— ИЗМУЧЕННОЕ СЕРДЦЕ СНОВА БЬЕТСЯ, МОЯ РУКА ТВОЕЙ ОПЯТЬ КОСНЕТСЯ —
Мое человеческое тело, увы, не пропускало всех воспоминаний о прошлых жизнях и блокировало part of memory, отвечающую за самоидентификацию, но чем дольше я смотрелась в зеркало, тем ярче становилась возникшая из глубин подсознания мысль, что для достижения следующей ступени и транспортировки в Центр Притяжения мы должны прожить на Эмбле как пара, дабы post mortem между нами сохранилась связь, не позволяющая разделиться, забыть о перенесенных страданиях, - вот почему миссия в царской Элозии успехом не увенчалась: я, будучи Альбиной Тумановой, тотально закрытой девушкой, погибла до того, как Виссарион набрался отваги подойти ко мне, and my death свела с ума Кулибина-младшего, и он сделался жестоким, утратил контроль над разумом, кокнул мадемуазель Субботину, планировал пробить булыжником голову своему распутному другу Глебу, вот почему мадам Свиридофф, являющаяся человеческим воплощением богини Фортуны, приставленной опекать нас, воспользовалась своей способностью ускорять ход времени и перебросила наши сущности в Гомерику, заставив переродиться в телах Юфимии Леграсс и Тиндарея Эйнсворта. Крупицы ценных knowledges, из которых я пыталась сложить цельную картину, роились in my head крошечными пчелками, с готовностью проигрывая те или иные отрывки, и я, как сторонний наблюдатель, имела возможность отыскать ответы на некоторые вопросы, не терзаться сомнениями, не впадать в панику, решив, что окончательно слетела с катушек, поскольку уверенность в правдивости размышлений не покидала меня ни на секунду, - обычный смертный, окажись он на моем месте, стопроцентно обратился бы к специалисту, без промедления лег бы в психиатрическую лечебницу и позволил бы пичкать себя нейролептиками, but I am not a human, следовательно, общепринятые законы реакций на те или иные события не властны ни надо мной, ни над Астаротом, - главное, отшвырнуть облепившую brain шелуху, не противиться странным ощущениям, заглянуть во все чаны с маслянисто подрагивающей черной водой и признаться себе, что our lives - какое облегчение - всего лишь пафосно-велеречивый комментарий к незаконченной поэме спятившего от собственного величия графомана, и относиться к ней нужно с иронией судмедэксперта, привыкшего разделывать трупы и совершенно спокойно поглощающего лапшу быстрого приготовления в прозекторской, попутно просматривая накорябанные как попало черновые отчеты о вскрытии, подлежащие оцифровке, распечатке и утрамбовке к собратьям в веселенький неоново-зеленый скоросшиватель.
Спрятанная в глубинах подсознания информация посылала слабые сигналы, интерпретировать которые я сумела только сейчас, understanding, что вещие сны, натянутые отношения с родной матерью, полностью устранившийся от дочери отец, тяга к саморазрушению через алкоголь и наркотики - наследие Береники, находящейся в конфликте со своим внутренним ребенком, таящей обиду на Барбеллу, при этом умело прячущей горечь и отчаяние под маской смирения и убедившей себя, что не злится на mother за то, что та выбрала мужа, отказалась от бессмертия и бросила ее на произвол судьбы. В мире богов, разумеется, встречались семьи, достойные восхищения, как и те, что поражали своей неадекватностью даже Самаэля и Камиллу, но я, сравнивая себя с визжащими от хохота демонятами, которых отцы подбрасывали в воздух, а матери укачивали в колыбелях, подвешенных цепями к крюку в потолке, очень рано поняла, чего лишена и запретила себе роптать на destiny, but little girl inside me, одинокая и несчастная, не желала быть частью грандиозного плана мстительной матушки, ей хотелось совместных прогулок по ярмаркам, коротания вечеров за вышивкой у камина, и чтобы светлячки, залетая в дом, бестолково кружились под потолком, освещая полумрак неярким, бледно-голубым radiance, и благодаря оплошности наших помощников, не рассчитавших силу влияния Артемиды, мне удалось проработать некоторые вопросики, закрыть парочку гештальтов и прийти к умозаключению: mommy was not right, и я не обязана поддерживать ее лишь потому, что она произвела меня на свет и имею полное право спуститься в Иркаллу, высказать ей свое негодование и даже заставить попросить прощения за сломанную vita, потому что тот факт, что I am her daughter, не дает ей права считать меня своей собственностью, вещью, инструментом, предметом интерьера, weapon of revenge.
