третья или четвёртая часть ро'мана под предположительным названием Место Силы (Мир Искусств; текст предварительный, будет меняться разительно :)
Мир Искусств (как и «просто мир» Князя Мира Сего) - конечно же, это настоящий ад;
всё это так, да не совсем так:
есть само-ощущение, что «Мы русские! Какой восторг!» (Александр Суворов)
Мистика, правда, всегда иррациональна, плотскому уму недоступна; но если ею жила тысячи лет большая и лучшая часть всего человечества, ясное дело, она - прекрасный факт, ибо по воздуху кулаками никто не машет, желая его поколотить.
Это ещё Апостол Павел сказал (1 Кор. 9, 26).
Еп. Варнава (Беляев)
Дар ученичества
(Рим. 6, 3-11; Мф. 28, 1-20). Господь спит во гробе телом, душею же сошел Он в ад и находящимся там душам проповедал спасение. Все святые ветхозаветные были не в раю, хоть и пребывали в утешительной вере, что введены будут туда, как только придет на землю Обетованный, верою в Которого жили они. Его пришествие и там предвозвестил Предтеча. Когда же снисшел Господь, - все веровавшие прилепились к Нему и Им возведены в рай. Но и этот рай только преддверие настоящего рая, имеющего открыться после всеобщего воскресения и суда. В нем и все новозаветные святые хотя блаженствуют, но ожидают еще большого совершеннейшего блаженства в будущем веке, при новом небе и новой земле, когда будет Бог всяческая во всех.
Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года
Не устаю повторять: мир - это (почти) ад; благословенно это «почти»!
И дело даже не в том, что и моё тело выживает «не смотря на» - и лишь благодаря зазору между жерновами телесных и духовных энтропий: это «почти» и есть наш простор между смертью и смертью; дело всей жизни - выжить душой...
А если возможно, то и телом...
И дело здесь - всегда во мне и в тебе, и в тех невидимых силах бесплотных, что ведут нас...
Взяв «за душу» (как за руку).
Так что и ты (отдавая должное этому «почти») - почти всё своё Мироздание...
Почитай его (ещё и по буквицам Книги Жизни)... Всё это известно «от века»; и всё же (даже зная об этом), мы живём как живём: «Глупцы спешат попасть туда, куда ангелы бояться ступить.» (Александр Поуп)
Казалось бы, из нас «Некоторые до того забились во тьму, что неясно видят всё освещённое. (Помпоний) Но мы русские: меньшим, чем спасение человечества, нас не увлечь в Мире Искусств.
Мы вновь и вновь ступаем ступаем на эту землю за своей земною любовью.
Вот и мы с Жилем де Рэ, слава Богу, не ангелы в аду, но и не ангелы ада: мы всё ещё живые люди (у Бога нет мёртвых); так что эта сказка - о само-определении... А так же (от этой точки) о продолжении из «самого себя» своих Места и Времени, которым давно бы пора окончиться: ведь сказал Он, что это хорошо.
Почему Жиль де Рэ, давно повешенный и сожжённый, а потом (как и его Дева) реабилитированный, ныне объявился именно в России и в Санкт-Ленинграде - очень даже понятно: только здесь я и могу его, героя и злодея, на миг вечности (затикали песочные часы) счесть тоже (как и я) русским и даже где-то в душе православным...
Ведь и в его Мире Искусств есть доподлинный нетварный свет: плотское желание хоть не мытьём, так катанием воскресить Жанну Деву.
Только так (через осязание гордыней) мы соприкасаемся плотью с невидимым
Признаюсь, я был глуп, когда в поиске света приобщался к Миру Искусств.
Признаюсь, я тоже пробовал применить в нём «формулу Любви» (овеществление сверхчувственных образов): ничего не вышло полностью - человек всегда частичен.
Более того, я глуп и остался, когда узнал: овеществление в Мире Искусств - это и есть мой ад.
Но в то самое время, когда я (некоторое время назад) вошёл в двери Дома писателей (новодела Мира Искусств); а так же , когда я (некоторое время вперёд) вышел из этой двери и встретил во плоти героя и злодея Жиля де Рэ; а так же когда десять лет назад я смотрел на некий школьный автобус, мимо Медного Всадника поворачивающий в сторону Невского проспекта...
Согласитесь, всё это блаженное еретичество (осязание гордыней) - очень напоминает демиургово бесовство: мы сотворяем Мир (Искусств) отягощённый злом.
Причём - подбираем себе времена, когда нам там (во времени) кажется понятно.
Понятно, кто за всё готов (или кому придётся) ответить.
Вот и Иосифа мы с «православным» Жилем де Рэ сделали «козлом отпущения» (согласитесь, смешно «делать» кого-либо мессией; как происходит ожидание Машиаха в иудаизме - об этом чуть позже)...
Наш «козёл отпущения» - он то ли идеальный Царь (в голове и в социуме), то ли нано-бог или ифрит; не пора ли дать этому некие определения?
Раньше я уже называл Иосифа нано-богом или ифритом, вот что это такое:
В наших Тёмных веках (тысяче и одной ночи) - «В христианстве и исламе есть сила, которая олицетворяет зло нашего мира. В христианстве такой силой называют Сатану, в исламе - аш-Шайтана, который также известен как Иблис. Сатана и Иблис являются падшими существами, способными сбивать людей с праведного пути. Однако между ними есть принципиальная разница...
Есть разные версии происхождения слова "иблис". Согласно первой версии "иблис" происходит от арабского слова "баласа", которое означает "быть печальным". По второй версии "иблис" происходит от другого арабского слова - "талбис", которое означает "путаницу". По третьей версии "иблис" происходит от древнегреческого слова "диаволос" (т.е. "дьявол").
Отличием Иблиса от Сатаны является то, что первый не был ангелом согласно исламской традиции. Однако в Коране существует путаница, потому что падение Иблиса происходит в момент, когда Аллах приказывает ангелам поклониться перед Адамом, но Иблис отказывается, потому что он сотворен из огня, а не глины:
Мы сотворили вас, потом придали вам облик. Потом Мы сказали ангелам: «Падите ниц перед Адамом!». Они пали ниц, и только Иблис не был в числе поклонившихся. Аллах сказал: «Что помешало тебе пасть ниц, когда Я приказал тебе?». Иблис сказал: «Я лучше него. Ты сотворил меня из огня, а его - из глины». (Коран 7:11-12)
Таким образом, Иблис с одной стороны является ангелом, но с другой - идентифицируется с джиннами, потому что так гласит Коран:
Вот сказали Мы ангелам: «Падите ниц перед Адамом!». Все они поклонились, кроме Иблиса. Он был одним из джиннов и ослушался воли своего Господа. (Коран 18:50)
Повторю: «По второй версии "иблис" происходит от другого арабского слова - "талбис", которое означает "путаницу".» - это и есть нано-бог Мира Искусств, версификатор (вивисектор) живой плоти мира... И здесь становится понятным проезд глупого автобуса мимо Медного Всадника...
Чья длань устремлена к морю (весифификаций).
В этой внешней разбросанности со-быти'й и есть продолжение наших Места и Времени: Мир Искусств в том и состоялся, что в нём выбор настоящего подменён на выбор чего угодно; «сделайте мне понятно» - главный посыл якобы вседозволенности (яд преисподней).
Так человек становится временным и почти (если бы не дыхание жизни) преходящим; но и в этом надежда: гордыня Люцифера делает его (почти вечного, но - тоже тварь Божью) - и временным, и преходящим.
А ведь «лишь то, что охватывает всю полноту бесконечной жизни и обладает ею, чему не недостает ничего из будущего и что не утратило ничего из прошлого, справедливо считается вечным. И оно с необходимостью обладает способностью быть всегда присутствующим в себе и заключать в себе подлинную бесконечность текущего времени.»
