Курские священнослужители в литературе

СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛИ КУРСКОГО КРАЯ В ЛИТЕРАТУРЕ

Ведя речь о вкладе представителей курского духовенства в развитие литературы, в том числе и Курского края, в первую очередь  обращаем внимание на преподобного Феодосия Печерского и его последователей в лице Сильвестра Медведева и Кариона Истомина. Однако, кроме этих подвижников литературы, были и другие священнослужители края, имевшие отношение к литературе. Причем одни из них, наставляя юных и начинающих авторов, способствовали развитию литературного движения, а другие – и их, по-видимому, большинство – личным творчеством вложившие значимую лепту в литературу. И это продолжалось на протяжении многих веков. Впрочем, начнем все же с самого первого земляка курян, известного по имени, Феодосия Печерского.
С момента появления «Патерика Печерского» и до 80-х годов ХХ века безоговорочно считалось, что будущий основатель монашеского общежития на Руси, преподобный Феодосий Печерский родился в 1008 или же в 1009 году в городе Василеве под Киевом в семье княжеского служивого человека (тиуна либо мелкого военачальника). Данной даты рождения преподобного придерживались как историки Русской православной церкви, например, А.Н. Муравьев, так и издатели энциклопедий. Но в конце 1980-х годов с «легкой руки» сотрудника Курского областного краеведческого музея В.И. Склярука дата рождения Феодосия Печерского «поползла» к концу 20-х и второй половине 30-з годов XI века. Впрочем, оставим ученые споры о дате рождения преподобного ученым и возвратимся к теме очерка.   
Как установили исследователи текста «Жития» преподобного, в раннем детстве – 5-6 лет от роду – отрок Феодосий с родителями по распоряжению киевского безымянного князя (то ли по незнанию монаха-летописца Нестора, то ли по его прихоти или же хитроумию, мол, пусть потомки гадают да спорят с пеной у рта) прибыл в Курск. В Курске отрок рос телом и душой, чурался ребячьих игр, но любил ходить в церковь и слушать речи священников по мудрым книгам. А несколько позже попросил родителей отдать его «единому от учитель» (возможно, священнику, обучающему детей при церковной школе), чтобы научиться «божественным книгам». Родители просьбу любознательного сына выполнили. И вскоре, как сказано в «Житии», отрок «извыча вся граматикия». В этой фразе, по мнению курского ученого-филолога, доцента Курского государственного педагогического института, а также литературного критика и писателя Исаака Зельмановича Баскевича (1918–1994) заключается суть: отрок Феодосий обучился не только грамоте – русскому письму и счету, – но и другим языкам и наукам. (Кстати, школы при церквях по указанию великого князя Владимира Святославича Крестителя начали вводиться с момента принятия христианства, то есть с 988 года.) Здесь же, в Курске, где, согласно текстам «Жития», имелось две церкви: одна – на территории детинца, «властилинческая», вторая – на посаде, – отрок встал на путь духовного развития и служения Православной церкви.
Когда отроку Феодосию было 13 лет, умер его отец, и воспитанием сыновей – Феодосия и его младшего брата, оставшегося безымянным, занималась мать – женщина строгая и суровая, настоящая средневековая феодалка, крепко державшая в своих руках не только двор, хозяйство и челядь, доставшиеся ей по наследству от мужа, но и сыновей. За непослушание матери, побеги из дома, в том числе в иной город, Феодосий не раз был ею жестоко бит.
Надо отметить, что автор «Жития», повествуя о детском периоде «блаженного отрока», показывает и социально-культурный пласт того времени. Во-первых, в городе Курске есть не только детинец, в котором проживал «властелин», но и посад, где жил простой народ. А родители Феодосия, как утверждают некоторые курские исследователи, имели двухэтажный дом и двор с хозяйственно-бытовыми постройками, обнесенный забором. Вокруг города имелись поля, на которых трудились как свободные горожане, так и челядь богатых, близких к власти людей. На полях выращивались злаковые и овощные культуры. В-третьих, как отмечалось выше, были церкви, а при одной из церквей, возможно, школа. В-четвертых, наблюдается социальное расслоение населения города, вплоть до наличия нищих, которым отрок Феодосий дарил свои «светлые» одежды. В-пятых, в городе имелись ремесленники – плотники, портные, кузнецы, гончары, печники, пекари. В-шестых, город посещали купцы и прочие странники, что говорит о его нахождение на важном торговом пути. В-седьмых, властелин города и округи довольно часто устраивал празднества, на которые, кроме именитых горожан, надо полагать, приглашались и гусляры, гудошники, песенники, сказители, скоморохи, веселившие местную знать и устраивавшие целые представления или, как ныне говорят, концерты и шоу. И в этом – ростки будущей культуры края: музыкальной, песенной, литературной.
Вот на таком социально-культурном фоне проходило взросление телом и духом «блаженного отрока».
В 1032 году (эта дата, как и дата рождения преподобного, многими историками оспаривается) Феодосий, которому шел 24-й год, тайком от матери покинул Курск и прибыл в Киев. Здесь он (после нескольких неудачных попыток попасть в монастыри и стать послушником) пришел к Антонию Печерскому (983-1073), ведшему духовное подвижничество в пещере. Обретаясь с преподобным Антонием в пещере, Феодосий познакомился с прибывшим из Тмутаракани ученым монахом Никоном, которого часто называют «великим» и которому приписывают древний свод (1073 г.) русских летописей,  и Иларионом – будущим первым русским митрополитом, находившимся во главе русской церкви с 1051 по 1054 год. В 1051 году Никон по указанию Антония Печерского совершил постриг Феодосия в иноки.
В 1056 году инок Феодосий принимает участие в создании Киево-Печерского монастыря и в избрании игуменом Варлаама, бывшего боярина князя Изяслава Ярославича. Князь Изяслав Ярославич разгневан. Боясь княжеского гнева Антоний и Никон бегут в Чернигов и ищут покровительство черниговского князя Святослава Ярославича. Феодосий же остается в Печерском монастыре. После того, как князь Изяслав успокоился, Антоний возвращается в пещеры Киевского Печерского монастыря, а Никон отправляется в Тмутаракань.
В 1057 уже монаха Феодосия монастырская братия с подачи Антония избирает игуменом Печерского монастыря. И с этого времени он активно занимается устроением монастырской жизни и расширением монастыря, а кроме того, просвещением населения путем проповедей как устных, так и написанных им на пергаменте. В 1062 году вокруг построенной им церкви Успения Богоматери возводит целый комплекс зданий, в том числе школу для детишек и приют для престарелых и больных. Конец 50-х и начало 60-х годов XI века можно считать началом литературной деятельности преподобного Феодосия Печерского. Приложил он руку и к книжному делу. Об этом в его «Житии» сказано: «Когда в Печерский монастырь возвратился из своего подвижнического путешествия постригший преподобного блаженный Никон, то преподобный Феодосий оказывал ему всякие почтения как отцу, несмотря на то, что сам тогда был в сане игумена. И когда у блаженного Никона случался недостаток в нитях для сшивания книг (он занимался этим), Феодосий прял ему нитки». [См. «Избранные жития русских святых X–XV вв.». – М.: Молодая гвардия, 1992. – С. 77.]
В 1073 году при великом князе Святославе Ярославиче Феодосий Печерский участвует в закладке первого каменного храма, хотя незадолго до этого, жестко и нелицеприятно критиковал его за узурпаторство престола, сравнивал с библейским Каином, убившим Авеля. Впрочем, об этом несколько ниже. А еще в том же 1073 году Феодосий принимает устав монашеского общежития, основанный на уставе Афонских православных монастырей, и, дает приют пришедшему в монастырь семнадцатилетнему отроку Нестору. Причем не просто дает, а  наставляет его на путь летописания. (Монах Нестор, как ныне принято считать, впоследствии стал автором знаменитой «Повести временных лет» и нескольких «Житий», в том числе «Жития преподобного Антония Печерского» и «Жития преподобного Феодосия Печерского».)    
Что же касается литературного подвижничества Феодосия Печерского, то, как отмечают исследователи, в период с 1057 по 1074 год им были написаны произведения как духовного, проповеднического характера, так и произведения светского плана с преобладанием назидательного и нравоучительного тона.
Во-первых, среди них пять «поучений» о днях недели и постах: «О терпении и любви» – поучение на среду 3-й недели Великого поста; «О терпении, любви и о посте» – поучение на четверг 3-й недели поста; «О терпении и милости» – поучение на четверг 3-й недели поста;  «О терпении и смирении»  –  поучение  на  пятницу 3-й недели  поста;  «О хождении к церкви и о молитве» – поучение на пятницу 3-й недели поста. Несколько поучений для братии: «К келарю» – об обязанностях келаря, «О казнях Божиих», «Об обеде и питии». Несколько поучений для мирян: «Наказание (наказ) отца духовного к детям о пьянстве», «Слово о том, как крестился князь Владимир, взяв Корсунь». Кроме того, его перу принадлежит и несколько молитв, помещенных в древних Псалтырях под его именем, наиболее известной из которых является «За всея крестьяны».
Во-вторых, перу преподобного Феодосия принадлежит и ряд «посланий» к великим князьям Святославу и Изяславу Ярославичам, пронизанные не только духовными, философскими «нитями» о вере православной, но и четко выраженной гражданской позицией о справедливости и помощи ближнему своему. А еще эти послания были пронизаны высоким чувством патриотизма, хотя самого понятия «патриотизм» в то время, естественно, еще не существовало.
Как отмечают исследователи писательской деятельности Феодосия, его произведения написаны очень простым, доступным языком, без какой-либо риторической витиеватости. Зато во всех произведениях чувствуется душа автора, его чуткость к заботам «черного люда», нетерпение к порокам современного ему общества: стяжательству, пьянству, к проявлениям языческих обычаев. И, конечно же, в них доминирует назидательность – продукт духовной литературы того времени, без которого она просто не могла обойтись.
Впрочем, некоторые произведения преподобного Феодосия не лишены патетики и образности. Примером чего является фраза из послания к князю Святославу Ярославичу в 1073 году, который, по мнению Феодосия, узурпировал власть, согнав с великого киевского престола старшего брата Изяслава: «Голос крови единоутробного брата твоего вопиет на тебя к Богу, как кровь Авеля на Каина». Или другое высказывание, когда он бичует пьяниц: «Бесноватый страдает поневоле и может удостоиться жизни вечной, а пьяный страдает по собственной воле и будет предан на вечную муку. К  бесноватому придет священник, сотворит над ним молитву – и прогонит беса; а над пьяным, хотя бы сошлись священники всей земли и творили молитву, то все же не прогнали из него беса самовольного пьянства».
Умер Феодосий Печерский утром 3 мая (по старому стилю) 1074 года (по данным писателя и историка А.Д. Нечволодова, в возрасте «65 лет от роду») и был похоронен на территории Киево-Печерского монастыря. А 14/27 августа 1091 года его мощи (в присутствии монаха-летописца Нестора) были перенесены в Печерскую лавру. В 1108 году (возможно, к 100-летию со дня рождения) свершилась канонизация преподобного и приобщение его к сонму святых земли Русской. (По некоторым данным, третьим после князей Бориса и Глеба.) 
В 2008 году в Курске, в историческом центре города, на улице Сонина (напротив здания бывшего Дворянского собрания, позже – Дома офицеров, а ныне – филиала Курской областной филармонии имени Г.В. Свиридова),  был установлен памятный знак. На необработанном камене-валуне плита, на которой выгравирован текст, сообщающий о 1000-летии со дня рождения Феодосия Печерского и о 900-летии его приобщения к лику святых. 
В качестве же более полного и оконченного образца писательской деятельности земляка курян, преподобного Феодосия Печерского, читателям предлагается его послание к князю Изяславу Ярославичу, написанное в 1073 году. Оно известному в литературе как «Завещание».

«Господи, благослови! У меня есть слово к тебе, боголюбивый княже! Я – Феодосий, худой раб Пресвятой Троицы, Отца, Сына и Святого Духа, – в чистой и православной вере рожден и воспитан в добром научении православными отцом и матерью. Берегись, чадо, кривоверов и всех бесед их, ибо и наша земля наполнилась ими. Если кто и спасет свою душу, то только живя в православной вере. Ибо нет иной веры лучшей, чем наша чистая святая православная. Живя в этой вере, не только избавишься от грехов и вечной муки, но и сделаешься причастником вечной жизни, и без конца будешь радоваться со святыми. А живущие в иной вере не увидят жизни вечной. Не подобает также, чадо, хвалить чужую веру. Кто хвалит чужую веру, тот все равно что свою хулит. Если же кто будет хвалить свою и чужую, то он двоеверец, близок ереси.
Итак, чадо, берегись их и всегда стой за свою веру. Не братайся с ними, но бегай от них и подвизайся в своей вере добрыми делами. Твори милостыню не только своим по вере, но и чужеверным. Если увидишь нагого или голодного, или в беду попавшего, – будет ли тот жид, или турок, или латынянин, – ко всякому будь милосерд, избавь его от беды, как можешь, и не лишен будешь награды у Бога, ибо Сам Бог в нынешнем веке изливает милости Свои не на христиан только, но и на неверных. О язычниках и иноверцах Бог в этом веке печется, но в будущем они будут чужды вечных благ. Мы же, живущие в православной вере, и здесь получаем все блага от Бога, и в будущем веке – спасет нас Господь наш Иисус Христос.
Чадо! Если тебе нужно будет даже умереть за святую свою веру, со дерзновением иди на смерть. Так и святые умирали за веру, а ныне живут во Христе.
Если увидишь, чадо, иноверцев, спорящих с православным и хотящим лестью оторвать его от Православной церкви, – помоги православному. Этим ты избавишь овча (овечку) из пасти льва. Если же смолчишь и оставишь без помощи, то это все равно как если б ты отнял искупленную душу у Христа и продал ее сатане.
Если кто тебе скажет: «Ваша и наша вера от Бога», – то ты, чадо, ответь так: «Кривовер! Или ты Бога считаешь двоеверным?! Не слышишь, что говорит Писание: Един Бог, едина вера, едино Крещение».


Продолжая тему очерка о вкладе духовных лиц, имеющих отношение к Курскому краю, в отечественную литературу, к сожалению, приходится констатировать, что до XVII века данных о таких лицах не обнаружено. Возможно, сказались раздробленность Руси из-за княжеских междоусобий, многовековое нахождение ее значительной части, в том числе Курщины, сначала под властью монголо-татар, затем под властью Речи Посполитой. Курское Посеймье, как следует из летописей, обезлюдело и пришло в упадок. Но в  XVII веке, с окончанием Смутного времени на Руси, Курская земля вновь стала активно обживаться и обустраиваться. Восстанавливались старые храмы, строились новые. Под сенью монастырей обретали новую жизнь библиотеки, возрождалось книгоиздание. В Курском крае в этом плане лидировали Коренная пустынь и Знаменский монастырь. Снова в сообществе священнослужителей появились лица, имевшие непосредственное отношение к развитию отечественной литературы. Одни из них прибыли в Курский край по долгу духовной службы, другие родились в Курске и со временем стали служителями монастырей.
Так, в 1671 году митрополитом Белгородским и Обоянским был назначен Мисаил. По данным С.И. Ларионова, прокурора Верхней расправы Курского наместничества (1786 год) митрополит Мисаил Белгородский  был вторым архипастырем Белгородским и Обоянским после возобновления Белгородской епархии в 1667 году. Митрополичью кафедру он имел в Белгороде, но довольно часто приезжал в Курск как по делам церковным, так и по общегражданским, мирским.
Где и когда он родился, в каком учебном заведении учился, данные отсутствуют, так как источников не сохранилось. Известно лишь, что в 1666 году он служил архимандритом Московского Симонова монастыря, а 9 июля 1667 года патриархом Иосифом был хиротонисан в епископа Коломенского.
Из гражданских деяний Мисаила на Белгородской кафедре известно, что он оказал денежную помощь защитникам края князю Г.Г. Ромодановскому и воеводе П.Д. Скуратову для выкупа их сыновей, попавших в татарский плен. А из литературного наследия митрополита сохранились так называемые окружные послания к архимандритам, игуменам, протопопам, поповским старостам  и попам. Это «Увещевательное послание об исполнении соблазнительных игр и колдовства» и «Богомольные грамоты». Из текстов посланий видно, что Мисаил был пастырь строгий, стремившийся воспитать в своей пастве дух благочестия. А паства, как следует из названий произведения митрополита, по-прежнему имела склонность к народным играм и празднествам, к колядкам и суевериям, к слушанию музыки гусляров и гудошников, к бывальщинам и небылицам или сказкам, к наблюдению за лицедейством и акробатическими номерами скоморохов, к переодеванию в шкуры медведей и коз с рогами. Даже обиходное устойчивое словосочетание появилось: «Козу в мешке играть».
Если вести речь конкретно о Курске, то в  первой половине XVII века народные игрища были так распространены, что выборный от «детей боярских» города Курска для учреждения нового Соборного уложения 1649 года Гаврила Иванович Малышев подал царю Алексею Михайловичу Романову челобитную с просьбой о введении закона о запрещении песен и бесовских игрищ в городе и его округе. Первая челобитная осталась без внимания, но на последующие царь все же отреагировал. Как сообщает краевед и писатель Юрий Александрович Бугров (1934–2017) в книге «Литературные хроники Курского края», «указом августейшего монарха «праздные игрища, сатанинские песни, скаканья и плясанья» были запрещены».
Но, как известно, законы на Руси строги, однако часто не исполняемы. И народные игрища продолжались после указа царя Алексея Михайловича. И уже митрополит Белгородский и Обоянский Мисаил в 1673 году написал специальную грамоту для курян «О мирских игрищах в Курске». В этой грамоте, как сообщает Ю.А. Бугров, он в частности писал: «Чтобы в городе и на посаде, в слободке и уезде всяких чинов мирские люди, их жены и их дети в воскресные дни и в дни Господни и богородичны, и великих святы в праздники приходили бы в церкви. <…> От безмерного пьянства уклонялись, и скоморохов с домрами, гуслями и волынками, и со всякими играми в дом к себе не призывали, и на улицах, на полях и на свадьбах богомерзких и скверных песен бы не пели и не плясали, и в ладони не били, и всяких бесовских игр не слушали». [Свет курских рамп. Курск, 2009. – С. 14].
Возможно, кто-то из жителей древнего Курска к увещевательным словам митрополита в части запрета «бесовских игрищ» и прислушался, но большая часть пропустила их мимо ушей. А уж в кабаки, число которых постоянно росло, заглядывали все. Впрочем, это не мешало курянам с удовольствием и охотой посещать церкви, которых в городе было несколько. Например, в Курском Божедомском Ильинском мужском монастыре, основанном в конце XVI века Корнилием Брагиным «на посаде, за старым большим острогом по Московской дороге», был храм Пресвятой Курской Богородицы и церковь Чудотворная Николаевская с приделом Святого пророка Ильи. На территории Курского Знаменского мужского монастыря и на территории Свято-Троицкого женского («девичьего») монастыря  были свои храмы и церкви. Кроме того, имелись и приходские церкви на посаде и в пригородных слободках. Православные храмы и церкви, в отсутствие образовательных, лечебных и культурных учреждений, в какой-то мере выполняли их функции и были почитаемы во всех социальных слоях курского общества того времени. Это неоспоримый факт. В них можно было и церковное хоровое пение послушать, и художественно исполненные иконы полицезреть, и исцеление от физических и душевных недугов получить, и грамоте у дьячков обучиться. Да и пообщаться между собой молодым парням и девицам также удавалось.
На Белгородском «престоле» митрополит Мисаил, как сообщает С.И. Ларионов, был 12 лет и 6 дней. Умер 23 февраля 1684 года. Похоронен в Белгороде.