Богиня по имени Судьба права, и во всем плохом можно найти позитивные моменты: да, нас разлучили, подвергли our hearts чудовищным испытаниям, но если бы Астарот не гнил живьем, а девочка-смерть имела неограниченную власть и была в состоянии перевоплотить его, не выбрасывая из world of gods, я бы продолжила таскать в себе эту занозу, давя недовольство участью, уготованной Барбеллой и, who knows, смогли бы мы открыться друг другу и познать happiness without boundaries, учитывая, что Береника - упивающаяся собственными страданиями мазохистка, жертва обратного эгоцентризма, делающая все, чтобы ее страдания не остались незамеченными и питающаяся жалостью аки пиявка кровью, а мой ненаглядный - суровый воин, сотворенный Самым Главным для борьбы с неугодными, безэмоциональный, черствый, проникшийся симпатией к истеричной демонессе лишь потому, что часть ее импульсивности циркулировала теперь в нем. Нужна ли мне такая любовь, точнее, пародия на нее, или же схитрившая Камилла (нет никаких сомнений, она сумела бы исцелить кого угодно) заслуживает поклона - за то, что разработала гениальную стратегию, несмотря на свою занятость, предоставив нам обоим шанс на безмятежную вечность в monde des deux после того, как я очищусь от тягот прошлого, а бывший ангел, прожив несколько жизней, обзаведется собственными отличительными чертами и прекратит воспринимать меня как благодетельницу, и наши поцелуи станут менее сдержанными, а страсть запылает так ярко, что Другие острова завибрируют, из щелей и трещин повалит дым, а Мертвые леса, визжа от боли, заполыхают гигантским шатром на священную Вальпургиеву ночь. Я уже убедилась, что преемница госпожи Santa Muerte строга и справедлива, посему довериться ей и поступать как велит вкрадчивый голос в черепушке - лучшая стратегия в сложившихся обстоятельствах. Порассуждать о компетентности Камиллы и выяснении отношений с родителями, переселившимися в царство Эрешкигаль, я еще успею, когда воспоминания вернутся целиком, и мне не придется корпеть над фрагментами, восполняя пробелы, прибегнув к индукции и логике, скованной ограничениями, наложенными для того, чтобы this fragile body не разлетелось в клочья, опаленное безудержной энергией обитателя другой реальности.
Взгромоздившись на барную стойку, я открыла ноутбук и, вбив в окошко поисковика уже известную мне фамилию, выяснила, что Эйнсворт-младший, обвинявшийся в убийстве мисс Стокдейл, являвшейся его девушкой, покинул Лос-Демоньос и, открыв пекарню «Бернадетт», продавал булочки по крайне низким ценам. Закрыв глаза, я сползла на пол, села в позу лотоса и стала медленно, шаг за шагом обходя ограничения, просматривать пульсирующую in my mind сеть событий, вертя ее так и эдак, чтобы увеличить мощность своего дара и, подобно божеству, совершить путешествие по пространственно-временному континууму, ибо демонам, на протяжении столетий заключавшим сделки с людьми, дано немало abilities для успешного развращения поддающихся нашим чарам people, и смогла, точно пакмэн, снующий по крутящемуся лабиринту и поедающий горошины, избежать столкновения с пучеглазыми привидениями и проследить за Джанни Тассо, до такой степени влюбленного в белобрысого красавчика, что без колебаний согласился нарушить закон, стащить данные из компьютера мистера Джарвиса и склонить на свою сторону Зельду Бушнелл.
Прошлое было мне недоступно, пока я пребывала in this body, но даже не являйся я существом со сверхъестественными for human способностями, догадалась бы за пару часов, изучив материалы по делу, что сдристнувший в Хамфрику Тревор Макдауэлл и есть настоящий убийца, а бедный Тиндарей совершенно напрасно винит себя в смерти старшей дочери мистера Стокдейла, - он не сумел бы предотвратить запланированного ублюдком преступления, поскольку тот, кого парень считал best friend, возжелавший переспать с девушкой лучшего друга, подсыпал в коктейль Эйнсворта амфетамин и, дождавшись, когда тот вырубится, затащил накачанную алкоголем и наркотиками студентку, умолявшую остановиться, в кладовку, подверг изнасилованию, попутно избивая, и в конечном счете лишил жизни - умышленно, с целью повесить свой проступок на единственного сына миллионера, или же задушил случайно, не рассчитав сил, когда затягивал бечевку на шее жертвы, воображая себя ковбоем, скачущем на взбешенном мустанге. То обстоятельство, что бездыханную юную особу оттащили затем в подвал и накрыли ковром, подтверждает мое предположение, что Тревор действовал хладнокровно и не находился по действием сносящих тормоза препаратов. Вероятно, он завидовал богатству Тиндарея, а возможно, добивался внимания Бернадетт еще до того, как они с Эйнсвортом официально закрутили роман, - there’s a possibility, что хамфриканец, воспитанный в несколько иной среде, посчитал, что продинамившая Макдауэлла девушка оскорбила его отказом перепихнуться по-быстренькому и заслуживает подобной участи. Как правило, я не особо интересовалась политикой, экономикой, не читала криминальные сводки, - немудрено, что череда громких скандалов, связанных с, как теперь вскрылось, временной семьей моего возлюбленного, пролетела мимо аки фанера над Гоккстольмом. In this funny little world, разительно отличающимся от нашего, every second случается столько bullshit, что я, с обострившимся до предела в теле Юфимии Леграсс эмоциональным интеллектом, спятила б окончательно и расстройствами пищевого поведения не ограничилась бы - на радость проклинающей меня миссис Вильштеттер.