Ани;ций Ма;нлий Торква;т Севери;н Боэ;ций (лат. Anicius Manlius Torquatus Severinus Boethius, также в латинизированной форме Boetius), в исторических документах Аниций Манлий Северин Боэций (ок. 480 - 524, Павия или Кальвенцано) - римский государственный деятель, философ-неоплатоник, теоретик музыки, христианский теолог, святой католической Церкви (память 23 октября).самый образованный человек Европы своего времени, да и будущих трёх-пяти веков.
Что нам будущие три-пять веков? А вот что - всё это продолжится:
Искушение властью,
Страстью, святостью, чем угодно
Внешне даже и благородно,
Как на солнышке пятна сажи.
В них сияет моя гордыня!
Преисподняя здесь на донышке.
Искушения Христа в пустыне
Лаконичны и беспощадны.
Я хотел бы жить непробудно.
Но гордыня моя отрадна!
И, казалось бы, мне не спрятаться
Ни в самом себе, ни в миру.
Ныне я могу искушаться,
Зная: в Господе не умру. (Niko Bizin)
Главное, чтобы я был полностью на стороне Бога.
Но (даже искушаясь властью) - как возможно понять и принять такую полноту?
Практически (телесно) - недостижимо!
И всё же я пробую «сделать понятно».
Для этого я ставлю рядом не сопоставимое и свожу в единство несовместимое.
Часто это приводит к тому, что я путешествую по временам и пространствам, как бы даже и не покидая своей точки отсчёта (своего «я»); гораздо чаще это всё сводится к повторению пройденного, следует лишь хорошо помнить свои прижизненные реинкарнации.
При хорошей памяти о времени (не токмо прошлое-настоящее-будущее, а ещё и всегда и везде, и нигде, и никогда) легко сформулировать несколько искусительных тезисов: «Законы для людей, по которым живёт Вселенная
1. Любой процесс, завершаясь, переходит в свою противоположность.
2. Подобное всегда притягивает подобное.
Что есть здесь, есть везде; чего здесь нет, нет нигде.
Если мы чего-то не видим в себе, мы не увидим этого и снаружи.
Если мы что-то отрицаем в себе или не хотим видеть, мы обязательно столкнёмся с этим снаружи.
То, что мы отрицаем и подавляем, происходит в нашей жизни.
Чем сильнее мы отторгаем что-то, тем сильнее оно притягивается к нам.
3 Внешнее всегда отражает находящееся внутри. Переместив внимание с внешнего на то, что происходит внутри, мы получаем ключ к своей жизни.
Любая ситуация, любой человек, любой предмет вовне есть продолжение нас самих.
4. «Как наверху, так и внизу». Придавая чему-то значимость, мы раскалываем себя и данное явление на верх и низ.
5. Правое равно левому. Мы являемся также и тем, что отрицаем, не принимаем, считаем неправильным.
6. В каждой точке трёхмерного пространства одновременно существуют прошлое и будущее.
Причина и следствие - это одно и то же.
7. Мысль имеет способность материализоваться вовне.
8. Преодолевая препятствие, мы получаем его силу.
9. Боль в точности указывает на место в теле, где мы не принимает себя, разделены с самим собой.
Болезнь всегда возникает в том месте, которое отвергнуто.
10. Каждое наше действие в мире обязательно возвратится к нам. (Сеть)
Всё это так!
Хотя - часто и не совсем так; но(!) - умею ли я понять, как проникают в меня разлагающие душу само-мнения, и могу ли (вне Господа) научиться прогонять их (перефраз из Св. Иоанна Кронштадского); разумеется, нет!
Так и в этих законах: и сам я, и с ними - ничего не могу полностью.
А как же главное: чтобы я был полностью на стороне Бога?
Оче-видно, это возможно лишь «распинаясь» (во всех смыслах, даже сея бисер); а теперь, собственно, к иллюстрации этого факта - к вынесенным в заглавие вину и мертвецам: «истина в вине» и «как тяжко мертвецу среди людей живым и страстным притворяться.» (Александр Блок): речь о вине.
Со-бытия - в этом фрагменте Всевечности (прошлое-настоящее-будущее + всегда и везде, и нигде, и никогда) должны были бы разворачиваться в местности, приближённой к моему несостоявшемуся Вергилию, барону Жилю де Рэ: это страна Франция, город Париж, а время (скорей всего) позднее Средневековье.
Более того: внешне и к Миру Искусств (в его традиционном понимании) ир-реальная сказка не имеет никакого отношения; но (если согласиться, что бездна версификаций реальности и есть ад на земле) - не всё ли равно, в какой эмоциональной точке преисподней мы само-определимся?
Итак!
Сей-час(!) - когда супруг (законный - будем считать так) Иосиф идёт к своей Татьяне по улице Звенигородская: вокруг всё-всё прямо-таки искажённые Миром Искусств Законы Миропорядка!
Идёт он - по правой стороне, потом (на перекрёстке) - переходит на левую.
Там он находится тот самый новодел Грибоедова, от которого и пошла спираль дантовых кругов; на этом перекрёстке его овевают невидимые силы бесплотные... Не добрые и не злые, языческие - персонифицированно: кого я бы мог увидеть, если бы мог видеть?
Перекрёсток дорог.
Магазин Перекрёсток, где кассиршею (демоном Максвелла) Татьяна, женщина с твёрдыми глазами; принадлежит ли этот символизм Иосифу (даже ставшему «новоделом демиурга»), или он является воплощением каких-то общемировых тенденций... Перекрёсток дорог!
А на нём некая женщина-кассирша «ТРИВИЯ - римская богиня «трёх дорог», которой приносили жертвы на перекрёстке дорог. Изображалась с факелом и змеями.
Согласно древнеримской мифологии, Тривия может использовать магию хаоса; тип магии, который задействует хаотические силы вселенной, предоставляя пользователю хаотическую форму магии, которая может использовать и реконструировать вероятности и саму структуру существования, которые взаимосвязаны с реальностью, наделяя магическими способностями и мастерством заклинаний, способных искажать реальность. На пределе своего потенциала Тривия может вызвать полный хаос и разрушение космоса, даже по прихоти переписывая целые мультивселенные, что делает ее практически всемогущей благодаря бесконечным хаотическим силам, существующим в космосе
(Мелочи | Gods and Demons Wiki | Фэндом)
Ей свойственны и всякие другие «мелочи»:
Богиня магии
Богиня колдовства и волшебства
Богиня Перекрестков и Подземного мира
Богиня некромантии и призраков
Богиня ночи и Темной стороны Луны
Богиня ведь
Королева ведьм…
Короче, «нет ничего тайного, что не стало бы явным»: Тривия (или это Татьяна, женщина Иосифа?) - обладает властью над магией Хаоса; но ведь и обновлённый Иосиф, наш «козёл отпущения» - претендует на всё «это же».
И только сам Господь которого (попробовали превратить в банального «козла отпущения»,) - всевластен не только над Хаосом.
Здесь для нового Иосифа обнаруживается надежда: ведь он вышел из преисподней метро, тогда как мы с Жилем де Рэ отчего-то там застряли.
А так бы - и хорошо: овеяло нашего Иосифа невидимым ветром, и (теперь) - пусть себе идёт дальше: раз уж это тот самый «козёл отпущения», на которого мы с Жилем де Рэ переложили всю ответственность за решения - как именно миру выбираться из Мира Искусств?
Этот самый «козёл отпущения» приобрёл (из-за нашего с Жилем де Рэ малодушия) некие возможности то ли ифрита, то ли чуть ли не нано-демиурга: он может менять реальности и совмещать пространства и времена... Прямо-таки Нестор, автор Повести временных лет!
Ничего общего с речкой Летой.
С походами туда и обратно (через эту Чёрную речку) - ничего общего; а нам ведь надобно прямо противоположное...
То есть я, который постоянно этим (хождением туда и обратно) и занимаюсь - зная: это обречённый путь; то есть я - который сейчас просто смотрит на этого нано-божика как на лабораторную крысу; самому-то не стыдно?
Куда тебе (не имея со-вести) выйти из диогеновой бочки собственной плоти!
А чтоб выйти из берегов,
Брать с собой считалку шагов.
Посчитать себя как река.