Если Мисаил Белгородский прибыл на Курскую землю и здесь проявил свои литературные способности, то будущий поэт, прозаик, педагог, переводчик, просветитель, учёный монах и общественный деятель, Симеон (в монашестве – Сильвестр) Агафоникович (Агафонникович) Медведев родился в Курске.
Как установили его биографы, он родился 27 января 1641 года в многодетной семье подьячего (по другим данным – «небогатого купца») Агафоника Лукича и его супруги Степаниды. Здесь же заботами родителей был обучен начальной грамоте и стал подьячим, начав с четырнадцатилетнего возраста подрабатывать «на площади» составлением писем и деловых бумаг.
Грамотность, сметливость, острый ум молодого подьячего заметили не только курские городские начальники, но и думный дьяк Разрядного приказа Семен Иванович Заборовский, проезжавший через Курск в Белгород. Именно Заборовский берет юного курянина с собой сначала в Белгород (куда выезжал по государевым делам), а затем и в Москву. Это событие в судьбе сметливого курского «площадного» подьячего случилось по одним данным в 1657, а по другим в 1658 году.
Около двух лет юный курянин Симеон Медведев поработал при Заборовском в Разрядном приказе, постигая там не только более углубленно грамотность, но и тонкости приказного дела. А в 1659 году в возрасте 18 лет «устраивается» на работу подьячим в Приказ тайных дел, куда принимали, как пишут некоторые историки, самых проверенных и грамотных служивых людей. Надо отметить, если в ведении Разрядного приказа находились дела военной службы и военного управления, определение размера жалованья дворянам, а также руководство военными действиями, назначение полковых и городских воевод и воевод пограничной службы, то на Приказ тайных дел являлся личной канцелярией царя Алексея Михайловича, контролировал деятельность всех центральных и местных органов власти и чиновников, вел следствие по важным политическим делам, организовывал поиски руд, ведал строительством мануфактур и управлял дворцовыми владениями. 
Служа подьячим Тайных дел приказа, Симеон Медведев в 1665 году знакомится со знаменитым просветителем того времени – педагогом, поэтом, философом, церковным и общественным деятелем – Симеоном Емельяновичем Ситникович-Петровским (1629-1680). Симеон Ситникович-Петровский в 1664 году по приглашению царя прибыл в Москву из Полоцка для учреждения школы при приказе, в которой должны были учиться начинающие сотрудники. Возглавив школу, Симеон стал именоваться Полоцким.
Несмотря на разность в возрасте и в общественном положении: один – учитель, другой – ученик, тезки подружились. Как отмечают исследователи, из четырех учеников С. Полоцкого Симеон Медведев считался самым лучшим и прилежным. С подачи Полоцкого у Медведева ещё больше развивается любовь к книгам, к рукописному и печатному художественному слову. Мало того, он загорается идеей просвещения русского народа путём учреждения сети школ, подобных созданной Полоцким при Тайном приказе.
Служба подьячим Тайного приказа, а также личные деловые качества Симеона Медведева способствуют тому, что он в скором времени был представлен выдающемуся русскому дипломату той эпохи Афанасию Лаврентьевичу Ордин-Нащокину (1605-1680). И уже в 1667 году сопровождает Ордин-Нащокина в дипломатической поездке в Курляндию, а в следующем году – в Андрусово для заключения мира со Швецией.
Казалось бы, служебная карьера складывается как нельзя лучше, но в 1672 году Медведев по совету Полоцкого уходит со службы и отправляется в монастырь Путивля. Ведь у монаха, несмотря на церковные каноны, больше личной свободы и времени для творчества. В 1674 году Симеон Медведев принимает монашеский постриг, и его иноческое имя Сильвестр, под которым в дальнейшем он живет и занимается творческой деятельность, становится известным всей России.
Пробыв какое-то время в Молченской пустыни (близ Путивля), Сильвестр Медведев перебирается поближе к Курску – сначала в Льпиновскую пустынь, а затем в широко известную к тому времени Коренную Рождество-Богородицкую пустынь.
Находясь в Коренной пустыни, он организовывает там библиотеку, в которой, как сообщают историки и краеведы, кроме церковных и богословских книг, были книги исторического и философского содержания (Аристотель, Плутарх, Сенека). А также несколько учебников грамматик, риторики, сборников «Трагедии, или Плачевные стихи», «Книга символов ироических», «Книга версификаций». Из Коренной пустыни Сильвестр Медведев переписывается с Симеоном Полоцким. (Последнее письмо датировано 27 сентября 1676 года.) Возможно, именно в Коренной пустыни он приступает к составлению справочника «Описание книг…».
Курский ученый и краевед Татьяна Николаевна Арцыбашева, говоря о «курском периоде» монастырской жизни Сильвестра Медведева, выдвигает довольно смелую версию о том, что он «не только читал, рассылал письма и занимался огородничеством, но и мог записать изустные вековые предания в Софрониевском летописце. А также мог, наконец, оказаться тем автором, который взял на себя труд сочинить «Историю о граде Курске…». При этом Т.Н. Арцыбашева аргументирует свои выводы близостью Медведева с курским воеводой того периода Григорием Григорьевичем Ромодановским (?-1682), находившимся на курском воеводстве с 20 мая 1671 по 19 октября 1678 года и отметившимся в отечественной истории не только как талантливый полководец, но и как выдающийся государственный и общественный деятель. Насколько верна эта версия, судить трудно, но и она имеет право на существование.
Как видим, монашество не только не изолировало Сильвестра Медведева от общества и «мира», но способствовало распространению полученных им знаний через своих знакомых, увлеченных любовью к книгам, к печатному и рукописному слову, к познанию нового. Не зря же первые исследователи его биографии в данный период назвали его «трудником слова», то есть человеком, постоянно трудившимся со словом и над словом.
В апреле 1677 года (через год после кончины царя Алексея Михайловича Тишайшего и воцарения его сына Федора Алексеевича (1661-1682)), Сильвестр Медведев возвращается в Москву и обретается в Заиконоспасском монастыре. Находясь в монастыре, по-видимому, по протекции Симеона Полоцкого становится известен царю Фёдору Алексеевичу. И 19 ноября 1678 года получает место справщика (корректора, редактора) Печатного двора, а через год – место старшего справщика. В этой должности Сильвестр Медведев принимает непосредственное участие в исправлении церковных книг, среди которых был и Апостол. Редактированием Апостола оказался доволен не только царь, но и патриарх Иоаким (1620-1690).
Кроме исправления церковных книг, он ещё помогает Симеону Полоцкому в его научных трудах и изысканиях и продолжает заниматься самообразованием. А это уже не очень-то нравится патриарху, которого Медведев не один раз уличал в невежестве.  И вот уже «мудроборцы» во главе с Иоакимом и иерусалимским патриархом Досифеем обвиняют Полоцкого и Медведева в «латинской ереси», призывают учить только греческий язык и у греческих учителей, а еретические латинские книги сжечь и казнить знатоков «западного зломысленного мудрования». Им удаётся закрыть школу Полоцкого при монастыре и светскую Верхнюю типографию. Российских просветителей от смерти спасает только личное заступничество царя.
В 1680 году (18 июля) из-под пера Сильвестра Медведева появляется стихотворение «Приветство брачное» по случаю бракосочетания царя Фёдора Алексеевича с Агафьей Семёновной Грушецкой. А после смерти (25 августа) Симеона Полоцкого Сильвестр Медведев становится не только его душеприказчиком и наследником книг, рукописей и небольшого состояния («тридесяти рублей и лисьей шубы»), но и главой партии малороссийских ученых в Москве, получивших название «латинистов». Кроме того, он назначается еще и настоятелем Заиконоспасского монастыря, в стенах которого начинает заниматься церковной и общественной деятельностью. В этом же году Медведев создаёт «Епитафион» – эпитафию на смерть друга и Учителя – Симеона Полоцкого. Стихотворение написано по заказу царя Фёдора Алексеевича, который лично «рецензировал» это произведение и только пятнадцатый вариант «Епитафиона» утвердил, отвергнув все предыдущие.
Воплощая идею о просвщении русского народа, Сильвестр Медведев в 1681 году с согласия Фёдора Алексеевича устраивает школу при Заиконоспасском монастыре, которую мечтает преобразовать затем в Академию. Однако не дремлют и противники этого прогрессивного начинания, которые всячески «тормозят» открытие Академии. Как ни удивительно и ни странно, но больше всех в этом плане старается патриарх Иоаким, возненавидевший Медведева за его ученость и образованность, за стремление к просветительской деятельности.
27 апреля 1682 года царь Федор Алексеевич умирает, и Медведев лишается надежного покровителя и защитника. На несколько лет он удаляется от царского двора. И только в 1685 году при посредничестве Федора Леонтьевича Шакловитого (?-1689), земляка и фаворита правительницы Софьи Алексеевны, Сильвестр Медведев вновь приближается к царскому двору. И сразу же обращается с просьбой о создании Академии. Это прошение – «Вручение привилегии на Академию» – написано в виде стихотворного произведения.
Как отмечают многие исследователи, в этом стихотворении он выражает уверенность, что царевна исполнит его просьбу, потому и прославляет ее мудрость»:
Яко ты перва зде мудра явися.
Тобою мудрость весьма возлюбися.
Той от тебе свет нача сияти,
В Москве невежества темность проганяти,
И имать вечно слава ти сияти.
Мудрости ея ти имя прославляти...

Это строки из первого стихотворения. А второе стихотворение, по мнению исследователей, вообще «типичный образец «барочной» панегирической лирики». В нем Софья Алексеевна сравнивается и с легендарной царицей Ассирии Семирамидой, жившей в конце 9-го века до новой эры, и с Елизаветой Британской, к которой сватался царь Иван Грозный, и с мудрой царицей Пульхерией, и с мудрой киевской княгиней Ольгой Святой. В этом стихотворении снова прославляется ее «премудрость», сияющая в «царском лице», ее «честь», блистающая «в очесех и в устех».
Известный российский историк и писатель С.В. Перевезенцев в биографической статье о Медведеве, ведя речь о «Привелегиях на Академию», отмечал, что, сравнивая царевну Софью в великой княгиней Ольгой, Сильвестр писал такие строки:
Тако и ты свет наук явити
Хощешь России, и в небе во век жити…
И понос от нас хощещи отъяти,
Яко Россия не весть наук знати.
Егда же от тя тою просветится,
Вся вселенная о том удивится

Прочитав эти витиеватые стихотворные строки, кто-то криво ухмыльнется: «Придворный поэт». Возможно, отчасти и так. Но время-то было какое?.. Ни в Московском государстве, ни в странах Западной Европы поэты, художники и композиторы вне близости к монаршим домам не существовали.
Однако Софья Алексеевна, прислушиваясь к словам патриарха Иоакима, поддерживает братьев Лихудов, прибывших в Москву в 1686 году по личной рекомендации константинопольского патриарха, с их проектом школы. А в просьбе Сильвестра Медведева об учреждении его Академии отказывает. Обескураженный победой противников, Медведев принимается за сочинения философско-полемического направления «Хлеб животный» и «Манна хлеба животного». Последнее произведение потомками названо «718-страничной монографией». И хотя в этом произведении речь идёт об узком богословском вопросе, Сильвестр не упускает случая отметить раболепное преклонение русской церкви, в том числе и самого патриарха, перед заезжими греческими проповедниками. «Источник веры «мудроборцев», – пишет он, – это мнение заезжих греков, которых слушают, как младенцы, и которым подражают, словно обезьяны. Как будто все на Руси неразумны. Ныне, увы! – пытается достучаться до умов пытливых и просвещенных Сильвестр, – нашему такому неразумию вся вселенная смеётся… и сами те нововыезжие греки смеются и глаголют: «Русь глупая, ничтоже сведущая!»
Этот литературный выпад против завистников личных врагов становится началом заката Медведева как общественного деятеля. Но упрямого курянина, помыслы которого направлены на просвещение русского народа, нападки и противодействие противников не останавливают. Он продолжает работать если не для современников, то, уж точно, для потомков. В этот период совместно со своим земляком-курянином и родственником Карионом Истоминым он начинает трудиться над сочинением «Созерцание» – о стрелецких бунтах 1681 и 1682 годов, которое будет окончено в 1688 году.
Как отмечают многие исследователи, само историко-аналитическое сочинение больше принадлежит перу Кариона, а Сильвестр выступал скорее в роли идейного вдохновителя и редактора. Однако позднее именно Сильвестру Медведеву будет поставлено в вину суть этого сочинения, а не Истомину. В чём же заключалась «крамола» «Созерцания»? А в том, что была предпринята попытка проведения анализа причин и последствий стрелецких бунтов, приведших Софью к престолу.
Кроме обязательных традиционных «похвал» «мудрой» правительнице, сумевшей, по мнению авторов «Созерцания», успокоить мятеж «малой кровью» и навести в государстве порядок, они (скорее всего, по инициативе Медведева) выразили в этом произведении свой критический подход к истории развития общества. Медведев и Истомин утверждали, что в государстве величайшая ответственность лежит на людях «письменных», которые обязаны донести до общества правду о прошедших веках, чтобы в жизни действующих поколений было меньше ошибок.
Медведев как идеолог данного произведения настаивал также на том, что беда подстерегает то государство, где «верхи» начинают величаться над народом, а «меньшим людям» ничего не остаётся, как «презирать господство». И если в стране происходят бунты, то ответственность за это возлагается на «верхи», то есть на правителей, позабывших о милосердии, справедливости и возлюбивших жестокость. Поэтому только «мудрый и милостивый правитель», подобный библейскому царю Ровоаму, – спасителю своего народа, – имеет право на управление народом, чтобы не было «смуты и мятежа». Но основная «крамола» заключалась в прямом предупреждении «верхам», что если они не внемлют сказанному, то новые бунты неизбежны.
«Созерцание» с его авторским наставление московским государям о «правильном» ведении государственных дел и заботе государей о своих подданных во многом перекликается с тезисами знаменитого итальянского писателя XVI века Никколо де Бернардо Макиавелли (1469–1527), изложенными в сочинении «О государстве». Но Московия не Италия, здесь свои нравы и порядки…
В 1689 году окрепший телом и духом царевич Пётр с помощью своих «потешных полков» свергает с престола сводную сестру и регентшу Софью Алексеевну. Его солдаты арестовывают Фёдора Шакловитого, по делу которого начинается следствие. По наговору людей, не столько из окружения Шакловитого, сколько из клана «мудроборцев», к следствию и суду как участник заговора против Петра был привлечён и Сильвестр Медведев. 
13 сентября Медведев арестован и в колодках отправлен в Троицкий монастырь, где проводилось следствие. Его расстригли и пытали, дав 15 ударов кнутом, однако он не признался в причастности к заговору. И 23 сентября был заключён в узилище этого монастыря.
После полутора лет заключения, допросов с «пристрастием», «обличений и покаяний», череды бесконечных унижений, 11 февраля 1691 года так и не сломленный до конца Сильвестр Медведев был казнён… как «чернокнижник», а не как государственный преступник.
Так на русской Голгофе закончился жизненный и творческий путь второго писателя, выходца из Курской земли, просветителя и общественного деятеля, переводчика и первого русского библиографа, впервые осуществившего перечень всей литературы, на тот период известной ему. В созданной им школе только в 1686 году обучалось 23 человека, среди которых были его и Кариона Истомина племянники – Иван Гаврилович Большой и Лаврентий Бурмистров. А в библиотеке, унаследованной им от Симеона Полоцкого, которую он постоянно пополнял, в 1690 году насчитывалось более 700 книг.
В связи с этим на память приходят слова Даниила Заточника, изложенные в его «Молениях»: «Не имей себе двора близ царского двора, и не держи себе села близ княжеского села: ибо тиун его – как огонь, на осине разожженный, а рядовичи его – что искры. Если от огня и устережешься, то от искр не сможешь устеречься и одежды прожжешь».
Патриарх Иоаким на все сочинения «еретика» Медведева наложил строгий запрет и приговорил их к уничтожению. Поэтому, надо полагать, не все литературное наследие дошло до потомков. Часть его, к сожалению, безвозвратно утрачена. В связи с этим стоит отметить, что, самый известный труд Сильвестра Медведева – «Оглавление книг, кто их сложил», в котором не только даётся подробный перечень литературных произведений, но ещё и именной, предметный указатель, был обнаружен только в 1823 году вместе с другими сочинениями Медведева. Это сочинение Сильвестра Медведева и до настоящего времени представляет интерес для ученых и литературоведов. Известный русский библиограф и собиратель памятников древности Вукол Михайлович Ундольский (1815 – 1864), высоко оценив «Оглавление книг…», назвал автора «отцом славяно-русской библиографии», а также «самым трудолюбивым и деятельным писателем своего времени».
Завершая очерк, стоит отметить, что имя этого земляка курян не затерялось в глубинах событий минувших веков. Оно фигурирует в больших и малых энциклопедиях. В Курском литературном музее, открытом осенью 2009 года, знакомство с развитием литературы в крае начинается с зала, где Сильвестр Медведев соседствует с Феодосием Печерским и «Словом о полку Игореве»
А в качестве примера поэтического творчества земляка курян Сильвестра Медведева приведем его эпитафию на смерть С. Полоцкого.