Отшвыривая вводящие в заблуждение образы, закрывающие часть обзора и шуршащими конфетными фантиками прилипающими к подошвам и мешающими сосредоточиться, я, мысленно взмокшая от напряжения, прокрутила колесико, увеличивая размер кадра в выбранной области - словно графический дизайнер, занятый отрисовкой крошечных деталей фона с несильно бросающимися в глаза несовершенствами, если уменьшить масштаб, но развернувшихся на мониторе сплошной грубой погрешностью при наведении цифровой лупы, и средь десятков видений, подсовываемых мозгом, вычленила (вздох - выдох) ugly picture of future, в котором сбрендивший старикан, убежденный, что его кровиночку загубил Эйнсворт-младший, купил на черном рынке пистолет и нашпиговал туловище молодого человека свинцом, прежде чем его арестуют и, признав невменяемым, упекут в лечебницу, дав бесстыдным блогерам лишний повод запилить на свои каналы видос со своей реакцией на весь этот кошмар, с умным видом рассуждая о презумпции невиновности и безопасности горожан на улицах Сан-Фалассара, пока в доме каждого второго гомериканца находится ружье или кольт для того, чтобы дать отпор внезапно нагрянувшим грабителям. Размежив веки, я вновь подскочила к компьютеру, открыла «Хейсбук» и раздобыла точный адрес Тиндарея на тот случай, если мистер Стокдейл в последний момент переменит свое decision и подкараулит fellow возле его жилища. Я, разумеется, отдавала себе отчет, что для нас la mort - всего лишь дверь, открывающая миллион возможностей, однако, to say the truth, при всем своем великолепии жизнь среди потомков прямоходящих приматов кажется мне чересчур плоской, тесной, дискомфортной, и я не собираюсь начинать все с нуля в постапокалиптических условиях, когда случится откат назад, и Эмблу снова заселят динозавры, насекомые размером с нынешних птиц и громадные млекопитающие, а человечество, не адаптировавшееся к новым условиям, построит подземные города и постепенно вымрет, если только к тому периоду не терраформируют Арес, создав колонию на самой отдаленной от стремительно раздувающейся звезды планете с твердой поверхностью.
Проходя мимо зеркала, висящего в прихожей, я задержалась на несколько минут, без особого удивления отметив, что даже обрывки воспоминаний and drifting in my mind scraps of real personality воздействовали на оболочку самым радикальным образом: выглядящая старше своего возраста неформалка с тоннелями в ушах, кольцом в носу и дряблой из-за пристрастия к курению и недостаточной жировой прослойки кожей трансформировалась в конвенционально привлекательную куколку с идеальными параметрами: татуировки бесследно исчезли, проколы заросли, не оставив рубцов, а позавчера обесцвеченные волосы отросли на шестьдесят сантиметров, упругими локонами ниспадая на плечи, и только болтающиеся чуть ниже талии белые кончики напоминали о прежней Фимми, обожающей привлекать к себе внимание всеми доступными here средствами самовыражения. Проснувшийся во мне перфекционист требовал взять ножницы и отрезать испорченные пряди, что я не без удовольствия и сделала, отметив, что my new look понравится консервативному Астароту, стеснявшемуся розы на животе - символа моего вмешательства в его планиду. Полагаю, не будет лишним связаться с Конни и попросить ее посодействовать выпуску видеорасследования госпожи Бушнелл, - пускай они с журналисткой из Homerican Media Corporation забабахают потрясный документальный фильмец, который повлияет на мнение ополчившихся против Эйнсворта гомериканцев, и тогда мы с Тиндареем (прости, милый Джанни, но этот мужчина тебе принадлежать не сможет, he is mine) проведем несколько волшебных недель / месяцев / лет on this planet, а затем исчезнем, будто нас и не существовало вообще, а в Центре Притяжения я обращусь к Корделии или Марни Морион за советом и лично позабочусь о том, чтобы Ксантея, Токкара, Хель, Зельда, Найтингейл и Тассо прожили хорошую vida, осуществив все свои мечты, а Тревор Макдауэлл, Кип Джарвис и мистер Стокдейл отправились post mortem в пыточные камеры Левиафана, наслаждающегося испускаемыми грешниками воплями, расщепляя their souls медленно и самозабвенно, чтобы они прокляли утробы своих матерей точно также, как и самый паршивый в их судьбинушках день, когда посмели перейти дорогу Беренике, рыжекудрой дочери Барбеллы и Бельфегора, полюбившей заклятого врага и переставшей finally стыдиться своего происхождения и распахнувшей ларь, в котором ютились отрицаемые ею all this time три качества, присущие каждому демону без исключений: высокомерие, гневливость и злопамятство.