Почитать себя как века.
И как веки вдруг распахнуть.
И чтоб выйти из берегов,
Я лобзаю твою грудь.
Я желаю тебя вдохнуть
Уже даже грудью своей.
И вздымается гладь морей.
Но считалка шагов важней,
Чем смекалка таких волшебств.
Со ступени и на крыло
Познаю я добро и зло. (Niko Bizin)
Сейчас я восполню пробел моей истории: до того момента, как мы с Жилем де Рэ обратили внимание на одного из пассажиров и нашего случайного попутчика - «того самого» Иосифа, я успел вкратце пробежаться по предыстории Синей Бороды.
И даже (очень отчасти) коснуться своих воспоминаний.
А вот как (хотя бы) произошло сегодняшнее расставание Иосифа и кассирши Татьяны (своеобразного демона Максвелла из магазина Перекрёсток; кстати, опять отсылка к богине Тривии), я не удосужился помянуть.
Восполняю пробел: что нам пространства и времена?
Лишь бы Жилю де Рэ было наглядней.
Обычная «семейная» ситуация. «В зиму года 1321 от Рождества Христова, в Париже жила Марго де Гонесс, и она была зла. Жизнь женщины в средние века, вообще сложно назвать простой и приятной, но Марго последнее время преследовало просто какое-то исключительное невезение. Ничего не получалось, все валилось из рук. Да и муж ее Адам, редкостный к слову козел, уже несколько недель, орал на нее так громко, как будто в роду его, были не только козлы, но и ослы.
Она, конечно, не оставалась в долгу. Поэтому уже , вся улица точно знала привычки семьи де Гонесс, кривизну рук и иных частей тела супругов, а так же, родословную родственников с обеих сторон до третьего колена. Все это, ужасно злило и утомляло Марго, тонкой женской душе, требовался отдых от беспросветного быта. Ну и немного развлечений конечно.» (Сеть)
Несложно представить нашу Татьяну, женщину с твёрдыми глазами, решившую отдохнуть от занудливого супруга Иосифа; несложно представить, да весьма проблематично воплотить...
Если не прибегать к различным магиям: они сродни новообретённым свойствам Иосифа, только - гораздо тоньше...
Таков этот перекрёсток (тонких) миров на улице Звенигородская.
А пока один «я» - восполняю пробел (и времени, и пространства), другой «я» - из-под нескольких своих личных дантовых кругов наблюдает не только за Иосифом, идущим к Татьяне (дабы бесконечно повторилась весенняя завязь Тысячи и одной ночи), но и за третьим своим «я» - как раз сейчас восшедшим по лестнице новодела Грибоедова и присоединившимся к пожилым поэтам...
Как раз (в тот раз или уже сейчас) закончился раз-говор о репрессиях, и автор принялся читать хорошие стихи...
Как раз сейчас я этими стихами вос-хитился...
Впрочем, всё это я описывал в предыдущей части; как раз поэтому мне (тому «мне», что в подземелье метро) легко представить аналогию (и даже логику) рас-ставания Иосифа и Татьяны; а кто из них оставался на месте, и кто отправлялся в некое пространствие, не суть важно...
Вот логика (и аналогии) для таких рас-ставаний: «Поэтому, ранним утром 19 января, она заявила мужу, что возьмет свою взрослую племянницу, и пойдёт в церковь. Потому что на Богоявление пристало ходить в церковь, и только неотесанные чурбаны пропускают мессу в этот день. А после церкви они зайдут на рынок и купят требухи для праздничного пирога. Адам же , поняв что жена на целый день оставит его в покое, был совершенно не против. И даже дал женщинам немного денег, чтоб было чем расплатится на рынке. И вот это было его большой ошибкой.»
Иосиф потому и возвращался сейчас к женщине с твёрдыми глазами, что уехав от неё, ощутил вдруг облегчение - от этого рас-ставания: у него появились и возможность отдохновения, и желание что-то поправить в своём к Татьяне отношении...
И вдруг, после встречи со мной и Синей Бородой, у него даже появились для этого некие силы.
Разумеется, он повернул - с полдороги, куда бы не собирался поехать.
Разумеется, наше с Жилем де Рэ вмешательство в его сущность не сыграло определяющей роли.
Разумеется, само-определило его явление Русской весны.
«Мы русские! Какой восторг!» (Александр Суворов) Сам Бог велел ему быть достойным своего имени.
Иосиф потому и возвращается к женщине с твёрдыми глазами, что именно Женственность есть та лествица (вспомним молитвы Богородице), выводящая из преисподней.
Кем теперь обернулся Иосиф (после того, как его миропорядок изменился), мне очень сложно судить: самоощущение каких-то поту-и-посю-сторонних сил вряд ли возможно выразить словами - человеку, который - всё ещё человек.
И если Жиль де Рэ (находящийся сейчас с одним «мной» - в преисподней метро) был живым свидетелем такого со-бытия; будучи сподвижником Жанны Девы, он видел, как меняется реальность...
Собственно, ведь мы тоже наблюдаем нечто подобное!
Сему свидетельством (не языческий Сенат: сии дела не умирают. Осип Мандельштам) - именно это невеликая десятка лет, и человек, с чьим именем ассоциируется это закономерное (неизбежное) чудо, мог бы стать прототипом того существа, в которое перекинулся Иосиф, став «козлом отпущения»...
Чуть ли не Иисусом Христом!
А что?! Каждая иудейка ждёт не дождётся (на этом покоится её Миропорядок), чтобы выносить и родить Машиаха: «Мессия (др.-евр ;;;;;;;, ;;;;;;;, Ha-Mashia;; Га-Машиах; арам. ;;;;;, Meshi;a, Мешиха - «помазанник» в иудаизме - идеальный государь мессианских времён. Часто употребляется в вавилонском Талмуде и в мидрашим (талмудических комментариях) без артикля, как имя собственное.» (Википедия)
Так что - Иосиф явился бы к Татьяне (возможно) как идеальный государь (куда уж там реал политик Макиавелли)...
Вот только Татьяна не была Иудейкой.
А что до власти (Машиах ведь идеальный царь), то и здесь у нас всё давно сказано:
Государи должны государить,
Государство должно есть и пить
И должно, если надо, ударить,
И должно, если надо, убить.
Понимаю, вхожу в положенье,
И хотя я трижды не прав,
Но как личное пораженье
Принимаю списки расправ. (Борис Слуцкий)
Так что - если следовать логике Тысячи и одной ночи, Иосиф - возвращался бы к Татьяне, чтобы решить (если бы он застал её, как это в сказке и случилось, с любовником) репрессировать её сейчас или (как произошло в сказке) чуть погодя...
А вот Татьяна (не будучи иудейкой - и не претендуя на рождение пресловутого Машиаха) оказывается беременна!
Просто не праздна: «Непраздная женщина в Православии – это та, которая носит в себе ребёнка. Такое наименование издревле использовалось на Руси. Даже сегодня в церковных поминовениях беременных женщин принято указывать с добавлением этого прилагательного. Почему же их так называют?
Беременная женщина не может пребывать в безделье. Даже отдыхая, она непрестанно трудится, взаимодействуя с плодом, поддерживая его жизнь. Каждое мгновение беременности наполнено смыслом. Вынашивание ребёнка и роды – великий подвиг, сопряжённый с различными испытаниями физического и психологического характера. Поэтому «непраздные» женщины нуждаются в активной поддержке и молитвах окружающих.
«Женщина… спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1Тим. 2:15).»
Итак, непраздна! И что с того, казалось бы? Казалось бы, ничего - кроме самого прекрасного факта!
И неожиданного знания: магия не нужна беременной женщина, она сама - Миропорядок; потому она - ушла из комнаты, в которую должен был прийти нано-бог и ифрит, и «козёл отпущения».
Зачем оне(!) - беременной женщине?
Куда прячется метафизика,
Когда в дело вступает физика
Всем телом своим жадным,
Обозначится очень скоро.
Вот и женщина плод несёт
Во вселенский водоворот.