ЕПИТАФИОН
(Эпитафия на смерть С. Полоцкого)

Зряй, человече, сей гроб, сердцем умилися,
О смерти учителя славна прослезися:
Учитель бо зде токмо един таков бывый,
Богослов правый, церкве догмата хранивый.
Муж благоверный, церкви и царству потребный,
Проповедию слова народу полезный, –
Симеон Петровский от всех верных любимый,
За смиренномудрие преудивля;мый.
Им же польза верные люди наслаждала,
Незлобие же, тихость, кротость удивляла;
В нем же вера, надежда, любы пребываше,
Молитва, милостыня, пост ся водворяше.
Мудрость со правдою им бысть зело храненна,
Мерность же и мужество опасно блюденна;
Многими дары богом бе преодар;нный,
Непамятозлобием весьма украш;нный.
Иеромонах честный, чистоты любитель,
Воздержания в слове и в деле хранитель
Ни о чесом же ином оный промышляше,
Но еже церковь, нашу мать, увеселяше.
Не хоте ино божий раб что глаголати,
Токмо что пользу может ближним создати;
Ничесоже ина творити любляше,
Точию еже богу непротивно бяше.
Иже труды си многи книги написал есть
И под разсуждение церковное дал есть;
С церковию бо хоте согласен он быти,
И ничтоже противно церкве мудрствов;ти.
Ибо тоя поборник и сын верный бяше,
Учением правым то миру показаше;
В защищение церкве книгу Жезл создал есть,
В ея же пользу Венец и Обед издал есть.
Вечерю, Псалтырь стихи со Рифмословием,
Вертоград многоцветный с Беседословием .
Вся оны книги мудрый он муж сотворивый,
В научение роду российску явивый.
Обаче и сего смерть от нас похитила,
Церковь и царство пользы велия лишила, – 
Его же пользы ныне людие лиш;нны,
Зри сего в гробе сем кости полож;нны.
Душу же вручил в руце богу всемогущу,
Иже благоволил ю дати, везде сущу,
Да примет ю, яко свое создание,
И исполнит вечных благ его желание.
Телом со избранными даст ему возстати,
С ними же в десней стране в веселии стати
И внити в вечную небесную радость,
Неизглаголанную тамо присно сладость.


Второй курянин, а также будущий монах, поэт, просветитель и создатель букварей Карион Истомин, имя которого упоминалось в предыдущем очерке, родился в Курске  в семье подьячего Истомы Забулонского. (Точной даты его рождения, как и имени, не установлено. Дело в том, что имя Карион он получил при монашестве, а фамилией ему стало имя отца. Годом же его рождения принято считать 1650-й или даже неопределенные 1650-е.) Карион был родственником Сильвестру Медведеву: его старший брат Гаврила был женат на сестре Медведева Дарье. И дети Гаврилы и Дарьи (Иван Большой, Иван Меньшой и Авдотья) доводились им обоим родными племянниками.
В 1670 году сын Истомы Забулонского направляется в Молченскую пустынь, где принимает монашеский постриг и имя Карион. А в 1676 году он уже в Москве. И в поиске лучшей доли обретается при московских монастырях. Но в 1677 году, по прибытии в Москву из Коренной пустыни Сильвестра Медведева, Карион перебирается в Заиконоспасский монастырь, настоятелем которого становится Медведев. В этом монастыре происходит знакомство Кариона с Симеоном Полоцким. И начинается период интенсивного самообразования.
В 1679 году (не без протекции со стороны Сильвестра Медведева) Карион Истомин знакомится с патриархом Иоакимом. И, в силу своего умения ладить с людьми, становится чуть ли не личным секретарём патриарха и писцом его проповедей. Кроме того, в этом же году он, благодаря расположению к нему первого духовного лица государства, принят на работу в Московский Печатный двор на должность писца.
В должности писца Карион Истомин трудится около трёх лет, не забывая параллельно с этим постигать премудрость знаний; овладевает польским, греческим и латинским языками, риторикой, навыками стихосложения. И уже в 1681 году в Типографской школе, открытой при Печатном дворе, преподает греческий язык новым слушателям, а в 1682 году, накануне смерти царя Федора Алексеевича, назначается справщиком Печатного двора.
Во время стрелецкого мятежа осенью 1682 года, когда царевна Софья вместе с малолетними царевичами Иваном и Петром укрылась от мятежных стрельцов за стенами Троице-Сергиевого монастыря, патриарх Иоаким направил ей свои книги «Увет духовный». Эти книги доставил ей ни кто иной, как инок Карион. Вскоре он же преподносит правительнице целый стихотворный цикл, состоящий из 16 отдельных стихотворных текстов, написанных в силлабическом стиле. В стихах прославляет книжное учение и ненавязчиво просит царевну завести в Москве высшую школу. Эту же тему он продолжает и в следующем году, преподнеся Софье Алексеевне «Книгу желательно приветство мудрости».
Кроме стихотворных велеречивых посвящений царевне-правительнице Софье Алексеевне, предусмотрительный и дальновидный Карион в этот период пишет «приветства» царю Петру, царицам Наталье Кирилловне, Марфе Матвеевне, Прасковье Федоровне, Евдокии Федоровне, а также царевнам Татьяне Михайловне и Наталье Алексеевне.
В 1684 году Карион получил от патриарха довольно важное поручение: будучи дружным с новоспасским архимандритом Игнатием, он отправляется с ним для «проведения розыска» по делу смоленского владыки Симеона. С данным щекотливым поручением справляется успешно, чем и заслуживает ещё большую благосклонность первосвятителя.
В 1684–1685 годах Карион Истомин совместно с Сильвестром Медведевым и Мардарием Хониковым участвует в подготовке издания двенадцати томов Миней, выполняя патриарший заказ. Он не только «правит» тексты, но и некоторое время входит в «минейную комиссию» по изданию этих книг.
В 1686 году братья Лихуды (Иоанникий и Софроний) с благословения патриарха создали высшую духовную школу «греческого толка», и Карион становится одним из первых слушателей этой школы. Впрочем, это не мешает ему работать вместе с Медведевым над философским трудом «Созерцание», оконченным около 1688 года или чуть позже.
В 1689 году начались гонения на Медведева со стороны патриарха и его окружения. И тут Карион, несмотря на родство с земляком-курянином, держится в стороне. Но при этом предпринимает усилия по сближению с окружением царя Петра Алексеевича. Он пишет «Книгу любви знак в честен брак», посвященную бракосочетанию Петра и Евдокии Лопухиной.
Когда же после известных событий Сильвестр Медведев оказался замешанным в «деле о Фёдоре Шакловитом» и началось следствие, то и Карион прошёл по этому делу всего лишь свидетелем. Только временно он отстранялся царём Петром от должности справщика Печатного двора.
В 1690 году умирает патриарх Иоаким, церковный собор избирает нового главу Русской Православной церкви – Андриана (?-1700). Карион Истомин, опасаясь за свое место в патриаршей канцелярии, горько оплакивает смерть высокого покровителя. Но новый патриарх оставляет его при себе на той же должности. А еще в 1690 году у Петра и Евдокии рождается царевич Алексей, и Карион предпринимает некоторые шаги для того, чтобы быть у царского наследника в учителях. Для этого он напишет стихотворения, посвященные Алексею Петровичу, а в 1691 году принимается за написание букваря царскому наследнику. И в марте 1692 года преподносит по экземпляру своего труда царице Наталии Кирилловне, бабке царевича, и царице Прасковье Федоровне. Полное название этого сочинения «Букварь славено-российских писмен, со образцами вещей и с нравоучительными стихами».
Стоит отметить, что данный букварь, по мнению ученых, явился первым популярным трудом на ниве учебно-педагогической деятельности Кариона. Однако пропуском ему в наставники царевичу не стал. Зато в 1694 году этот букварь был издан небольшим тиражом на Печатном дворе с гравюрами Леонтия Бунина, знаменщика (художника) Серебряной палаты.
В 1695 году Карион Истомин подготовил, а в 1696 году тиражом всего в двадцать экземпляров издал «Большой букварь», напечатанный типографским способом на Печатном дворе с использованием метода так называемой высокой печати в две краски – чёрную и красную.
В марте 1698 года при новом (и последнем) патриархе Андриане, у которого расторопный и услужливый Карион «завоевал расположение», он становится начальником Печатного двора. И в качестве патриаршего секретаря составлял заметки на все важнейшие события политической жизни России: Крымские походы времен правления Софьи Алексеевны, Азовские походы Петра 1695 и 1696 года, стрелецкое восстание 1698 года, когда царь находился в заграничном путешествии. Но со смертью своего благодетеля в 1700 году Карион Истомин теряет прежний вес и уступает место начальника Печатного двора в 1701 году Фёдору Поликарпову. А вскоре и вообще отходит от издательского дела и переезжает в Новгород, где занимается преподавательской и переводческой деятельностью при церковной школе.
Заканчивая очерк, необходимо отметить, что творческое наследие Кариона Истомина довольно обширно и разнообразно. Это и акафисты, и богословские трактаты с философским подтекстом, и педагогические наставления, и энциклопедические выкладки о странах света и науках, изложенные в стихотворной форме знаменитого «Полиса» 1694 года. Это и нормы детского поведения, изложенные в стихах сочинения под названием «Домострой». Это и победная ода, посвящённая крымскому походу русского воинства под командованием В.В. Голицына. Это и сборник проповедей «Веселеил, си есть Скиния Божия», и сочинение «Служба и житие Иоана Воина», изданное в 1695 году. Это и переводы, в том числе Блаженного Августина «Боговидная любовь» и римского сенатора Секста Юлия Фронтина «О случаях военных».
К сожалению, большинство произведений нашего земляка ещё не напечатано и продолжает храниться только в рукописях. А рукописи хоть и «не горят», но могут быть и утрачены – таких случаев немало. Ведь материал, на котором они написаны, как и всё остальное в этом мире, подвластен времени и тлену, хищению и продаже за рубеж в частные коллекции.
Заслуга Кариона перед потомками не только в создании первого аналога современной азбуки, но также и в том, что он, в отличие от своих предшественников, в том числе Симеона Полоцкого и Сильвестра Медведева, является первооткрывателем нового поэтического ряда – лирики. А ещё он создавал акростихи, особенностью которых, как известно, является то, что из начальных букв каждой строки складываются слова и фразы.
Если с датой смерти Кариона есть некоторые сомнения – 1717 или 1722 год, – то место его захоронения известно точно – это кладбище Чудова монастыря. Именно там, как сообщают его биографы, осенним днём упокоилось тело иеромонаха Кариона.
Как и имя Сильвестра Медведева, имя Кариона Истомина внесено в энциклопедии. Во время экскурсий по залам Курского литературного музея рядом с именем Сильвестра Медведева называется и имя Кариона Истомина. А еще в 2023 году сотрудниками музея небольшим тиражом произведено репринтное издания одного из букварей этого курянина.
В качестве образцов поэтического творчества Кариона Истомина и примеров стихотворного оформления им страниц его букварей приведем ниже произведение, посвященное царевне-правительнице Софье Алексеевне, а также стихотворную заставку к букве «В».

Приветствие царевне Софье 1682 года:
Благородная София царевна,
Госпожа княжна Алексиевна!
Пречестна дева и добросиянна,
В небесную жизнь богом произбранна!
Мирно и здраво от господа света
Буди хранима во премного лета.
Убо мудрость есть росски толкована,
Еллински от век Софиею звана.
Мудростию бо все цари царствуют
И все вельможи добре начальствуют,
Мудростию же вся управляются,
И в том люди вси утешаются;
И того ради в России издавна
Мудрость святая пожеланна славна.
Да учатся той юнейшие дети
И собирают разумные цвети.

Из «Букваря» 1694 года на букву «В»:
Веди писмено в слове преизрядно,
Изъученому писать недосадно.
Виды сии человеком требни,
Смотри должно, чтоб не были вредни.
Виноград ясти людем есть полезен,
Вина пить много невсяк будь любезен.
Гулякам юным несладка наука,
За своеволю в веригах им мука.
Войну имети всегда человеку,
Како прейдет путь небесному веку.


В бурно начавшемся, по крайней мере, для России XVIII веке эстафету на литературной стезе от курянина-монаха Кариона Истомина принял еще один курянин, архимандрит и настоятель Курского Знаменского мужского монастыря Михаил Нифонтов.
Согласно данным, оставленным для потомков еще одним настоятелем Знаменского монастыря архимандритом Амвросием, а также прокурором Верхней Расправу курского наместничества С.И. Ларионовым, Михаил Нифонтов родился в Курске около 1658 или 1662 года в семье курского купца. При рождении носил имя Максим. Далее и о. Амвросий и прокурор С.И. Ларионов, пропустив большой пласт в жизни и трудовой деятельности Михаила Нифонтова, повествуют, что в 1707 году он был пострижен в монашество в Курском Знаменском монастыре (в бытность настоятеля архимандрита Игнатия). По данным Амвросия, ему тогда было 54 года, а по данным Ларионова – 50 лет.
Встает вопрос: чем занимался Михаил Нифонтов на протяжении 35 или, как минимум, 30 лет? И здесь часть ответа можно найти в биографии уроженца города Курска, купеческого сына, промышленника и писателя, автора тридцатитомного собраний сочинений «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам» (12 томов) и «Дополнений к деяниям Петра Великого» (18 томов), Ивана Ивановича Голикова (1735–1801).
И тут выясняется, что Михаил Нифонтов в детские годы получил какое-то образование, которое позволило ему в зрелые годы служить в армии царя Петра Алексеевича и принимать участие в сражениях. И, возможно, даже быть полковым священником. Во время этой службы Михаил Нифонтов не только видел царя, но  вел дневниковые записи о его деяниях.
То ли во время службы, то ли после выхода из нее в 1707 году он систематизировал записи и хранил при себе. Позже эти записи каким-то образом оказались в доме купца Ивана Ларионовича (Илларионовича) Голикова, большого друга архимандрита и частого собеседника.
Далее, если следовать данным Амвросия и Ларионова, Михаил Нифонтов в 1714 году из иеромонахов был «произведен по прошению Курского монастыря братии в архимандрита оному монастырю Преосвящевным Иларионом митрополитом Белоградским и Обоянским». Одновременно с этим он, будучи настоятелем Знаменского монастыря, «присутствовал в Курском духовном правлении и с 1726 года, по указанию нового епископа Белгородского и Обоянского Епифания, контролировал деятельность курского священства, «чтобы все священники и дьяконы ведомства его ежемесячно исповедовались у определенных в городе и уезде духовников». За уклонение от исповеди нарушители подвергались штрафу в размере 1 рубля.
Возможно, жесткий контроль архимандрита Михаила за духовной братией послужил причиной тому, что на него пошли жалобы в столицу, и в октябре 1772 года он «был взят в Москву в Тайную контору». И здесь нельзя исключать того, что перед отправкой в Москву, не зная конечного результата разрешения дела, Михаил Нифонтов либо лично передал Ивану Ларионовичу свои рукописи о царе и императоре Петре I, либо завещал передать после своей смерти. Как бы там ни было, но, повторимся, рукописи оказались в распоряжении семьи купцов Голиковых.
В ходе следствия архимандрит Михаил Нифонтов был оправдан. Однако здоровье курянина оказалось подорванным – допросы и психологические стрессы даром не прошли – и в феврале 1773 года он умер в Москве. (По данным Амвросия – на 76 году, а по данным Ларионова – на 71 году жизни.)
Как сообщает архимандрит Амвросий, «тело его привезено в Курск и погребено в Курском Знаменском монастыре по правую сторону Соборной Знаменской церкви при входе в оную, всего времени бытия его в сем монастыре архимандритом 20, а от пострижения в монашество 27 лет». У С.И. Ларионова эти веховые в жизни Михаила Нифонтова даты сдвинуты, соответственно, до 19 и 26 лет.
«А где же литературные достижения архимандрита Михаила Нифонтова, где его вклад в развитие отечественной литературы?» – спросит читатель. Ответ таков: когда у курского купца Ивана Ларионовича Голикова подрос и выучился грамоте сын Иван, то он не только переписал рукописи покойного архимандрита Михаила, но именно на их основе занялся изучением личной жизни и государственной деятельности Петра I. Итогом же этому и стало тридцатитомное собрание сочинений «Деяний Петра Великого», которые, несмотря на сложность литературного слога автора, читали все образованные россияне того времени. Среди них граф П.И. Панина, братья Орловы, братья Разумовские, А.Р. Воронцова, Е.Р. Дашкова, поэт Г.Р. Державин,  писатель и историк Н.М. Карамзин, историки А.Т. Болотов, М.М. Щербатов и Д.Н. Бантыш-Каменский. К этому труду И.И. Голикова также обращались А.С. Пушкин, работая над историческим произведениями о данной эпохе («Медный всадник», «Полтава», «Арап Петра Великого», История Петра»), и критик В.Г. Белинский. Виссарион Григрьевич. Прочтя «Деяния…», отметил: «Тридцать томов остались памятником его благородного рвения, и в безыскусственном его рассказе нередко заметно одушевление. Явись Голиков у англичан, французов, немцев – не было бы счета его жизнеописаниям, изображения его продавались бы вместе со статуями Наполеона, Вальтера, Руссо, Франклина, портреты выставлялись бы в окнах художественных магазинов, виднелись бы на площадях и перекрестках».
Вот таков вклад, пусть и опосредованный, архимандрита Михаила Нифонтова в развитие литературы.
      

