я заметил, что подушечки моих пальцев чуть испачкались кровью!Я заверну его в чистый носовой платок и положил в грудной карман. После обеда я снял китель включил телевизор и прилёг на кровать. Я понял, что Ирина, да и другие, кто видели книгу, у кого она сейчас, совершенно не знают, откуда там мог взяться этот камень, хотя явно этот вопрос их мучает, как и меня то, куда мог деться перевод?! Он был в отдельной папке, может солдаты при погрузке или разгрузке переложили, может кто взял почитать? Тут думай, что хочешь, но его нет! Это может и к лучшему, думал я!
Я задремал. Проснулся, от стука в дверь. Открыв глаза я увидел, что телевизор работает, окно приоткрыто, ветер колышет занавески. Я встал, чуть протёр глаза, посмотрел в зеркало, поправил чуб и открыл двери. На пороге стояла симпатичная девушка. Мило улыбаясь она поздоровалась, я тоже ей здрасти, и она бархатным голосом стала объяснять, что мне прислали из какого-то зала, уже не помню, приглашение на концерт для участников ВОВ. Я пригласил её в номер и стал ей рассказывать, что завтра я еду к моему боевому товарищу на дачу, а послезавтра уезжаю, что у меня уже есть билет на поезд. Она спросила, а что с билетом на концерт делать? Я взял конверт, который не был запечатан, открыл, там было два билета. - Как хорошо, тут их даже два! И протянул их вместе с конвертом девушке, вот говорю вам от меня, сходите с парнем! Она чуть покраснела и смущаясь сказала, спасибо, мой парень служит в армии, написал, что будут в конце мая! Тогда с мамой! Мама у меня сейчас в другом городе, а можно с бабушкой, она у меня во время войны в Казани работала в госпитале санитаркой. Даже нужно! Привет бабушке! Всех вам благ! Она поблагодарила и ушла.
Вечером я с цветами на такси подкатил в Большому театру. Поднялся по ступеням в входу, повернулся и увидел, как идёт Ирина Моисеевна. Она была бесподобна в чёрном бархатном платье, через плечо дамская сумочка с позолоченным замком, тёмные замшевые туфли на высоком каблуке, великолепная причёска, макияж, губы накрашены, но не яркие, колье, на безымянных пальцах перстни с бриллиантами, ногти кораллового цвета. Я протянул её букет, она приняла его со словами, это вы потом подарите приме. Я поцеловал её в щёку. Сейчас, одну минуту, Викентий Николаевич, дайте отдышусь, старость в радость! Я посмотрел на часы, времени ещё до начала много, вы не торопитесь. Хорошо, нам гардероб не нужен, успеем. Я вызвала милицию, по книге, дала заявление о подмене, как только показали журнал и они узнали, что получал какой-то Безин из министерства они как-то приуныли. Потом я позвонила своёй подруге из министерства культуры, её муж генерал, она вечером с ним поговорит. Звонила сестре Яши, он уже в Америке, вроде всё хорошо, но я не знаю почему она раньше молчала, оказывается он оставил мне письмо и сегодня она его мне привезёт в театр. Мы договорились встретиться в холле, это если будет прохладно, а вроде ничего, тепло, по окончанию будет прохладно, у меня водитель, мы вас отвезём! Я поблагодарил её за любезность, на что она ответила, это всё пустяки. Всё, кажется дышу ровно, сказала она, а вы Викентий Николаевич, прям орёл, подтянут, крепок, шевелюра, седины почти нет! А если не секрет, как зубы сохранили, вижу свои!? - Я чуть смущаясь ответил, да нет, пломбы есть! -Пломбы, у меня половины нет! Вон, вижу идут, не идут,а катятся, колобки, это я их так обзываю. Сонька, на пять лет меня младше, а пыхтит, как паровоз и Володя такой же. Володя ладно, он возглавляет трест столовых и ресторанов в Москве, а Сонька проректор в институте культуры. Ирина махнула им рукой и они заметив её махнули в ответ. Они поднялись по ступеням, Соня раскрасневшись тяжело дышала. На неё было длинное вишнёвого цвета платье с декольте, грудь её вздымалась, как цыганский мех в кузнице. Ирка, еле дошла, просипела она, там всё перекрыто, машину не пустили, вон Володя тоже весь мокрый, я ему говорила, шляпу оставь в машине, нет напялил. Ну, здравствуйте! Они обнялись с Ириной, я протянул рука её мужу и представился:-Викентий!