И пойдут потом разговоры,
Что и нет непорочности в ней.
Я желаю физике прочности.
Чтобы не было в ней теней,
Но был бы ярчайший свет.
А так метафизики нет. (Niko Bizin)
Иосиф - оказывается в той самой комнате, которую ему не следовало покидать...
И как раз в этот миг - поэт Михаил Балашов начинает читать (это ведь только мы понимаем: повторять свое «недавнее» прочтение)...
И как раз в этот миг я «повторно» подталкиваюсь к раз-мышленю о роли репрессий в этом лучшем из миров... Мир перевернулся: затикали песочные часы (хорошее приятно и повторить - добровольно, а не потому, что таков миропорядок).
Хотя об этих «повторах» именно нас никто не спрашивает: в Мире Искусств «повторы» бес-конечны.
А пока я восполняю его (Михаила Балашова) смыслы - своими: как песчинка за песчинкой иссякает твоё тело... Если нас перевернуть, всё вернётся как-нибудь! Чистый постмодерн искушения: бесконечная (не)возможность второй раз произвести первое впечатление.
Стать мускулом, что комбинирует корпускулы.
О, этот необоримый искус Мира Искусств; как здесь не вспомнить о самом себе - вообразив из себя человека, что следовал развитию Миропорядка не в его обычной (трехмерной) плоскости...
Пока всё это, мной уже не раз описанное в предыдущих частях этой правдивой сказки, вновь и вновь повторяется (словно бы переворотом песочных часов), приведу некое описание человеческой личности, способной выйти из плоской трёхмерности.
Очень интересна аналогия со стихотворением Послушник, найденным в архиве Иосифа Сталина: «Встретила интересный анализ личности Президента России.
Делюсь.
Первое - человек на 100% канальный. Интуиция и чувствование процессов же обострено. Если взять обычную человеческую чувствительность за 100% - у него 180% . Это не раз помогало ему реально выжить.
Очень внимателен, наблюдателен, осторожен, информацию обрабатывает мгновенно. Видит намного больше, чем говорит. Быстрая реакция - железная хватка. Это врожденное.
Также - события в детстве связанные с конфликтами. Была возможность не выжить много раз. Благодаря своей встроенной интуиции и реакции выжил и усилился. Умеет себе доверять, слышит себя. Такой образ охотника со сверхбыстрой реакцией. Людей чувствует насквозь. Обмануть его невозможно. Шестое чувство развито на животном уровне.
Слышит и полагается только на себя. Одиночка.
Нестереотипичное мышление.
Острый ум. Способен на глубокую концентрацию и погружение в процессы. А также на динамичное переключение между процессами.
Способен воспринимать людей такими, какие они есть. Без иллюзий и поверхностных оценок. Своих ценит и способен на долгосрочные глубокие, многоуровневые связи. Не боится конфликта. Страхов, как таковых, нет. Смерти не боится. Много раз встречался с ней лицом к лицу. Эго не выражено. Власти Эго над личностью нет вообще. Ведом интересом, развитием, умеет работать с провокацией. Крупный игрок.
С эго - интересно.
Нет желания- в самоутверждении.
Ментально - я есть Хозяин, я знаю как будет лучше, я все просчитал (разум) + я так чувствую. При таком балансе способен на крайне нестандартные решения. Просчитать его невозможно, как и понять « в лоб». Там очень глубоко. Выдержка железная. Воля тоже. Мыслит глобально, масштабно.
Тёплое сердце. Его практически до слез может растрогать взгляд малыша, человеческая благодарность, слёзы на сморщенном лице старушки платочке. Умеет глубоко любить. К людям относится человечно. Умеет чувствовать чужую боль, сопереживать. Но в чувствования, рефлексию не уходит - предпочитает решения.
В человеке ценит прежде всего душу, хотя сам большой эстет и очень избирателен в выборе. Может общаться открыто, по- простому в кругу тех, кому может доверить свою жизнь. Таких людей немного, но они у него есть.
Деньги категория эмпирическая для него. Они нужны ему для стратегических целей. Есть большие «скрытые» ресурсы, которые будут распакованы в нужный момент и использованы стратегически. Человек- стратег.
Семья важна. А вот личные отношения не на первом месте. Есть глубоко проживаемая личная боль. Потеря. Но он это принял. Хорошо осознаёт свою миссию и принимает связанные с этим ограничения. К еде относится просто, непритязателен. Но сладкое очень любит.
В моменте. Очень высокий уровень напряжения и концентрации. Осознаёт свою ответственность. Личного проигрыша не боится, его это мало заботит, он знает кто он и его невозможно сдвинуть в ощущение «собственной ничтожности». Его интересует глобальная стратегия. Это шахматное поле, на котором он сейчас старается двигаться с минимальными потерями для простых людей. Это его реально заботит и это он переносит довольно болезненно.
Слабые стороны. Все-таки при всем масштабе личности, он слишком чувствителен, человечен. Предательство - это то, что он научился выдерживать с годами, но бьет по нему это сильно.
В человеке огромное количество любви, способность к состраданию и такой МАСШТАБ. Его реально боятся, потому что не понимают, не могут составить портрет личности, не могут предугадать следующий шаг. Его точно ведут Сверху. Я, честно, под впечатлением.
Радистка КЭТ.» (Сеть)
Вот это кульбит!
Чтобы вот так - из обычного блеклого санкт-ленинградца, явно не слишком «продвинутого», мы вдруг обретаем себе чуть ли не царя; не будем ни юродствовать, ни кликушествовать, ни святотатствовать, но - ни нано-боги или ифриты, ни «просто цари» из Тысячи и одной ночи ни в какое сравнение не идут с нашими Верховными...
Перед нами не просто волшебная сказка, а реальная Русская весна.
Вот это кульбит!
Разумеется, никаких прямых аналогий: стремящийся к своей Татьяне Иосиф - всего лишь решивший с полдороги вернутся к жене супруг (пусть так: не просто к подруге, а к судьбе): уже и это озаряет его внутренним светом!
Так, может, не наше с профаном магии Жилем де Рэ «воздействие» на реальность преобразило его?
Синяя Борода - вряд ли праведен, когда не сопровождает Жанну Деву.
А я?
Тоже - нет; тем более что - я не видел дивных видений: ни Христа во плоти, ни даже случайной встречи в Санкт-Ленинграде с нынешним Верховным, тогда еще даже не подозревавшем о своей роли в миропорядке; а ведь мы были в тех пространстве и времени почти что рядом.
И все же!
Мы с маршалом и пэром Франции сделали совсем немного; это нам казалось, что мы преобразили человека - в «козла отпущения»; ан нет! Каждому - по силам: мы лишь невидимо побудили его вернуться (к его женщине).
А дальше в дело вступили законы Миропорядка.
Более того - самого Провидения.
Как бы не были не сопоставимы судьбы Русского Мира (воплотившиеся в этой «невеликой десятке) и любовные притязания на личное счастье моего санкт-ленинградца Иосифа, с точки зрения Вечности: всё к лучшему в этом лучшем из миров; поэтому - никак невозможно не повторить:
«Последние несколько лет то тут, то там всплывает некий довольно странный стихотворный текст под названием «Послушник». Он датируется 1949 годом и анонсируется как «стихи Сталина, найденные после его смерти в его архиве». Стихотворение предваряет нечто вроде эпиграфа: «После моей смерти... на мою могилу неблагодарные потомки навалят кучи мусора, но через много лет ветер истории их развеет. Иосиф Сталин».
Эпиграф вызывает ряд вопросов, но о нём - позже, пока же-– о главном. А главное то, что в этом стихотворении Сталин предстаёт перед читателем с очень необычной и неожиданной стороны - с религиозной, которая, если судить по тексту, была присуща ему в наивысшей степени.
О том, что стихотворение религиозное, свидетельствует уже само название, отсылающее к низшему чину монастырской иерархии. Религиозными посылами отмечен и текст.
Поговорим о вечности с тобою:
Конечно, я во многом виноват!