В очерке о архимандрите и настоятеле Курского Знаменского мужского монастыря Михаила Нифонтова не единожды упоминалось имя архимандрита Амвросия, давшего важные сведения о своем предшественнике. Теперь же несколько слов о самом Амвросии, в миру – Алексее Павловиче Гиновском, и его вкладе в развитие литературы Курского края.
К сожалению, место рождения и дата рождения будущего ученого монаха, писателя и настоятеля Знаменского монастыря, остались неизвестными. Осталось неизвестным и его сословно-родовое происхождение. Зато курским краеведам удалось установить, что он обучался в Киево-Могилянской академии, а по ее окончании в 1741 году был протопопом в Конотопе. Был женат. Но, овдовев, в сентябре 1765 года вернулся в родную академию. Здесь вскоре принял монашеский постриг и преподавал латинский язык и «пиитику» в разных классах. Позже, в 1772 году, исполнял обязанности супер-интенданта Сиротского дома. А в июле 1774 года по указу Синода был переведен в Александро-Невскую духовную семинарию, в которой не хватало учителей.
Через семь лет, в июле 1781 года, по рекомендации Гавриила Петрова, определен архимандритом Курского Знаменского монастыря. (Данное «определение» состоялось вскоре после назначения 13 июня наместником Курско-Орловского наместничества князя и генерал-губернатора А.А. Прозоровского и за месяц до страшного пожара (25 августа), уничтожившего значительную часть города.)
О данном факте в жизни архимандрита Амвросия сообщил в своем труде с пространным названием «Описание Курского наместничества из древних и новых разных о нем известий вкратце собранных» прокурор Верхней Расправы Курского наместничества Сергей Иванович Ларионов. Кстати говоря, С.И. Ларионов стал первым биографом архимандрита и писателя Амвросия или Алексея Павловича Гиновского, а также одним из первых авторов, писавших на краеведческие темы.
Став, по данным С.И. Ларионова, 25-м архипастырем Знаменского монастыря, архимандрит Амвросий параллельно со своей духовной деятельностью, начиная с весны 1782 года, когда в Курск поступил из столицы «План города Курска», утвержденный императрицей Екатериной II, и на протяжении последующих лет, вместе с монашеской братией принимал участие в восстановлении города. В отличие от прежней хаотической застройки города, новое строительство шло строго по плану при непосредственном руководством правителя Курского наместничества Афанасия Николаевича Зубова и контроле со стороны генерал-губернатора А.А. Прозоровского Причем в центральной части города дома, как предписывалось, возводились кирпичные, а если строились деревянные, то облицовывались кирпичом. Помимо этого, настоятель Знаенского монастыря принялся за изучение, систематизацию и редактирование рукописей и прочих документов, хранившихся в библиотеке монастыря. И к 1786 году на основании изученных материалов, написал большой труд об истории города Курска, иконе Божией Матери Знамение, Знаменском монастыре и некоторых курских храмах и церквях. Однако издавать свое произведение по какой-то причине не спешил. Но когда С.И. Ларионов занимался составлением «Описания Курского наместничества…», то поделился своими материалами, о чем сообщает сам же автор «Описания…», изданного в Москве в 1786 году: «Амвросий, нынешний Архимандрит, пять лет в этом Знаменском Богородицком Курском монастыре начальствующим. От его Выскопреподобия получил сведения, касающиеся сего последнего отделения». Под «последним отделением» подразумевается заключительная глава о курском Знаменском монастыре и его архипастырях.
Здесь, по-видимому, стоит сделать отступление от основной канвы сюжета очерка и внести некоторые моменты из жизни города того времени, которые являются фоном для духовной, общественной, культурной и литературной деятельности архимандрита Амвросия. Во-первых, в 1783 году в городе было учреждено дворянское училище, преобразованное в 1786 году в Главное народное училище. Это дало значительный рост числа образованных жителей города. Во-вторых, рос запрос населения к истории города Курска и Курского края. В связи с этим в 1784 году увидело свет «Топографическое Курской губернии описание», названное курским историком  Н.Д. Борщик «Описанием А.Н. Зубова». За ним последовали в 1785 году рукописные работы губернского землеустроителя и архитектора Ивана Федоровича Башилова «Топографическое описание Курского наместничества» и «Атлас Курского наместничества». А в 1786 году, как сказано выше, было опубликовано «Описание Курского наместничества» С.И. Ларионова. И пусть данные в этих трех краеведческих, статистических и топографических труда в части численности населения города и его социального состава несколько отличаются друг от друга, но общее представление о населении, количестве в нем улиц (более 180), частных и казенных (государственных) зданий, церквей, монастырей, трактиров, ремесленных мастерских и прочего дают. Всего, по данным И.Ф. Башилова, в Курске проживало 15291 человек, в том числе дворян – 320, купцов – 3069, однодворцев – 4525, священнослужителей – 165.    
В 1792  году в Курске были открыты профессиональный театр братьев Барсовых и первая типография, учрежденная Курским приказом общественного призрения. Посещал или же не посещал театр настоятель Знаменского монастыря Амвросий, трудно сказать. Скорее всего, посещал. А в типографии он, как пишет об этом краевед, писатель и кандидат исторических наук Ю.А. Бугров, анонимно издал свой многолетний труд. Вышел труд под длинным и витиеватым названием «Историю о городе Курске, о явлении чудотворной Знамения Пресвятой Богородицы иконы, нарицаемой Курская». Сам автор принял решение по изданию книги или же предварительно согласовывал это с епископом Белгородской епархии, позже (с 1799 года) епископом Курским и Белгородским Феоктистом Мочульским, остается тайной.   
В этой книге Амвросий Гиновский по монастырским документам (царским и патриаршим грамотам, летописям) изложил историю города и Знаменского монастыря, доведя повествование до 1780 года, то есть до своего прибытия в Курск. Начинается же это повествование так: «Во время княжения в Российском государстве Святого Благоверного Великого князя Киевского Владимира город Курск, получивший себе имя от протекающей через него реки, именуемой Кур, был в цветущем состоянии и имел через долгое время владетельных своих князей; он во время нашествия ордынского царя Батыя на Россию разорен был до основания».
Таким образом, настоятель Знаменского монастыря архимандрит Амвросий является одним из первых авторов, относящих время образования города Курска к годам правления великого князя Владимира Святославича. Другим авторам, писавшим на эту тему, приходилось лишь идти по стопам Амвросия (А.П. Гиновского).
Что же касается обретения чудотворной иконы, то он пишет следующие: «Место, на котором он был построен, будучи через много лет в запустении, заросло лесом, в который приходили из окрестных городов и селений для ловли зверей многие люди. Между ними в 6803 году от сотворения мира сентября 8 дня, а от Рождества Христова в 1295 году, случилось некоторому благочестивому мужу ради прибытка своего прийти в этот лес. И по Божию усмотрению увидел близ реки Тускори на горе ниц лежащую икону. Как только же от земли поднял, тотчас из того места проистек источник воды (который и поныне течет), имея над собою построенную каменную Церковь во имя Живоносного Источника. Увидев это, оный муж, того же времени объявил о славном том чуде Иконы Знамения Пресвятой Богородицы товарищам своим, которые, единодушно согласясь, построили часовню от того, где она явилась‚ места, на несколько сажень повыше, где ныне Коренной Рождество-Богородицкий монастырь, отстоящий от Курска на 27 верст…»
Завершает же первую часть повествования – обзор истории города Курска в тесной связке с историей иконы «Знамение» Амвросий 1722 годом, когда Курская Коренная пустынь была разграблена «нашедшими разбойниками-однодворцами». Но до этого момента он описал путешествие иконы при царе Федоре Иоанновиче, во времена Смуты, при неоднократных нападениях на Курский край татар и отрядов польских разбойников. Много внимания уделено строителям храмов.
Во второй части повествовании автор перечисляет строителей, игуменов и архимандритов Знаменского монастыря, вплоть до своего предшественника Лаврентия Кордета. Причем не просто перечисляет, но и дает некоторые данные об их биографии и их делах.   
Стоит  отметить, что в 1792 году в курской типографии, было издано 5 книг. Это сочинение учителя Главного народного училища И.Т. Васильева «Благополучное время, или Разговор мальчика со стариком», сочинение (ода) чиновника Казенной палаты Пестова «Скупость», «Ода графу Суворову» И. Золотницкого, «Ода в честь генерал-губернатора А.А. Беклешева» некого подпоручика В. Лобачевского и труд архимандрита Амвросия (А.П.) Гиновского. Всего же до 1805 года, по данным И.З. Баскевича и Ю.А. Бугрова, вышло 27 или 28 книг разной тематической и жанровой направленности и разного художественного достоинства. Согласно профессиональной оценке курского ученого-филолога, доцента Курского государственного педагогического института, а также литературного критика и писателя И.З. Баскевича, изданные в курской типографии произведения, «как правило» написаны были в духе классицизма».
Говоря о литературной и просветительной деятельности архимандрита Амвросия (А.П. Гиновского), необходимо также обратить внимание на тот факт, что он, как сообщают его биографы, имел большую по тем временам личную библиотеку. Исследователи пишут, что в ней было 267 томов, из которых 197 на русском языке и 70 – на латинском. В этой библиотеке, кроме богослужебной и богословской литературы, были сочинения М.М. Щербатова по истории России, комплект «Древней российской вивлиофики», издания Э. Тезауро, Плутарха, Геродота, Э. Юнга и другие. В конце жизни Гиновский завещал библиотеку Курской семинарии.
Вот таков вклад в развитие литературы Курского края внес этот священнослужитель. А мал вклад или же велик, судить читателям.
Умер архимандрит Амвросий 21 апреля (по старому стилю) или, по новому – 3 мая 1800 года и похоронен в Курске. Надо полагать, что в его похоронах принял участи и епископ Курской епархии Феоктист Мочульский, о котором речь в следующем очерке.


Как установили курские краеведы, будущий архиепископ, педагог и публицист Феоктист Мочульский родился 1 марта 1729 года на Западной Украине в дворянской семье (по другим данным – в семье священника). В миру именовался Иваном (Иоанном) Мочульским (по другим данным – Федором Васильевичем Мочульским).
В 1746-1760 годах учился в Переяславской духовной семинарии и в Киевской духовной академии. В 1759 году принял монашество. А в 1761 году рукоположен в иеродьякона и вызван в С.-Петербург на должность законоучителя в сухопутный кадетский корпус. Продвигаясь по духовной иерархической лестнице, в 1767 году Феоктист Мочульский возведен в сан архимандрита Глуховского Петропавловского монастыря Черниговской епархии. Позже были другие епархии и кафедры, где он являлся настоятелем.
9 февраля 1787 года архимандрит Феоктист Мочульский переведён на Белгородскую кафедру. А с 16 октября 1799 года, в связи с переименованием Белгородской епархии в Курскую, стал именоваться епископом Курским и Белгородским.
Занимая высокий пост, владыка Феоктист около 1800 года организовал в Курске кружок ученых мужей, которые занимались переводом сочинений святителя Амвросия Медиоланского. В переводах и прочей литературной деятельности кружка участвовал и сам  владыка. А 15 сентября 1801 года он возведен в сан архиепископа.
Нельзя исключать того, что с конца 90-х годов XVIII века и по 1803 год Феоктист Мочульский имел встречи с профессиональным писателем Ипполитом Федоровичем Богдановичем (1743–1803), автором поэмы «Душенька», с 1898 года проживавшим в Курске и проявлявшим участие в судьбе начинающего актера Михаила Щепкина. Ведя общественную и просветительскую деятельность, архиепископ, возможно, имел встречи и беседы с попавшим в царскую опалу князем и писателем Прокопием Васильевичем Мещерским (1746–1818), последние годы жизни обитавшем в Знаменском монастыре и создавшем в Курске ряд произведений, в том числе сатирическую оду «На прибытие в Курск князя А.Б. Куракина». В это же время в Курске проживал и занимался творческой деятельностью – вел систематические метеорологические наблюдения – начинающий астроном-самоучка Федор Алексеевич Семенов (1794–1860), сыскавший известность в кругах образованных жителей города и губернских властей. Можно предположить, что некое участие со стороны архиепископа Феоктиста оказывалось и этому жителю города Курска. 
В 1815 года архиепископ Феоктист был избран почетным членом Харьковского университета и членом Академии наук. В 1817 году владыка открыл в Курске Библейское общество и был его вице-президентом. На заседания этого общества приглашался тогда еще мало кому известный сочинитель стихов Николай Алексеевич Полевой (1796–1846), будущий писатель и издатель «Московского телеграфа».
Как сообщают краеведы и историки, архиепископу Феоктисту принадлежит честь открытия и устройства низших духовных училищ в Курске, Старом Осколе, Обояни, Путивле, Рыльске, Короче, Щиграх, Фатеже, Судже, Хотмыже, в слободах Борисовке и Тамаровке и в селах Юрьевке и Успенком Льговского уезда. Главное внимание преосвященный обращал на духовное образование юношества, на улучшение учебно-воспитательного дела. Им была учреждена Белгородская, впоследствии Курская духовная семинария — любимое его детище. Это был поистине просветитель Курского края. Он заботился о том, чтобы светское общество знало и ценило духовные школы. Для этого он устраивал публичные училищные акты, диспуты и всевозможные церемонии. Преосвященный Феоктист написал много учебников. Заботился о поднятии нравственного уровня духовенства. Наблюдал за правильностью консисторского делопроизводства и консисторских определений.
Таким образом, можно смело говорить, что курский архипастырь Феоктист был не только церковным сановником, но и выдающимся педагогом-писателем и даже ученым своего времени.
Скончался архиепископ Феоктист Мочульский 30 апреля 1818 года на 90-м году жизни. Погребён в Троицком соборе города Белгорода.


В этом же XIX веке литературную эстафету от Феоктиста Мочульского принял другой высший иерарх курского духовенства – отец Евгений или же Андрей Ефимович Казанцев, как звали его до принятия монашеского чина.
Родился будущий архиепископ и мемуарист Андрей Казанцев 30 июня 1778 года в селе Беляницино Суздальского уезда Владимирской губернии в семье священника. В 1800 году, как сообщают его биографы, окончил Троице-Сергиеву семинарию. И, по-видимому, принял постриг и, продвигаясь по служебной лестнице, обретался на духовном поприще в каких-либо епархиях. Точных данных о жизни и деятельности Евгения Казанцева с момента окончания им семинарии и до назначения в Курскую епархию нет
С 1818 по 1822 год он, как сообщают курские краеведы, епископ Курский. Вместе с духовенством и клиром в 1820 году участвовал во встрече курян с императором Александром I. Далее, с 1822 по 1837 год служил архиепископом в различных епархиях.
Биографы Евгения Казанцева установили, что  25 мая 1825 года в Святогорском монастыре его посетил А.С. Пушкин, а в конце сентября того же года состоялась новая встреча поэта и архиепископа, теперь уже в Пскове. С 1837 по 1853 год занимал Ярославско-Ростовскую кафедру. В 1854 удалился в Московский Донской монастырь, где служил игуменом.
Находясь в монастыре, занимался литературной деятельностью, сотрудничал с журналом «Домашнее чтение», где в № 3 за 1868 год издал «Дневник архиепископа Ярославского Евгения Казанцева», в котором, в частности, описывает Курск начала XIX века и встречу курянами императора Александра I в 1820 году.
За долгую безупречную службу Евгений Казанцев награжден орденами Св. Анны 1-й (1823) и 2-й (1816) степени, Св. Владимира 2-й степени (1829), Св. Александра Невского.
Умер в Москве, в Донском монастыре, 27 июля 1871 года и там же похоронен.