Он ответил, Владимир и я пожал потную склизкую ладонь, было такое ощущение, что держу дохлого карася. Потом протянула свою пухлую ручку его жена и произнесла:-Софья, я взял её пальцы напоминающие сардельки ответил: -Викентий и наклонившись поцеловал. Ира тем временем обнялась с Володей. Ну, что пошли, произнесла Ирина, и передала мне контрамарки. Войдя в холл Софья и Ирина о чём-то беседовали отойдя в сторону, потом она передала ей конверт, который Ирина положила в сумочку. Володя куда-то отошёл, мы стояли у окна и Ирина рассказывала о параде, о каком- то генерале, Соня вытирала пот платком, который катился по её круглым щекам. Соня, тебе надо в деревню, на всё лето к Викентию Николаевичу, он тебя там быстро обезжирит, смотри какой стройняга! - Ира, я б с удовольствием!- А куда Володя шмырганул? -Да, он к директору пошёл, тот ему звонил. Сейчас в антракте опять обжиралово будет! Прозвучал первый звонок, зрители пошли по своим местам. Софья если есть желание, милости прошу вас в гости, вместе с Ириной Моисеевной, Владимиром! Рыбалкой, катанием на лошадях обеспечу! Соня рассмеялась, представляете, я верхом на лошади, у вас куры от смеха передохнут, и гуси тоже! Дали второй звонок и подошёл Владимир.-Так, Викентий, Ира в антракте здесь встречаемся, а дальше всё скажу. Дали третий звонок и мы вошли в зал.
Закончилось первое действие, я вручил цветы приме. Владимир и Софья были в другом ряду партера и мы с Ириной видели, как они уже пошли. Мы встретились в холле и Владимир тут же повёл нас через служебную дверь к директору. Он стукнул в дверь и тут же её открыл. За столом с пишущёй машинкой и несколькими телефонами сидела секретарша лет сорока, в чуть задымлённых очках. Владимир указал на двери и спросил, у себя? -Проходите он ждёт! Мы вошли в кабинет с массивным столами и стульями, явно работы ещё царских мастеров. Паркетный пол был застелен красными дорожками. Директор вышел из за стола и пошёл нам на встречу. Он расцеловался с Софьей и Ириной, представился мне- Михаил и мы пожали руки. Он жестом на двери и мы вошли в комнату где был накрыт стол. На столе стояли бутылки с шампанским, армянским коньяком и водкой, в хрустальных вазах были фрукты- виноград, яблоки, мандарины, лежали бутерброды с красной рыбой и чёрной икрой, с края стояла ваза с конфетами. Дамы, вам чего?- спросил Михаил. Мне шампанского, ответила Софья. Мне пожалуй тоже добавила Ирина. Вам Викентий, коньяк или водка? Немного коньяка, ответил я. Я тоже коньяк садясь сказал Владимир. Володя, ты давай открывай коньяк, а я девочкам шампанское. Он тут же ловко открыл запотевшую бутылку и наполнил фужеры. Володя разлил коньяк. Миша встал и произнёс не длинный, но трогательный тост за Победу, за нас с Ириной, пожелал нам здоровья и долгой, счастливой жизни. Так как участниками войны были Ирина и я, мы от души поблагодарили его и выпили. Покушав опять наполнили фужеры и рюмки. Ирина не поднимаясь сказала тёплые слова директору и всем присутствующим. Все расслабились, разговаривали, шутили, после второго звонка поблагодарив Мишу пошли в зал.