Но кто-то правил и моей судьбою,
Я ощущал тот вездесущий взгляд.
Он не давал ни сна мне, ни покоя,
Он жил во мне и правил свыше мной.
И я, как раб вселенского настроя,
Железной волей управлял страной.
Кем был мой тайный высший повелитель?
Чего хотел Он, управляя мной?
Я, словно раб, судья и исполнитель,
Был всем над этой нищею страной.
И было всё тогда непостижимо
Откуда брались силы, воля, власть?
Моя душа, как колесо машины,
Переминала миллионов страсть.
И лишь потом, весною, в 45-м,
Он прошептал мне тихо на ушко:
- Ты был моим послушником, солдатом,
И твой покой уже недалеко!» (Виталий Яровой. Религиозный Сталин.
Стихотворение «Послушник»)
Повторю - из эпиграфа: всё это так, да не совсем так! Потому - процитирую (для того, чтобы яснее выразить невыразимое) «Чем истины выше, тем нужно быть осторожнее с ними: иначе они вдруг обратятся в общие места, а общим местам уже не верят. (Николай Васильевич Гоголь)
Мы с Жилем де Рэ взяли себе высокую планку.
Мы могли бы собой гордиться и даже собой возгордиться, если бы(!) - эта высокая планка едина для всех (без неё нет живой жизни): выйти из ада...
В то время как Мир Искусств - это есть и ад, но и не совсем ад.
Уж как я ни апеллирую к религиозному, мистико-филологическому или даже к социальной метафизике, всё равно всё сводится к реальности (к плоти и вине; в причастии - Плоть и Кровь, в опошлении - «вино и мертвечина»)...
Но опять же: всё это так, да не совсем так.
И пока весь этот миропорядок (основанный на сказке о репрессиях) стоит и стоит на месте (по крайней мере, так видится: Иосиф - идёт к женщине, один «я» - слушает про тиканье песочных часов, а другой «я» - пребывает в аду метро); и возникает простой вопрос: все условия соблюдены, но нигде чудо не происходит «полностью»...
Отчего?
Вот и Жель де Рэ (по одной из версий) на свои средства собрал отряд наёмников и повёл их освобождать пленённую Деву, и опоздал; вот всё тот же Жиль де Рэ пробует воскресить из пепла на площади Руана (предположим, всё же «подлинную») Жанну посредством магии, и не даётся ему...
Вот я слушаю про тиканье песочных часов, но - песчинка за песчинкой не воскресает моё тело из рушащихся в бездну корпускул; отчего?
И мы с пэром Франции наблюдаем за новым Иосифом, который идёт к женщине; вспомним, что у «того» Иосифа получился его сорок пятый год; вспомним, что у поэта Иосифа получилась его судьба (по Анне Андреевне); отчего?
А вот в чём дело: в Мире Искусств - «Так и у сатаны. Много народу к нему идёт. Всё человечество круглым числом на него работает. Сам Господь говорит, что у Него у самого остаётся лишь «малое стадо» (лк.12, 32). Но работнички у князя мира сего (ин. 14, 30) тоже ленивые: попить, поесть, поблудить - это они с удовольствием, но чтобы духовно погрузиться в бесовскую стихию и вступить в непосредственное общение с демонами и воспитать себя в их духе, это - извините, пожалуйста! Для этого тоже нужен подвиг, тоже самоотречение, масса условий, которые являются не менее стеснительными и ранящими человека, чем и при служении Христу. Этим и объясняется, почему заклинания древних магов и колдунов, которые иногда попадают в руки учёных, не вызывают перед ними бесов и даже самого ощущения невидимого их присутствия. Надо заслужить это.» (Еп. Варнава. По Волге... К Царству Небесному)
Так что - действительно: всё равно всё сводится к реальности (к плоти и вине; в причастии - Плоть и Кровь, в опошлении - вино и мертвечина)... Мы с Жилем де Рэ взяли себе высокую планку.
По своей неизбывной глупости: любой высоты планка недостаточно высока или низка.
Многомерие моё, многомирие!
И материи мои, и эфирия
В ноосферия готовы зайти.
Словно камешек на долгом пути.
Я споткнулся бы, потом их поднял.
И спокойно в горизонт запулял.
Горизонт распахнётся, как зонт.
Поцелуем тех уст, что сердечком.
Многомерие моё, многомирие!
Не лежать мне на вас, как на печке.
Пусть мистерии хладные вежды
Голодны, но всегда есть надежда.
Тем и бездна для жизни годна',
Что не достичь ни вершины, ни дна. (Niko Bizin)
Напомню: «Поэтому, ранним утром 19 января, она заявила мужу, что возьмет свою взрослую племянницу, и пойдет в церковь. Потому что на Богоявление пристало ходить в церковь, и только неотесанные чурбаны пропускают мессу в этот день. А после церкви они зайдут на рынок и купят требухи для праздничного пирога. Адам же , поняв что жена на целый день оставит его в покое, был совершенно не против. И даже дал женщинам немного денег, чтоб было чем расплатится на рынке. И вот это было его большой ошибкой.»
Так поступила Марго де Гонесс в зиму года 1321 от Рождества Христова: «Конечно же, ни на какой рынок, и уж тем более в церковь, Марго с племянницей, которую, кстати, звали Маруаза, не собирались. Им было просто необходимо выпить немного вина, чтобы приглушить страдания от тяжкого труда, беспросветной жизни, и обид нанесенных им мужьями. Поэтому, нетрудно догадаться, что путь их лежал в ближайшую таверну. Не самую ближайшую конечно, а ближайшую из тех, в которые не заглядывали их мужья.» (Сеть)
Но(!) - Тем и бездна для жизни годна',
Что не достичь ни вершины, ни дна, - так что всё верно: следуя канве Тысячи и одной ночи (версификациям Мира Искусств), можно было бы предположить, что Иосиф застанет «свою» Татьяну в обществе другого мужчины...
Так да не так!
Марго де Гонесс не случайно появилась в этой истории; в этой и других историях нет ничего случайного: испытавший некую необходимость вернуться к женщине (осознавший не-обходимость Великой Женственности) обновлённый Иосиф скорей всего никого в квартире (столь недавно им оставленной) уже не найдёт.
Ведь у женщины, помимо её мужчины, есть и своя жизнь.
Её nova vita!
Ведь если Татьяна и Иосиф взаимосвязаны космически, то и изменения их одновременны и многопространственны; вот он я, но - и я не могу полностью описать нового человека Иосифа...
Точно так же я не могу описать новую женщину Татьяну.
Не ту Татьяну, которую я знаю по магазину Перекрёсток, а вот такую: «Так, пророк Илия удостоился видеть Бога, насколько то возможно человеку. И вот, говорит Библия, - по-видимому, в тон и вашим чувствам, насколько вы это выразили в только что сделанном замечании, - “...Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом; но не в ветре Господь.
После ветра землетрясение; но не в землетрясении Господь.
После огня веяние тихого ветра (хлада тонка) - и - тамо Господь” (3 Цар. 19, 11-12).
- Все-таки я не представляю, как я могу отличить среди обычных людей этого “нового” человека, “сверхчеловека”...»
- Но не в смысле ;bermensch’а Ницше. Полная ему про-ти-во-по-лож-ность.
- Итак, как отличить?
- А очень просто.
Апостол Павел говорит:
“Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона. А иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми” (гал. 5,22 - 24).
И только. Никаких чудес. А ведь это те, которые - Христовы. Но “востаните, идём отсюду” (Ин. 14, 31). (Еп. Варнава. По Волге... К Царству Небесному)
Вот и всё!
Ни к чему не приведёт моё присутствие на чтении хороших стихов о песочных часах.
Ни к чему не приведёт моя встреча с почти легендарным героем и злодеем Синей Бородой; ни к чему не приведёт моя «слежка» за «козлом отпущения»... А вот проезд глупого автобуса мимо Медного Всадника десять лет назад привёл-таки Русский Мир к очередному его воскрешению.
Всего-то, казалось бы.