Некоторое отношение к Курскому краю и к развитию отечественной литературы, по мнению курских краеведов, имел оптинский старец и издатель Михаил Николаевич Иванов (1788–1860) – в монашестве отец Макарий.
Родился Михаил Николаевич Иванов в селе Железняки Калужской губернии в небогатой дворянской семье. В 1802 году в возрасте 14 лет переехал в город Льгов Курской губернии. Работал бухгалтером в местном казначействе. Продвигаясь по карьерной лестнице, в 1805 году получил должность начальника счетной экспедиции Курской казенной палаты.
Затем, после восьми лет жизни в Курском крае, в 1810 году он ушел в Площанскую пустынь Орловской епархии, где пострижен в монахи с именем Макария. С 1834 года жил в Оптиной пустыни. Находясь в этом святом месте, приступил к изданию рукописей преподобного Паисия Величковского, Это деяние отца Макария положило начало знаменитой издательской деятельности Оптиной пустыни.
В итоге этой деятельности отче Макарий собрал богатейшую библиотеку книг, рукописей и журналов. А также издал 6 томов «Собрания писем» (1862).
Похоронен в Оптиной пустыни.


Если Макарий Иванов имел лишь касательное отношение к Курскому краю, то будущий ученый богослов, историк и публицист Михаил Петрович Булгаков – непосредственное.
Но прежде чем перейти к описанию его биографии, подвижнической духовной и литературной деятельности, стоит сказать, что род Булгаковых на территории Курского края известен с первой половины XVII века.  Педагог, писатель и краевед А.А. Танков в своем труде «Историческая летопись курского дворянства» сообщает, что в списках служилых людей Рыльской десятни за 1632 год значились Тимофей Булгаков, обязанный явиться на государеву службу «конен, оружен и люден». Здесь же называются Иван Иванов сын Булгаков, Иван Алексеев сын Булгаков, Ондрей Иванов сын Булгаков, Иван Степанов сын Булгаков, Меншой Федоров сын Булгаков. В Путивльской десятне за 1626 год числится Микита Сулешов сын Булгаков, который за свою ратную службу имеет земельный и денежный оклада «по 350 четей по 14 рублей».
Однако вернемся к герою очерка и продолжателю славного рода дворян Булгаковых Михаилу Петровичу Булгакову. Родился он, как сообщают его биографы, 19 сентября 1816 года в селе Сурково Новооскольского уезда Курской губернии (ныне – Новооскольский район Белгородской области) в семье сельского священника.
Когда ему исполнилось 7 лет, умер отец, и попечение о детях легло на плечи его матери. Семье едва хватало средств к существованию. В период с 1823 по 1825 год часто болеющий мальчик Миша Булгаков обучался в домашней школе его крестного отца – священника Павла Никитского. Затем с 1825 по 1827 год продолжил образование в духовном училище города Корочи, После этого с 1827 по 1831 год проходил обучение в окружном училище при Курской духовной семинарии в городе Белгороде, а с 1831 по 1837 год – в самой Курской духовной семинарии.
Постижение духовных наук так увлекло юного Михаила Булгакова, что он продолжил обучение в Киевской духовной академии (1837-1841), пройдя ступени духовного роста от монаха и иеродиакона (25 марта) до иеромонаха и бакалавра русской церковной и гражданской истории. В 1842 году Михаил Петрович Булгаков – бакалавр богословских наук в Санкт-Петербургской Духовной академии, затем магистр богословия. В следующем 1843 году – экстраординарный профессор богословских наук. А с 1844 года – архимандрит, инспектор и ординарный профессор Санкт-Петербургской Духовной академии. Через год – ректор этой академии.
С 1850 года начинается его епархиальное служение. Сначала – епископ Винницкий и викарий Каменецко-Подольской епархии, затем с 1857 года – епископ Тамбовский и Шацкий, а с 1859 – епископ Харьковский и Ахтырский. В 1862 году ему присваивается сан архиепископа. В этом сане он служит (с 1868 по 1879 год) архиепископом Литовским и Виленским и имеет научное звание доктора русской истории. С 1879 года Михаил Петрович Булгаков – митрополит Московский и Коломенский Макарий, член Святейшего Синода.
Что же касается его литературной деятельности, то она началась еще во время его обучения в Киевской духовной семинарии. Однако основное развитие получила во время его педагогической практики в Санкт-Петербургской Духовной академии, где были изданы его лекции «Богословие догматическое» в 5 томах, «История русского раскола» и «Три памятника русской духовной литературы». И в 1854 году ему за эти труды, а также ряд других духовных и исторических работ и исследований присваивается почетное звание академика русской словесности.
В 1855 году увидела свет работа митрополита Макария «Преподобный Феодосий Печерский как писатель», а в 1857 году в Санкт-Петербурге – его фундаментальный труд в 12 томах «История русской церкви», который представляет огромный интерес и в наше время. Перу Михаила Булгакова принадлежит и такая работа, как «Литературные труды Максима Грека», изданная в 1872 году. Все это говорит о большой писательской деятельности нашего земляка и его личном вкладе в развитие отечественной литературы в середине и второй половине XIX века.
Курский ученый – доктор философских и исторических наук, профессор – Сергей Павлович Щавелев, отмечая вклад М.П. Булгакова в развитие исторической мысли в России, в книге «Историки Курского края» пишет: «Главный труд Макария – 12-ти томная «История русской церкви» (1857–1883, репринтное переиздание – 1994–1996). В этой работе затрагиваются курские реалии, начиная с детских и юношеских лет Феодосия Печерского – первого известного нам по имени курянина. Об этом ключевом для ранней истории Курска персонаже у церковного писателя есть отдельные работы: «Три памятника русской духовной литературы XI в.» (1849), «Преподобный Феодосий Печерский как писатель» (1855)».
Как отмечал Юрий Александрович Бугров, в год отмены крепостного права в России (1861) в Харькове Михаил Булгаков основал журнал «Духовный вестник», на страницах которого были опубликованы работы, посвященные анализу памятников древней русской письменности и литературы. А С.П. Щавелев сообщает, что митрополит Макарий «является учредителем премии за лучшие сочинения по светской и церковной истории (1867) и что Макарьевская премия присуждалась сначала Императорской Академией наук (до 1913), затем Санкт-Петербургской духовной академией (до 1916); присуждение её возобновлено в 1997 г. Московской Патриархией, мэрией Москвы и РАН (раз в два года, по итогам открытого конкурса)». Среди лауреатов этой премии он называет современного ученого, уроженца и историка Курского края, сотрудника Российской Национальной библиотеки А.И. Раздорского. Ему же принадлежит и краткая, но яркая характеристика труженнка духовного и литературного слова: «Архиепископ Макарий – образец культурного, просвещённого иерея Русской православной церкви, сумевшего в своем научном творчестве органично соединить каноны православной веры с принципами гуманитарной науки».
Умер земляк курян митрополит Макарий (в миру Михаил Петрович Булгаков) в селе Черкизово Московской губернии 9 июня 1882 года, погребен в Свято-Троицкой лавре.