А что с нашими женщинами, решившими отдохнуть от беспросветности средневекового бытия? «... нетрудно догадаться, что путь их лежал в ближайшую таверну. Не самую ближайшую конечно, а ближайшую из тех, в которые не заглядывали их мужья.
Но так как поблизости таких таверн не было, то путь их был не близок. По дороге, наши дамы встретили свою знакомую, Тифанию Цирюльницу, которая предложила им пойти в одно известное ей место, где подают "очень хорошее вино с реки". А еще, там всегда могут открыть кредит на 10 су.
Предложение было немедленно принято, и уже втроем подруги неспешно отправились в путь. Разговаривая о разном, и не забывай комментировать спешащих мужчин и наряды идущих мимо женщин.» (Сеть)
Здесь вмешался Жиль де Рэ (который, повторю, близок по времени этим со-бытиям)
- При чём здесь Средневековье? Такое приключение пригодно для любого времени.
- Да.
- Вы опять указываете, что мы всегда посреди времени (как прищуренных век - веков) и в центре Божьего взгляда?
- Да.
Что тут скажешь. Повторы кажутся бес-конечными, но мы то выше, то ниже.
Насколько я некрепок!
Нет канцелярских скрепок,
Чтоб плоскости мои одну к другой.
И вот уже рассыпались.
На каждой есть мой слепок,
Что сотворён спокойною рукой.
И вот уже подвинулись,
Чтоб снова собираться.
Объёмом представляться, в котором есть простор.
И в этом раз-говоре
Есть два и три гово'ры.
Такой вот кругозор.
Затем всё это надо пространством винограда,
Чтоб в каждом постоянстве быть выдавлен наверх.
Или на шаг спуститься, услышав Божий смех. (Niko Bizin)
И то же самое с историей нашей (она всегда наша): и всемирной, и Вселенской, и личной (Русского Мира); что тут скажешь? Если спокойно, без сантиментов.
Кто её достойно продолжит, тот и станет новым человеком в новом мире.
А пока (вместо Плоти и Крови) - вино и мертвечина Мира Искусств: «Мы ничего не знаем о мире вне его отношения к человеку; мы не хотим никакого искусства, которое не было бы сколком с этих отношений. (Гете)
Оттого-то и эта банальная (на все времена) история о загуле трёх подруг.
«Нужно сказать, что "вином с реки", то есть вином доставленным в Париж по реке извне, тогда называли как правило молодое вино, урожая этого года. Оно было чрезвычайно вкусно, но хранилось недолго. Поэтому стоило недорого и торговали им, в совершенно неэлитных заведениях с неидеальной репутацией. Вот в одно такое заведение, Таверну Майе, что на улице Нуайе, и спешили наши подруги.»
- Не знаю такой таверны, - признался маршал и пэр Франции.
- Ну и что?
Эти слова тихо-тихо раздались в преисподней метро.
Да, слова как миры.
Кто должен был услышать, услышал и согласился: ну и что?
Напомню: Иосиф - наконец-то, добрался до оставленной им квартиры, где он надеялся увидеть вот только-только покинутую им женщину с твёрдыми глазами.
Иосиф - достал ключи и отворил дверь.
Не правда ли, внешне всё схоже с завязкой знаменитых арабских сказок; да и со средневековыми реалиями вина и мертвецов (мы всегда посреди чьих-то век) очень даже сродни:
«Не прошло и четверти часа, как они добрались до таверны и зайдя внутрь, разместились за столом у камина. Ну и конечно же, их присутствие не осталось незамеченным. Не бывало такого ни в какие времена, чтоб три красивые дамы, поставившие своей целью выпить вина и немного развлечься, не привлекли мужского внимания.»
Немного Хаоса в Космосе... Или (что равнозначно) много Космоса в Хаосе.
Неного версификации корпускулярной массой, и вот уже Иосиф (как младший брат Шахрияра) - словно бы смотрит на усладу Татьяны и её некоего гипотетического любовника; выглядит ли это соитие тела с телом красиво?
О, если бы так! Всего лишь сделайте мне красиво!
Нет, я желаю большего: сделайте мне понятно! Но... Пустая комната без покинувшей её женщины - это много меньше просто пустой комнаты... И в этом «много меньше» - бездна информации о нашем Мире Искусств:
«Для «поддержания в порядке» всего разнообразия материального мира - вплоть до каждого отдельного атома - необходимо огромное количество информации (носителем которой является энергия). Она должна быть всегда и везде - для Бога нет категорий времени и пространства, они чисто человеческие. И тут физики не протестуют. Более того, о том же самом говорят феномен голографии, эффект Бома, парадокс Эйнштейна-Розена-Подольского, концепция морфогенетических полей Шелдрейка: информация о всей вселенной содержится в каждой точке вселенной.»
Божественные энергии Григория Паламы,
логосы Максима Исповедника
и их участие в Творении мира,
изложенное в современной научной терминологии.
Р.Б.Галина (Руссо)
Вся информация - обо всём, и находится в любой точке пространства и времени.
Всё происходящее и происходит, и не происходит, и многократно повторяется, пока не будет пройдена бес-конечная лествица, ведущая из преисподней...
Как её можно (попробовать) пройти, показали Иосиф (выбравшись обновлённым из метро) и мы с Синей Бородой (в подземелье оставшись): один - «козлом отпущения» идёт к женщине, другие - за ним следят и пробуют об-судить... Не судите, да не судимы будете.
По мнению Марины Цветаевой, дьявол мужчина, и его совратить на совместное восхождение из его царства (Мира сего) способна лишь женщина...
Итак, о мужчинах: как совратить дьявола (мужчину)?
Женщиной!
«Именно так и получилось. Не успели они заказать вина, как к их столу подсел Друэн Байе, рышарь и незаконнорожденный сын барона из далекой Бретани. Ну, по крайней мере, представился он именно так. И заявив, что никогда в его присутствии, такие прелестные дамы сами платили за вино, немедленно заказал им по большой кружке, того самого молодого вина, за которым они сюда и пришли.
Вино было хорошо, но к несчастью быстро закончилось. Положение не спасли даже те 15 су, что дал жене Адам де Гоннес. Для такой дружной и большой компании, это были совершенно смешные деньги, и уже через четверть часа в обоих кувшинах не осталось ни капли, а ведь день еще только начинался.
Кавалер посетовал, что сейчас он без денег, но трактирщик может открыть кредит, который он Друэн Байе непременно закроет сразу как вернется сюда завтра. Дамы, недолго раздумывая, решили, что это благородно со стороны их нового знакомого и немедленно заказали в кредит еще полштофа вина (0.466 литра), жареного гуся и пирожные.»
А в это время и в разных пространствах мы с Жилем де Рэ взглянули друг на друга... А в это время я (другой «я») сказал о репрессиях:
- Репрессии репрессиям рознь.
Большей банальности, нежели азбучная истина, сложно представить.
Но(!) - когда сдвигаются небесные пласты, да и (во плоти) совершаются тектонические перемены, именно азбучные истины помогают душам телесно выжить (на этом пути перемен).
Всё это поняли.
Душам необходима плоть.
Точно так же (если честно) душам души необходимы сами души. Иначе повторится (да она и повторяется) ситуация Мира Искусств: никакая частичная победа над адом не упраздняет ада.
Всё поняли именно это: нам нужна только одна Победа (а не части её); другое дело, что полностью мы ещё никогда не побеждали; да и возможно ли это?
Даже как идея.
А ведь даже я - человек идеи.
Эпоха больших идей
И время больших людей,
Конечно же, к нам вернулись.
И мне дарована милость
Осмысленности бытия.
Когда я такая малость,
Что от родника к ручью
И далее в реку Волгу.
Есть долгое чувство долга!
Оно ведь от долгой воли.
В эпоху больших идей
Свершениям больших людей
Прекрасно быть на просторе!
А мне принимать так ясно
Сложности необозримой
Необходимый шаг. (Niko Bizin)
И ведь действительно, в наше тектоническое время мы продолжаем заниматься своей повседневностью: моя повседневность - это Мир Искусств (частица Мира).