Следующим представителем священнослужителей со старинной фамилией Булгаков, вложившего большой труд в развитие литературы и краеведения Курщины, стал Георгий Ильич Булгаков.
Родился будущий религиозный и общественный деятель, краевед, журналист и педагог Георгий Булгаков 31 января 1883 года в семье священника Успенского собора города Суджи Курской губернии Ильи Дмитриевича Булгакова (1856–1923). О его отце известно то, что в 1877 году он окончил Белгородскую духовную семинарию и с этого года по 1882 был преподавателем русского языка и географии в Курском духовном училище. Далее, с 1882 по 1891 год – священник Успенского собора Суджи. В 1891 году переехал в Курск, где был священником Благовещенской церкви и параллельно с этим преподавал в гимназиях – Мариинской, расположенной на Флоровской улице (ныне – ул. Радищева) и частной О.Н. Красовской, также располагавшейся на улице Флоровской. С 1908 года – председатель совета Курского епархиального женского училища. С 1909 года – протоирей. Награжден орденом Святой Анны II степени.
В 1903 году Георгий (Юрий) Булгаков, идя по следам родителя, окончил Курскую духовную семинарию, а в 1907 – Киевскую духовную академию. И в семинарии, и в академии отличался стремлением к учебе, показывал высокие знания, поэтому при окончании академии удостоился степени кандидата богословия.
По окончании Киевской духовной академии Георгий Ильич Булгаков вернулся в Курск, где, по данным Ю.А. Бугрова, стал работать в Курской губернской ученой архивной комиссии, учрежденной в 1903 году, и преподавателем в Курской духовной семинарии. С этого же времени сотрудничал с «Курскими епархиальными ведомостями», где опубликовал ряд статей и стихов, и был активным внештатным сотрудником Курского губернского историко-археологического и кустарного музея, учрежденного в 1903 году.
Работая в Курской духовной семинарии, как сообщают его биографы, входил в состав экзаменационной комиссии для желающих принять священство из числа не окончивших полного курса семинарии. Параллельно с этим заведовал древлехранилищем Курской епархии и являлся членом церковно-археологического общества. Увлекался гомилетикой – разделом богословия, в котором рассматриваются теоретические и практические вопросы церковной проповеди. И в 1909 году с разрешения Киевского Духовного Цензурного Комитета, как сообщает священник Владимир Русин в интернетстатье «Георгий Булгаков – краевед, пострадавший за связь с религией», издал книгу «Русская Гомилетическая Хрестоматия». Кроме краткого названия эта книга имела развёрнутый подзаголовок: «Опыт систематизации образцов русской проповеди применительно к плану учебных занятий, устанавливаемому новою программою Гомилетики для Духовных Семинарий с прибавлением кратких сведений по истории русской проповеди». В предисловии автор сообщал читателям, что преследовал две цели: дать образцы русской проповеди и сделать их доступными для более широкой аудитории учащихся.
В 1914 году началась Первая мировая война, и, как сообщают историки, жители Курска в своей подавляющей массе в первые дни вступления в войну России были патриотически настроены и приветствовали сам факт вступления в эту мировую бойню. Как относился к этому Георгий Булгаков, неизвестно, но когда Курск наполнили беженцы из западных регионов России, в том числе и дети, то многие представители местной интеллигенции приняли активное участие в их бытовой обустройстве и учебе. Уже в начале войны в Курске была учреждена Педагогическая женская гимназия, в которую принимались «главным образом дети беженцев». Причем, доступ был свободным. К 1917 году в гимназии обучалось 675 девочек, в том числе 346 из числа беженцев. Надо полагать педагог и ученый богослов Г.И. Булгаков в этом благородном деле принимал не последнюю роль. А в 1916 году он выпустил в свет учебное пособие по гомилетике для духовных семинарий с длинным витиеватым названием «Теория православно-христианской проповеди (этика гомилетики): Очерк систематического курса».
Что же касается социально-культурного фона, на котором происходило развитие литературной деятельности преподавателя Курской духовной семинарии Г.И. Булгакова, то в Курске в данный период времени он в целом был широк и разнообразен. Благодаря улучшению  общего благосостояния населения, в городе наблюдался демографический рост. Если в 1910 году здесь числилось 85400 жителей, то в 1914 – 87800 человек.
О зрелости любого общества, его культурном уровне говорит состояние заботы в нем о слабых и немощных – о детях, больных и стариках. В Курске в 1915 году существовала сеть благотворительных и просветительных учреждений, находящихся как на содержании города, так и частных лиц и организаций. Среди них Курский отдел Императорского православного палестинского общества, Курский комитет православного миссионерского общества, Курское губернское попечительство детских приютов, Курское благотворительное общество, богадельня для престарелых дворянок, Дом трудолюбия, Курская посредническая контора, 1-е приют-ясли, 2-е приют-ясли, Александровско-Николаевский дворянский пансион-приют, Курский приют губернского земства для подкинутых детей, Александровский городской дом призрения нищих, Курская городская имени О.Д. Антимоновой богадельня, Александровский детский городской приют, странноприимный дом генерала Д.Н. Белевцева, ночлежный приют, братство во имя Царицы Небесной, Курское общество попечения о бесприютных и нуждающихся в защите детях, Курское общество вспомоществования учащимся, Курский губернский комитет по призрению детей, состоящих под покровительством Алексеевского комитета, касса вспоможения на случай смерти, Курское римско-католическое благотворительное общество.
Просветительской деятельностью занимались такие общественные организации, как общество приказчиков, товарищество курских плодоводов, Курский отдел Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты. За противопожарной безопасностью следили и вели просветительскую работу в этом плане Курское городское общество взаимного от огня страхования, пожарное общество, Ямская пожарная дружина, Стрелецкое вольное пожарное общество.
Досуг курян скрашивали парки – Лазаретный, Пушкинский, купеческий, «Ливадия» со всевозможными аттракционами, небольшими закусочными, киосками по продаже мороженого, и клубы – Курский общественный клуб, купеческое собрание, коммерческое собрание.
Важной составляющей социального здоровья и культурного уровня общества во все времена являлось наличие образования. В Курске, согласно данным «Курского адрес-календаря» на 1914 и 1915 год, по линии Министерства народного образования были Мариинская женская гимназия (на ул. Флоровской, ныне – Радищева), вторая женская гимназия, частная женская гимназия госпожи Каменевой, мужская гимназия, Курское реальное училище (с 1913 года – имени М.И. Голенищева-Кутузова), Курское городское реальное училище, учительская семинария, 1-е высшее начальное училище, 2-е высшее начальное училище, Александровское образцовое мужское училище, Мариинское образцовое женское училище, Семеновское двухклассное образцовое училище, приходское Гоголевское двухклассное женское училище, женская воскресная школа, 1-е, 2-е, 3-е, 4-е мужские приходские училища, 5-е мужское Александро-Мариинское приходское училище, 6-е и 7-е смешанные приходские училища, 8-е Пушкинское мужское приходское училище, 9-е смешаннoe приходское училище, 10-е и 11-е начальные мужские училища, 1-е, 2-е, 3-е, 4-е женские приходские училища, 5-е женское начальное училище, 6-е имени Нади Пуговошниковой женское начальное училище, бухгалтерские курсы при обществе приказчиков, фельдшерско-акушерская школа Курского губернского земства. В 1914 году к ним добавились женская педагогическая гимназия для детей беженцев и Курский приют для детей воинов.
На содержании города по-прежнему находились Ксениевский мужской и Мариинский женский приюты для детей-сирот, в которых, как отмечалось выше, имелись собственные школы.
По линии Министерства труда и промышленности имелись торговая школа, ремесленная школа и Курская сельская ремесленная учебная мастерская.
По линии Министерства юстиции действовали Курское землемерное училище и школа при Курском обществе исправительной земледельческо-ремесленной колонии для несовершеннолетних.
Под патронажем Курской епархии находились женская церковно-приходская школа имени Н.П. Конопатова, церковноприходская школа при Воскресенском соборе, духовная семинария, церковноприходская школа при семинарии, духовное училище, епархиальное женское училище, Конопатовская женская двухклассная церковноприходская школа при Благовещенской церкви, церковноприходские школы при Знаменско-Богородичном миссионерско-просветительском братстве, епархиальном попечительстве о бедных духовного звания, епархиальном Александровском женском приюте, Курской районной богадельне епархиального ведомства и обществе вспомоществования учащимся в церковных школах.
Всего – не менее 55 учебных заведений. И это без учета 2 или 3 школ в слободе Ямской.
Стоит отметить, что система народного образования в Курске и губернии с каждым годом становилась все демократичнее и демократичнее. Например, в курской мужской гимназии, несмотря на ее высокий статус, обучались не только дети дворян и купцов, но и дети мещан и крестьян. Так, из 625 человек, обучавшихся в гимназии в 1911 г., 141 были детьми потомственных дворян, 154 – детьми мелких дворян и чиновников (разночинцев), 76 – купцов и почетных граждан, 97 – мещан и цеховых работников, 78 – крестьян.
Правда, обучаться детям крестьян, мещан и цеховых работников в этой гимназии, как, впрочем, и в других привилегированных учебных заведениях того времени, было не так-то просто. Однако поступали и получали образование. И тут необходимо сказать, что в разные годы мужскую гимназию окончили люди, ставшие известными в нашей стране. Это С.А. Лавочкин – известный авиаконструктор, создавший самолеты ЛА-5, ЛА-7, академик В.В. Алехин (1882–1946), а также другие деятели науки и культуры: В.П. Ветчинкин (1888–1950), А.А. Байков (1870–1946), Н.М. Дружинин (1886–1986), В.Н. Оболенский (1877–1942), В.И. Резанов (1867–1936), П.А. Минаков (1865–1931).
В Курском реальном училище учился не только поэт Николай Николаевич Асеев (1889–1963), но и изобретатель-самоучка, внук Ф.А. Семенова, Анатолий Георгиевич Уфимцев (1880–1936), революционер и ученый Л.К. Мартенс (1874–1948), революционер и государственный деятель В.П. Милютин (1884–1937), профессиональные революционеры И.Ф. Дубровинский (1877–1913) и Е.Г. Богатырев, историк и действительный член АК БССР В.Н. Перцев (1877–1960), полярный исследователь Н.В. Морозов и многие другие.
Из стен учительской семинарии вышли такие известные педагоги, как Ф.М. Баранов, Л.И. Никулин, В.П. Воробьев, В.Д. Перепонов, М.Ф. Степовик, С.И. Лебедев и другие. Здесь в свое время учились отец детского писателя Аркадия Петровича Гайдара (Голикова) – Петр Исидорович Голиков (1879–1927), писатели Иван Егорович Вольнов (1885–1931) и Михаил Максимович Горбовцев (1895–1978). 
Как следует из статистических данных, в 1916 году в системе земских учебных заведений губернии функционировало уже 1600 школ. В них обучалось мальчиков и девочек в возрасте от 8 до 11 лет, соответственно, 83 % и 41 % от всего юного населения губернии. Однако вопрос «всеобщего начального образования» до 1917 года разрешен так и не был.
С XIX века рука об руку с развитием общего образования края шло появление представителей науки. В Курске родился и жил известный астроном-самоучка Ф.А. Семенов (1794–1860), предсказавший возможность вывода на земную орбиту искусственных спутников Земли и составивший таблицу солнечных и лунных затмений вплоть до 2001 года. Несколько позже известными в мире науки и техники стали куряне Д. Журавский (1821–1891), В.Г. Шухов (1853–1939), А.Г. Уфимцев (1880–1936), А.А. Байков (1870–1946), В.Н. Оболенский (1877–1942), С.М. Переяславцева (1849–1903), И.И. Пузанов (1885–1971), Я.Г. Усачев (1873-1941), Н.М. Федоровский (1886–1956). В области исторической науки прославили край В.П. Волгин (1879–1962), Н.М. Дружинин (1886–1986), В.Н. Перцев (1877–1960) и другие, а области геоботаники – В.В. Алехин (1882–1946).
Что же касается вопросов развития здравоохранения в крае как одного из краеугольных камней состояния зрелости общества и его благополучия, то в Курске функционировала губернская земская больница на 160 коек, в которой работало 12 врачей и 16 средних медработников. Кроме того, имелась городская больница на 25 коек (ныне больница им. Н.А. Семашко) с двумя врачами и тремя фельдшерами. При железнодорожной станции имелся приемный покой на три койки. Еще при Обществе курских врачей, организовавшемся 23 октября 1862 года по инициативе самих же губернских врачей и врачебного инспектора Ф.Я. Филипповича, ставшего первым председателем общества, функционировала бесплатная «больница для бедных» или лечебница. Существовала она на средства самих врачей и пожертвования граждан. В 1893 году при этой лечебнице была открыта химико-бактериологическая лаборатория, в 1898 году – родильный приют, а в 1911  – электросветолечебница. В 1912 году Обществу врачей был подарен рентгеновский аппарат.
С 1894 года при губернской больнице организовалась и работала Курская Знаменская Община сестер милосердия Российского общества Красного Креста. Имел место также Курский отдел Всероссийской Лиги для борьбы с туберкулезом. Под его эгидой в 1914 году была проведена акция «Белый цветок» по сбору денег на лекарства и лечение больных. В данной акции активное участие приняли гимназисты и курские литераторы, издавшие сборник с таким же названием – «Белый цветок». Деньги от продажи сборника также пошли на благотворительные цели.
В 1915-1916 годах в Курске, согласно статистическим данным, существовали следующие медицинские учреждения: соматическая больница, психбольница губернского земства, больница Курской епархиальной общины сестер милосердия, городская больница, больница для приходящих бедных больных при Обществе курских врачей, больница Курского уездного земства и оспопрививальный институт губернского земства. Еще в городе были военный госпиталь (лазарет) для раненых и больных воинов и  две аптеки – земская и городская, а также несколько фармацевтов и их учеников. Имел место и приют «Капля молока».
Надо отметить, что до начала Первой мировой войны число медперсонала в губернии и городе Курске постоянно росло, но война внесла свои корректировки. Если в 1911 году врачей было 243 человека, то в 1915 их стало только 165.
К здравоохранению весьма близка ветеринария. Аграрная, крестьянская Курская губерния, конечно, не могла обходиться без ветеринарной службы. И такая служба образовалась, но развивалась длительное время очень слабо. Только с появлением в губернии талантливого земского врача Н.Д. Диковского (1859–1924), ставшего в 1897 году заведующим ветеринарной лабораторией, основанной в 1896 году в Курске, наметились сдвиги в лучшую сторону. С 1906 года Курская ветбаклаборатория, получившая статус лечебного учреждения губернского земства, выступала как главный производитель биопрепаратов для всей России. Кроме нее была еще Лечебница курского отдела Общества покровительства животным. Просветительную работу в области ветеринарии вело Курское общество ветеринарных врачей.
Среди плеяды курских ветеринаров стоит отметить врача и основателя Курской губернской земской ветеринарии М.П. Борисова (1855–1932), а также его друга и соратника И.М. Ковалевского. В 1915-1916 годах ветеринарными врачами служили Николай Алексеевич Соколов,  Владимир Николаевич Малеев.
Важное значение в развитии культуры общества того или иного региона и отдельного населенного пункта имеют библиотеки – носители знаний, музеи – сокровищницы и хранители древности и самобытности народа. Академик Д.С. Лихачев однажды изрек крылатую фразу: «…Пока жива библиотека – жив народ, умрет она – умрет прошлое и будущее». А еще раньше Г. Лейбниц вывел аксиому: «Библиотеки – это сокровищницы всех богатств человеческого духа».
В губернском Курске библиотеки возникли в 70-х годах XIX века по инициативе купцов и книготорговцев: М. Дружинина, С. Третьякова, В. Кашкина и др. Первая же публичная городская библиотека была открыта в 1894 году и названа «Семеновской» в честь нашего земляка, астронома-самоучки Ф.А. Семенова. Кроме того, при курских храмах, в том числе Знаменском и Сергиево-Казанском, имелись собственные библиотеки. Своими библиотеками обзавелись все средние учебные заведения Курска – мужская гимназия, две женских гимназии, реальное училище им. М.И. Кутузова и городское реальное училище, учительская семинария и педагогическая женская гимназия, духовная семинария и духовное училище. Естественно, что в Курске были и частные библиотеки с приличным количеством книг, которые, как отмечалось выше, возникли задолго до появления публичных библиотек. Профессор Кабанов П.И., говоря о развитии библиотечного дела в Курском крае, сообщал, что «в Курской губернии в 1913 году насчитывалось 299 библиотек, а книжный фонд составлял 66792 книги».
Дело изучения истории России и Курского края, начатое в XVII веке Сильвестром Медведевым, было подхвачено другими курянами – И.Ф. Башиловым, С.И. Ларионовым, архимандритом Амвросием,  А.И. Дмитрюковым, Т.И. Вержбицким, Д.Я. Самоквасовым, А.Н. Кобылиным, А.А. Танковым, Н.И. Златоверховниковым, М.П. Булгаковым, Г.И. Булгаковым, Е.И. Рязановой, Л.Н. Позняковым, И.М. Ломакиным, И.Д. Стрелковым-Стрельским, К.П. Сосновским и другими.. Это привело к развитию в Курской губернии просветительных и благотворительных учреждений, к появлению сети музеев, к расширению краеведческой деятельности. Одним из первых подобных обществ в Курске стало Общество Семеновской публичной библиотеки. Костяк общества составила курская интеллигенция, в том числе любители русской словесности. В 1896 году по инициативе преподавателя учительской семинарии П.Г. Попова в Курске была учреждена Семеновская метеорологическая обсерватория. В 1903 году, как отмечалось ранее,  была образована Курская губернская ученая архивная комиссия (КГУАК), среди учредителей которой были известные в городе и губернии общественные деятели А.А. Танков, Н.И. Златоверховников, И.И. Дубасов. К 1915 году в Курске действовали КГУАК, Курский историко-археологический и кустарный музей, Семеновская метеорологическая обсерватория, Курский музей наглядных пособий губернского земства, Земская мастерская наглядных пособий, Курское епархиальное историко-археологическое общество и его музей, Общество Семеновской публичной библиотеки.
О том, как развивалась театральная деятельность в Курске и Курской губернии во второй половине XIX и начале XX века, прекрасно изложено в книге Ю.А. Бугрова «Свет Курских рамп». Здесь речь не только о Курском губернском драматическом театре и стационарном летнем театре в Купеческом саду, но и о Курском зимнем театре и о летнем театре в парке «Ливадия», а также о театральных труппах, выступавших с подмостков этих театров и в помещении Коммерческого собрания.
К 1915 году в Курске действовали Товарищество русских драматических артистов под руководством Т.И. Страховой, Общество любителей музыкального и драматического искусств, Курский отдел Императорского русского театрального общества. И хотя собственных театральных трупп в Курске не было, но в журнале И.Д. Стрельского «Курский театр и жизнь» отмечалось, что в 1915 году состоялось 154 спектакля, на которых собрано 47 тысяч рублей. При этом билеты стоили от 5 копеек до 1 рубля 25 копеек.
С театральной деятельностью близко соседствует и музыкальная жизнь. В Курской губернии она возникла не на пустом месте. Еще издревле наш край известен своими песнями и народной музыкой. Даже в «Слове о полку Игореве», которое в средние века сказывалось под переборы гуслей, имеются курские мотивы. В области народного музыкального образования и просвещения заметный след оставили: А.М. Абаза (1843–1915) – музыкальный просветитель Курского края, композитор, педагог, общественный деятель, организовавший музыкальные классы сначала в Сумах, а затем и в Курске. Стараниями Абазы «путевки» в музыкальный мир получили скрипачи М. Эрденко (1886–1940) и К. Думчев. Абаза встречался и совместно работал с курскими фольклористами Г. Зайцевым и А. Горяиновой, которым предрекал большое профессиональное будущее. Кроме того, в Курске действовало несколько хоров (в том числе и при церквях). Среди них особой популярностью пользовался хор Лысенко. А в начале века куряне не раз приветствовали свою землячку Дежку Винникову – известную уже в стране певицу Н.В. Плевицкую (1884-1940), приезжавшую в Курск с гастролями. Свое влияние на развитие музыкального образования и музыки в целом в Курском крае внесло Общество любителей музыкального и драматического искусства.
Ведя речь о развитии живописи в крае, нельзя не отметить важное значение в этом вопросе иконописных мастерских, возникших в монастырях еще в XVII-XVIII веках. А в середине XIX века большую известность получила иконописная школа-мастерская в селе Борисовке, принадлежащем графам Шереметевым. (Учебно-производственный процесс оказался налажен так, что нескольким борисовским крестьянам-иконописцам удалось поступить в Академию художеств.) Большой вклад в развитие изобразительного искусства вложили такие художниках края, как В. Шварц, Л.М. Соломаткин, Л.Л. Каменев, К.А. Трутовский. В ХХ веке эстафету от них переняли уроженцы Курского края Ефим Михайлович Чернецов (1874–1950), Константин Николаевич Истомин (1877–1942) и Зинаида Евгеньевна Серебрякова (1884–1967). Только все они, к сожалению, творили не на Курской земле.
В Курске в конце XIX  и в начале XX века известностью пользовалась иконописная мастерская Шуклиных. Род Шуклиных дал таких мастеров живописи, как  Г.А. Шуклин (1869–1947) – иконописец и художник-портретист, И.А. Шуклин (1879–1959) – скульптор и художник, В.Г. Шуклин (1905–1978) – художник, скульптор. Они, как и другие куряне-художники – А.К. Дамберг, К.Г. Маслов, В.И. Лобода, М.Н. Якименко-Забуга, В.И. Шумов, К.М. Борисов, С.И. Красников – стояли у истоков создания в Курской губернии Товарищества курских художников, которое официально было учреждено 9 апреля 1910 года. Первым председателем Товарищества стал М.Н. Якименко-Забуга.
Начиная с 1908 года курские художники, не имея собственной организации, устраивали коллективные выставки своих работ. Согласно исследованиям Ю.А. Бугрова, активное участие в выставках принимали А.К. Дамберг, Л.А. Квачевский, К.С. Малевич, Г.А. Шуклин, М.Н. Якименко-Забуга и другие. Выставлял также свои работы живший в то время в Курске молодой начинающий живописец А.А. Дейнека...  Всего, по мнению Ю.А. Бугрова, Товарищество провело восемь выставок, в которых приняли участие 96 художников, показав курянам и гостям города Курска  1344 экспоната.
В 1915 году при Товариществе курских художников по инициативе его руководства была открыта платная студия, готовившая местных художников-любителей к поступлению «в специальные и художественные учебные заведения», где преподавали живопись, рисование, скульптуру и черчение.
Монументальное искусство и скульптура по своему духу и эмоциональному содержанию близки к изобразительному искусству. В Курске и некоторых уездных городах Курской губернии они представлены в виде памятников знаменитым личностям. В конце XIX века были возведены памятники поэту И.Ф. Богдановичу – в Курске, промышленнику, путешественнику и писателю Г.И. Шелехову – в Рыльске, выдающемуся актеру и писателю М.С. Щепкину – в Судже. Имелись и другие памятники. Например, в зале Дворянского собрания находился памятник императору Александру III. Царю-освободителю Александру II – напротив входа во Введенскую церковь. Этот памятник установлен в 1915 году на средства жителей слободы Ямской. Кроме того, были памятники губернатору С.Д. Бурнашову, астроному Ф.А. Семенову, первому всесословному голове города Курска П.А. Устимовичу – на их могилах.
Одной из составляющих культуры общества является архитектура. Курск и некоторые уездные города Курской губернии к началу ХХ в. имели уже тысячелетнюю историю, но вот ранние памятники архитектуры в Курске сохранились только с конца XVII века – это каменные постройки Знаменского монастыря и Палаты бояр Ромодановских, где ныне размещается музей археологии, Нижне-Троицкая и Верхне-Троицкая церкви. А вот уездный Путивль был знаменит зодчеством XVI века – ансамблем Молчанского монастыря. Кроме того, там имелись Спасский монастырь (XVII в.) и церковь Николая Казацкого (XVIII в.).
Считается, что современный Знаменский собор, строительство которого началось в начале XIХ века, является одним из основных символов русского зодчества на Курской земле, а Сергиево-Казанский кафедральный собор (предположительно – школа В. Растрелли), построенный в период с 1752 по 1778 год – жемчужина курского зодчества.
Здесь стоит отметить, что до конца XIX в. в архитектуре края преобладала архитектура культового направления – церкви, храмы, монастырские комплексы, которые имели место и развивались не только в губернском и уездных городах, но и в селах. Проводя обзор состояния культуры Курского края, многие исследователи отмечали большое количество православных храмов (имелись и неправославные – костел, кирха и синагоги). Только в 1911 году в губернии было построено 7 церквей. Своими храмовыми ансамблями могли «похвалиться» без лишней скромности Рыльск, Суджа, Обоянь, Льгов, Дмитриев, Путивль, Грайворон, Хотмыжск, Белгород, Щигры, Фатеж и другие уездные города края. Всероссийскую известность приобрела Коренная пустынь ансамблем своих храмов. Кстати, во многом духовное и эстетическое развитие населения, особенно сельского, шло благодаря наличию храмов. Ведь они не только имели внешнюю красоту, но и внутреннее украшение: мозаику, фигурную лепку и т.д. А многие иконы, находившиеся в храмах, вообще могли быть шедеврами церковной живописи.
Из памятников светской, гражданской архитектуры в Курске можно назвать здания Управления железной дорогой (ныне здание УФСБ), Дворянского собрания (ныне филармония № 2), здание Летнего театра (в Первомайском парке) и десятки других. На территории губернии – дворцово-парковый ансамбль «Марьино» князей Барятинских и дворец Мазепы в Рыльском уезде, усадьба Белый Колодезь выдающегося курского художника В.Г. Шварца в Щигровском уезде (ныне это в Орловской области), усадебный дом-дворец в Хомутовке, дворцовый ансамбль Нелидовых в Мокве, усадьба поэта-лирика А.А. Фета в Воробьевке и другие.
В развитие культуры края и города Курска, несомненно, внесли фотодело и кино. Первая фотографическая мастерская в Курске, как сообщают краеведы, появилась в 1870 году. Затем сеть фотомастерских стала расширяться. В 1899 году их было 8, а в 1916 – 13. Среди мастеров фотодела в Курске наибольшую известность получили Г.Ф. Пригожев, Н.С. Досекин, А.А. Ершова, Е.М. Роговской, А.С. Рымаренко, Л.В. Красовский, М.А. Кучеринов. А.А. Гордиенко и ряд других замечательных фотографов, довольно часто колесивших по градам и весям губернии с переносными фотоаппаратами.
Несмотря на скептические замечания профессора П.И. Кабанова, что «в дореволюционной России насчитывалось всего 1400 киноустановок и то, главным образом, в городах», в Курской губернии кино уже было не только в губернском центре, но и в уездах. В театрах, клубах и кинотеатрах демонстрировались фильмы, в том числе «Роковое», «Наша жизнь – игра», «Под гнетом любви» и другие подобные мелодрамы, родные сестры нынешних «мыльных опер», которыми, правда, на ином витке развития техники и искусства в настоящее время заполнено телевидение.
Ведя речь конкретно о Курске, стоит отметить, что первый киносеанс здесь состоялся 14 мая 1897 года в здании городского театра (ныне центр культурного досуга им. М.С. Щепкина) и вызвал такой жгучий интерес у курян, что местные коммерсанты решили на этом заработать хорошие деньги, начав строить кинотеатры. К 1916 году в Курске были уже специально построенные или перестроенные здания под кинематограф – «БИО», «Мир», «Чары», «Гигант». И они, в отличие от нашего информационно перенасыщенного времени, не пустовали.
В развитие общей культуры края, несомненно, свое место занимает спорт как часть физического и духовного развития человека. В конце XIX и в начале XX века спортивных сооружений – стадионов, дворцов спорта – в Курске и Курской губернии еще не было. Однако уже с 1873 года в губернском центре имелся ипподром, на котором проводились бега и иные спортивные состязания, и куряне любили посещать эти мероприятия. К тому же на ипподроме работал тотализатор, где можно было делать ставки на рысистых лошадей. А в 1892 году в Курске в Общественном клубе было учреждено Курское общество велосипедистов-любителей, которое в 1898 году самораспустилось. Однако тяга к спортивным занятиям была значительной. К тому же физическим воспитанием, развитием спорта в начале ХХ века занимались учебные заведения губернии. А в Курске уже образовалось несколько обществ, занимавшихся спортивными дисциплинами – гимнастикой, легкой атлетикой, лыжным спортом. Наиболее известным являлось общество любителей спортивной гимнастики «Сокол». Оно существовало с 1912 года.
Дав краткую характеристику другим видам культуры в курском обществе начала ХХ века, стоит поговорить и о развитии литературы, журналистики и издательского дела в крае. К этому, как отмечалось выше, имел непосредственное отношение герой очерка Г.И. Булгаков.
К концу XIX века образованным людям в Курске были хорошо известны имена местных литераторов – поэта-самоучки Леонтия Гавриловича Чемисова (1856–1939), краеведа и публициста Николая Ивановича Златоверховникова (1865–1921), педагога, краеведа и писателя Анатолия Алексеевича Танкова (1856–1930), поэта Михаила Аркадьевича Любимова (1850–1927), драматурга и очеркиста Ивана Александровича Купчинского (1844-1917), автора книг «Курск и куряне» и «История курского театра», поэта серебряного века Валериана Валерьевича Бородаевского (1874–1923) и других. Их творческая деятельность продолжилась и в новом XX веке.
В области литературной, просветительской и художественной деятельности на рубеже XIX-XX веков оставили после себя заметный след писатель Д.А. Абельдяев (1865 – после 1917); искусствовед и библиофил В.Я. Адарюков (1863–1932); журналист, писатель, историк земства, участник народнического движения в Курской губернии, статистик И.П. Белоконский (1855–1931).
В начале ХХ века литературную эстафету подхватили поэт Николай Николаевич Асеев (1889–1963), автор стихотворного цикла «Курские края» и «Богатырской поэмы»; поэт и прозаик Пимен Иванович Карпов (1886–1963), автор поэтических сборников «Говор зорь» (1909) «Знойная лилия», «У плуга» (1911) и романа «Пламень» (1913); Мария Давыдовна Марич (Чернышева) (1893–1961) – в недалеком будущем автор романа о декабристах «Северное сияние»; Иван Егорович Вольнов (1885–1931), автор воспоминаний «Повесть о днях моей жизни»; Илья Дмитриевич Стрельский (1881–1938) – театральный критик и издатель журнала «Курский театр».

Кроме них, краевед, литературовед и писатель Ю.А. Бугров называет имена таких литераторов края, как поэт П.Я. Дугин, прозаик Л.И. Соловьев, очеркист и автор повестей В.Е. Томилин, крестьянский поэт-самоучка В.Е. Иванилов, поэтессы Н. Платонова и Е. Таманцева, поэты А.И. Мухин, И.М. Мерзликин, И.Г. Ямщиков.
В 1913 году в частной типографии М.И. Конева вышел альманах «Стоны изгнания», на страницах которого были стихи Я. Либерова и Г. Розова. В следующем году увидел свет сборник «Белый цветок», в котором находились произведения литераторов Д.А. Абельдяева, Н.И. Васильковской, П. Задерацкого, А. Кепова и врачей П. Афонского, В. Долженкова, М. Марковича, С. Попова и В. Ястремского. 
В 1914-1916 годах в литературной деятельности Курска активно участвовали учащиеся Курской мужской гимназии, Мариинской женской и Курского реального училища имени М.И. Кутузова. Под руководством педагогов ими было издано три выпуска «Литературных сборников учащихся». Интерес читателей, по данным Ю.А. Бугрова, вызывали произведения В. Пузанова, А. Костенко, В. Багоцкого, В. Дарского, В. Толубеева, З. Усенко.
Естественно, что с литературой тесно связано и издательско-типографское дело, ибо без него не было бы и книг, и журналов., и коллективных сборников, и альманахов, и даже газнт. По данным курских историков, «до Октябрьской революции в Курской губернии имелось около 20 типографий, в пяти из которых: губернской, земской, епархиальной и двух частновладельческих – работало от 30 до 80 человек». В остальных работало вообще по несколько человек. Но все работники типографий были с активной жизненной позицией.
Ведя речь об издательской деятельности в Курске в рассматриваемый период времени, следует обратить внимание на последние выпуски «Курского адрес-календаря», в которых есть небольшой раздел, посвященный этой теме. Если в первом выпуске адрес-календаря речь шла о четырех официальных изданиях, то уже в 1915 году называются около десятка различных газет и журналов. Среди изданий наиболее известны газеты «Курские губернские ведомости», «Вестник Курского земства», «Епархиальные ведомости», «Справочная газета», «Курская газета» и «Курская быль». Издавались журналы «Курский театр и жизнь», «Курский сборник», «Ветеринарная хроника Курской губернии» и «Курское садоводчество, плодоводчество и огородничество».
В 1911 и 1915 вышли «Труды Курской губернской ученой архивной комиссии». И, конечно, нельзя забывать о «Курских адрес-календарях», издаваемых в период с 1909 по 1916 год.
Таким образом, творческая деятельность литератора Г.И. Булгакова развивалась не на пустом месте, а на обширном культурном поле с хорошо взрыхленной почвой.
Но наступил 1917 год, огненным мечом ударивший по общественно-культурному, духовно-нравственному и в значительной степени психическому состоянию курян, ибо шла коренная ломка прежних многовековых устоев их бытия. Естественно, не обошли эти события и Г.И. Булгакова.
Во время революционных событий 1917 года, в которых семинаристы духовной семинарии принимали активное участие, особенно в Февральской революции, Георгий Ильич Булгаков был избран от мирян Курской епархии членом Поместного Собора Православной Российской Церкви. И в этом статусе пребывал до 1918 года, а с 1918 года стал работать в школе № 1 – сначала преподавателем, затем директором. Важно отметить, что в этот период он преуспел в таком важном деле, как сохранении и преумножении экспонатов и фондов губернского краеведческого музея, не раз менявшего свою дислокацию, а к тому же однажды горевшего. Кроме того, как сообщает священник Владимир Русин, с августа 1918 года участвовал в издании «еженедельного церковно-народного журнала «Воскресение» с ежемесячным приложением – пастырско-проповедническим журналом «Благовест».
В начале 20-х годов в Курске из-за Гражданской войны и разрухи было и холодно, и голодно, но, несмотря на это, курская молодежь из числа бывших гимназистов, а также старшеклассник новых советских школ создали Курский союз поэтов. Инициатором этого союза была Софья Валлат, а в наставниках юных поэтов значились бывшие преподаватели гимназий И.П. Плотников, П.Л. Загоровский и некоторые другие. Был ли среди этих «других преподавателей» Георгий Булгаков, осталось невыясненным. Зато установлено, что заседания союза поэтов посещал известный к тому времени поэт-курянин Валериан Валерианович Бородаевский (1874–1923). В городе издавались газеты и журналы, выходили поэтические сборники, в том числе членов Курского союза поэтов, который просуществовал до 1923 года. 
Работая в школе №1 (1918–1929), Георгий Ильич принял живейшее участие (был инициатором) в создании Курского губернского общества краеведения. Как сообщает Ю.А. Бугров, в августе 1923 года он добился у городских властей учреждения общества, а в сентябре этого года состоялась 1-я губернская конференция краеведов. Вскоре Г.П. Булгаков и А.А. Вирский представляли курян на II Всесоюзной конференции краеведов.
О краеведческой деятельности Георгия Петровича историк С.П. Щавелев пишет так: «Соучредитель и бессменный учёный секретарь Курского губернского общества краеведения, руководитель его школьно-педагогической секции, составитель и редактор изданий Краеведческого общества (сборника «Курский край», журнала «Известия КГОК»(1927–1929)). Автор очерков церковной архитектуры Курска; первых в советское время научно-популярных обзоров древней и средневековой истории Курского края. Не претендуя на научную новизну, эти булгаковские сводки отличались полнотой и корректностью изложения историко-археологического материала по местной ситории, накопленного в дореволюционной историографии. Организатор и участник археологических разведок и просветительских экскурсий на Ратское, Шуклинское, Белгородское городища, этнографических экспедиций по саянским деревням губернии».
И кратко, и емко, и объективно, и лучше, по-видимому, не сказать. Можно лишь добавить, что в период с 1923 по 1929 год он активно сотрудничал с такими общественными и культурными деятелями Курского края, как С.И. Ладинский, А.А. Вирский, М.П. Парманин, В.И. Попов, П.Ф. Хлопик, Я.Ф. Каплинский, Н.Ф. Соколовская, А.Н. Решетникова, Е.И. Ряханова, Ю.П. Тюрина, Э.И. Черномордик, Г.К. Прядченко, И.Д. Стрельский и многими другими.
Сообщая о деятельности Курского губернского общества краеведения и личном участии в нем Георгия Петровича, СП. Щавелев пишет: «Г.И. Булгакову и его единомышленникам по Обществу курских краеведов удалось осуществить плодотворную преемственность между дореволюционным и советским этапами развития исторического краеведения в Курске. Его сводные очерки истории, археологии, энографии и географии Курской земли до сих пор служат настольными пособиями для здешних любителей местной старины. За эти достижения первые советские краеведы заплатили трагически исковерканными и рано оборванными жизнями». М он же в своей статье о Булгакове приводит список работ Георгия Петровича Булгакова за период с 1920 по 1927 год. Это «Заветы древнего церковного зодчества и иконографии» (Курск,1920), «Внешний вид Курского Знаменского монастыря» (Курск, 1921), «Схематический обзор Курского края в культурно-историческом отношении; Схематический обзор Курского края в этнографическом отношении» (Курск, 1925/. Сборник «Курский край. Вып. 1), «Курск в прошлом». (Курск, 1927 – Известия КГОК, № 1–2), «Современный Курск» (Курск, 1927. – Известия КГОК, № 3); «К вопросу об учете археологических памятников Курского края» (Курск, 1927. – Известия КГОК, № 4), «Очередные организационно-методические вопросы краеведческой работы в Курской губернии» (Курск, 1927. – Известия КГОК, № 6).
В 1928 году страна (Союз Советских Социалистических Республик – СССР) перешла на областное, окружное и районное административное деление. 16 июня 1928 года ВЦИК и СНК РСФСР принимают постановление о создании Центрально-Черноземной области (ЦЧО), в которую входят территории бывших Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерний. Центром ЦЧО утвержден город Воронеж. Столица Курского края Курск превращается всего лишь в центр Курского округа. И его начинают стремительно покидать представители творческой интеллигенции, перебираясь либо в Воронеж, либо в Москву.
В 1929 году оставляет работу в школе № 1 и Г.П. Булгаков. Он выезжает в Воронеж, где устраивается преподавателем в школах ФЗО. Преподает и на высших экономических курсах. Занимаясь педагогической деятельностью, не прекращает и краеведческую. Однако в 1930 году он исключается из КГОК «за связь с религией», то есть за посещение церковных служб. А в 1931 году арестован Воронежским ОГПУ по делу «монархической организации краеведов». По итогам следствия, длившегося едва ли не год, осуждён на 5 лет лишения свободы и заключения в концентрационном лагере. Отбывая назначенное ему наказание, в период с 1934 по 1937 год трудился на строительстве Беломорканала. За ударный труд награжден Почетной грамотой Мосволгостроя (1936) и нагрудным знаком «Ударник МВС» (1937).
После освобождения из мест лишения свободы Г.П. Булгаков жил в селе Красная Голинка Куйбышевской области. Здесь, несмотря на судимость, в возрасте более 54 лет поступил на географический факультет Куйбышевского пединститута. Однако, как пишет В.М. Русин, учебу в институте не завершил из-за войны. Участия в сражениях Великой Отечественной войны не принимал, возможно, из возраста, болезней и судимости.
В 1944 году, как отмечают все биографы, Георгий Петрович Булгаков после длительной ссылки вернулся в Курск, где, возможно, проживала его супруга и дети – дочь и сын. Вернулся безнадёжно больным. И 14 июня 1945 года, в возрасте 65 с половиной лет завершил свои многотрудные дни.
Похоронен на Никитском (Московском) кладбище города Курска.


В советский период времени, когда атеизм стал частью государственной политики, число культовых зданий и численность священнослужителей Курской епархии значительно сократились. И оставшимся служителям культа часто было не до литературных занятий. Тем не менее в семидесятые и восьмидесятые года ХХ века в Курске жил, служа Русской православной церкви и отечественной литературе, протоирей и писатель-богослов Лев Алексеевич Лебедев.
Родился Лев Лебедев 27 июля 1935 года в городе Калуге в семье актрисы. После окончания средней школы учился в Ленинградском государственном университете на отделении истории Китая. Однако, оставив учебу, уехал со сверстниками-комсомольцами на целину, затем служил в Советской Армии.
Далее, как сообщают его немногочисленные курские биографы, с 1958 по 1962 год учился в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова на историческом факультете. Окончив университет и получив диплом историка, работал в подмосковном городе Истра научным сотрудником Исторического музея (возможно, филиала Московского областного краеведческого музея), расположенного на территории Ново-Иерусалимского монастыря. В соответствии со своей специальностью проводил научные исследования в исторических архивах. Работа нравилась, тем более что в издательстве «Знание» уже начали выходить его брошюры, и открывалась блестящая карьера ученого историка. Но душа требовала духовного роста.
Подчиняясь зову сердца и души, в возрасте 27 лет (1962) дипломированный историк Лев Алексеевич Лебедев, по данным С.П. Щавелева и других исследователей, крестился. С 1964 года служил алтарником-пономарём на приходах Крутицко-Коломенской епархии. А в 1966 году поступил в Московскую духовную семинарию и через два года был рукоположен в сан священника. Служил в приходах Саранской, Смоленской и Казанской епархий. Параллельно с этим стал заниматься литературной деятельностью исторической направленности.
В 1974 году протоирей Лев Лебедев приехал в Курск, где с 1958 года действовала областная писательская организация, тон в которой задавали писатели-фронтовики: поэт Николай Юрьевич Корнеев, прозаики Евгений Иванович Носов, Михаил Михайлович Обухов, Исаак Зельманович Баскевич, Федор Михайлович Голубев, Вячеслав Васильевич Тычинин и Александр Александрович Харитановский. Заслуженной известностью пользовался поэт из поколения «детей войны» Егор Иванович Полянский. Кроме того, под сенью писательской организации набирали силу молодые поэты и прозаики Михаил Николаевич Еськов, Юрий Петрович Першин, Владимир Павлович Детков, Алексей Федосеевич Шитиков, Иван Федотович Зиборов, входившие в ближайшее окружение лидера курского писательства Евгения Носова, и еще с добрый десяток литераторов. И так уж случилось, что Лев Алексеевич близко сошелся с курскими писателями, часто встречался с Евгением Носовым и его друзьями, в числе которых были Юрий Першин и Владимир Детков, его ровесники. И как сказано в одной из интернетстатей, «его маленький домик в Курске, где из своего кабинета он устроил домовую церковь, никогда не был пуст. Батюшка общался с совершенно разными людьми и каждому давал то, что было тому потребно».
Живя и работая в Курске, протоиерей Лев Лебедев активно сотрудничал с издательским отделом Московской патриархии, где публиковал стать на исторические темы и темы истории Русской православной церкви. Но в стране уже отчетливо наметился и происходил новый социально-политический излом. Советская социалистическая система трещала не только по швам идеологических и нравственных устоев, но и в умах и душах людей.
В 1990 году Лев Лебедев, как пишет С.П. Щавелев, «в условиях либеральной перестройки покидает Русскую православную церковь Московской патриархии и становится клириком Русской Православной церкви за границей (РПЦЗ). Одновременно с этим он возглавляет образованную им же Свято-Троицкую общину РПЦЗ в Курске и вступает в Российский Имперский Союз-Орден. (В 1994-1998 годах являлся членом Верховного Совета РИС-О.) С 1996 года – духовный наставник Курского объединения «Казаки Черноземья». И в этот период круг общения Льва Лебедева был весьма широк: от членов Российского Императорского Дома и «нового дворянства» до казачества и простых прихожан.
Переход протоиерея Льва Лебедева из РПЦ в РПЦЗ профессор С.П. Щавелев характеризует следующим образом: «Подобное ренегатство лишний раз демонстрирует акцентуированность некоторых ушедших в богословие советских историков».
Что же касается литературной деятельности Льва Лебедева и его творческого наследия, то ему, как установили курские биографы,  принадлежат книги: «Крещение Руси» (1988) – о биографии (художественной) патриарха Никона, «Колумбы Россские» (Монреаль, 1991) – об апостольстве Русской Православной Церкви в Америке в XVIII-XIX веках, а также «Москва патриаршая» (1995) и «Великороссия,. Жизненный путь» (издана в 1999 году, после смерти автора). Как видим, некоторые работы Льва Лебедева вышли за рубежом. Там же вышла и его работа «Почему я перешёл в Зарубежную часть Русской Православной Церкви?», в которой он дает обоснование своего религиозного выбора.
Некоторые исследователи творчества протоиерея Льва Лебедева отмечают, что он «в своих работах предстает как интересно мыслящий философ, знаток церковной истории и канонов, гражданский публицист». Но у историка С.П. Щавелева несколько иное видение литературной деятельности этого писателя-богослова. «Его публикации на исторические темы, – пишет он, – носят скорее популярный, моментами явно фантастический, нежели научный характер; в них слишком заметна клерикальная ангажированность автора».
В конце жизни Л.А. Лебедев, как сообщают его биографы, в том числе Ю.А. Бугров, эмигрировал в Америку. Однако жил там недолго. Умер 29 апреля 1998 года в Нью-Йорке, но похоронен на кладбище поселка Искра Курского района Курской области. Что ж, пусть курская земля будет ему пухом.