А в это время повседневностью обновлённого Иосифа («козла отпущения») стало отсутствие любимой женщины (именно частичность его целостности); а в это время (что нам сотни лет) на родине Синей Бороды происходило следующее:
«Покончив с поздним обедом, ну или ранним ужином, они снова захотели пить, и тут Марго заявила, - "Клянусь святым Георгием, от этих вин у меня горечь во рту, я хочу гренаш". И конечно же даме никто не отказал. Гренаш, очень сладкое вино из крупного винограда, что растет на юге Франции, стоил недешево. Но как отказать прекрасной женщине, которая твердо и непреклонно собралась провести этот вечер красиво?
Владелец таверны, видя, что сегодня вечером у него гуляют приличные люди, лично принес им три полштофа гренаша, вместе с вафлями, сыром, очищенным миндалем, грушами, пряностями и орехами. После чего сказал, что рад обслуживать таких прекрасных и состоятельных людей, и если дамам что-то понадобится, то пускай они сразу же его зовут. И он, Эрнуль де Майе, принесет им что угодно, даже если за этим нужно будет спуститься к чертям в ад.»
- Да-да, сказал Жиль де Рэ, повещенный и сожжённый (правда потом ещё и реабилитированный, как и его Дева) маршал и пэр Франции.
Ему - не надо было спускаться в ад.
Мы - уже находимся там: согласитесь, небо лучше всего наблюдать из ада.
На нашем с Жилем де Рэ небосклоне сейчас отправлялись в дорогостоящий загул красивые средневековые дамы (при них - безденежный кавалер), а так же - некий Иосиф озирает пустую квартиру...
Будем считать, что его женщина с твёрдыми глазами вовсе не отправилась в загул.
Будем знать, что на самом деле она (зная, что беременна) отправилась на осмотр к врачу-гинекологу; то, что она пока что не посвятила пока что «своего» Иосифа в в свои обстоятельства, ничуть не удивительно...
Евангелия упоминают о такой предрасположенности женщин.
А что Иосиф (как и один из его «прототипов») - человек для Татьяны достаточно пожилой, так и в этом нет ничего удивительного; а что Татьяна какое-то время таится от него, так и история с зачатием Иоанна Крестителя весьма показательна: его усомнившемуся отцу был дан знак!
А именно: немота (silentium).
«И сказал Захария Ангелу: по чему я узнаю это? ибо я стар, и жена моя в летах преклонных.
1.19. Ангел сказал ему в ответ: я Гавриил, предстоящий пред Богом, и послан говорить с тобою и благовестить тебе сие;
1.20. и вот, ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется, за то, что ты не поверил словесам моим, которые сбудутся в своё время.
Между тем народ ожидал Захарию и дивился, что он медлит в храме.» (от Луки)
Отсюда возникает странная ассоциация: пока что мы с моим несостоявшимся Вергилием не видели воочию каких-либо свехвозможностей у нашего «козла отпущения»; разумеется, мы прекрасно были о них осведомлены: рыбак рыбака видит издалека...
Идите за мной, и я сделаю вас ловцами человеков.
И всё же(!) - никаких особых сверхвозможностей: что справедливо вверху, то и внизу сильно - даже и в нашем Мире Искусств
Более того - даже если и есть сверхвозможности (эрзац евхаристии, вино и мертвецы), будет ли с нас довольно?
«И конечно же долго ему ждать не пришлось. Сладкое вино закончилось еще быстрее чем молодое, а наши дамы все еще не утолили жажды, хотя каждая выпила уже не менее двух литров. Но что такое два литра, в самом-то деле. Поэтому после недолгого раздумья подруги заказали еще три кварты (кварта - 0,94 литра) гренаша. Просто потому, что ну никак не возможно распробовать такое отличное вино, если его так мало.
И все сразу стало хорошо, они смеялись, сплетничали, пели, болтали и сравнивали вина из Арбуа и Сент-Эмильона. Каждая из них, будучи человеком несомненно утонченного вкуса, знала что проглатывать хорошее вино залпом, это признак необразованной деревенщины. Вино надо смаковать, продлевая "его силу и сладость во рту". Они дегустировали его словно настоящие знатоки.»
А далее последовали сами "сила и сладость во рту": «Так продолжалось до полуночи, когда женщинам потребовалось выйти на улицу, чтоб освежиться. Однако оказалось, что они давно уже вышли далеко за рамки кредита, который предлагала им таверна. И тавернщик, а главное те двое амбалов стоящие у выхода никак не хотели выпускать Марго с подругами. Выход нашел Друэн. Он предложил подругам оставить тавернщику в залог их платья и юбки, а так же чепцы.
"Непристало ходить женщине по городу простоволосой и без платья", - говорил он тавернщику, - "а значит чтоб не потерять уважение соседей, Марго с подругами, несомненно завтра же, вернут ему долг сполна".
Не совсем понятно как, но он смог убедить Эрнуля де Майе. А нашим подругам, было уже все равно. В таком непристойном виде, они пошли домой, распевая песни и поддерживая друг друга чтоб не упасть.
Но не пройдя и нескольких сот шагов, добравшись только до того самого рынка где еще утром собирались купить требухи, они проиграли борьбу с выпитым вином, а также земным тяготением, и свалились в канаву, где и уснули.
Их спутник, Друэн Байе увидев что остался один, наверное очень расстроился, однако продолжил свой путь, прихватив по пути у лежавших в забытьи подруг все что представляло хоть какую-то ценность. То есть вообще все. Нижние юбки, сорочки, башмаки, пояса, кошельки.
Их нашли ранним утром, когда январское солнце только начало прогонять тени с узких парижских улочек. Лежащие неподвижные тела с пеной вокруг рта, покрытые чем-то красным, конечно же, не могли принадлежать живым людям. Поэтому городские возчики, побросав их на телегу, повезли новопредставившихся на кладбище "Невинно убиенных" что на правом берегу Сены.
Надо сказать, что собравшиеся зеваки, конечно же, не могли не узнать Марго де Гонесс, самую шумную женщину на левом берегу Сены. И весть о том, что её нашли мёртвой, очень быстро добралась до её мужа, а потом и до мужей двух остальных дам.
Впрочем, недостаточно быстро. К тому времени как последние прибыли на кладбище, подруг уже закопали после недолгой молитвы, и все что оставалось мужьям, это сокрушатся над свежими неглубокими могилами.»
Мы с Жилем де Рэ - взглянули друг на друга.
Я был живой, а он давно числился мёртвым (да ещё и сделался персонажем страшной сказки); мы посмотрели друг на друга и заулыбались... Казалось бы, сердобольные парижане уже сотни лет назад наскоро похоронили трёх прекрасных (хоть и загулявших) дам!
Казалось бы.
Казалось бы, обновлённый Иосиф (то ли ифрит, то ли нано-бог, то ли ипостась Верховного) стоит сейчас посреди пустой квартиры, и у него нет ни единого шанса продолжить своё восхождение к небу...
Восхождение - благодаря женщине; а вот женщины - нет!
Но мы с моим несостоявшимся Вергилием уже всё прочувствовали:
«Однако, жизнь продолжалась, и зимнее солнце поднималось все выше, отогревая остывшую за ночь землю, а вместе с ней согревая и зарытых в ней подруг. К шестому часу вечера, отоспавшаяся и согревшаяся, но совершенно непротрезвевшая Марго очнулась, и почувствовала себя плохо. Голова болела так, как не болела никогда. Во рту казалось, промаршировал полк королевских жандармов, а последнее воспоминание было, как весело они проводили вечер в таверне. Нужно было разбудить подруг.
Сумерки застали троицу в совершенно ужасном виде. Все еще до ошеломления пьяные, голые покрытые замлей, грязью, остаткам рвоты и кусками савана которым они пытались прикрыться, "точно бродяги и нищие, спящие на улице", подруги попытались выбраться с кладбища, однако не преуспели, и устроились коротать ночь у кладбищенской стены.