Постсоветская Россия, сменившая прежние социальные и общественные догмы и постулаты на противоположные, вычеркнувшая из государственной политики атеизм, принялась за возрождение храмов и церквей. В Курском крае число священнослужителей значительно выросло. И в их среде вновь нашлись лица имевшие склонность к литературной деятельности. Их по-видимому много, но автору очерка известны только трое – протоиерей Олег Николаевич Чебанов, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в селе Дичне Курчатовского района Курской области Александр Сергеевич Багаев и настоятель церкви Покрова Пресвятой Богородицы в селе Кунье Горшеченского района Курской области Владимир Русин. Их имена еще не вошли в Большую Курскую энциклопедию, но они уже хорошо известны в кругу читателей и литераторов.
Протоиерей, поэт и прозаик Олег Николаевич Чебанов родился 9 июня 1974 года в Курске. Здесь прошли его детские и школьные годы. После завершения учебы в средней школе поступил на индустриально-педагогический факультет Курского государственного университета, который окончил в 1996 году. Работал учителем в школе поселка Клюква.
С 1994 по 2001 год преподавал в Курской православной гимназии имени Феодосия Печерского. Учитель высшей категории. Почетный работник образования Российской Федерации. В ноября 2001 года архиепископом Курским и Рыльским Ювеналием рукоположен в священный сан и назначен клириком храма святых равноапостльских. Кирилла и Мефодия при Курском государственном университете. Одновременно с этим являлся старшим преподавателем кафедры теологии и религиоведения Курского государственного университета. В 2002 году прошел стажировку на отделении религиоведения философского факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Кандидат педагогических наук. С сентября 2003 года – преподаватель гомилетики (искусства церковной проповеди).
В 2004 году заочно окончил Курскую духовную семинарию, и с июля 2004  по июль 2015 года – проректор Курской духовной семинарии. В период с 2006 по 2014 год – секретарь Курского епархиального управления. И в это же время с 2008 года – руководитель Отдела религиозного образования и катехизации Курской епархии, а с 2010 – настоятель храма святых Царственных страстотерпцев города Курска. Член Общественного совета по духовно-нравственному воспитанию детей и молодежи Курской области и Общественного совета по опеке и попечительству Курской области. Олег Чебанов ведет большую общественно-просветительскую работу, участвует в мероприятиях, проводимых Литературным музеем и библиотеками, в том числе Курской областной имени Н.Н. Асеева, часто выступает на местном радио и в телевизионных программах ГТРК «Курск» и других. Его выступления всегда образны, насыщены юмором и тонкой иронией.
Параллельно с преподавательской, духовной и общественной деятельностью занимался и занимается литературным творчеством. Печатался в СМИ и литературных альманахах. Автор более 40 научных публикаций, методического пособия «Православный священник и современная школа» (2004), автор книги «Православие и современная школа». Сами названия этих книг прямо указывают на тематическое наполнение произведений, где есть место и назиданию, и гуманизму, и патриотизму. Многие годы Олег Чебанов был в дружеских отношениях с председателем Курского регионального отделения Общероссийской общественной организации «Союз писателей России» Николаем Ивановичем Гребневым (1944–2020), руководившим курским писательским сообществом с сентября 2009 по сентябрь 2020 года.
С началом специальной военной операции на территории Украины по ее денацификации и демилитаризации неоднократно выезжал к бойцам Российской армии с пастырским словом  и материальной помощью от Курской епархии.
За свой подвижнический труд протоиерей Олег Чебанов награжден Золотой медалью Российского Фонда Мира, нагрудным знаком «Почётный работник образования Российской Федерации», грамотами Министерства образования Российской Федерации, комитета образования и науки Курской области, комитета по делам молодёжи и туризму Курской области, Курской областной Думы и Курского городского собрания, церковными и общественными наградами.


Священник, архиерей церкви Покрова Пресвятой Богородицы в селе Дичне, поэт Александр Сергеевич Багаев родился 19 июня 1977 года в поселке имени К. Либкнехта Курчатовского района, но детские и школьные годы провел в селе Быки этого же района. Впрочем, сам о своей родословной сказал так: «Диким медом пропитана кровушка: / Дед – чеченец, прапрадед – цыган».
. После школы Александр Багаев окончил Рыльский сельскохозяйственный колледж и машиностроительный факультет Курского политехнического университета. Трудовую деятельность начал с того, что трудился бетонщиком, каменщиком, штукатуром-маляром. Поработал также слесарем на азотно-кислородной станции РЦ-2 Курской АЭС.
После службы в армии воспылал любовью к православной вере и был рукоположен в священники. Многие годы являлся настоятелем храма Покрова Пресвятой Богородицы в селе Черницыно Октябрьского района Курской области, в строительстве которого принимал активное участие. Храм же воздвигнут в нулевые годы XXI века в память о воинах-курянах, погибших в афганской и чеченской войнах, а также в других «горячих точках» на территории бывшего Советского Союза.
С середины второго десятка XXI века священник Александр Багаев – архиерей, строитель и настоятель храма Покрова Богородицы в селе Дичне.
Александр Багаев, знавший о воинской службе в горячих точках не понаслышке, пишет стихи, сочиняет бардовские песни. И в свободное от служения в храме время принимает участие в работе Курчатовского литобъединения «Курчатовские самоцветы» и Курчатовского отделения Союза курских литераторов. Этим самым он как бы продолжает литературную традицию курских священнослужителей, заложенную еще в XVII веке митрополитом Белгородским и Обоянским Мисаилом (? – 1684), затем продолженную и углубленную Сильвестром Медведевым (1641–1691), Карионом Истоминым (1650–1717), архимандритом Знаменского монастыря Амвросием (в миру – А.П. Гиновским), и некоторыми другими.
Как сказано в одной из биографических справок об авторе, публиковаться А. Багаев начал в 2003 году. Печатался в литературных альманахах и коллективных сборниках, в том числе таких, как «Курчатовские самоцветы», «Междуречье», «Славянские колокола», «Толока», «Современная поэзия и проза Соловьиного края». Его стихи отличаются образностью, искренностью, исповедальностью, лиричностью, любовью к родной земле и ее людям, патриотической направленностью.
Песней томной, песней длинной
От лугов и на поля,
Песней дробной соловьиной
Исповедалась земля.

Священник и поэт Александр Багаев – автор нескольких поэтических сборников, в том числе «Рябиновая осень» (2008), «Настоятель» (2010), «Есть тихое на свете счастье» (2023). Со своими стихами часто выступает перед школьниками Курчатовского района. Не менее четырех раз презентовал свои сборники в Курской областной универсальной научной библиотеке имени Н.Н. Асеева.
Как сказано о нем в одной интернетстатье, много раз был награжден за литературную деятельность. Лауреат конкурса отраслевого фестиваля бардовской песни и авторской поэзии.


Настоятель церкви Покрова Пресвятой Богородицы в селе Кунье Горшеченского района Курской области иерей, прозаик, поэт, журналист, историк, краевед Владимир Михайлович Русин родился в городе Старом Осколе, где жили его родители, но своей родиной считает село Коновалово Волоконовского района Белгородской области, в котором жили дедушка с бабушкой по маминой линии. А в соседнем с Коновалово селе Бирючи родился его отец.
Не называя даты рождения, Владимир Русин о своем детстве в Коновалово в одном из интервью сообщает: «Я там провёл детство до школы. Родители в Старом Осколе жили, а я у бабушки с дедушкой обитал. Когда слово «Родина» произносится, у меня перед глазами возникают коноваловский домик, лесок через дорогу, пруд. Дедушка у меня был простым трактористом, но читал очень много. Всю библиотеку сельскую перечитал практически, и мне он читал. Любовь к книге у меня, вероятно, от него. Я мечтал в детстве быть причастным к миру литературы, хотелось самому писать».
Читать Владимир Русин начал рано, с пяти лет, а пробовать свои силы в сочинительстве – с девяти, когда учился уже в третьем классе. Учась в старших классах, активно участвовал в общественной жизни школы, издавал школьный журнал «Голос», в котором публиковал свои сатирические заметки и стихи. Кроме того, как сообщает сам, «серьёзно занимался в Старооскольском народном театре при Городском доме культуры. Бывало по три репетиции в день после шести уроков в школе. Спектакли репетировали разноплановые: трагедию, комедию, сказку…». За активную творческую деятельность на выпускной линейке (1990 год) Владимир Русин в качестве памятного подарка получил книгу Салтыкова-Щедрина с благодарным текстом и автографом директора школы: «За создание в школе атмосферы литературного творчества и как автора нескольких томов юмористических произведений, печатающихся на страницах школьного журнала «Голос».
Кстати, датировка автографа – 25.05.90 – и его сообщение, что в школу он пошел в семь лет, прямо указывают на то, что Владимир Русин родился в 1973 году.
После окончания Старооскольской средней школы он поступил в Орловский институт культуры. И, как сообщает в интервью, «В процессе учёбы переиграл все роли, о которых можно мечтать: от князя Мышкина до Ромео и Хлестакова». А потом, уже имея на руках диплом режиссёра любительского театра, вдруг понял, что «в театре ему делать нечего». Ибо «в театральном искусстве того перестроечного времени начинал побеждать эпатаж, и сцена превращалась в какую-то помойку, где персонажам меняли полы, шокируя зрителя».
После такого вывода Владимир Русин сначала оказался в армии, затем учителем в школе, а чуть позже (1998 год) – журналистом одной из газет. Журналистская стезя привела его в село Кунье Горшеченского района Курской области, где он познакомился с настоятелем местного храма отцом Романом, некогда окончившим МГУ. Общение со священником Романом послужило толчком к пересмотру своих жизненных и духовно-нравственных позиций и к поступлению на учебу (заочно) в Московский Православный Свято-Тихоновский Богословский институт (позже – Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет). Учеба в этом учебном заведении позволила получить сан священника.
С 2005 года, как сообщается в одной интернетстатье, определен настоятелем Покровского храма села Кунье Щигровской епархии, а с 17 декабря 2010 года – еще и настоятель (по совместительству) и в храме Димитрия Солунского села Средние Апочки Горшеченского района Курской области.
После двух лет служения в храме продолжил литературную деятельность, начатую в школьные годы. В 2007 году издал книжку «Кунье под покровом пресвятой Богородицы». Как сообщает в интервью, эта книжка «заняла призовое место в конкурсе «Просвещение через книгу» в номинации «Лучшая первая книга».
Работа над книгой требовала изучение истории церкви, в том числе периода гонений, Приходилось заняться вопросами краеведения, как церковного, так и гражданского. И здесь без работы в архивах не обойтись. Плодом активной архивной и литературно-краеведческой деятельности настоятеля Куньевского Покровского храма, церковного историка, краеведа, председателя историко-архивной комиссии Курской епархии, члена Союза журналистов России, Владимира Русина за 15 лет, по его же «признанию», «стали два десятка книг в серии «Православное краеведение», четыре книги в серии «Православие: популярные вопросы» и четыре сборника стихов».
Одной из «крайних» книг священника Владимира Русина стал сборник рассказов и миниатюр «Батюшки мои!», принесший ему в 2022 году звание лауреата национальной литературной премии «Писатель года». С юных лет обладая чувством юмора и тонкой иронии, авто перенес этот дар и в произведения. Даже ведя речь о серьезных вопросах, требующих философских размышлений и обоснований, он, тем не менее, нет-нет, да и вставит какой-нибудь иронизм. В качестве примера приведем небольшую миниатюру «В контакте с Богом»: «Одни живут, будто внутри у них обычная батарейка. И «берут от жизни всё», пока она не села. А что после – потоп в мире или лопух на могиле – не суть важно. «Один раз живём». Другие понимают, что батарейка у них внутри не обычная, а аккумуляторная. Её можно подзаряжать. Вот только способ подзарядки каждый выбирает по своему вкусу. И иные выбранные способы вовсе не способствуют пополнению энергии, а лишь ускоряют разрядку.
Но всегда были (и пока ещё есть) те, кто знают, что источник неиссякаемой энергии в Том, Кто создал нас и мир в целом. Поэтому с Ним нельзя терять связь. От тех людей, которым удаётся быть всегда на связи с Богом, исходят свет и тепло. И они щедро ими делятся с другими. Их называют светлыми личностями. И даже святыми, если они, выдержав высокое напряжение земной жизни, отходят в вечность, не потеряв верного ориентира.
Штепсельная вилка нашей души должна быть всегда в розетке Божией».
Вот такой прозаик В.М. Русин.
В 2023 году Курское региональное отделение Общероссийской общественной организации «Союз писателей России»  издало сборник произведений курских авторов «Огненная дуга», посвященный 80-летию Курской битвы. В этом сборнике есть стихотворение Владимира Русина, посвященное русским воинам – участникам специальной военной операции на обендерившейся и онацистившейся Украине, – «Позывной «Тёркин». Оно начинается так:
Не в потертой гимнастерке –
Он одет в бронежелет.
Только в том, что это Т1ркин,
Никаких сомнений нет.
Воротился с того света,
Взял у смерти выходной.
А о том, что Т1ркин это,
Говорит и позывной.
Хоть его поэт Твардовский
В райских кущах поселил,
Вася Тёркин не таковский,
От призыва не косил.
Как услышал, что в Отчизне
Нужен опыт боевой,
Взял отгул у райской жизни
И с небес помчался в бой».

Возможно, кто-то язвительно заметит, что это современное подражание известному советскому поэту А.Т. Твардовскому, мол, тот же стихотворный размер, та же ритмика, та же фоника и музыкальность, даже тематика схожа… Но Владимир Михайлович и не скрывает, что он продолжает знаменитую поэму, так как любил ее со школьной поры. И насыщены стихи о новом Тёркине не твардовским сдержанным юмором, а собственным, присущим лишь Русину, его доброй иронии по отношению к своему герою и его гротескными описаниями современного украинства и западничества.
Если на страницах сборника «Огненная дуга» опубликовано три части поэтического произведения (поэмы) «Позывной «Василий Т1ркин», то в Интернете на сайте «Стихи.ру» можно прочесть 8 частей. Но и эти части еще не завершение, а пролог дальнейшему продолжению. Кстати, на сайте «Стихи.ру» есть и комментарии, в которых произведение названо «поэтической бомбой», и что оно наполнено «динамичным разворотом событий, прекрасными метафорами и фразеологизмами».
 Ведя речь о поэтическом творчестве В.М. Русина в целом, а не только о приведенном выше произведении, стоит сказать, что большинство из них в две-три строфы, но они емки и философским, и гражданско-патриотическим наполнением, и иронией, и парадоксальностью. В качестве примера возьмем стихотворение «Неслыханная брань»:
Сыра земля – раскисший чернозём,
В котором вязнут бронетранспортёры.
Как медленно на запад мы ползём –
Не столько грязь мешает, сколько споры.
Засадный полк готов прийти с небес –
Мечи остры, бронированы латы.
Ждёт небо призывающих словес,
А вместо слов молитвы слышит маты.
 
Кроме уже названной национальной литературной премии «Писатель года», Владимир Русин является номинантом литературной премии Российского союза писателей «Наследие» за 2021 год.
Если же подводить итог всем очерка этого повествования, то можно сказать коротко: не оскудела Курская земля на священников, которым не чуждо и литературное творчество.