При этом, однако, наши дамы не потеряли присутствия духа, оглашая вечерние уже улицы Парижа криками, - "Друэн, Друэн, куда ты делся? Принеси три селедки и кувшин вина". Они также просили "закрыть большое окно", поскольку им очень холодно.
Привлеченный этими криками, кладбищенский сторож, едва не отдал богу душу, увидев трех оживших мертвецов. Сбежавшиеся на шум зеваки, так же пришли в ужас, решив, что видят пред собой ни много ни мало колдовство и демонов, захвативших мёртвые тела. О чем самые быстроногие, не преминули сообщить настоятелю ближайшей церкви.
Прибывший получасом позже священник, впрочем, не увидел никаких демонов и мертвецов, а только трех замерзших до полусмерти, медленно трезвеющих женщин. Коих и увел с собой, а немного позже, отправил по домам к мужьям. Которые, несомненно, были рады такому чудесному воскрешению своих любимых жен.»
Но мы с моим несостоявшимся Вергилием уже всё прочувствовали.
Вот он, Мир Искусств: даже если ты идёшь мимо новодела Грибоедова и хочешь увидеть любимую (да и любую прекрасную) женщину, с которой вот только расстался... Всё это напоминает народную (почти детскую) считалку:
Я тебя давно не видел,
Целых-целых два часа!
Я забыл, какого цвета
Твои синие глаза.
Я забыл, какого цвета
Твой платок зелёный был.
А ещё, моя Алёнка,
Имя я твоё забыл! (по памяти)
Именно! Даже если ты проходишь мимо любых новоделов - и даже если душой обращаешься только к Вечной Женственности, в реальности Мира Искусств ты находишь всё ту же пустую комнату!
И вот что ещё - в финале: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибки.» (всё тот же Иосиф Бродский)
А если (не) выйдешь? Если даже нельзя (не) выйти.
И тогда - хорошо уже то, что ты не повторяешь завязку сказок Шахерезады; и уже то восхитительно, что Татьяна беременна; согласитесь, чудо.
И что теперь Иосифу предстоит?
Выйти - за Татьяной, постаравшись угадать, куда она направилась (и - со всей очевидностью ошибиться); далее - окончательно (осознанно) стать тем, кем мы с Жилем де Рэ его вообразили: мелким демиургом, титаном какого-нибудь своего Ренессанса, сочтя себя мерой вещей.
Как это произойдёт (может произойти)?
А вот как: мы дали ему лишь ощущение неких воз-можных (или ложных, или даже праведных) воз-желаний; теперь о женщине: «баба с возу, кобыле легче» - говорят те, чья женщина становится чужой женщиной...
Было - не так, как у Жиля де Рэ (у него тоже была, да сплыла Дева: либо дымом костра, либо - если её не сжигали - став обычною женой аристократа); было - мгновение выбора: почувствовать её, где бы не была, или перенестись к ней телесно.
То есть - опять выйти из комнаты.
Отведать это яблочко не всеобщей, а частной власти. Даже если эта власть - не по рождению царская...
Это ведь суть Ренессанса: поставить человека на место Бога.
И вот уже Иосиф оказывается в той комнате,
Которой ему не следовало покидать.
А назвать его Бродский или же Сталин,
Это нам предстоит решать,
Так ли я не хочу обносков с чужого величия.
Иногда в облачении людей есть обличие Бога.
И вот уже Иосиф оказывается в той самой комнате,
Которой ему не следовало покидать.
Вот и я не хочу задавать проклятых вопросов.
И всё-таки мне предстоит решать,
Открывать ли опять этот ящик Пандоры.
Или же прекращать нам в арабской сказке дозволенные разговоры.
Но, конечно же, вздор, что ящик можно не трогать.
Я кусаю свой локоть, пока свет просветляет взор. (Niko Bizin)
Эта сказка Тысяча Первой Ночи - как постановка (Мира Искусств) почти неизбежна, как метафизический экзи'станс человеческого бытия в социуме - достойна некоторого почтения, но... А как же ленинский вопрос о власти?
Есть нечто (внешне) сходное с этой ядовитой гордыней: ещё можно стать «царём в голове» - для целого народа России, невидимо и бесплотно примерить на себя роль его Верховного главнокомандующего...
И всё это - в переломные моменты существования Русского Мира; нет, не так сказал!
Представьте, что вы центр небесного средоточия на земле.
Ничтожная точка приложения; это ли не смертельная для души гордыня: спастись от гордыни именно сверхчеловеческим подвигом?
P. S. Но и тогда придётся решать проблемы миропорядка, апеллируя к женщине: «Верните эту дуру Кармену. И. Сталин
Шла Великая Отечественная война. Конец 1942 года. Решалась не только судьба нашего государства и судьба советских людей, но и судьба всего человечества. Идет битва за Сталинград.
«Это было счастливое время. Женщины были легкомысленны, а мужчины предавались любимому занятию - войне...» - так говорилось во французском фильме.
А у нас некоторые в эти дни предавались веселым развлечениям.
На даче в Зубалово у Василия Сталина отмечали годовщину Октября поэт Константин Симонов с актрисой Валентиной Серовой, писатель Борис Войтехов с актрисой Людмилой Целиковской, кинорежиссёр Роман Кармен с красавицей Ниной Орловой, Алексей Каплер и др. Именно здесь известный сценарист Алексей Каплер начал роман с дочерью Сталина Светланой. Но эта история не о них. Об этом я расскажу в другой раз. На даче гремит радиола, идет веселье, как будто и нет войны.
Василий Сталин не отходит от своей одноклассницы красавицы Нины Орловой жены кинорежиссера Романа Кармена, который в то время был знаменит на всю страну. Получил известность за съёмки и репортажи из охваченной гражданской войной Испании. Сейчас он начальник киногрупп ряда фронтов Красной армии.
Никто, надо полагать, не обратил внимания на Василия с Ниной. Танцуют и танцуют. И только опытный глаз Кармена не мог не заметить, как Василий Сталин и Нина потянулись друг к другу.
Василий и Нина после этого вечера стали встречаться в квартире лётчика-испытателя Павла Федрови. По словам Светланы Аллилуевой, Нина Орлова даже стала представляться при знакомстве Ниной Сталиной. Роман Кармен выследил их и как рассказывает генерал Захаров, с которым Кармен был хорошо знаком по испанским событиям, однажды возбуждённый Кармен прибежал к нему и сказал, что он сейчас пойдёт и расстреляет Василия Сталина и пояснил, что после злосчастного вечера, ему стало известно, что свидания Василия и его жены Нины продолжаются на квартире лётчика-испытателя Павла Федрови. Кармен выхватил маузер и воскликнул: «Застрелю Васю!». Захаров еле успокоил обманутого мужа.
На этом Кармен не успокоился, написал письмо Сталину, пожаловался на его сына. Письмо он передал Сталину через видного партийного деятеля Ярославского.
Сталин прочитал письмо Кармена, быстро начертал свою резолюцию прямо на нем, вызвал начальника охраны Николая Власика и передал ему письмо. Власик отправился искать Василия. Нашел его на квартире у Федрови и подал письмо со словами: «Василий Иосифович, вы арестованы!».
Василий Сталин прочитал на письме резолюцию отца: «Верните эту дуру Кармену. Полковника В. Сталина арестовать на 15 суток. И. Сталин».
Василий Сталин добросовестно отсидел 15 суток на гауптвахте в Алешинских казармах, а когда вышел, то его ждало еще одно наказание. Для Иосифа Сталина не существовало неприкосновенных людей в его окружении. Приказом И. Сталина полковник Василий Сталин был снят с должности начальника Инспекции ВВС и направлен на фронт в авиаполк, который только что потерял своего командира Ивана Клещева.
Нину Орлову, по признанию многих, красивую, но не умную женщину, вернули супругу. Через несколько лет Роман Кармен поменяет её на молодую жену Майю Овчинникову, которую у него уведет потом писатель Василий Аксенов.» (Сеть)